Шепот между мирами

Вячеслав Цыганчук

Шепот между мирами

Пролог

Тень всегда была с ним. Но в этот вечер, стоя у окна лаборатории, он вдруг понял, что не знает, откуда она пришла. В сумраке, который заполнял комнату, едва заметный свет от уличных фонарей отражался от стекла, рисуя на стенах тени, которые танцевали, словно живые.

Александр глядел на улицу, но взгляд его был не сосредоточен. Мысли метались, касались разных вещей, но в сердце, как всегда, был только один вопрос: что же это за игра, в которую они с Викой оказались втянуты? Он повернулся к ней. Вика стояла чуть дальше, излучая то спокойствие, которое всегда так завораживало его. Её лицо было спокойным, но глаза… Глаза говорили о том, что внутри неё не всё так просто.

– Ты что-то не так говоришь, – произнесла она, прервав его мысли.

Он улыбнулся, но только едва заметно. Эти ночи без ответа, без понимания, что с ними происходит, давили на него. Но Вика… Вика была рядом. И в этих моментами их мир становился ярче. Как яркая точка в бескрайнем космосе.

– Мне не нравится, что происходит, – сказал он. – Я не могу понять, где кончается эксперимент и начинается что-то большее.

Она подошла ближе, её шаги были тихими, почти неслышными. Остановилась в метре от него, и так просто, словно всю жизнь они стояли друг перед другом, положила руки ему на грудь. Их взгляд встретился. Он ощутил её дыхание, близость, тепло, которое она всегда излучала. Это был тот момент, когда между ними не было никаких слов, только тишина, наполненная чувствами, которые они не могли или не хотели выразить.

– Мы разобьём это. Вместе, – её слова были не столько утешением, сколько обещанием. Она смотрела ему в глаза так, как никто другой.

И в этот момент всё исчезло. Суета, страх, сомнения. Она была рядом, и это значило всё. Он сделал шаг вперёд, не отрывая взгляда, и в тот же момент её губы коснулись его. Лёгкое, но долгожданное прикосновение. Почти невесомое, но оно заполнило всё пространство между ними. Они не спешили. Время замедлилось, каждый момент был важен, ведь они понимали, что это их единственный шанс.

Тот момент, когда их губы встретились, был не просто поцелуем. Это была встреча двух миров, двоих, которые давно чувствовали друг друга, но только сейчас осознавали свою значимость.

Вика отстранилась на мгновение, но её руки так и остались на его груди. Она не говорила ничего, но взгляд её был таким, что он понял – она знала, что он чувствует. Эти чувства были их собственными, никем не разделёнными, без слов и жестов. Только глаза, только сердце. И это было всё.

– Ты же знаешь, я не уйду, – прошептала она, наклоняясь к его уху. – Ты мне нужен. И мы справимся.

Он прикрыл глаза, её слова будто наполнили его душу светом. Она была рядом, и этого было достаточно. В мире, полном туманных загадок и необъяснимых явлений, они смогли найти друг в друге точку опоры.

– Всё будет хорошо, – сказал он, чувствуя, как её тело, крепко прижато к нему, становится важной частью его жизни. – Мы не потеряемся в этом.

В этот момент, стоя на краю возможного падения, они оба знали, что, несмотря на все тени и страхи, их любовь станет той самой силой, которая не даст им сдаться.

Тень в уголке его сознания стала менее явной. Она всё ещё была рядом, но больше не пугала. Вместо этого он чувствовал её как напоминание о том, что всё в жизни имеет свой смысл, свою ценность. И самое важное, что сейчас было – это то, что они были вместе.

Тени исчезали. Всё, что оставалось, это свет, который они создали друг для друга.

Глава 1: Свет, что сжигает отражения

Лучи утреннего солнца лениво ползли по стенам, задевая старые фотографии в потёртых рамках. На снимках – лица. Полузабытые, выцветшие. Кто-то улыбался сквозь века, кто-то смотрел в камеру с такой тоской, что хотелось отвернуться.

