скачать книгу бесплатно
– Принесите карту окрестностей леса, перо и чернильницу, пододвиньте к креслу вон тот стол, расстелите на нем карту и освободите нашему гостю правую руку, – приказал он.
Ратники в точности сделали все, что им было велено, и Вилл тряхнул рукой, чтобы оживить онемевшие пальцы. Взяв перо, он обмакнул его в чернила и занес над картой.
– Вилл, опомнись! – закричала Марианна, бросаясь к нему.
Джеффри вежливо, но твердо перехватил ее и заставил вернуться на прежнее место.
– Что ты делаешь?! Вилл!
Вилл повел в ее сторону потемневшими до цвета густой смолы глазами, ничего не ответил и, склонившись над картой, стал быстро, не задумываясь ни на секунду, наносить значки на вычерченную окружность леса. Закончив, он внимательно посмотрел на свою работу, бросил перо на стол и, откинувшись на спинку кресла, в изнеможении закрыл глаза.
– Что ты наделал! – прошептала Марианна, не сводя с него глаз, и бессильно закрыла лицо ладонями.
Гай взял в руки карту, изучил пометки, сделанные Виллом, и поманил к себе Хьюберта.
– Что скажешь? – спросил он, когда Хьюберт торопливо подошел к нему и встал рядом.
Искоса бросая недоверчивые и ошеломленные взгляды на Вилла, Хьюберт долго изучал карту и неуверенно пожал плечами.
– Милорд, мне известен только этот пост. Он указан верно. Но где расположены остальные, я не знаю.
– За то время, что ты провел в Шервуде, мог бы узнать и больше! – в сердцах ответил Гай, метнув на Хьюберта недовольный взгляд.
– Вы правы, милорд, но в сентябре были изменены места всех дозоров, – поспешил оправдаться Хьюберт. – Каждого из нас стали посылать только на один и тот же пост. Выведывать о местонахождении других постов было слишком опасно. Меня сразу бы заподозрили, начни я расспрашивать.
– Ни на что ты не годишься! – пренебрежительно рассмеялся Гай. – Ты даже стрелять из лука не научился с должным совершенством, хотя мог бы! Недаром же ты был под началом лучшего лучника королевства! Будь ты более усерден, Шервудский Волк давно бы уже гнил в могиле.
Обернувшись к Виллу, Гай рукоятью ножа вскинул его подбородок. Вилл медленно открыл глаза и посмотрел на Гая.
– Ты пойдешь со мной в Шервуд по этой карте? – требовательно спросил он, глядя в мрачные глаза Вилла, но не видя в них ничего, кроме отраженного света факелов. – Так пойдешь или нет? В доспехах с моим гербом?
– Ты сам сказал, что у меня нет выбора, – помедлив, обреченным тоном ответил Вилл.
– Правильно! – похвалил Гай, опуская нож, но не отводя от Вилла внимательного взгляда. – И не думай, будто я не догадываюсь, что ты хочешь встретить в Шервуде собственную смерть, чтобы искупить вину перед братом и остальными стрелками!
Резкий голос Гая повис в воздухе. Вилл ничего не сказал в ответ, лишь опустил усталые глаза.
– Так вот, предупреждаю сразу, что все твои надежды напрасны, – беспощадно продолжал Гай. – Ты не получишь оружия, будешь ждать в арьергарде под надежной охраной. Потом останешься у меня на службе. Такой воин, как ты, сделает честь любому войску.
– А ты не боишься, что потом я убью тебя? – с усмешкой спросил Вилл.
– Ты что, Вилл, забыл о собственном сыне? – рассмеялся Гай. – Я отыщу в Шервуде твоего мальчишку, и его жизнь послужит отличным залогом моей безопасности все годы твоей службы мне до самой твоей смерти!
– А что будет с ней? – спросил Вилл, указав кивком на Марианну.
