скачать книгу бесплатно
– А куда серьезнее? Вы исследуете артефакты из Зоны и не понимаете, что уже само изучение этих штуковин несет угрозу планете. А потом еще в производство наработки внедряете, даже не понимая толком, с чем конкретно имеете дело. Вся эта дрянь расползается по планете и незаметно нас убивает. А вы у себя в Институте радуетесь: ах, какие мы открытия совершили! ах, дайте нам Нобелевскую премию!
– Ты, значит, из этих… – усмехнулся парень.
– Каких – «этих»? – огрызнулась Лапа.
– Ну, типа «зеленые», борцы за экологию, за мир. Одним словом, за все хорошее против всего плохого.
– А ты против чистоты своей планеты? Ты за то, чтобы эта язва, – студентка обвела пространство вокруг себя руками, – чтобы она разрасталась и захватывала новые территории, убивала природу и людей?
– Да нет, – Малец пожал плечами. – Я ничего не имею против усилий всяких энтузиастов. Но считаю, что Зону надо изучать профессионально. Если кому и удастся справиться с последствиями катастрофы, так это ученым, целенаправленно изучающим Зону с ее артефактами и аномалиями.
– Значит, ты у нас профи, а мы – «всякие энтузиасты»? – холодно сказала Лапа. – Отлично. Я поняла твое ко мне отношение.
Малец удивленно поглядел в ее сторону, но увидел лишь темный силуэт, принявший независимую и отчужденную позу.
Забавные существа эти женщины. Ребята были знакомы всего сутки, а уже умудрились устроить настоящую семейную ссору. Это не особо напрягало, скорее забавляло. Но в данной ситуации любая размолвка была опасна: только держась друг друга, можно было выжить. А потому парень первым пошел на примирение:
– Я не то сказать хотел, Лапа. Вы делаете не менее важное дело, чем сотрудники Института. Вы независимы и позитивно заряжены. От вас люди узнают правду. От кого они еще ее узнают? В Институте-то вся инфа засекречена…
– Ну да, ну да, – проворчала девушка. Впрочем, уже не так сердито. – Можно подумать, ты действительно так считаешь.
– Так и считаю. Понимаешь, я… – начал было он, но какой-то странный звук заставил его замолчать на полуслове – протяжный скрип, переходящий в вибрацию и скрежет. Рифленая палуба под ногами мелко задрожала.
– Что происходит? – испуганно спросила Лапа.
– Хотел бы я знать, – отозвался Малец. – Сейчас схожу посмотрю…
– Стой! – Тонкие пальцы девушки вцепились ему в предплечье. – Никуда не ходи! Я не хочу оставаться одна, с меня хватит!
– Надо же разобраться, что происходит.
– Тогда пойдем вместе…
Внезапно что-то щелкнуло – и грузовая кабина осветилась электрическим светом. Встроенные плафоны не были особо яркими, скорее наоборот, но после кромешной тьмы свет показался просто ослепительным. Малец даже вскинул руку, заслоняясь от пыльного плафона, как от солнца.
– Что за… – пробормотал парень. Прислушался. – Не понял… Он что, двигатели запустил?
– А здесь каждую ночь так. Только не двигатели – топлива нет. Просто лопасти крутятся. И никто не знает почему.
Чужой голос прозвучал просто и естественно, безо всякого намерения напугать. Но Лапа вскрикнула, а Малец ощутил, как душа ушла в пятки.
В черном квадрате входа стоял незнакомец.
Глава третья
Глаза в глаза
Человек этот был невысокий, лет сорока, подтянутый и жилистый, в стандартном сером облачении, какое обычно носят грибники, рыбаки и охотники. Только вместо удочки или ружья в руках у него был длинный деревянный шест из ствола грубо обработанного молодого деревца, отчего незнакомец чем-то напоминал шаолиньского монаха. Мужчина легко крутанул шест, резко отправив его под мышку и за спину, чтобы не мешал, и неторопливо прошел в центр грузовой кабины.
