скачать книгу бесплатно
Элли сунула руки в карманы шортов.
– Ну что ты, Джек, я же обещала помочь тебе.
– Я не нуждаюсь в благотворительности, – прошипел он сквозь сжатые зубы.
– При чем тут благотворительность? – Элли зевнула и потерла глаза. – Просто был трудный день, я устала.
Дело, конечно, не в этом. Чувствовалось, что ее нервы натянуты до предела, как гитарная струна. Он взял себя в руки и мягко сказал:
– Я не хочу доставлять тебе неудобств и без труда подожду Митчелла в аэропорту. Мне нетрудно.
Элли выпрямилась и посмотрела ему в глаза:
– Извини, пожалуйста. Все дело во мне. Твой приезд пробудил кое-какие давние воспоминания. Предыдущий коллега отца, остановившийся у меня, оказался пьющим и развратным режиссером. Гонялся за мной по всему дому, представляешь?
Он улыбнулся как можно дружелюбнее:
– Бывает. Эти режиссеры такие уроды, правда, их нельзя послать куда подальше.
Элли тоже улыбнулась. Его улыбка располагала, и напряжение понемногу начало отпускать.
– И, кроме того, я не очень-то в восторге от идеи Митчелла обсуждать с тобой его книгу.
– Его книгу?
– Ну да, которую ты помогаешь ему писать.
– Я помогаю ему писать? Он так и сказал?
С ума сойти. Хотя, с другой стороны, чему удивляться? Вполне в духе Митчелла. Конечно, на обложке будет указано его имя, как и имя Кена Бейнса, но, черт возьми, автор-то Джек! Теперь понятно, почему Митчелл решил поднять ему зарплату.
– Твой папа, ты меня извини, подчас хуже занозы в заднице.
– То есть ты не хочешь обсуждать его со мной? – В голосе Элли зазвучала надежда.
Джек грустно улыбнулся и покачал головой:
– Не хочу, но придется.
Он откинул волосы со лба и задумался о книге. Удивительную историю Кена он уже описал и находился в процессе описания истории Митчелла. Слава Богу, о себе писать не придется, удалось переубедить коллег. Открывать кому-то душу – все равно что соглашаться на операцию без наркоза. Все-таки он лицемер. Лезть в чужую душу, можно сколько угодно. Его же пусть никто не трогает.
Элли все еще нервничала. Джек не мог ее винить, как-никак, чужой человек в ее доме.
– А насчет того, чтобы гоняться за тобой по всему дому, это явно не ко мне. Я сейчас свалюсь как труп, и больше ничего.
Элли окинула его долгим взглядом, и на ее лице расцвела улыбка. Это был удар в самое сердце Джека. Но какой прекрасный удар.
Глава 2
Вымощенная лавандовой плиткой дорога привела их к скромному двухэтажному домику в несколько старомодном стиле. Деревянные окна, широкая веранда и в особенности буйный сад, окруженный высокой кирпичной стеной, придавали ему особое очарование.
У Джека никогда не было такого уютного дома. Да что там, вообще никогда не было дома. Есть квартира, заставленная нераспечатанными коробками. Он там почти не появлялся. Пустая, безликая, она мало чем отличалась от комнаты в отеле, но Джек не из тех, кто привязывается к материальным ценностям. Впрочем, он вообще ни к чему и ни к кому не привязывался.
– Тут уютно, – отметил он, поднимаясь по лестнице на закрытую веранду.
Элли вынула из кармана шортов связку ключей. Да, здесь и впрямь очень уютно. Очаровательный домик. Под стать владелице.
– Дом принадлежал моей бабушке. Я получила его в наследство.
Джек посмотрел с веранды, у него перехватило дыхание. Боже мой, какой вид!
– Это просто потрясающе, – выдохнул он, прислонившись к деревянной балке. Вдали виднелась полоска бесконечного пляжа, за ней сонный сине-зеленый океан.
– Где мы находимся? – спросил Джек.
– У побережья Ложной бухты, в двадцати минутах ходьбы от Кейптауна. Отсюда пляж виден на тридцать километров. Вон там, – Элли указала пальцем, – Кейк-Бей, а ближе к югу Майзенберг.
– А что за яркие кабинки по всему пляжу?