– Она побудет моей пленницей, пока не разрешится от бремени, после чего отошлю ее в Уэльс к родне, и пусть там доживает свой век. Если родится девочка, то вместе с ребенком. А если мальчик… – Гай посмотрел Марианне в глаза и усмехнулся, – Сына Робина я оставлю у себя и воспитаю сам. Так, чтобы он не уступал в воинском умении своему отцу, но при этом был моим самым преданным слугой. Чтобы само мое имя было для него святыней! Мы окончательно договорились?
Его последние слова относились к Виллу, и тот, помедлив, кивнул.
– Тогда поклянись на распятии! – потребовал Гай.
Один из ратников снял со стены черный крест и поднес его к Виллу. Положив руку поверх распятия, Вилл негромко ответил:
– Клянусь.
– Прекрасно! – вздохнул Гай и, утратив интерес к Виллу, вновь принялся изучать карту.
Марианна неотрывно смотрела на Вилла. В ее разуме никак не укладывалось понимание, что Вилл, который был беззаветно предан Робину и люто ненавидел Гая Гисборна, только что предал брата и пошел на сделку со смертельным врагом. Из ее груди вырвался глубокий вздох. Она с трудом отвела глаза от неподвижного лица Вилла и случайно столкнулась взглядом с Гаем, уже довольно долго внимательно смотревшим поверх карты на Марианну.
– Вот-вот, принцесса! – тихо сказал Гай, не сводя с Марианны пристальных глаз. – И я думаю в точности так же, как ты.
Он решительно скатал карту в свиток, и по его безмолвному жесту ратник снова привязал правую руку Вилла к подлокотнику кресла. Вилл не сопротивлялся, только открыл глаза и, посмотрев на Гая, вопросительно изогнул бровь.
– А теперь давай рассуждать здраво, – сказал Гай, устремившись пронзительным взглядом вглубь бесстрастных глаз Вилла.
Он придвинул к себе табурет и уселся напротив, постукивая по колену свернутой картой.
– Твоя преданность брату вошла в Средних землях в поговорку. Ты, старший сын графа Альрика, не стал бороться за свои права, беспрекословно уступив их Робину. Вечная тень младшего брата, всегда второй после Робина, ты никогда не желал для себя большего. Я помню, как ты бился над его телом в Локсли, думая, что он убит. Ты не хотел подпустить меня к мертвому, а теперь, значит, предаешь живого? – Гай язвительно расхохотался и, подавшись корпусом к Виллу, сказал ему в лицо: – Разрази меня гром, Вилл, ведь я чуть было тебе не поверил! Чтобы ты, уступив эту женщину брату, теперь пошел ради нее на предательство? Ты, даже не поколебавшись, принял на душу грех клятвопреступления! Хочешь, я скажу тебе, что ты в действительности сделал?
Вилл молчал, откинув голову на спинку кресла, и смотрел на Гая.
– Ты, не задумываясь ни на минуту, мгновенно изменил всю систему ваших дозоров, указав правильно только один – тот, что известен Хьюберту. И тут ты ничем не рисковал: ты понимал, что твой брат сегодня же поменяет место этого поста. Ты решил заманить меня в западню, Вилл, и не отказался от своего намерения даже тогда, когда я сказал, что и ты отправишься со мной в Шервуд. Я бы приказал убить тебя, едва бы твой обман обнаружился, но как раз твоя собственная жизнь не волновала тебя ни капли!
– Это твои измышления, – спокойно прервал его Вилл. – Я выполнил свою часть сделки, теперь и ты выполни свою.
Заметив, с какой нескрываемой насмешкой смотрит на него Гай, Вилл потребовал уже с яростью в голосе:
– Я поклялся на распятии! Я продал тебе душу! Так чего тебе еще надо от меня? Расписку, сделанную кровью?