Звук над головой перешел в мерный гул. Свет стал стабильнее и ярче.
– Когда лопасти крутятся, включается генератор, – пояснил человек. – Оттуда и свет.
В подтверждение его слов вибрацию сменил ровный свист рассекаемого воздуха. Трудно было поверить, но мертвый вертолет действительно ожил. Наверняка действовала какая-то аномалия из тех, что были разбросаны по Зоне, как грязные брызги гигантской чернильной кляксы. Редкий случай, когда деформация пространства-времени в Зоне отчуждения имела положительный эффект.
Но хоть Малец и был молодым пытливым ученым, аномалии сейчас его мало интересовали. Он настороженно разглядывал незваного гостя.
– Кто вы? – спросил парень.
– Надо же – это был мой вопрос, – усмехнулся незнакомец. – Но я не стану его задавать, потому что в этом нет смысла. Какая разница – кто вы, кто я, если финал для всех нас одинаков. Самое время вспомнить о том, что все рождаются и подыхают одинаково. Да еще о том, что все, по сути, предопределено. Не мы руководим судьбой, а как раз наоборот. Так что можно расслабиться и поглядеть спокойно, чем все закончится. В философском смысле, конечно.
– Не могу оценить ваши высокоинтеллектуальные выкладки, – проворчал Малец. – Я физик, привык доверять точным расчетам.
– И что тебе показывают твои расчеты?
– Что крути, не крути – нам крышка.
– Вот, а говоришь, не философ.
– Я вас вспомнила, – сказала Лапа. – Вы впереди, с левого края стояли. Когда мы там все, на коленях… Я вас только со спины видела, мельком, но запомнила. У вас еще на спине какой-то черный иероглиф. Наверное, китайский?
– Точно, – улыбнулся человек. – Означает «удача». В идеале его бы золотом на красном написать, но сильно демаскирует. Кстати, можете так меня и звать – Удачник. Друзья прозвали, да так и прилипло. Звучит коряво, зато оптимистично.
– Это Лапа, – парень кивнул в сторону девушки. – А я…
– А ты Малец, – кивнул Удачник. – Еще с грузовика помню. Ты там давеча такую бучу поднял…
– А чего меня хватать без повода, куда-то запихивать? Я просто мимо проезжал, да еще вот с ней… И мотоцикл отобрали, сволочи.
– Мотоцикл – пустое. – Мужчина зевнул. – Это особенно четко понимаешь сейчас, на грани. Самое время подумать о вечном.
– Рано нам о вечном думать, – буркнула студентка.
– О вечном думать никогда не поздно. – Удачник расплылся в улыбке, напоминая Чеширского кота из известной книги. – Особенно в Зоне, где время течет по своим законам.
– А вы, видно, не особо переживаете, что тут оказались? – поинтересовалась Лапа.
– Переживания не имеют смысла. – Он продолжал улыбаться, но теперь улыбка казалась какой-то искусственной, словно застывшей. – Но только психи ходят в Зону исключительно для своего удовольствия. И, кстати, ненадолго. А тот, у кого в Зоне кровный интерес имеется, не может не переживать. Зона терпеть не может тех, кто к ней равнодушен. Люби, ненавидь, а лучше всего – бойся. Страх – самое здоровое чувство в здешних местах. Поверь все еще живому сталкеру.
– Значит, мы с вами теперь как бы в одной лодке, – констатировал Малец.
– Ключевое слово – «как бы», – заметил Удачник. – Ты же понимаешь, к чему все движется? Когда в одной лодке толпа посреди океана и лишь один глоток пресной воды на всех – как думаешь, чем дело кончится?
Улыбка сползла с лица мужчины, в глазах сверкнула сталь. Малец невольно сделал шаг назад, ощутил в ладони рукоять молотка, который сунула ему Лапа. Удачник это заметил, рассмеялся:
– Не суетись, я не собираюсь нападать. По крайней мере, пока.
