скачать книгу бесплатно
И тут Олевар, как терминатор какой-то, отклеил харю свою от каменного пола, ещё и ручкой махнул в мою сторону, молнией пытаясь достать, но уж увольте-с. Плавали, знаем.
Ускорившись, отскакиваю в сторону, оказываясь возле оружия Олевара. И тут же всплывает шальная мысль. А не прописать ли встающему с пола богу, его же оружием прямо по наглой харе. А что? По-моему это будет символично.
Уцепившись руками за рукоять, вскидываю оружие на плечо. Локоть тут же недовольно хрустит, как бы намекая, что такие тяжести пока тягать противопоказано.
Ну да ладно, нечего откладывать на потом то, что надо сделать немедленно. А то могут и мне сделать в очередной раз больно.
Помните, я в начале боя вспоминал про овраги? Так вот и сейчас, мой вполне себе презентабельный план, накрылся медным тазиком.
– А-а-а! А-а-у-у-а-а! – орёт стоящий раком Олевар. Не судите его строго. Тут как говорится, как успел, так и встал.
– Р-р-р-р-р-р! – возмущается таким громким звуком Пух, вцепившийся зубами в оттопыренную задницу.
– Убью, сука! А-а-а!
– Р-р-р! – услышав такой наезд, Пух, естественно, возмутился.
Его, такого брутального и мужественного во всех смыслах пса, назвали дамой! Отпустив одну половинку задницы, с рыком вцепился во вторую. Ещё и наплевав на вес Олевара, принялся трепать его, как тряпичную куклу. Так что тот только руками размахивал в попытке хоть как-то ухватить Пуха.
– Пух, хорош мотать придурка. Я же не могу прицелиться! – возмущаюсь.
– Рыа-ры-р!
– Пух, брось. Дай я ему по башке врежу!
– Рыр-ры-ы!
– Пух! Брось каку! Вдруг он задницу не мыл?
– Что за беспредел? – топает ножкой Эдем. – Это против правил! Адам, немедленно убери псину.
– Какие правила? Вы отказались от поединка, – зевает дед. – Да и в любом случае, Олевар использовал магию, Егор использовал питомца. Всё честно. Но если очень хочешь… – ехидно улыбаясь, Всеслав делает приглашающий жест, в сторону взвешенного пса.
– Кхм… В чём-то ты прав, – Эдем отводит взгляд в сторону, – думаю, это честно.
– Пу-у-ух! Ты же видишь, он пса от суки не отличает. Вдруг он и с мужиками так же? Прикинь, в зад долбится? А ты его за это место… Фу! Пух, фу-фу-фу таким быть!
– Раф! Пфу… Рпфу… – отскочив на пару метров, от потрёпанной тушки бога, пёс принимается, остервенело отплёвываться.
– Убью, тва… – взрыкивает Олевар, но замолкает на полуслове, получив кувалдой по башке.
Ух ты ж… Мать моя – майор госбезопасности! А ведь правы были чукотские учёные, утверждавшие: «Если оленя даст копытой в зубы, то самая болтливая геолога спать вырубается. Однако». А у меня тут не копытце, металлическая болванка, однако.
Короче, нормально так втащил. Но как учат нас всё те же чукотские учёные: «Лучше бей, однако, два раза, вдруг очнётся рано и водкой делиться надо, скажет. Геолог живучий, бензина пьёт и не горит». Так что лучше добавить, чисто на всякий случай.
– Хватит! Приказываю немедленно прекратить! – выкрикивает Эдем.
– Чего? – я аж замер с кувалдой на плече.
Посмотрел на красную физиономию дядюшки, на хмурящегося с плотно сжатыми губами деда, на кучку прекративших всякие рыдания девиц. В очередной раз согласился с мыслью, что сиськи это сила. И показав в сторону глубокоуважаемого собрания средний палец, в надежде, что сами разберутся кому письмо, в седьмой раз втащил кувалдой по хребтине Олевара.
– Егор, а ты не увлёкся? – недовольным голосом вопрошает Всеслав.
– Я что виноват, что он никак дохнуть не хочет? – возмущаюсь. – Что у вас тут творится? Бога Войны грохнуть проще, чем кузнеца!
– А-а-а! – дед расплывается в улыбке. – Так ты молотом его не убьёшь. Это же его оружие.
– А, тьфу! – возмущённо сплёвываю. – А раньше сказать нельзя было?
– Я думал, ты злость на нём вымещаешь, – передёргивает плечом, скривив рот.
– Вот спасибо, – недовольно швыряю кувалду в Олевара. Тот что-то недовольно булькает, наверное, сказать что-то хочет. Но, увы, к болтовне у него пока иммунитет, три удара по кумполу даром не прошли.
– И этим ты его тоже не убьёшь, – усмехается дед, глядя на ножи в моих руках.
– В смысле? – хлопаю глазами. – Грохара убил, а его не могу?
– А кто сказал, что ты убил Грохара? – приподнимает бровь Всеслав. И не дожидаясь вопросов, поясняет: – Вывел из строя, это да. Лет на пятьсот. Бога убить не так просто, внук. Твои ножи вообще для этого не приспособлены были.
– Вот и я о том же, – вклинивается Эдем. – Хель не имела права забирать Грохара.
– А это не тебе решать, братец, – качает головой Всеслав. – Оружие у Егора было не совсем простое.
– Согласен. Демонов, вампиров и прочую нечисть убить можно, но не бога. Пусть даже временно. Так что Грохара надо вернуть.
– Так к силе оружия ещё и сила убийцы плюсуется.
– Ты хотел сказать дурости? Этого в нём полно, спору нет.
– А что поделаешь? Избаловали мальчонку, – дед огорчённо машет в сторону, закативших глаза, бабулек. – Но ты забываешь одно. Кроме силы оружия есть ещё и ритуал.