В кабинете пахло кофе, пылью и разочарованием.

– Очнись, Саня, – раздался хриплый голос из динамика ноутбука. – У нас тут реальный трэш. Все пациенты видят, ну знаешь, чужие мысли.

Александр Круглов, нейропсихолог с мешками под глазами, вяло приподнялся над столом. Кофейная чашка дрожала в его руке. Сквозь щель в окне виднелась пустынная улица посёлка – застывшие дома, облезлые вывески, провисшие провода.

– Чужие мысли? – переспросил он с плохо скрытым сарказмом. – Может, хватит заливать? Я не из тех, кто ведётся на теории заговора.

Собеседник на экране – друг детства по имени Витька Ромашин, теперь местный фельдшер – выглядел так, будто не спал трое суток. Лицо серое, глаза безумные.

– Саня, я серьёзно. Пацан восьми лет начал рассказывать про "маму Васьки", которой он никогда не видел. Имя, запах духов, сцены из чужой жизни! – Витька запыхался. – А потом бабка – сама себе! – рассказала, как танцевала на выпускном, которого у неё никогда не было. Ты понимаешь?! Она плакала!

Круглов опустил голову на ладони. Тёплый кофе безвольно плескался.

"Похоже, кто-то опять перепутал галлюцинации с возрастными изменениями", – подумал он.

Или… нет?

Что-то в голосе Витьки цепляло.

Что-то настоящее.

– Ладно, – медленно сказал Круглов, – адрес скинь.

Экран мигнул. Сообщение с координатами появилось сразу.

– И, Саня… – Витька на секунду замялся. – Возьми что-нибудь… ну… для самообороны. Тут странная обстановка. Очень странная.

Интуиция кольнула в животе.

Маленький холодный укол.

Но Александр лишь усмехнулся.

Психолог, вооружённый до зубов?

Смешно.

Он сунул в карман старый тактический фонарь – тяжёлый, металлический, с зазубринами на ободке. "На всякий случай".

Ворчливо пробубнив что-то о "деревенской шизофрении", он натянул куртку и вышел на улицу.

Воздух был густой, пропитанный дымкой. Асфальт трескался под ботинками. Посёлок стоял в странной тишине – той самой, густой, липкой, когда хочется шептать.

По пути к дому номер двадцать семь Александр ощущал что-то. Как будто стены домов шептались за спиной. Как будто ветви деревьев тянулись к нему, не решаясь коснуться. Нет, это всё нервы. Просто нервы.

Он подошёл к старой калитке. На ней болталась табличка: "Осторожно, злая собака", выгоревшая до белизны.

Но собак не было.

Было лишь странное чувство, что за ним следят.

Очень внимательно.

Щёлкнув замком, Александр шагнул на двор.

– Саня! – Витька выскочил навстречу, будто ждал за дверью всё это время. – Слава богу! Они внутри. Только будь осторожен.

Александр прищурился:

– Кто "они"?

Ответ Витьки был странным.

Он просто посмотрел в окно.

И не сказал ни слова.

В доме пахло влажной землёй и чем-то кислым.

Тишина была плотной, давящей на уши.

На диване сидела пожилая женщина в платке, скрючившись, будто под тяжестью невидимого груза. Рядом – мальчик лет восьми, с белыми, почти прозрачными волосами. Его глаза смотрели куда-то в пустоту.

И тогда он заговорил.

– У мамы Васьки были духи "Сирень весны", – безжизненным голосом сообщил мальчик. – Она ставила их на третью полку слева. У окна.

Старая женщина всхлипнула. Прикрыла лицо дрожащими руками.

– Я… я помню… я же никогда… – прошептала она. – Но я помню!

Александр замер.

Что-то было не так.

Очень не так.

Вдруг мальчик поднял голову. Его взгляд встретился со взглядом Круглова.

– Ты тоже слышишь, дядя? – спросил он.

Вопрос застрял в воздухе, будто капля масла в воде.

