Последний рейс из Дейтона. Переговоры за закрытыми дверями

скачать книгу бесплатно


После этого мы отправились завтракать в офицерский клуб, который я отрекомендовал как лучшее место на военной базе. Дело было не только в отличной кухне, но и в том, что клуб был изолирован от чужих глаз и ушей. Там, по моему совету, следовало проводить самые конфиденциальные переговоры. Познакомил я руководство нашей делегации с помощником государственного секретаря по вопросам логистики Патриком Кеннеди – исключительно способным специалистом в своей области и дипломатом с прекрасным опытом решения организационных проблем. Благодаря проделанной им подготовительной работе все на базе функционировало превосходно. Он заверил, что, если что-либо понадобится с точки зрения логистики, мы всегда можем рассчитывать на его помощь. Надо лишь указать, чего бы нам хотелось, и он нам это обеспечит. Кстати, это именно тот человек, которому в 2016 г. после победы Трампа на президентских выборах пришлось уйти из Госдепа из-за обвинений в причастности к утечке электронных писем из личного почтового ящика Хиллари Клинтон.

После позднего завтрака в офицерском клубе мы прогулялись до главного конференц-зала, куда приехал госсекретарь США Уоррен Кристофер[67 - Уоррен Кристофер (Warren Christopher) (1925–2011) – американский политик и дипломат, в 1967–1969 гг. заместитель Генерального прокурора США, в 1977–1981 гг. заместитель госсекретаря США, в 1993–1997 гг. госсекретарь США в первое президентство Б. Клинтона, активный сторонник программы «Партнерство во имя мира».]. Нас пригласили с ним встретиться. Он провел серию двусторонних переговоров протокольного свойства с главами делегаций Хорватии, Боснии и Герцеговины, боснийских сербов и СРЮ. Общение свелось к протокольному расшаркиванию друг перед другом и обмену дипломатическими приветствиями. Мы расстались, чтобы подготовиться к первому пленарному заседанию, назначенному на 16:00. Перед официальным началом переговоров я в компании Станишича и Раднича отправился в город, чтобы встретиться с представителем ЦРУ. Им нужно было помочь с переводом, а обсуждали они сотрудничество двух спецслужб, которое начало приносить результаты. Однако имелась еще она тема для беседы, а именно, – попытки нашей госбезопасности освободить корреспондента газеты The Christian Science Monitor Дэйвида Рода[68 - Дейвид Род (David Rohde) (р. 1967) – американский журналист-расследователь. В августе 1995 г. первым опубликовал информацию о массовых расстрелах боснийскими сербами пленных мусульман после взятия г. Сребреница в июле того же года. 29 октября 1995 г. был арестован властями РС. В 1996 г. получил Пулитцеровскую премию за репортажи о Сребренице. В 1996–2011 гг. работал в New York Times, где получил вторую Пулитцеровскую премию в 2009 г. за освещение войн в Афганистане и Пакистане (в 2008 г. его похищали боевики Талибан).]. Он находился в руках боснийских сербов, военный лидер которых Ратко Младич не реагировал на поступавшие из Сербии требования освободить пленника. Разговор под кофе с сотрудником ЦРУ продлился сорок минут, после чего мы вернулись на базу.

Разминка – большие надежды американских представителей

В 16:00 Уоррен Кристофер официально открыл пленарное заседание. В короткой приветственной речи он от лица американских властей выразил убежденность, что главная цель конференции – достижение прочного и устойчивого мира в Боснии и Герцеговине. После лаконичного выступления Кристофера, в котором он подчеркнул, что Америка готова сделать все, чтобы после конференции в регионе наступили более светлые времена, то есть мир, слово взял Ричард Холбрук. Он изложил план работы по группам, сказав, что вначале состоятся смешанные встречи при посредничестве представителей американской администрации. На заседаниях, посвященных важнейшим политическим вопросам, председательствовать станут он сам, Крис Хилл и Джим Свайгарт, а на переговорах по военной тематике и проблемам безопасности – генералы Уэсли Кларк, Джим Пердью и Джо Доббинс. Затем речь зашла о европейских делегациях, которые насчитывали от пяти до двенадцати человек. Евросоюз представлял Карл Бильдт[69 - Карл Бильдт (Carl Bildt) (p. 1949) – шведский политик и дипломат. Член парламента Швеции с 1979 г. В 1986–1999 гг. председатель Умеренной партии Швеции, в 1991–1994 гг. премьер-министр Швеции, в 1994 г. подписал договор о присоединении Швеции к ЕС. Активно поддерживал страны Балтии в деле вывода российских войск. В июне 1995 г. был назначен спецпредставителем Евросоюза по бывшей Югославии, в 1996–1997 гг. первый Высокий представитель (ВП) в Боснии и Герцеговине – глава международного гражданского присутствия в этой стране, приложил активные усилия для расширения полномочий ВП и превращения его в орган внешнего управления. В 2006–2014 гг. министр иностранных дел Швеции, активный сторонник предоставления независимости Косово, критик российской политики в ходе кризиса в Абхазии и Южной Осетии 2008 г. и вокруг Украины в 2014 г., занял должность советника президента Украины П. Порошенко.], Германию – Вольфганг Ишингер[70 - Вольфганг Ишингер (Wolfgang Friedrich Ischinger) (р. 1949) – немецкий дипломат. В 1993–1995 гг. директор департамента политического планирования МИД ФРГ, в 1995–1998 гг. директор политического департамента. Замглавы МИД в 1998–2001 гг., затем посол Германии в США (2001–2006) и в Великобритании (2006–2008). В 2007 г. представлял ЕС в тройке международных посредников на переговорах по статусу Косово. С 2009 г. председатель Мюнхенской международной конференции по безопасности. В 2014 г. был посредником ОБСЕ для переговоров между Киевом и регионами.], Францию – Жак Бло[71 - Жак Бло (Jacques Blot) (р. 1939) – французский дипломат, с 1987 г. директор европейского департамента МИД Франции, с 1992 г. представитель Франции в Совете НАТО, с 1998 г. посол Франции в Италии.], Россию – заместитель министра иностранных дел Игорь Иванов[72 - Игорь Сергеевич Иванов (р. 1945) – советский и российский дипломат. В 1989–1991 гг. начальник Общего секретариата МИД СССР, в 1991-1995 гг. посол СССР/России в Испании. В 1995–1998 гг. первый заместитель министра иностранных дел России, в 1998–2004 гг. министр иностранных дел. В 2004–2007 гг. секретарь Совета Безопасности РФ, с 2011 г. председатель Российского совета по международным делам.]. После детального изложения программы конференции, перечисления встреч и описания работы в группах Уоррен Кристофер попросил глав трех делегаций – президентов Милошевича, Туджмана[73 - Франьо Туджман (Franjo Tudman) (1922–1999) – югославский и хорватский политик. Считается создателем независимой Хорватии. Участник партизанского движения в 1944 г., генерал-майор ЮНА в 1959 г. В 1967 г. исключен из компартии за национализм, в 1972 г. приговорен к двум годам заключения за национализм (отбыл 9 месяцев), повторно осужден в 1981 г. на три года. Основатель и лидер партии Хорватское демократическое сообщество (ХДС). В 1990–1999 гг. президент Хорватии. Возглавил борьбу за отделение Хорватии от Югославии, а после международного признания независимости страны в 1992 г. – за ликвидацию непризнанной Республики Сербская Краина. В 1992–1994 гг. оказывал активную военную и политическую поддержку боснийским хорватам в ходе боснийской войны.] и Изетбеговича – пожать друг другу руки, так как до этого не было ни спонтанного, ни протокольного рукопожатия. Затем он объявил, что мирную конференцию можно считать открытой и официально попросил соблюдать gag order. Все вышеописанное заняло не более 30–40 минут. Атмосфера была церемониальной. Говорили только Кристофер и Холбрук. Оба кратко и по делу.

После непродолжительного угощения Кристофер настоял, чтобы в его присутствии прошли первые двусторонние встречи. Первая подобная куртуазная церемония состоялась при участии Милошевича и Туджмана. Затем оба по отдельности пообщались с Изетбеговичем. Все это – в присутствии Холбрука, Пердью, поверенного в делах США в Белграде Руди Перины[74 - Руди Перина (Rudolf Vilem Perina) (1945–2018) – американский дипломат, эмигрант из Чехословакии. В 1974 г. выдал американскую визу высланному из СССР А. И. Солженицыну. В 1987–1989 гг. руководитель отдела СССР в СНБ США, участник московского саммита СССР и США в 1988 г., замглавы американской делегации на переговорах по европейской безопасности и мерам доверия в Вене, в 1993–1995 гг. глава миссии США в Белграде. В 1996–1997 гг. был помощником замгоссекретаря по европейским и канадским делам, курировал реализацию Дейтонских соглашений, в 1998–2001 гг. посол США в Молдове. В 2001–2004 гг. спецпереговорщик США по Нагорному Карабаху и замороженным конфликтам в Евразии (юго-осетинский и абхазский). В 2004–2006 гг. замдиректора департамента политического планирования Госдепа США.], Джима Свайгарта, Криса Хилла и генерала Уэсли Кларка. С нашей стороны компанию Милошевичу составили Милутинович, Станишич, Спиру, Милинович, Булатович и я. Вместе с Туджманом были Мате Гранич[75 - Мате Гранич (Маte Granic) (р. 1947) – хорватский диабетолог и политик. В 1990–1991 гг. декан медицинского факультета Загребского университета, в 1991–2000 гг. вице-премьер правительства Хорватии, в 1993–2000 гг. министр иностранных дел. Доверенный соратник Ф. Туджмана, возглавлял умеренное крыло руководства ХДС. После смерти Ф. Туджмана занял третье место на президенских выборах 2000 г. и вышел из ХДС, основав партию «Демократический центр».], Миомир Жужул, Крешимир Зубак и посол США в Загребе Питер Галбрайт[76 - Питер Галбрайт (Piter Galbraith) (p. 1950) – сын знаменитого экономиста Джона Галбрайта, в 1993–1998 гг. первый посол США в Хорватии, соавтор плана «З-4» и Эрдутского соглашения 1995 г. о мирной реинтеграции Восточной Славонии в состав Хорватии. В 2000–2001 гг. замглавы миссии ООН в Восточном Тиморе, после ухода с госслужбы в 2003–2005 гг. лоббировал отделение Иракского Курдистана. В марте-сентябре 2009 г. был замглавой миссии ООН в Афганистане, но уволен после скандала вокруг фальсификаций на президентских выборах.]. В свите Алии Изетбеговича находились Харис Силайджич[77 - Харис Силайджич (Haris Silajdzic) (р. 1945) – в 1980-х гг. служащий Исламского сообщества БиГ, один из основателей ПДД, обеспечивал контакты партии со странами исламского мира. В 1991–1993 гг. глава МИД БиГ, в 1993-1996 гг. премьер-министр БиГ (до вступления в силу дейтонской конституции). В 1996–1998 гг. сопредседатель Совета министров БиГ. В 1997 г. вышел из ПДД, создав Партию за БиГ (ПзаБиГ). В 2006–2010 гг. член Президиума БиГ от бошняков, затем отошел от активной политики.], Неджиб Шачирбегович и Мухаммед Шачирбей. Все это можно назвать основательной разминкой и подготовкой к серьезным переговорам, которые должны были начаться на следующий день. Кристоферу хотелось, как он неоднократно объяснял, создать теплую и расслабленную атмосферу. Поэтому он пригласил участников на совместный ужин, в ходе которого обстановка должна была стать более приятной. Ведь завтра всем вместе предстояло сделать все возможное для решения общей задачи – достижения всеобщего и устойчивого мира в Боснии и Герцеговине.

Караджич и Младич отправлены на «пенсию»

Уже 2 ноября в 10 часов утра Джон Барли принес мне проект рамочного мирного договора, который насчитывал 500 страниц и состоял из нескольких глав и приложений. Размножив проект, я отдал копии ведущим членам нашей делегации. В документе были четко прописаны политические и военные императивы: прекращение военных действий, отвод воюющих сторон, вывод хорватских сил из Боснии, ввод в Боснию сил НАТО, достаточных для обеспечения прекращения вооруженных столкновений и создания условий для исполнения договора. Несмотря на рамочный характер, договор отличался детальностью. В нем содержались точные и ясные рецепты: как добиться прекращения огня, обменять пленных, осуществить контроль над перемещением вооружений и процессом всеобщего разоружения в Боснии. При этом одно приложение предусматривало и контроль над вооружениями в Сербии – численностью ее армии, количеством танков и самолетов. Это не могло не вызвать серьезной озабоченности у нашей делегации, которая в какой-то момент предположила, что за этим предложением могла стоять Германия[78 - Подозрения в адрес именно Германии были характерны для белградских политиков 1990-х гг.]. Та выступала за то, чтобы свести оснащенность сербской армии до уровня Хорватии и Боснии и Герцеговины.