– О, я не дьявол, – заверил его Гай. – К сожалению, Марианна ошиблась, назвав меня так. К сожалению – потому что иначе я знал бы твои истинные намерения. Но то, что ты страстно хочешь спасти Марианну, я вижу теперь и без дьявольского всезнания.
– Если ты опасаешься попасть в Шервуде в засаду, что помешает тебе отдать приказ о ее казни, окажись, что я тебя обманул?! – спросил Вилл, и в его охрипшем голосе прозвучало отчаяние.
– Ничто не помешает, – подтвердил Гай. – Мы с тобой оба это хорошо понимаем.
– Тогда зачем мне обманывать тебя?!
Глаза Гая хищно прищурились, он ненадолго задумался и почти шепотом ответил:
– Чтобы потянуть время, Вилл. Время, которое опять же не волнует тебя, но которое так необходимо твоему брату! А я не хочу и не дам ему времени на раздумья! Поэтому смотри.
Не колеблясь ни секунды, Гай поднес карту к факелу. Пергамент затрещал и ярко вспыхнул. Когда он догорел почти до пальцев Гая, тот бросил горящий свиток на пол и затоптал сапогом.
– Вот так, – сказал Гай, глядя Виллу в глаза. – Хочешь спасти ее? Тогда уговори написать под мою диктовку письмо.
Вилл посмотрел на Марианну, грустно усмехнулся и покачал головой:
– Ее никому не под силу уговорить. Лучше дай мне другую карту и проверь, с той же быстротой я отмечу на ней места постов и будут ли они отличаться от прежних. Ведь ты их уже запомнил!
Лицо Гая исказила мучительная судорога сомнения. Но какой заманчивой ни казалась затея схватить лорда Шервуда с помощью его же брата, Гай тем не менее отрицательно покачал головой:
– Нет, Вилл. Я слишком многим рискую, доверившись тебе. В том, что ты в точности повторишь свои отметки, у меня нет сомнений. Я даже уверен в том, что ты способен с ходу придумать еще несколько систем охранения Шервуда и все они будут достойными. Пусть граф Альрик и отказал тебе в наследстве, но воспитал и обучил он тебя не хуже Робина. Я поступлю иначе. Чтобы твой брат меньше раздумывал, я пообещаю в обмен на его сдачу сохранить жизнь и свободу не только Марианне, но и тебе.
– И выполнишь это обещание? – Вилл покривил губы в недоверчивой усмешке.
– Нет, – рассмеялся Гай. – Запас моих истинных обещаний на сегодня исчерпан. Зачем мне получать тебя вместо Робина? Я ведь не сэр Рейнолд и привык доводить дела до конца! Марианна, как и решил епископ, отправится на костер, а вы с братом – на эшафот.
Вилл выслушал его с глубоким равнодушием и даже подавил зевок.
– А! Ты думаешь умереть легко и просто? – с усмешкой спросил Гай. – Увы! Я давно переменил отношение к тебе, и теперь ты в моих глазах стоишь не меньшего уважения, чем твой титулованный брат. Поэтому ты заслужил ровно такую же казнь, которую я самым тщательным образом, во всех мелочах продумал для Робина.
– Представляю себе! – усмехнулся в ответ Вилл.
– Едва ли ты и в самом деле представляешь.
– Моя госпожа! – вдруг услышала Марианна быстрый шепот. – Не обрекайте себя на гибель, сделайте то, что требует от вас сэр Гай. Граф Роберт умен – он поймет правильно и вас, и письмо, которое вы напишите.
С трудом оторвав взгляд от Вилла и Гая, Марианна с изумлением посмотрела на Джеффри. Только он мог сказать то, что она сейчас услышала, и как странно он к ней обратился! Но Джеффри стоял возле нее с самым бесстрастным лицом, не глядя на Марианну, и она подумала, что ослышалась. Гай тем временем, не нуждаясь в помощи текста, на память монотонно перечислял все, что придется испытать Виллу и Робину на эшафоте. Марианна слушала то, что он говорил, с ужасом, который возрастал по мере того, как Гай переходил от одного предполагаемого действия палача к следующему. Вилл же выслушал описание казни с абсолютно спокойным лицом и, когда Гай умолк, рассмеялся:
– Вижу, ты ни в чем не отказал своей фантазии!