– А какие гарантии? – мрачно спросил парень.
– А никаких.
Это был новый голос. И новый визитер, тихо вышедший из-за спины Удачника. Последний тихо и быстро ушел в строну, будто от предполагаемого удара. Этот гость был высок, но удивительно нескладен на вид. С маленькой для такого роста головой, некрасивым лицом и странной походкой, он вызывал бы улыбку, если бы не отрезок металлической трубы, который он со скрежетом тащил за собой. Человек явно обладал недюжинной силой, и Удачник, надо думать, признавал это.
– Какие могут быть гарантии, если каждый сам за себя? – продолжил незнакомец с трубой. Он медленно прошел вглубь вертолетного нутра, с отвратительным звуком волоча за собой трубу. Один ее конец был срезан наискось, образуя острие наподобие иглы гигантского шприца. – Но тут не как в шахматах: белые начинают, но не всегда выигрывают. Скорее наоборот.
– Тот, кто начнет первым, первым и подставится. Настроит против себя всех остальных, – кивнул Удачник. – Потому пока все осторожничают. Эй, Краб, не поздно ли ты начал тяжести таскать? Мышцы, может, и накачаешь, но они тебе уже не помогут.
– Очень смешно, – отозвался вновь прибывший. – Особенно когда землерот под тебя копает.
– Кто? – переспросила Лапа, округлив глаза от удивления.
– Ну, землерот… – Краб болезненно поморщился, как делают обычно те, кому приходится описывать труднообъяснимые вещи. – Тварь такая, в земле живет. По сути – одна здоровенная пасть, как дырка в земле или нора, но с зубами.
– Типа норки муравьиного льва? – вставил Малец.
– А? Ну да, вроде того. Только пасть эта не на месте стоит, а перемещается по поверхности – фиг убежишь.
– Как это возможно? – усомнился молодой ученый. – Нора передвигается?
– Хрен его знает как. Да только остановить землерта можно, только воткнув ему в пасть приличных размеров кол. Желательно еще и пошерудить в ней как следует, чтобы свернулся. Потому как, не дай бог, провалишься – мгновенно ногу оттяпает. Так что лучше я трубу поношу, раз тут без оружия оказался.
– Все это здорово, – оглядев незваных гостей, сказал Малец. – Но чего вы сюда приперлись? Вам что, других мест мало?
– А все дороги сейчас ведут сюда, – сказал Удачник. – Думаешь, Каток зря загнал всех в Зону именно с этого направления?
– Не понимаю…
– Это потому, что ты новичок в Зоне, – заметил человек с трубой. Он выпустил из рук свое странное оружие, и то, с грохотом подпрыгнув, упало на металлический пол. – Здесь узкий коридор: справа радиоактивные поля, слева гравитационные ловушки. И узкое горло прохода, посреди которого этот брошенный вертолет. Странно, что ты еще живой, салага.
– Сам удивляюсь.
– Ничего, это ненадолго, – сообщил обладатель трубы.
– Спасибо, успокоил, – отозвался Малец.
– Нас просто гонят вперед. Как скот на бойню, – пояснил Удачник. – По узкому коридорчику между двух плетней. Впереди – эдакий веселый забойщик. И остается только гадать, чем он нас прикончит: пневматическим пистолетом, электрическим разрядом или просто зарежет как свиней. Сейчас и остальные сюда пожалуют. Как только поймут, что к чему.
– Это будет интересная встреча, – оскалился высокий незнакомец. – И, наверное, последняя.
Мужик с трубой, носивший прозвище Краб, оказался прав. К вертолету со всех сторон сползались участники смертельного аттракциона – как зомби, идущие на запах живой крови. Если подумать, они и были живыми мертвецами, разве что с отсрочкой окончательного разложения.
Люди поднимались по рампе, и каждому, несмотря на тесноту, находилось место в обширном грузовом отсеке. Пришедшие стали кучковаться небольшими группками, очевидно, по знакомствам и интересам. Тихо переговаривались, шутили. Кто-то даже ел, вызывая недобрые и завистливые взгляды. Ощутить голод успели все: с момента захвата людьми из ЧВК никто не имел возможности нормально пожрать. Не имевшие еды курили, передавая друг другу сигареты.
Происходящее казалось противоестественным и странным. Эти люди были смертельными врагами друг для друга, каждый знал, что в скором времени ему придется сделать выбор – прикончить ближнего или сдохнуть самому. И в том, какой вариант предпочтет большинство, можно было не сомневаться: все они были прожженными циниками, давно уже продавшими душу мрачному божеству по имени Зона. Многим не раз приходилось ставить на кон собственную жизнь или жизнь другого. Кое-кто имел за душой грехи и посерьезнее. Зона есть Зона – она таила в себе страшные тайны, которые никогда не станут уликами в судебном процессе.
С одного взгляда становилось ясно: каждый из этих «счастливчиков» рассчитывал на победу в предстоящей схватке. И в этом не было ничего личного – одно лишь банальное выживание. В других местах такая постановка вопроса вызвала бы озлобление или взаимную подозрительность. Но только не у тех, кто называл себя сталкерами. По сути дела, данная ситуация для них являлась привычной: смертельная угроза, преодолеть которую можно было, только переступив через труп противника. Разве что противников было сейчас многовато, учитывая цейтнот, в который всех загнали обстоятельства.
Сейчас смертельная схватка всех против всех была как будто «поставлена на паузу». Словно каждый из присутствующих чувствовал: нужно уточнить условия. Одно дело ультиматум под дулами автоматов, и другое – реальность, вставшая перед каждым почти непреодолимой стеной.
Трудно скрываемое напряжение висело в воздухе. Это невозможно было скрыть за сальными шуточками и смешками. Наверное, не только ночлег и желание укрыться от дождя свели столь разных людей под одной крышей – точнее, в одной дюралюминиевой коробке. Все чего-то ждали, наверное, даже не особо представляя, чего именно. Вряд ли отмашки в смысле: «а давайте-ка начнем убивать друг друга». Но какой-то триггер, толчок в ту или иную сторону напрашивался.
– Сползлись, как тараканы на сладкое, – сквозь зубы процедил Малец. – Теперь даже не знаю, где лучше ночь переждать – под дождем или в такой вот приятной компании.
– Смотри! – тихо сказала Лапа, схватив его за руку и кивнув в сторону входа.
По наклонной рампе тяжелым шагом поднимался Носорог. Ученый нервно хмыкнул, сказал с иронией:
– Ты хотела узнать о его состоянии. Как видишь, дядя огурцом, здоров и в хорошей физической форме – снова может убивать и насиловать.
– Дурак, – коротко отозвалась Лапа.
Громила обвел взглядом присутствующих и впился глазами в парня с девушкой. Иронию как ветром сдуло, вместо нее снова пришла тревога. Ребята понимали, что вряд ли этот амбал простит им тот удар молотком и унижение. Но сейчас ничего не произошло – Носорог отвел взгляд и прошел вдоль ряда усталых людей, развалившихся у борта. Кто-то то ли из уважения, то ли из опасения подвинулся, освобождая место. Верзила тяжело уселся, привалился спиной к борту. Тут же к нему подползли двое, навязчиво выражая радость от встречи. В этот момент старый знакомый напомнил Мальцу акулу, вокруг которой неизменно кружат прихлебалы, вроде рыб-прилипал и рыб-лоцманов. Однако выяснять отношения Носорог не спешил, и это еще раз подтвердило предположение о некой молчаливой договоренности: время схватки всех против всех еще не пришло.