Александр почувствовал, как по спине пробежал холод.

Он хотел ответить "нет", хотел отшутиться, но в голове, словно гвоздём, вбилась чужая мысль:

"Ты боишься смотреть в зеркало. Ты знаешь, что там не ты."

Он вздрогнул.

И в этот момент что-то в доме изменилось.

Мебель будто сдвинулась. Тени стали длиннее. В воздухе запахло палёным проводом.

Александр рефлекторно шагнул назад. Сердце билось в горле.

– Всё началось три дня назад, – прошептал Витька, подходя ближе. – Сначала лёгкая дрожь в руках. Потом люди начали видеть чужое. Сны, воспоминания, а иногда просто эмоции.

Он замолчал.

Словно боялся сказать лишнего.

– И ты хочешь, чтобы я что? – спросил Круглов, чувствуя, как липкая паника начинает расползаться внутри.

– Разобрался. Пока мы не начали видеть совсем чужие жизни. Пока мы сами не стали кем-то другим.

Скрип полов. Шорох. Далёкий гул, будто поезд проходил сквозь подземелья.

Александр вслушался.

Нет, не поезд. Это что-то другое. Живое.

Он вцепился в фонарь. Металл был холодным.

– И это только начало, – сказал Витька почти шёпотом. – Здесь, в посёлке, у всех нас что-то происходит.

Что-то нас переписывает.

Как будто…

Он не успел договорить.

Потому что в этот момент старая женщина, сидевшая на диване, вдруг подняла голову.

И заговорила чужим молодым, звонким, дерзким голосом.

– Ты боишься темноты не потому, что там пусто. – Голос звучал, будто откуда-то изнутри стены. – А потому что знаешь: в темноте кто-то есть.

Все замерли. Даже воздух стал каким-то тяжелым.

Александр смотрел в безумные глаза старухи и чувствовал, как внутри него что-то разламывается.

Нет, это не болезнь.

Не галлюцинация.

Не коллективный психоз.

Это было реальное явление.

Как вспышка света за закрытыми веками.

Как эхо от чужого сердца.

И тогда он понял:

Что бы это ни было, оно только начало разгораться.

И он – уже внутри.

Как и ты, кстати.

Да-да, ты, читающий сейчас эти строки.

Чувствуешь дрожь в пальцах?

Это нормально.

Пока ещё нормально.

Пока твой разум остаётся твоим.

– Саня, – шепнул Витька. – Нам нужно поговорить. Там. На улице.

Александр кивнул, стараясь не отрывать глаз от женщины.

Та всё ещё улыбалась чужой улыбкой.

Когда они вышли на улицу, воздух ударил в лёгкие свежестью.

Но напряжение осталось.

Тянуло, как магнитом, обратно в дом.

– Это не просто болезнь, – начал Витька. – И не массовая истерия. Это что-то большее.

Он оглянулся по сторонам и понизил голос.

– Помнишь военных? Те старые базы, что в лесу?

Александр напрягся.

Конечно, помнил.

Покинутые лаборатории. Засекреченные проекты. Тени прошлого.

– Думаешь, это связано?

Витька мрачно кивнул:

– Я думаю, кое-что просочилось наружу. Что-то, что не должно было.

Из окна дома на них смотрел мальчик.

Его глаза были чернее ночи.

И где-то в глубине сознания Александр услышал ещё один чужой голос:

"Ты уже видел себя настоящего. Ты просто забыл."

Александр резко отвернулся от окна.

Пальцы нащупали в кармане фонарь – сжали до боли.

– Что ты предлагаешь? – хрипло спросил он.

Витька на секунду замялся.

– Найти источник.

– Где?

– В лесу.

Тишина, повисшая между ними, была гуще тумана.

За лесом всегда тянулся дурной шлейф слухов: "там стоят пустые дома", "там слышны голоса", "туда уводят тех, кто исчезает".

И вот теперь – туда.

Александр засмеялся. Коротко. Глухо.

Почти истерично.

