скачать книгу бесплатно
– Не вижу никакой…
– Что ж ты остановилась? Продолжай, я тебя слушаю.
Но она глядела мимо меня на что-то, что находилось на юго-востоке; я повернул голову и понял, что мы не одни.
В позе почтительного уважения за моей спиной стоял Дживс, и на его аристократических чертах играло солнце.
Глава V
Берти берет все в свои руки
Я приветливо кивнул. Что с того, что нас с ним больше не связывают деловые отношения, мы, Вустеры, всегда любезны.
– А, Дживс.
– Добрый день, сэр.
Полина заинтересовалась:
– Это и есть Дживс?
– Он самый.
– Значит, вам не нравится, как мистер Вустер играет на банджо?
– Не нравится, мисс.
Мне не хотелось обсуждать эту щекотливую тему, поэтому я спросил довольно сухо:
– Вам, собственно, чего, Дживс?
– Меня послал мистер Стоукер, сэр. Его интересует, где находится мисс Стоукер.
Конечно, можно было, как всегда, отшутиться, дескать, дома никого нет, но я понимал: сейчас не до шуток. И благосклонно позволил Полине удалиться.
– Давай-ка ты топай.
– Да уж, придется. Не забудешь о нашем разговоре?
– Уделю этому делу первостепенное внимание, – заверил я ее.
Она ушла, а мы с Дживсом остались одни в огромном парке, где больше не было ни души. Я беспечно, с беззаботным видом закурил сигарету.
– Ну что ж, Дживс…
– Сэр?
– Хочу сказать, вот мы и встретились снова.
– Да, сэр.
– Под Филиппами, верно?
– Да, сэр.
– Надеюсь, вы нашли общий язык с Чаффи?
– Да, сэр, все сложилось как нельзя лучше. Осмелюсь спросить, вы довольны вашим новым камердинером?
– О, вполне. Безупречный слуга.
– Мне чрезвычайно приятно это слышать, сэр.
Наступило молчание.
– Э-э, Дживс… – проговорил я.
Странное дело. Я хотел переброситься с ним несколькими вежливыми фразами, небрежно кивнуть и уйти. Но, черт, как же трудно сломать многолетнюю привычку. Понимаете, вот сижу я, вот стоит Дживс, а мне доверили решить задачу, по поводу каких я раньше всегда советовался с Дживсом, и сейчас я будто прирос к скамейке. И вместо того чтобы проявить ледяное равнодушие, кивнуть эдак свысока и уйти, как намеревался, я чувствовал непреодолимую потребность обсудить с ним все в подробностях, будто никакого разрыва между нами и не случалось.
– Э-э… Дживс… – снова сказал я.
– Сэр?
– Хотел бы кое о чем посоветоваться, если у вас есть свободная минута.
– Разумеется, есть, сэр.
– Мне очень интересно, что вы думаете относительно моего друга Чаффи. Поделитесь со мной?
– Охотно, сэр.
На его лице было выражение мудрого понимания, соединенное с искренним желанием верного слуги помочь своему господину, которое я столько раз видел раньше, и я решил: к черту сомнения.
– Надеюсь, вы согласны, что пятый барон нуждается в помощи?
– Прошу прощения, сэр?
Я разозлился:
– Перестаньте, Дживс, как вам не надоело. Вы все отлично понимаете. Бросьте эти хитрости и притворство, где ваша прежняя открытость и прямота? И не вздумайте уверять меня, будто прослужили у него почти неделю и не сделали никаких наблюдений и выводов.
– Правильно ли я предположил, сэр, что вы намекаете на отношение его светлости к мисс Полине Стоукер?
– Правильно, Дживс, вы правильно предположили.
– Я, конечно, догадываюсь, сэр, что его светлость питает к юной леди чувства более глубокие и пылкие, чем простая дружба.
– Зайду ли я слишком далеко, если заявлю, что он втрескался в нее по уши?
– Отнюдь нет, сэр. Это выражение очень точно определяет истинное отношение его светлости к упомянутой барышне.
– Что ж, великолепно. А теперь, Дживс, я открою вам, что она тоже его любит.
– В самом деле, сэр?
– Именно об этом она мне рассказывала, когда вы появились. Призналась, что без ума от него. И ужасно страдает, бедная дурочка. Совсем извелась. Женская интуиция помогла ей разгадать его тайну. Она видит свет любви в его глазах. И ждет не дождется, когда он ей признается, но он молчит, и она места себе не находит, потому что тайна эта… как там дальше, Дживс?
– Словно червь в бутоне, сэр.
– И еще вроде бы что-то про румянец…
– Румянец на ее щеках точила,[11 - Румянец на ее щеках точила… – У. Шекспир «Двенадцатая ночь» (акт II, сц. 4), перевод Э. Линецкой.] сэр.
– Точила румянец? Вы уверены?
– Совершенно уверен, сэр.