– Да какой там ритуал? Это же читерство! Ты что делаешь, скотина? – орёт, заметив, что я воткнул в спину Олевара оба меча.
– Рраф! – очнулся Пух, возмущённый тем, что его драгоценного хозяина обзывают плохими словами.
– Чего? – невинно хлопаю глазами. – Проверить же надо было, вдруг бы сработало. Пусть не убил, но смотри, как корёжит убогого. Получше, чем от кувалдометра.
– Да что ты себе позволяешь?! – вскакивает какой-то бородатый бог, с первого ряда. – Выгнать его и дело с концом.
– Р-р-р! – скребнув когтями по полу так, что полетели не только крошки, но и искры, оскалившийся Пух, собрался на разборки в зал.
– Хватит! – Эдем вскидывает руки. – Заткнулись все. У вас что память короткая? Так я могу удалиться, пусть вас ещё немного повоспитывают. Егор, угомони свою псину!
– Р-р-р? – набычившийся Пух, резко передумал гонять бородатых и нацелился на Эдема.
– Хватит буянить, малыш, – Всеслав присев на корточки поманил к себе пальцем пушистого забияку. – Иди, поглажу. Эдем, извинись.
Пух растопырив лапы, уставился на Эдема исподлобья, всем своим видом демонстрируя желание вырвать извинения зубами из глотки.
Эдем же гордо вскинув голову, упёр руки в бока, тем самым показывая, что извиняться не намерен. Обстановка явно накалилась. А мне, между прочим, уже всё надоело. Даже убивать этого калечного, что тихонько подвывал с мечами в спине, расхотелось. Всё-таки, явно, не нравятся они ему.
А ещё надо бы выбить подтверждение свадьбы Молота с Мальвиной. Да плюшки вытрясти за это. Ещё и компенсацию за нападение Грохара. Тем более, что, оказывается, я его не убил, а только вывел из строя на время.
– Пух, забей. Мы потом ему отомстим. Как говорится: «Собака лает, пёс не чешется».
– Ты кого собакой назвал? – покрывается пятнами Эдем.
– Её, – указываю пальцем на здоровенную волчью башку, выглядывающую оттуда, где кончаются все эти лавочки амфитеатра.
– Ага! Альфа? Это ты привела сюда пса? Предательница! Да я тебя живьём выпотрошу!
– Ауф… – волчица испуганно прижимает уши и бухается мордой на лапы.
– Раф! – Пух, совершив прыжок, и, пару раз взмахнув крыльями, приземляется перед волчицей и, закрыв её спиной, молча скалится, демонстрируя белые и очень острые клыки.
– А ну тихо все! – грохотом разносится голос деда. Оттолкнув в сторону брата, подходит к Пуху. – Отойди!
Пёс неуверенно мнётся, но остаётся на месте.
– Ты плохо слышишь меня? Я шутить не буду. Заберу с собой и отправлю на Землю. Будешь Егора там дожидаться. Может год, а может сто лет. А может, и не дождёшься, сгинет без тебя на чужбине. Ну? Выбирай!
Бедный пушистик, затравленно оглядывается на волчицу, и низко опустив голову, бредёт ко мне. Молча.
Дед, наклонившись, хватает левой рукой за лохматую холку, поднимая здоровенную башку на уровень глаз. И вдруг жёстко вцепляется правой в горло Альфы. Лапы мелко дёргаются, но хищница даже задыхаясь, не решается оцарапать разгневанного бога.
– Ты предала хозяина. С чего ты решила, что я позволю такой как ты находиться рядом с моим внуком? Чтоб ты, встретив очередного кобеля, предала и его? Я выдавлю из тебя всю жизнь по капле!
– У-у-у… – стоя спиной к корчившейся от нехватки воздуха волчице, Пух тихонько завыл на одной ноте. А по шерстинкам побежали крупные слёзы. Пушистый прощался… Пытался объяснить своё бездействие… Любовь любовью, но нет бога кроме хозяина!
– У, – лишь одна нота вырвалась из пасти волчицы. Лишь столько воздуха она смогла выдохнуть. Но я понял, что она пыталась сказать…
– Отпусти её!
– Не вмешивайся, внук! – грозно рычит дед.
Схватив валяющуюся рядом кувалду и размахнувшись, впечатываю её в пол:
– Я! – шлёп по хребтине уже частично восстановившегося Олевара.
– Сказал!
Шлёп, по башке.
– Отпусти!
Шлёп, правое колено в труху.
– Её!
Шлёп, левое колено в кисель.
– Или!
Шлёп, левый локоть, хана.
– Я!
Шлёп, правый локоть, тю-тю.
– За!
Шлёп, по хребтине, хана позвонкам.
– Себя!
Шлёп, по башке, всё равно не думает.
– Не!
Шлёп, правая ступня, нет у зайчика лапки.
– Ручаюсь!
Шлёп, левая ступня, не бегать зайке налево.
– Я!
Шлёп, правая ключица. А чего она ещё не сломана?
– Сейчас!
– Хватит! Брат, отпусти Альфу! – выкрикивает Эдем.
– Я ей не доверяю, – не соглашается дед.
Шлёп, по башке. Отпустите собачку, падлы.
– Да он же сейчас Олевара в кисель превратит!
– Ладно, – дед отбрасывает в сторону еле живую волчицу.
Шлёп, по хребтине. Размахнулся же. Чего такому замаху пропадать?
– Егор! – это дядюшка с дедушкой хором.
– Ась? – сняв берет, вытираю морду Пуху. Нечего ему сопли перед девушкой демонстрировать.
– Ладно, проехали, – недовольно сплёвывает Всеслав. – Альфа, ты ведь понимаешь, кому обязана жизнью?