Бросив на него внимательный взгляд, Гай с пониманием покачал головой:
– Пожалуй, в части тебя один момент я упустил. Тебе прежде всего вырвут язык, чтобы ты своими насмешками не испортил впечатление толпы от того, что она увидит.
Повернувшись к Марианне, которую продолжал удерживать Джеффри, надавливая ей ладонью на плечо, Гай долго и задумчиво разглядывал ее.
– Странно, что я до сих пор считал твое сердце добрым и мягким, а тебя саму – источником света. Ты ведь всем приносишь одни несчастья! Мало того, скольких людей ты своей неосторожностью увлечешь на тот свет вместе с собой, так еще и заставишь терзаться видом твоих страданий того, кто тебя так отчаянно любит.
Марианна подняла на него усталые глаза и презрительно усмехнулась.
– Ты решила, что я говорил о себе?! – от души рассмеялся Гай. – Нет, Марианна, любовь к тебе я похоронил утром той ночи, которую ты провела в объятиях Робина.
Он обернулся к Виллу и покачал головой:
– Смотри, Вилл, я уже понял, что ты ее любишь, а она так и продолжает пребывать в неведении! Конечно, разве такой, как ты, посмеет поступиться долгом, смутить покой в душе любимой женщины, если она волей случая досталась брату и сюзерену! Послушай, ты и впрямь никогда не задумывался отодвинуть своего братца в сторону? Настоять на правах старшего сына, и тогда бы все, что принадлежит Робину, включая и ее, досталось тебе? – с неподдельным интересом спросил Гай.
– Нет, – спокойно ответил Вилл, отразив его взгляд как клинком.
– Конечно нет, – вздохнул Гай и снова посмотрел на Марианну, которая поглядывала из-под ресниц на Вилла изумленными недоверчивыми глазами, – а ты сама все это время ни о чем не догадывалась! Не заметила, как невзначай завладела еще одним сердцем. Как ты думаешь, почему он отправился вместе с тобой сегодня в собор? Дай-ка я угадаю! Сначала он тебя не пускал, свято помня о приказе Робина. Наверное, долго противился твоему желанию повидать гонца. И ты должна была что-то сделать, что сломило бы его сопротивление. А! Наверное, расплакалась! И вот тогда он, любя тебя всем сердцем, не смог устоять при виде твоих слез. Я угадал, принцесса? Хьюберту было бы тяжело вместе с тобой проскочить через дозорных. Но ты запаслась таким пропуском – братом и правой рукой лорда Шервуда, что никто не осмелился даже осведомиться о цели вашей поездки, не то что остановить! Я еще раз тебя спрашиваю: ты будешь писать письмо?
Марианна оторвала наконец взгляд от Вилла и пристально посмотрела в темные глаза Гая.
– Что ты сделал с собой? – тихо сказала она. – В тебе ведь были светлые стороны, я же помню. Зачем ты сам уничтожаешь себя и обращаешь душу во мрак?
Гай шумно выдохнул, откинул голову и, прикрыв глаза, рассмеялся:
– Твоя проповедь, очевидно, означает отказ? Как знаешь, принцесса! Тогда я сейчас пошлю за сэром Роджером.
– Не утруждайся! – раздался голос сверху. – Я давно уже здесь.
Гай обернулся на голос и поднял глаза: Лончем стоял на самом верху лестницы у двери. Открыв свое присутствие, он медленно спустился вниз и подошел к Марианне. Остановившись напротив нее, он рассматривал Марианну, не упуская ни одной детали, словно вбирал ее всю бесстрастным взглядом черных глаз. Подавив сильное желание отвернуться, Марианна спокойно смотрела Лончему в лицо неподвижными серебристыми глазами.