Столкнувшись в дверях отеля «Хоуп» с генералом Кларком, я спросил его, почему проект договора предусматривает контроль над военными средствами и силами Сербии. Он стал объяснять, что Сербия только выиграет в экономическом отношении, если будет тратить меньше средств на вооружения и армию и вкладывать их в развитие народного хозяйства. На это я ответил, что немного удивлен тем, что экономическим прогрессом Сербии озаботились именно США, которые с упорством отстаивают применение санкций в ее отношении. Затем я предупредил его, что нам потребуется немало времени, чтобы изучить все бумаги, которые я раздал членам делегации. Тогда Кларк сказал, что в течение дня его люди принесут проект карт, на которых будет указано, куда следует отводить войска, и в каких зонах надлежит создать все условия для синхронного прекращения огня и разграничения воюющих сторон. Карты, добавил Кларк, разрабатывались на основе снимков со спутников, позволивших точно определить позиции участников противостояния.

В приложении к рамочному договору содержалось требование к Сербии, Хорватии и всем релевантным политическим силам в Боснии в полной мере сотрудничать с Международным трибуналом в Гааге с целью судебного преследования тех, кто обвинялся в совершении военных преступлений. По мнению американцев, создание стабильных условий для введения в БиГ сил НАТО под руководством США требовало, в первую очередь, устранения Караджича и Младича с политической сцены. С точки зрения геополитики, было ясно, что вследствие постепенного уменьшения присутствия НАТО в Германии перед альянсом встала задача сохранения своих позиции в Европе, которая в какой-то степени могла быть решена переброской части сил в БиГ[79 - Распространенное в середине 1990-х гг. объяснение мотивов американского военного присутствия в БиГ тем не менее не выдержало испытания временем – в то время как базы в ФРГ до сих пор остаются столпом военного присутствия США не только в Европе, но и во всем восточном полушарии, важнейшим узлом глобальных военных перевозок, базы США в Боснии были свернуты после начала операций в Афганистане и Ираке в 2001–2003 гг., а единственный относительно крупный военный объект в регионе – база «Бондстил» в Урошеваце (Косово) не имеет собственного аэродрома.]. В ходе переговоров, в которых с американской стороны участвовали специалисты по военной безопасности – генерал Кларк и люди из Пентагона, а с нашей – представители Армии Сербии и Республики Сербской, а также Станишич, Чичанович и я, мы заявили, что Сербия не согласна с тем, чтобы натовские офицеры прибыли в Сербию и принялись пересчитывать наши самолеты и прочее вооружение. В какой-то момент Кларк отреагировал: «Нет, мы не это имели в виду. Речь идет о том, чтобы предотвратить ситуацию, при которой военные самолеты из Сербии перебрасываются в Боснию и действуют из Баня-Луки или откуда-нибудь еще».

В составе отдельной группы Коста Михайлович, Балша Шпадиер и Войкан Миленкович участвовали в разработке конституционного соглашения по Боснии.

Все друг друга подслушивают

В перерыве переговоров по секциям президент Милошевич позвал Милутиновича, Станишича и меня подышать воздухом. Помещения и объекты, в которых нас поселили, прослушивались. Поэтому, чтобы поговорить немного свободнее, мы прогулялись по базе, между павильонов, по паркам. Разумеется, не требовалось большого ума, чтобы понять, что в павильонах прослушивается каждый угол. По-видимому, и за прогулкой не составляло труда следить с помощью особых устройств и технологий, которыми американцы располагали и в развитии которых они опережали весь мир на много десятилетий. Позднее выяснилось, что так оно и было. Впрочем, в Дейтоне все службы с особым рвением делали свою работу. Даже наши, установив свою «клетку» и настроив инструменты, слушали, что происходит вокруг нас. Предположу, что и остальные, включая хорватов, имели технику как для подслушивания, так и для его предотвращения. Нашим удалось в пределах павильона прослушивать мобильные телефоны и своей собственной делегации. Однажды утром мне с улыбкой пересказали мой разговор с женой, которая требовала, чтобы я вернул в магазин купленную цветастую куртку американской футбольной команды San Francisco 69ers и поменял ее на одноцветную. Тут до меня дошло, что меня и наши слушают, что уж говорить об американцах! Слушают нас повсюду на базе, в каждой комнате, на каждой прогулке, хотя, конечно, на открытом воздухе это делать тяжелее, чем в помещении.