– Так вот, спрашивается, какого черта? Он любит ее. Она любит его. В чем загвоздка? Когда мы с ней сейчас беседовали, я высказал предположение, что он ведет себя так сдержанно из деликатности, но сам в это не особенно верю. Я Чаффи хорошо знаю. Вот уж кто действует с налета: пришел, увидел, победил. Если через неделю после знакомства он не сделал девушке предложения, он считает, что потерял форму. А теперь? Вы только поглядите на него: безнадежно буксует. Что стряслось?
– Его светлость чрезвычайно щепетилен в вопросах чести, сэр.
– При чем тут щепетильность?
– Он отдает себе отчет, что, находясь в стесненных обстоятельствах, не имеет права предлагать руку и сердце столь богатой молодой особе, как мисс Стоукер.
– К черту, Дживс, любовь смеется над такими пустяками, как бедность и богатство. И потом не так уж она богата. Не бесприданница, конечно, но и не миллионерша.
– Вы ошибаетесь, сэр. Состояние мистера Стоукера исчисляется пятьюдесятью миллионами долларов.
– Что?! Дживс, перестаньте меня разыгрывать.
– Я не разыгрываю вас, сэр. Насколько я могу судить, именно эту сумму он унаследовал недавно согласно завещанию покойного мистера Джорджа Стоукера.
Меня как обухом по голове.
– Вот это фокус, Дживс! Значит, троюродный братец Джордж откинул копыта?
– Да, сэр.
– И все денежки оставил старому хрычу Стоукеру?
– Да, сэр.
– Вот оно что. Теперь понимаю, теперь все становится на свои места. А я-то гадал, на какие шиши он скупает огромные поместья. Яхта в заливе, конечно, его?
– Да, сэр.
– Чудеса, да и только. Черт, я уверен, у кузена Джорджа были более близкие родственники.
– Были, сэр. Но он их терпеть не мог, насколько мне известно.
– А, так вам о нем кое-что известно?
– Да, сэр. Когда мы жили в Нью-Йорке, я частенько встречался с его камердинером. Некто Бенстед.
– Кузен ведь был сумасшедший, верно?
– В высшей степени эксцентричный джентльмен, сэр, это несомненно.
– Кто-нибудь из обойденных родственников может опротестовать завещание?
– Не думаю, сэр. Но в таком случае мистера Стоукера поддержит сэр Родерик Глоссоп, он, само собой разумеется, засвидетельствует, что, хотя кому-то поведение покойного мистера Стоукера, возможно, казалось несколько своеобразным, психически он был совершенно здоров. Свидетельство такого известного психиатра, как сэр Родерик, считается истиной в последней инстанции.
– То есть он заявит, что человек имеет полное право ходить на руках, если ему так больше нравится? Не надо тратиться на башмаки и так далее.
– Совершенно верно, сэр.
– И значит, у мисс Стоукер нет ни малейшего шанса отбиться от пятидесяти миллионов долларов, которые родственничек-психопат хранил в чулке?
– Ни малейшего, сэр.
Я задумался.
– Хм… И если старый хрыч Стоукер не купит Чаффнел-Холл, Чаффи так и останется нищим. Такое положение чревато трагедией. Но почему, Дживс, почему? При чем тут деньги? Зачем придавать такое значение деньгам? История знает массу примеров, когда бедный женился на богатой.
– Всё так, сэр. Но по данному конкретному вопросу его светлость придерживается своих собственных взглядов.
Я снова погрузился в размышления. Конечно, Дживс прав. Чаффи всю жизнь был жутко щепетилен в отношении денег. Наверное, так предписывает кодекс чести Чаффнелов. Сколько лет я пытаюсь одолжить ему от своего изобилия, но он всегда решительно говорит «нет».
– Н-да, задача, – наконец произнес я. – Сейчас я просто не вижу выхода. И все-таки, Дживс, может быть, вы ошибаетесь. Ведь это только ваше предположение.
– Нет, сэр. Его светлость оказал мне честь и поделился своими затруднениями.
– Да что вы говорите? А как всплыла эта тема?
– Мистер Стоукер выразил желание, чтобы я поступил к нему на службу. Я сообщил о его предложении его светлости, и его светлость посоветовал мне не связывать с ним слишком больших надежд.
– Как, неужели Чаффи хочет, чтобы вы оставили его и перешли к старому негодяю Стоукеру?
– Нет, сэр. Желания его светлости диаметрально противоположны, он выразил их очень определенно и даже с большой горячностью. Однако просил меня потянуть время и дать отрицательный ответ только в том случае, если состоится продажа Чаффнел-Холла.
– А, вот оно что. Понимаю его тактику. Он хочет, чтобы вы подцепили старикашку Стоукера на крючок и поддерживали в нем надежду, пока он не подпишет роковые бумаги?
– Именно, сэр. В ходе этой беседы его светлость посвятил меня в те сложности, которые связаны с его отношением к мисс Стоукер. Чувство собственного достоинства не позволит ему просить у юной леди руки и сердца, пока его финансовое положение не поправится настолько, чтобы он почувствовал себя вправе решиться на подобный шаг.
– Кретин! Идиот!
– Лично я не рискнул бы облечь свое мнение в столь резкие слова, но признаюсь, что считаю принципы его светлости уж слишком донкихотскими.