– Чего ты ждёшь, Саня? Пока в каждом из нас появится кто-то чужой? Пока мы начнём меняться?

Витька подошёл ближе.

– Ты же чувствуешь? – тихо спросил он. – Это внутри. Уже. У всех нас.

Нечто, что шевелится.

Александр прикрыл глаза.

Да. Чувствовал.

Именно это его и пугало.

Они пошли через двор, обходя дом стороной. Не оборачиваясь. Так шли бы те, кто знал: позади начинается что-то, что нельзя смотреть в лицо.

Асфальт постепенно переходил в старую тропинку, затянутую сорняками.

За последними рядами домов начинался лес. Тот самый. Тот, где в детстве они находили старые ржавые шприцы, выгоревшие таблички с надписями "Зона 12" и клочья военной формы.

Свет фонаря прыгал по кустам.

– Что мы ищем? – спросил Александр.

– Окрашенный контейнер, – ответил Витька. – С эмблемой. Буквы "M.K.I." Ты увидишь.

И вдруг лес словно сомкнулся вокруг.

Как пасть.

Звуки посёлка исчезли.

Только дыхание ветра между деревьями.

Только их шаги.

И ещё… чей-то тихий, почти неразличимый шёпот.

"Вернись… "Ты уже здесь… "Зачем сопротивляться?.."

Александр оглянулся, но рядом был только Витька – серый, взъерошенный, чужой в этом сгустке древней темноты.

Через минут двадцать они увидели металлический, потемневший от времени контейнер. Половина вросла в землю. На боку – еле различимая эмблема: три пересекающихся круга и буквы "M.K.I." Рядом торчали остатки какого-то прибора, изломанного и заросшего мхом.

– Здесь, – прошептал Витька.

Они подошли ближе.

И тогда Александр понял: контейнер был повреждён изнутри.

Будто что-то рвалось наружу.

Через трещины тянулся странный, неуловимый запах. Как будто старое железо пропиталось чужими снами. И снова проступила дрожь, но теперь не в теле, а в самом воздухе.

Витька потянулся к контейнеру, пальцы дрожали. И когда он коснулся его поверхности, что-то щёлкнуло.

Треснул воздух.

Мир словно на секунду вывернулся наизнанку.

Александр на миг увидел…

Город, где не было солнца. Лица, сползающие с костей. Детей, смеющиеся как взрослые. И себя, стоящего в центре улицы, но это был не он.

Тот, другой, медленно оборачивался, улыбаясь чужой улыбкой.

И тогда Александр понял, что Витька кричит.

Он сорвался с места.

Рванул Витьку за шиворот.

Оттащил от контейнера.

Тот сидел на земле, зажимая голову руками.

– Что… это было… – выдохнул он.

Александр не ответил.

Потому что знал: объяснить это словами невозможно.

Это не просто воспоминания.

Это – переписывание.

Медленное, незаметное.

Сначала мысли.

Потом чувства.

Потом лица.

И когда всё будет готово – их просто заменят.

Они сидели в лесу долго.

Пока ночное небо не стало свинцовым.

Ни один из них не предлагал вернуться в посёлок.

Потому что там, дома, были уже не совсем люди.

И потому что теперь и они – не совсем люди.

Каждый услышал шёпот внутри.

Каждый увидел чужие воспоминания.

И каждый знал: это не остановится.

– Что теперь? – наконец спросил Витька, севший рядом на землю.

Александр посмотрел на небо.

Ветки деревьев чертили по звёздам странные знаки.

И вдруг он понял: у них есть выбор.

Или уйти, пока не поздно.

Или остаться и разобраться.

Он сжал кулаки.

– Мы найдём, тех, кто это начал, – сказал он медленно. – И остановим.

– А если уже поздно?

Александр усмехнулся.

– Тогда хотя бы будем знать, кто мы были.

Витька рассмеялся коротким, отчаянным смешком.

И где-то в глубине леса кто-то ответил им эхом.

Или это было только началом?