– Как и прежде, не ведает страха, похорошела еще больше, и волосы отросли, – наконец сказал он и усмехнулся. – Это и был твой настоящий план, Гай? Мне ты рассказал о том, как хочешь заманить в западню графа Хантингтона, а на самом деле ты приготовил западню ей.
– Я приготовил две западни, – хладнокровно ответил Гай. – Об одной рассказал тебе, а потом и сэру Рейнолду, о другой умолчал, предвидя возражения. Рочестеру хватило ума и осторожности не попасть в мою ловушку, она же угодила, и теперь я заполучу его с ее помощью.
– И тебе доставит это больше удовольствия, чем если бы он сам поддался на твою приманку! – Лончем оглянулся на Гая и долго разглядывал его так, словно видел в первый раз. – Ты страшный враг! Для тебя не существует никаких правил и принципов.
Гай лениво пожал плечами и снисходительно улыбнулся:
– Для меня важна цель, Роджер. А как ее достигнуть, меня не занимает ни в малости.
– Да, в выборе средств ты не церемонишься. Щепетильность не самая сильная твоя черта. Потому ты и сказал, что тебя не интересует, как сложится ее судьба после его казни, что никакой судьбы ты и ей не оставил?
– Почему же? Если она уступит и напишет письмо, то все мои обещания сохранить ей жизнь и отправить в Уэльс остаются в силе. Но ведь она отказывается, Роджер. Так я ли повинен в том, что она сама устремляется к гибели? Она ввязалась в мужскую игру, и почему я должен делать ей поблажку, помня, что она женщина?
Лончем снова обернулся к Марианне, окинул взглядом ее пополневший стан и посмотрел ей прямо в глаза:
– Соглашайся! Напиши это клятое письмо и положись на ум и удачливость своего мужа.
– Кто вы такой, чтобы давать мне советы? – спросила Марианна, отвечая Лончему прежним спокойным взглядом.
Он задумался над ее вопросом, словно она действительно ждала ответа и, если бы ответ ей понравился, поступила бы так, как он предложил.
– Я тот, кто причинил тебе много горя. Преследовал тебя и добивался против твоей воли, убил твоего отца, заставил тебя страдать. Но сегодня я хочу избавить тебя от пыток, которым тебя подвергнут. Ты их не вынесешь и все равно сделаешь то, чего хочет Гай. Напиши сейчас, пока ты невредима, а не потом, когда для тебя будет поздно.
Марианна выслушала его, и уголки ее губ тронула улыбка, в которой отразилась бесконечная уверенность в собственных силах, а в глазах – легкая снисходительность и к уговорам Лончема, и к его сомнениям, и к внезапной жалости.
– Напрасно! – вздохнул он, заметив и улыбку, и взгляд Марианны.
– Бесполезно, Роджер! – смешком отозвался Гай. – Эта женщина собственным упрямством роет себе могилу! Поможешь заставить ее согласиться силой, раз добрых слов она слушать не пожелала?
Лончем еще раз бросил на Марианну откровенно сожалеющий взгляд и отвернулся.
– Что, палач шерифа занемог, и ты предлагаешь мне выполнить его работу? – спросил он и брезгливо покривился. – Тогда займись этим грязным делом сам, если забыл о рыцарском достоинстве.
– О котором ты вдруг вспомнил, – с деланным пониманием сказал Гай.
Не ответив, Лончем пошел обратно к лестнице.
– Подожди! – Гай вцепился рукой в плечо Лончема, когда тот проходил мимо него, вынуждая остановиться. – Куда ты собрался?
– Во Фледстан, – ответил Лончем. – Прямо сейчас.
– Во Фледстан? – глаза Гая зло сощурились. – А не в Шервуд?
Лончем посмотрел ему в лицо и расхохотался:
