скачать книгу бесплатно
Ты моя проблема
Мария Высоцкая
Ксю: "Я возненавидела его с первой встречи. Он грубый, самовлюбленный, привыкший к вседозволенности боксер. Спортивная звезда. А еще мой сводный брат, которого я, кажется, люблю".
Ден: "Между нами ярлык "сводные" и десять лет разницы. Она моя проблема. Я был готов убить ее в нашу первую встречу. Но потом все изменилось. Она проникла под кожу. Въелась в кровь. Без нее стало просто невыносимо…"
Мария Высоцкая
Ты моя проблема
Глава 1
– Зачем пришла?
– Сказать, как сильно я тебя ненавижу, Соколов.
– Уверена? – Денис прищуривается, а я теряю запал. Нужно бежать отсюда со всех ног.
– Куда пошла? Я не отпускал, – не церемонится. Дергает за руку, и я врезаюсь ему в грудь.– Девочка обиделась на мою шалость? Да, сестренка,– шепчет. – Но ты же помнишь, что обещала мне за победу?
– Помню и желаю тебе проиграть бой.
– Но этого не случится, – улыбается, обхватывая мои щеки, – ни-ко-г-да, – шепотом прямо в губы, – ты моя, Ксю, запомни это.
Он зарывается пальцами в мои волосы. Втягивает носом их аромат. Такой простой жест, а меня накрывает волной предательских мурашек. Не отболело, как бы я ни старалась показывать обратное. Бабочки в животе начинают оживать. Снова.
– Так ненавижу… – до боли кусаю нижнюю губу. – Не люблю…
– Я уже это слышал, – Денис тянет мой подбородок к себе. Заставляет посмотреть в глаза. – И по-прежнему тебе не верю.
За несколько месяцев "до" …
Ксю
– Боже, он красавчик, даже с рассеченной бровью, – верещит Юлька и поворачивает ко мне ноутбук. Смотрит повтор ночного боя.
В отличие от меня, Юля любит бокс, ну или боксеров, которых там транслируют. Сама КМС. А вот я как-то не в восторге. Бить людей – намеренно, в угоду зрителям, да еще за деньги…
Короче, этот адреналин не для меня.
– Ничего особенного, – пожимаю плечами, даже не взглянув на экран.
– Зануда, – Фёдорова морщит нос, а в нашу комнату влетает Сидоренко.
– Девки, там кастрюля на плите. Ваша?
– Моя, – киваю и откладываю пиджак, который пытаюсь отгладить уже битый час.
– Там, короче, тако-о-о-ое.
– Что?
Объяснить он не успевает, я отчетливо чувствую едкий запах гари. Он моментально разлетелся по всему коридору общежития.
– Нет, нет, нет, – шепчу как мантру. Только ни одно заклинание мне уже не поможет.
Несусь на кухню. Приближаюсь к плите, но тут же от нее отскакиваю. Лицо приобретает красноватый оттенок, словно в меня насильно засыпали полбанки халапеньо.
Висящая на окне шторка полыхает, как новогодняя елка. Нужно сосредоточиться. Например, разбить защитное стекло в пожарном щите, вытащить огнетушитель и потушить это безумие выходного дня. Проблема в том, что пошевелиться я не могу. Стою, смотрю на всю эту прелесть, а ноги от пола не отрываются. Меня приклеили. Точно вам говорю.
Но отмереть приходится. Толпа зевак уже подтягивается в кухню. Хватаю чью-то сковороду, что лежит в раковине и со всей дури бью по стеклу. Оно осыпает на пол градом. Кажется, даже режет руки. Вытаскиваю огнетушитель.
На кухне, направляю эту бандура на плиту и жму рычаг запорно – спускового устройства. Пена летит во все стороны
– Ксю, ты попала! – Юлькин голос за спиной в чувство не приводит. Да и Америку не открывает.
Будто я сама не знаю. У меня и так куча предупреждений. Сначала окно в коридоре первого этажа, я совершенно случайно его разбила. Кинула в Марченко мяч. Серёжик-то увернулся, а вот стекло в деревянной раме не успело. Столько шума тогда было. Потом стиралка. Ну откуда я знала, что она не сможет отжать плед и у нее просто-напросто полетит мотор?! Теперь вот «масленица» на кухне, в роли чучела – кастрюля и занавеска.
Нет, меня точно выпрут.
Пожарная сирена уже орет на всю катушку. Кусаю губы и не знаю, в какую сторону бежать. Да и нужно ли? Комендант на этаже, я слышу его злобный рев. Меня зовет. Без подсказок знает, чьих рук дело.