Глава 2. Шёпот за стеклом

Площадь посёлка, затянутая серым туманом, казалась нереальной, словно расплывшаяся в чужом сне. Свет, без явного источника, заливал асфальт тусклым молоком, стирая границы между небом и землёй. Вязкий воздух плотно обволакивал кожу, пробираясь в лёгкие с каждым осторожным вдохом.

В центре площади возвышалась странная структура – скелет металлических дуг, перекрученных и переплетённых так, будто их вытолкнули из-под земли. Между ржавыми отростками тянулись полупрозрачные нити, тонкие, как нервные окончания, подрагивающие от едва заметного ветра.

Александр двигался медленно, почти против воли. Каждый шаг отзывался глухим эхом в глубине груди. Каркас словно дышал – ритмично, ощутимо, в унисон с их приближением. Нити вибрировали, будто приветствуя новую жертву.

Люди, разбредшиеся по площади, один за другим подходили к конструкции. Их движения были медленными, словно механическими. Каждый, кто касался паутины, растворялся в воздухе без следа – без вспышек, без стона, только тёплый след исчезновения оставался в смятых складках воздуха.

Александр замер, сердце забилось быстрее, мышцы напряглись, словно угадывая опасность раньше сознания. Его спутник, Витька, стоявший рядом, дёрнул его за рукав, но слова застряли в горле.

Из тумана вышел человек – сутулый, в мятом пальто. Его глаза были стеклянными, как у рыбы, выброшенной на берег. Он не сказал ни слова, только махнул рукой в сторону каркаса, словно показывая путь.

Дальше всё произошло слишком быстро.

Толпа, до этого безмолвная, как тени, вдруг ожила. Руки выстрелили из серого марева, цепляясь за куртки, пальцы вцеплялись в плоть с неестественной силой. Александра потянули вперёд, к каркасу, к источнику невидимой тяги, от которой кожа стягивалась в мурашки.

Он сопротивлялся, плечи горели от усилия, ноги скользили по влажному асфальту. Плотный запах сырости, гнили и ржавчины забивал ноздри. Пальцы вцепились в рукав Витьки, но того уже утащило в сторону – как тряпичную куклу, швырнуло прочь волной человеческих тел.

Дальше было только движение – судорожное, отчаянное. Александр рванулся, ударил кого-то локтем, почувствовал, как сломались под ударом тонкие пальцы. Рывок – и свобода. Два шага назад, потом ещё. В горле стоял вкус крови.

Но каркас уже гудел. Нити напрягались, как струны перед разрывом. Из глубины структуры шёл гул – не звук, а вибрация, проникающая прямо в кости.

"Оставь мысли…"

"Стань одним из нас…"

Шёпот был повсюду: в ушах, под кожей, в самом сердце.

Александр закрыл глаза, сделал глубокий вдох и бросился в сторону. Силы почти не осталось, тело было ватным, но страх разгонял кровь сильнее любого адреналина.

Он бежал наугад, прорубаясь через туман, сбивая с ног невидимые фигуры. Где-то позади раздался глухой хлопок, затем второй. Площадь сотряслась, и тонкие нити лопнули одна за другой с мерзким, тянущимся звуком.

Всё рухнуло.

Тишина повисла мёртвой стеной.

Очнулся он в подъезде.

Тусклый свет единственной лампочки отбрасывал на стены дрожащие тени. Капли воды, падающие с проржавевшей трубы, отсчитывали секунды. Сырой бетон под руками был холодным и липким.

Он встал, пошатываясь, словно моряк после долгого шторма. В ушах звенело. Всё тело болело, каждый вдох отдавался в рёбрах тупой болью. Память разрывали осколки: лица без глаз, сетка каркаса, сжавшая пространство.

Он был один.

Ни Витьки, ни странных людей.

Только серые стены и пустота.

Старый телефон, прибитый к стене на кривом гвозде, зазвонил, разрывая вязкую тишину. Резкий писклый звук бил по нервам.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.