скачать книгу бесплатно
– Ты дебил? – толкаю его в грудь. – Придурок, куртку провал.
– Слышь ты, – до боли сжимает моё плечо, – охренела!
– Пусти, совсем допился?
– А что? Сколько можно? Бегаю вокруг тебя тут, а ты всё целку из себя строишь, давай уже расчехляйся.
– Руки от меня убери. Убери, сказала, – ору, но он не реагирует.
Только начинает тащить в темноту, за угол. Там мусорные баки, а дальше небольшая посадка деревьев. Никто даже нас не увидит. Паника и дикий страх. Ору, пытаясь отбиться, где-то поблизости воет ментовская сирена, и этот урод, толкнув меня в кусты, бежит к дружкам.
Рёв мотора их машины слышится ещё долго, кажется, что всё то время, что я сижу на улице, на краю клумбы, выбравшись из грязи и шиповника, я слышу этот рёв.
Поднимаюсь в квартиру. Дома тишина. Никого нет, хоть в чём-то повезло. Скидываю сапоги и волочусь в комнату. Меня тошнит. Голова раскалывается, а пальцы подрагивают.
Я испугалась. Я так испугалась. Если бы он действительно это со мной сделал? Не могу даже думать. Нет!
Засыпаю в одежде поверх покрывала. Мне так плохо, до ужаса плохо.
Ник
По-быстрому уложив волосы в беспорядок, нахерачив побольше геля, чтоб не париться, застёгиваю пуговицы на чёрной рубашке, поправляя ремень на джинсах. Сунув телефон в карман, спускаюсь вниз, заглядывая на кухню. Мама как раз там.
– Я уехал, не ждите, у себя останусь.
– Хорошо, – поправляет ворот на моей рубашке, – к Лере?
– Ага.
– Куда едете? Ресторан?
– Выставка.
– Как все серьёзно.
– Не говори. Лучше б в ресторан, хоть поели бы. А то не уверен, что то место, куда мы идём, можно назвать выставкой. Вряд ли её подружка – талант или хотя бы делает что-то годное.
– Как у вас всё сложно.
– Не, мам. У нас всё просто. Ты больше не обижаешься?
– Я ещё раздумываю над этим.
– Не обижайся, – целую в щёку, – слушай, может, мы с тобой завтра на нормальную выставку сходим? Тейку возьмём, давно никуда не выбирались.
– Мой сын приглашает меня на культурное мероприятие? Тогда можно мама выберет театр?
– Мама может выбирать всё, что её душа пожелает.
– У мамы самый лучший сын.
– Не стал бы утверждать на сто процентов, но доля правды присутствует.
– До завтра, милый.
– Созвонимся.
Целую маму и шагаю в гараж. Пристёгиваю ремень безопасности и выезжаю во двор, охрана уже открыла ворота, и мне остаётся только втопить по газам. К Валеронке добираюсь минут за двадцать, она тут недалеко, у родителей гостит. Лерка модель, сотрудничает со многими брендами, мечтая уже наконец стать амбасадором чего-нибудь люксового, но не приглашают. И отчасти я понимаю почему, с таким характером, как у неё, вряд ли кто-то побежит к ней с распростёртыми объятиями. В её случае оптимальный вариант – проплатить, но её батя такое не приемлет, а Лерка от этого ещё больше бесится.
В доме меня сразу встречает Марьяна Алексеевна, Леркина мать, они похожи внешне, обе высокие, статные блондинки. Увидев их вместе, никогда не подумаешь, что это мать и дочь. На лице старшей Польских столько пластики, Франкенштейн обзавидуется.
– Никита, – улыбается, протягивая ко мне руки, – как я тебе рада, Лерочка уже спускается.
– Здравствуйте, Марьяна Алексеевна. Как ваши дела?
– Просто чудесно. Как твои? Лерочка сказала, ты подписал контракт с английской командой?
– Подписал.
– Ну я тебя поздравляю. Может, чай?
– Мы торопимся, – кладу ладонь на перила лестницы, – я её потороплю.
Польских присаживается на диванчик, закидывая ногу на ногу.
Быстро поднимаюсь к Лере, она ещё копается. Стоит посреди комнаты, всматриваясь в кучу тряпок на кровати.
– Ты ещё в трусах?!
– Прости, в самый последний момент Светка написала, и представляешь, Лагунова припёрлась в платье, которое хотела надеть я. Что за наглость?! Она прекрасно знала, в чём я пойду. Теперь вот думаю.
– Может, тогда не пойдём?
– Света обидится.
– Ладно, – заваливаюсь на кровать по другую сторону от её барахла.
– А ты совсем не хочешь, да? – вздыхает, присаживаясь рядом и сжимая в ладонях какую-то юбку.
– Ну, явно не горю желанием.
– Блин, – поджимает губы, – может, ты прав, пошло оно всё…
Лерка колеблется от силы пять секунд и вновь возвращает себе свою уверенность.
– Нет, мы не можем пропустить мероприятие, выход в свет – это важно. Завтра, кстати, идём на премьеру фильма.
– Ага, – складываю руки на груди, прикрывая глаза.
Жаль, она ещё не знает, что завтра мы никуда не идём, точнее идём, но раздельно. Думаю, что скажу я ей об этом позже. Не стоит расстраивать человека, который и так потерпел фиаско в выборе лука. Особенно если человек – истеричная модель.
– Всё, я придумала. Ровно минутка осталась.
Пока она убегает в ванную, ловлю себя на мысли, что от моего прихода в ней ничего не изменилось, во мне, кстати, тоже. Мы словно чужие – ни взгляда, ни поцелуя. Всё тащится на привычке и взаимовыгоде. Второе, кстати, очень расплывчато. Не скажу, что у нас когда-то была бешеная страсть, но и такого тухляка, как последний год, я тоже не припоминаю.