Милошевич попросил нас изложить свое мнение о том, что происходило в тот момент. Кратко обсудив технические вопросы – доступность документации и работу в секциях, – мы согласились с тем, что этот мирный договор создает условия для размещения войск НАТО под командованием США на территории Боснии и Герцеговины. После распада восточного военного блока и вывода его войск из баз в Германии Североатлантическому альянсу предстояло играть новую роль в Европе. Новый мандат подразумевал предотвращение этнических столкновений и обеспечение мира в бывшей Югославии. Мы также сошлись во мнении, что, столкнувшись с нашим ясно выраженным неприятием, американцы в настоящий момент откажутся от попыток осуществлять внутренний военный контроль в Сербии.

Всё на бумаге, а ее слишком много

После прогулки мы отправились на короткий рабочий обед в офицерский клуб, где вскоре появился Джон Барли. Отозвав меня в сторону, он сообщил, что вечером того же дня Франьо Туджман вылетает в Хорватию. Я рассказал об этом своим спутникам. «Уж не собирается ли он предпринять что-нибудь, пока мы здесь?» – отреагировал Милутинович, опасавшийся, что хорваты нападут на Краину[80 - Возможно, подразумевался остаток территории РСК в Восточной Славонии, не затронутой хорватской операцией «Олуя» в августе 1995 г.].

Стрессовая ситуация произошла через пару дней, когда мне позвонил Жак Бло и потребовал срочно встретиться с министром Милутиновичем. Ему шеф французской делегации сообщил, что Туджман издал приказ о всеобщей мобилизации, и что колонна из 40 танков движется к Вуковару. По мнению французов, это была серьезнейшая проблема, которая могла привести к осложнению ситуации и прекращению переговоров. Поэтому мне нанес визит и Крис Хилл, который тоже пожелал встретиться с Милутиновичем. Его он заверил, что Туджман не собирается нападать на Славонию, а только лицедействует и устраивает сцены. Убеждал, что нет причины волноваться и на следующий день Туджман вернется в Дейтон.

Мы вернулись к работе в секциях. Самая большая нагрузка пала на военных членов делегации, которые приступили к изучению карт, предоставленных американской стороной. Немало потрудиться пришлось и Косте Михайловичу с Балшой Шпадиером, которые целый день разрабатывали рамочные конституционные механизмы функционирования как двух «энтитетов» в отдельности, так и Боснии как общего государства. Михайлович и Шпадиер сходились во мнении, что конституционный проект исключительно запутан, что его очень тяжело, но все-таки возможно реализовать на практике. Одновременно они полагали, что будущий документ можно будет сбалансировать таким образом, чтобы он служил гарантией прав Республики Сербской[81 - Действительно, именно конституционные полномочия стали главной защитой Республики Сербской, обеспечившей ее выживание, несмотря на последовательные попытки унитаризации БиГ.]. Конституционные рамки предполагали наличие трех членов президиума, которые только единогласно могли принять какое-либо решение. Кроме того, каждый «энтитет» должен располагать собственным правительством и ведомствами.

В тот вечер мы отправились в военно-дипломатический магазин, который находился в двух шагах от базы, чтобы закупить все необходимое для дальнейшего проживания в Дейтоне. После этого Станишич, Чичанович, Спиру, Раднич, Надеждин и я пошли ужинать в китайский ресторан. Вернувшись в свою комнату около 23:00, я увидел, какая гора бумаг лежала у меня на столе – рамочный договор и договор о прекращении огня, конституционные соглашения, все приложения. Я подвел черту под тем, что было сделано за этот день. День, заваленный бумагами.

Как вызволить журналиста?

4 ноября в субботу вся первая половина дня была посвящена преодолению кризиса, вызванного пребыванием в плену Дэйвида Рода – журналиста издания The Christian Science Monitor. Эта газета, а также The Boston Globe, Washington Post и The New York Times публиковали громкие заголовки, инициируя общественную и политическую кампанию по вызволению журналиста, находившегося в заточении у боснийских сербов.