Главное – не молчать. Дергаюсь, как в предсмертных конвульсиях и никак не могу остановить работу огнетушителя.
– Зайцева! – комендант орет так, что уши закладывает.
Поворачиваюсь на голос, от души окатывая его пенкой. Боже! Конечно после этого, поток выстреливающей жидкости для тушения огня прекращается. Только вот белое лицо плюющегося коменданта, это никак не отмоет.
– Геннадий Андреевич, я не специально, правда-правда, – бормочу и стараюсь выдавить из себя как можно больше слез. Только вот моя сырость на него не действует.
На место в общежитие всегда стоит огромная очередь. Поэтому провинностей здесь не прощают. Я и так слишком долго продержалась со всеми своими косяками.
– В кабинет, живо.
Он с угрюмым лицом шагает на первый этаж, а мне только и остается, что тащиться следом.
– Дверь закрой.
Делаю, как велено, и застываю у стены. Гипсовая статуя, не меньше.
– Я предупреждал? – Шахов проводит рукой по короткостриженым и немного поседевшим на висках волосам. Вытирает лицо бумажными салфетками. Ему слегка за сорок. Его жена преподает в нашей Щуке*. Сам комендант, бывший мент, ушел на пенсию. Вот благоверная ему работенку-то и выбила.
– Предупреждали, – со вздохом опускаю взгляд в пол.
Хочется зажать нос рукой. От моих волос невыносимо пахнет гарью. Руки в царапинах.
– Как? Вот просто как, Зайцева?
– Я не знаю, – хочу топнуть ногой, – ну вот не знаю. Это случайность. Ма-а-а-аленькая, – развожу перед своим лицом указательный и большой пальцы.
– Маленькая?
– Ну пожалуйста, дайте еще один шанс.
– У нас очередь из желающих до Третьего кольца стоит. Чтобы после обеда духу твоего здесь не было.
Больше спорить смысла не вижу. Только на выходе от души шарахаю дверью, так чтобы у него там все форточки вылетели.
И что мне теперь делать? Мама будет рада. Отличный повод ткнуть меня чем-то вроде: «Я же говорила!».
Она и так была против моей идеи жить в общаге. Да и актерское образование в целом она не приветствует. Говорит, что это пустая трата времени. Я с величайшим скандалом сюда поступила заселилась, со скандалом теперь и выселяюсь.
Ну не хотела я жить в доме с ее новым мужем. Я после их развода с отцом с ней не жила и сейчас не хочу. Отношения у нас нормальные. Видимся редко. И все всех устраивает. Мама – человек своенравный. Любит командовать. Поэтому я умышленно стараюсь минимизировать наши с ней встречи, дабы избежать никому не нужных скандалов.
Плюс таскаться на учебу с Рублевки даже на самой дорогой машине в мире – удовольствие сомнительное. Непривычно. Да и вставать в пять утра, чтобы промчаться по всем пробкам… Вобщем в общаге мне нравится. Проживать тут рационально – сокращаю потерю времени и укрепляю семейные отношения. Два в одном просто.
Собираю в чемодан все самое ценное и необходимое со слезами на глазах. Юлька мне помогает и тоже плачет. После мы еще долго обнимаемся, словно никогда не увидимся и не учимся на одной кафедре актерского мастерства.
Часа через полтора, я все же звоню маме. Делать нечего. Она отвечает раза с третьего. Снова вся в делах.
Я быстро рассказываю ей о произошедшем и считаю до пяти. Ровно столько длится пауза, прежде чем она с гордостью заявляет мне, что общежитие с самого начала было ужасной идеей.
– Ага… – бормочу себе под нос.
– Так, нас сейчас в стране нет. В доме капитальный ремонт. Я попробую за сегодня урегулировать вопрос с твоим жильем… Что? – мама отвлекается на голос отчима. – А вот, Миша мне тут подсказывает. У Дениса поживешь пока.
– У кого?
– У Мишиного сына. Он все равно сейчас на соревнованиях.
Про Мишиного сына я знаю столько же, сколько и про самого Мишу. По факту ничего.
– Ладно, – пинаю свой чемодан и поправляю шарф. На улице уже поздняя осень.
– Мишин водитель выехал. Привезет тебе ключи и доставит до квартиры. Вечером обязательно мне позвони.
– Спасибо, – сбрасываю вызов и приступаю к самому сложному. Ожиданию.