Наконец нарядившись в чёрный строгий костюм на голое тело, Лера крутится вокруг своей оси, демонстрируя одёжку.
– Думаю, шикарно, правда?
– Более чем.
– Ты какой-то грустный, – касается ладонью моей груди, – что-то случилось?
– Нормальный, не заморачивайся. Идём?
– Да, – вновь улыбается, едва касаясь губами щеки.
В машине Польских неотрывно занимается телефоном, делает фотки, что-то кому-то пишет, звонит, опять фоткается, со стороны это напоминает обезьяну в клетке. Мы не виделись с ней почти месяц, у неё были сьёмки, у меня гонки, потом подписание контракта, но честно, вот сейчас, сидя рядом с ней, я не ощущаю ни привязанности, ни тепла, ни желания, ни черта не ощущаю.
В таком состоянии я нахожусь весь вечер, хочется уйти, но я этого не делаю, она закатит скандал, будет причитать, какая она несчастная, мне этого не нужно. Здесь точно. Все наши ссоры заканчиваются как под копирку. Я козёл, а её обидели.
Убрав руки в карманы джинсов, стою напротив какой-то намалёванной картинки, словно ищу в ней смысл, но смысла там ноль, как и в голове её подруги, которая всё это замутила. На плечо ложится чья-то рука. Жорин. Хоть одно адекватное лицо.
– Ты здесь как? – пожимаю ему руку.
– Да пи*дец, и сбоку бантик. Видишь брюнеточку? – показывает в дальний угол. – Строптивая коза, неделю никак снять её не могу, сопротивляется.
– Какая досада.
– Хоть ты и стебёшь, но прав.
– И как атмосфера?
– Не в высшем обществе будет сказано. Слушай, погонять не хочешь после того, как это всё закончится?
– Можно, – киваю, замечая Лерку.
Она стоит в компании каких-то девок с бокалом шампанского, улыбается, смеётся, очень неестественно, надрывно, словно, словно… сука.
Срываюсь туда, не надо быть спецом, нужно просто её знать и иметь глаза. Хватаю её за руку, отводя в сторону, вглядываясь в мутные зрачки. Угадал. Когда только успела, дура?
– Мой Никита, – тянется ко мне, пытаясь поцеловать, – мой хороший.
Отстраняюсь.
– Нюхала? – до боли сжимаю её локоть.
Лера меняется в лице.
– Не твоё дело, – пытается вырваться и при этом не привлечь внимание.
– Да что ты!
– Отвали, ты мне не муж, никто вообще.
– Правда?
– Да. Я сама буду решать, что мне делать, понял, Шелест? Это моя жизнь!
Она яростно смотрит мне в лицо, её губы расползаются в гадкой улыбке, от которой начинает тошнить.
– Никто, значит? Ты знаешь, это даже к месту. Своевременно , на этом помашем друг другу ручкой, – отпускаю её.
Польских, не ожидая этого, чуть не падает, вовремя успевая удержаться на ногах. Я предупреждал её уже не раз по поводу кокса, всему должен быть предел.
– И катись, достал! Правильный нашёлся, – орёт мне вслед, уже никого не стесняясь.
Не обращая внимания на её выходки и слова, иду к тачке. Пошло оно всё. Бесит, идиотка обдолбанная. Снюхается и сдохнет.
В машине врубаю музыку, замечая в зеркала пристроившуюся сзади тачку – Ден. Он моргает аварийкой и, обогнав меня, выезжает на шоссе. Еду следом.
Первый раз, когда я поймал Лерку под наркотой полгода назад, я не придал этому значения. Не то чтобы мне всё равно, просто было не до неё, у меня были заезды, постоянные соревнования, перелёты. Второй раз она обдолбалась месяца два назад, до того, как улетела в Европу по работе, тогда мы с ней говорили на эту тему. Польских тогда, давясь слезами, умоляла меня не рубить с плеча, клялась, что подобного больше не повторится.
Не давай людям шанс, они этого не заслуживают.
На смотровой к нам подтягивается ещё пара ребят, не скажу, что Лерка испортила мне настроение своей выходкой, но осадок, конечно, остался. Такой. Когда тебя делают идиотом. Вот я, походу, получился тот самый идиот.
На смотровой Ден почти сразу идёт ко мне.
– Слушай. Я ещё вчера сказать хотел, но думал, не моё дело, не стал лезть. Тебя пока не было, я её не раз нанюханной видел. С агентства её всё тянется, там эта Лада, с которой она тусует, нормально так этим делом «балуется».
– Мне всё равно. Это её дело.
– И правильно, – хлопает по спине, – не люблю моделек.
– Ты-то?
– Ну, только если на ночь.
Жорин в своём репертуаре. Пока мы разговариваем, Машка уже успевает открыть бутылку «Моэта», начиная обливать им Денину новую тачку.
– Бл*, – подрывается туда, – охренела?
– Сам сказал, надо обмыть…
Они пререкаются, смотрю по сторонам. Замечая неподалёку маленькую фигуру, не ясно, какого меня туда несёт, но я почему-то на сто процентов уверен, что знаю, кто это. Подхожу ближе, уже видя, что это она. Сидит смотрит вдаль, скрывая лицо под капюшоном. Встаю за её спиной, немного вытягивая руки. Если я сейчас подам голос, она не свалится вниз? Она меня не замечает или делает вид?
Обозначаю своё присутствие и сразу хватаю её за талию. Слегка притягивая к себе. Бл*дь, реально ни черта не слышит.