The Christian Science Monitor – авторитетный журнал из Бостона, щедро финансируемый церковью и пользующийся влиянием в правых консервативных кругах Новой Англии. Дэйвид Род – тридцатилетний журналист, военный корреспондент, которого захватили в конце лета 1995 г. во время бомбардировок Республики Сербской. Во время завтрака в Packy’s и обеда в офицерском клубе только и было разговоров о его освобождении и о том, что для этого могла бы сделать наша делегация. Еще раз мы вдвоем со Станишичем выехали с военной базы на встречу с людьми из ЦРУ. Они требовали освобождения Рода, чтобы избавить американскую делегацию от давления со стороны общественности, а нас – от давления со стороны американских властей. Кроме того, это позволило бы восстановить конструктивную атмосферу и продолжить переговоры. Агенты ЦРУ напомнили Станишичу, как успешно и эффективно он действовал при освобождении захваченных представителей Сил ООН по охране (СООНО), которых боснийские сербы привязали к фонарным столбам во время тех же бомбардировок Республики Сербской самолетами НАТО[82 - Кризис был вызван наступлением армии боснийских мусульман с целью прорыва сербской блокады Сараево в мае 1995 г. Для его отражения сербы задействовали тяжелое вооружение, что, в свою очередь, привело к авиаударам НАТО по их складам вооружения вблизи Сараево 25 и 26 мая 1995 г. В ответ сербы захватили 377 солдат из контингента ООН, использовав их в качестве живого щита на военных и инфраструктурных объектах. Кризис с заложниками был разрешен после вмешательства Й. Станишича, последние заложники были освобождены 19 июня 1995 г. Непосредственным следствием инцидента стало размещение в Сараево англо-французских сил быстрого реагирования с тяжелым вооружением для поддержки контингента ООН.].

Станишич и я вернулись на базу убежденные в том, что необходимо оказать дополнительное давление на боснийских сербов, чтобы они освободили Дэйвида Рода. Тем самым нормализировалась бы атмосфера переговоров, а наша делегация перестала бы испытывать координированное давление со стороны американской общественности. Станишич вызвал Николу Колевича и потребовал от него немедленно обратиться к боснийско-сербскому руководству, находившемуся в г. Пале[83 - Пале – городок в 10 км от Сараево. После начала в апреле 1992 г. гражданской войны в Боснии туда бежали из Сараево лидеры боснийских сербов. В 1992–1995 гг. город был военной столицей РС и оставался ее политическим центром до 1998 г., когда основные учреждения республики были перенесены в Баня-Луку, ее нынешний административный центр.], чтобы оно освободило Рода. Своим людям в Белграде он поручил надавить на боснийских сербов, а также предупредить о серьезных последствиях, которые может иметь такое их поведение. После этого мы отправились в офицерский клуб, в котором Милошевич в присутствии Холбрука встречался с родителями Дэйвида Рода.

Милошевич говорит от имени всех сербов

Крис Спиру организовал в офицерском клубе ужин, на котором подавали особый деликатес – почти килограммовых омаров. Из нашей делегации присутствовали только президент Милошевич, Милутинович, Булатович, Милинович и Спиру. За другим столом сидели Станишич, Чичанович, Надеждин, Раднич и я. Американцев было 14. Их делегацию возглавлял Холбрук, компанию которому составили генерал Кларк, Крис Хилл, Руди Перина и генерал-лейтенант Дональд Керик[84 - Дональд Керрик (Donald Kerrick) (р. 1949) – военный разведчик, генерал-лейтенант армии США, в 1994–1995 гг. член СНБ США, директор по европейским делам, в 1995–1996 гг. директор управления агентурной разведки РУМО США, в 1997–1999 гг. заместитель помощника президента США по национальной безопасности, в 1999–2000 гг. помощник начальника Объединенного комитета начальников штабов США, в 2000 г. заместитель советника президента США по национальной безопасности.] из Совета национальной безопасности. На ужине присутствовали жена Холбрука Кэтти Мортон, Розмари Гикаш, Джим Пердью, жена Кларка Герт, а также супруга Криса Хилла.

Во время ужина у Милошевича c Холбруком состоялся разговор t?te-а-t?te