Только вот, как окажется чуть позже, это еще цветочки.
В квартире я первым делом иду в душ. Хочется смыть с себя запах горелых занавесок и просто немного расслабиться. Для этих целей я беру с собой ноутбук. Запускаю сериал и почти полтора часа отмокаю в горячей воде.
Выбравшись из ванны, заматываюсь в полотенце и провожу ладонью по запотевшему зеркалу. Расчесываю мокрые светлые пряди и, намазавшись кремом, выхожу в прохладную прихожую.
В квартире два этажа. Не верю, что все это великолепие теперь мое. Да, на неопределенный срок, конечно. Но такие условия лучше общажной комнаты с общими туалетами и душевыми.
Заворачиваю на кухню, почти сразу останавливая взгляд на кофемашине. Отлично. Пока ползаю по шкафчикам в поисках капсул, ключ в дверном замке поворачивается. Моментально выбегаю на звук и замираю.
Видимо, это и есть хозяин квартиры – равно мой сводный брат. Странная степень родства.
– Ты кто? – он не церемонится, скидывает с плеча огромную спортивную сумку и одним взмахом руки стягивает с головы капюшон толстовки.
Да, видок у него, конечно, так себе. Бровь рассечена, под глазом фингал. Короче, не лицо, а месиво какое-то. Все это – вместе с его габаритами в виде высокого роста и широченных плеч, неимоверно пугает.
– Ксюша.
– Какая еще Ксюша? – озлобленно повышает голос.
– Зайцева.
Он закатывает глаза, ну или что там у него видно в этой куче побоев. А я наконец-то понимаю, что наш разговор попахивает умственной отсталостью. Выдыхаю и решаюсь все прояснить.
– Я как бы… твоя сестра, – приподнимаю бровь и закусываю губу, – сводная.
– Как бы сводная, – упирается кулаком в стену, – чемодан в зубы – и на выход.
*Щука – Театральный институт имени Бориса Щукина при Государственном академическом театре имени Евгения Вахтангова.
Глава 2
– Никуда я отсюда не уйду, – пожимаю плечами.
Знаю, что выбешиваю его еще больше. Но, если посмотреть на ситуацию глобально, вот куда я попрусь на ночь глядя? На вокзал? Под мост к бомжам?
Ничего не имею против бомжей. Даже все прошлое лето была в команде активистов, что помогают бездомным людям. Едой там, одеждой, медицинской помощью. Но сталкиваться с этими людьми среди ночи так себе перспектива.
К счастью, как раз в этот момент у меня звонит телефон. Бросаюсь на кухню. Даже выдыхаю, когда вижу, что это мама.
Мне хватает десяти секунд, чтобы наябедничать и с горделивой улыбкой сунуть трубку Денису. Там, на другом конце провода, его уже поджидает отец.
Мой новоиспеченный «родственник» выслушивает все с каменным лицом и сбрасывает вызов. Внимательно сканирует меня взглядом. Цепким. Наглым. Мороз по коже идет.
– Чтобы завтра утром тебя здесь не было.
– Но мама сказала…
– Мне без разницы, кто и что сказал, – скидывает кроссовки, – утром я тебя здесь не нахожу. Поняла?
Киваю, и он сразу теряет ко мне интерес. Поднимается на второй этаж.
– Да, попала ты, Зайцева, – бормочу себе под нос и, круто развернувшись, возвращаюсь на кухню. Ну хоть кофе доварю.
Пока дую на горячий напиток, гоняю в голове мысли в стиле: а что дальше? Понятное дело – мама не оставит меня без крыши над моим проблемным задом. Просто подкидывать в ее жизнь лишние проблемы мне не хочется. Пусть себе люди спокойно работают, ну или отдыхают. Я же так и не выяснила, куда они с Мишей укатили.
Сама не замечаю, как начинаю думать о Соколове. Что у него с лицом? Откуда он вернулся? Вопросов множество.
Его суровый и абсолютно неприветливый вид изрядно подпортил мое настроение. Не перевариваю я таких типов. Если его папаша такой же, то я просто не представляю, как мама его терпит.
Она развелась с отцом одиннадцать лет назад. Мне было восемь, и уже тогда я не горела желанием оставаться с ней. С папой мы всегда были как-то ближе. Мама же вечно работала, хотела разбогатеть. На этой почве они и разошлись. Он пожарный. Финансовых звезд с неба никогда не хватал. А мама, мама просто устала жить так, как мы это делали. Скромно. По-простому.