Явление здоровяка – как фигуры весомой в прямом и переносном смыслах – послужило, наверное, последней каплей в чаше молчаливого ожидания. На середину кабины неторопливо вышел сухощавый, седой мужик в штанах цвета хаки, потрепанных берцах и столь же затасканной коричневой кожанке, непривычно выделявшейся на фоне более практичного и куда более распространенного околоармейского «камуфляжа». Лицо мужика было изрезано морщинами, и с бескомпромиссной ядреной сигариллой в зубах он чем-то напоминал легендарного ковбоя Мальборо. Седой оглядел с прищуром присутствующих, черканул колесиком потемневшей серебряной «Зиппо», прикурил. И произнес трескучим, но вполне отчетливым голосом:
– Я вижу, все собрались?
– А у тебя, Сухарь, есть что сказать? – насмешливо поинтересовался толстяк с болезненно-багровым лицом.
Удивительно, как человек с такой комплекцией затесался в сталкеры. Вылазки в Зону подразумевали не пешие прогулки с лыжными палками в стиле «скандинавской ходьбы» для жирдяев. Девяносто процентов времени – это ползание на брюхе и стремительный бег от патрулей или мутантов. С другой стороны, имелись и удивительные примеры прямо противоположного свойства: когда неподъемный с виду толстопуз легко делал сальто, недоступное и хорошо тренированным «качкам». В этом смысле подобная внешность, скорее, была преимуществом, так как маскировала истинные возможности ее обладателя.
– А ты, Пузырь, как думал, – отозвался седой. – Я зря чесать языком не привык. В общем, такое дело, мужики. Раз уж получилось, что почти все собрались здесь, надо определиться.
Шум, пробежавший поначалу по рядам слушателей, стих. То ли авторитет у Сухаря был весомый, то ли остальные достаточно прониклись темой и теперь ждали первого «вброса», чтобы ввязаться в спор.
– Я понимаю, что все тут себе на уме. Есть одиночки, а кто-то предпочитает лишь со своими корешами действовать. С этим не спорю, я и сам никогда не рвался в главари, и банды своей у меня нет. Но есть кое-какой опыт, и я так понимаю, он будет побольше, чем у каждого из вас.
– К чему ты клонишь, старый? – подал голос Носорог. – Решил под занавес податься в боссы?
– А может, тебе есть что сказать, Носорог? – поинтересовался Сухарь. – Так давай, говори – я подожду.
– Пусть сначала Сухарь договорит! – мрачно бросил крепкий мордатый парень в мешковатом брезентовом комбинезоне. – Мы тебя слушаем!
– Пусть каждый скажет, – добавил кто-то. – Чем черт не шутит – может, так и решение какое родится…
– Может, и так, – кивнул седой. – Но я вижу только одно решение: объединить усилия. Чтобы мы не болтались, как дерьмо в проруби, на потеху чевэкашникам.
– Я же говорил, – зло усмехнулся Носорог. – Власти ему захотелось.
– Объединиться! – повысил голос старик. – Чтобы вернуться – и ударить по Катку и его выродкам. Взять этого гада за задницу и силой забрать антидот. Если мы пойдем у него на поводу и полезем все глубже и глубже в Зону – мы проиграем и поляжем тут все до единого.
Предложение седого вызвало среди сталкеров оживление. Однако на единодушное одобрение это не было похоже. Первым подал голос Удачник:
– Как ты себе это представляешь, Сухарь? Народ здесь разный и не привык подчиняться, пусть ты даже ходок в Зону авторитетный. Без обид, но против ЧВК с автоматами – мы просто безвольный сброд. Во-первых, у нас нет оружия. Да если бы даже и было… Кто здесь служил в армии?
Поднялось не более пяти рук. Удачник развел руками:
– Вот видишь! Никакое единство нам не поможет. Мы привыкли ползать на брюхе да рыть носом землю в поисках хабара, а не воевать с профессионалами. К тому же те наверняка предусмотрели такой поворот событий.
