скачать книгу бесплатно
45
Возможно, что какой-нибудь котельной
принадлежала та труба, но суть
не в этом вовсе, помню эту жуть
и страх мой ежедневный, неподдельный,
что упадет на детский сад труба.
Особенно, когда труба на фоне
бегущих облаков как бы в наклоне
стремилась пасть на головы, туда,
где я, задрав башку, среди народа
смотрел на верх трубы с громоотводом.
46
Но вот, пожалуй, все, что я сказать
хотел о детском саде, предлагаю
перенестись нам на завод, где, знаю,
после работы в раздевалке мать
в душ собирается, я рядом раздеваюсь,
мне года три, снимаю я штаны
и в душ иду, журчит вода, видны
мне чьи-то икры, выше поднимаю
свой любопытный взгляд: передо мной
нагая тетя, что стоит спиной.
47
И сладко обмирает сердце: это
запомнил я. Вот тетя уж стоит
лицом передо мной, мне говорит
шутливые слова, водя при этом
рукой с мочалкой мокрой по груди,
по животу, а я стою и пялюсь
на женщину, нимало не стесняясь;
вот входит мать, смеется и «уйди»
мне говорит, и долго они с тетей
смеются и грозят мне пальцем вроде.
IV. ПАЛИКЛОЧЧИ
48
Ну, вот на вскидку все, что помню я
о женщинах лет до пяти примерно.
В шесть лет я был отправлен жить в деревню
к бабуле с дедом, были там друзья
одни мальчишки, и девчонок вроде
не помню я. Скажу вам, почему
я жил в деревне: к счастью моему,
мать обещала мне купить по моде
братишку младшего… Короче, мать
была беременна и, чтобы не мешать,
49
я сослан был в деревню… Там на воле
я рос полгода и с детьми дружил,
что были меня старше, так как был
брат у меня двоюродный, что в школе
уже учился, и его друзья
моими стали. Там впервые кличку
я получил. А было так: напичкав
карман бычками «Беломора», я
отправился к друзьям, что уж у моря
шатались по песку, о чем-то споря.
50
Был пляж пустынен. Осень уж была.
Холодный ветер дул в бока и уши.
Бежали облака и крыли сушу
и море своей тенью, и плыла
по глади то зеленой, то свинцовой
вдали баржа, и танкер вдалеке
стыл у причала. А на маяке
мигал фонарь, хотя был образцовый
осенний день, и в небе целлофан
кружил зигзагом как аэроплан.
51
Любимым развлеченьем в это время
у нас являлось камешки бросать
в морскую даль, где плавало штук пять
мишеней кораблей, что я со всеми
пытался потопить. Те корабли
мы делали из водорослей, коих
на берегу так много было, – море
их выносило, их мы или жгли,
когда они сухие были, или
бросали в море, а потом топили,
52
кидая камни в них, крутя кино,
что это корабли врагов. Я в этом
преуспевал и восклицал с воздетой
рукой: «Пали!» и, попадав в одно
такое судно, восторгался: «Клочья!»
С таким азартом несколько я раз
так восклицал, так мой смешил экстаз
ребят постарше, что они нарочно
меня дразнили «пали клочья», так
я Паликлоччи стал для них, и всяк
53
меня дразнил в деревне Паликлоччи.
Забавно, этой кличкой до сих пор
какой-нибудь прожженный не старпер,
но далеко не юноша, что очень
меня рад видеть, назовет меня,
когда в деревню приезжаю в гости.
Я рад и не испытываю злости.
А в городе, где вырос, там, храня
честь имени, не позволял кому-то
мне прозвище давать хоть на минуту.