– Для переодевания. Симпатичные, правда? Пляж пользуется огромной популярностью. Если посмотришь чуть севернее, туда, где столики под черно-белыми навесами, увидишь уже знакомую булочную.
– С ума сойти!
– Твоя комната выходит окнами на пляж, а из окна ванной видна Майзенбергская гора. Здесь есть где прогуляться или покататься на мотоцикле.
Их встретили два абсолютно одинаковых белых лабрадора. Отпихнув одного из них, радостно кружившего под ногами, Элли вставила ключ в замочную скважину и открыла деревянную, декорированную стеклом дверь. Повесив сумку на крючок, она жестом пригласила Джека войти.
– Спальни наверху. Ты, я думаю, не прочь принять душ? Хочешь есть? Пить?
От него, вероятно, несло как от мусорной свалки.
– Умираю, как хочу помыться!
Он поднимался вслед за ней по деревянной лестнице, и окружавшие его цвета стали светлее. Она открыла дверь в комнату для гостей, и его глазам предстали двуспальная кровать под бело-лавандовыми простынями, пастельных оттенков стены и рыжий кот, свернувшийся на пурпурном покрывале.
– Знакомься, это Хаос. Ванная за дверью.
Элли взяла кота на руки, как ребенка. Джек почесал его за ухом. Хаос сонно моргнул.
Элли открыла окно и впустила в комнату свежий воздух. Джек уронил рюкзак на деревянный пол и подождал, пока перед глазами перестанут мелькать черные точки. Как сквозь туман, он услышал какой-то ее вопрос и постарался ответить, как положено. К счастью, она вовремя вышла из комнаты, иначе он в буквальном смысле свалился бы к ее ногам. Элли спустилась по лестнице, вошла в кухню и набрала номер подруги. Мерри ответила сразу:
– Я знаю, ты расстроилась из-за меня с моим декретом.
– Заткнись ты! Есть дело важнее! – прошипела Элли в трубку. – Митчелл прислал мне мужчину!
– Вот как? – хихикнула та. – Отец тебя уже и мужчинами снабжает? Ты настолько безнадежна? Дай-ка подумать, ну да, так и есть!
– Да ну тебя. – Элли покачала головой. – Мой дом опять в роли кейптаунского отеля. Я не раз выручала бездомных коллег отца, но в этот раз он прислал мне Джека Чапмана!
– Красавчика-репортера? – В голосе Мерри звучала нескрываемая зависть. – Ну и?
– Что ну и?
– Ну и какой он?
– Цинично очарователен. Восхитителен. Потрясающая способность разговорить собеседника. Неудивительно, что он потрясающий репортер.
Да, циничное очарование в подобной оболочке поистине обезоруживает.
– Ну да, – протянула Мерри, – видимо, на тебя он произвел неизгладимое впечатление. Даже говоришь с придыханием.
С придыханием? Ничего подобного! Однако почему-то взволнована, смущена и одновременно, черт возьми, напугана. Джека ей бояться нечего, он джентльмен до кончиков ногтей. Нет, она боится саму себя. Это первый мужчина за столько лет, пробудивший в ней особые чувства. Но ведь не скажешь Мерри, что…
– Ты к нему явно неравнодушна, – заключила подруга.
Элли терпеть не могла, когда кто-то читал ее мысли и вдобавок озвучивал.
– Ничего подобного. Просто все это так неожиданно. И если бы я даже…
– Кого ты обманываешь?
– Он слишком красивый, слишком сексуальный, у него отвратительная работа, и через два дня он исчезнет из моей жизни.
– Да, но он и впрямь шикарен. Я как раз читаю про него в Интернете.
– Чем ты занимаешься? Перестань сейчас же и сконцентрируйся!
Эта фраза была обращена не столько к Мерри, сколько к ней самой.
– По-твоему, мне больше заняться нечем, кроме как мечтать о нем? И вообще, у меня не очень-то складываются отношения с противоположным полом.
– Ну да. Ты боишься подарить им свое сердце и получить его обратно, разбитое и изувеченное?
Цитата из монолога самой Элли. Та скорчила гримасу.
– В яблочко! И редкостная красота им не поможет! Мне уже хватило общения с отцом и бывшим, не хочу, чтобы история повторилась.
– И все-таки она повторится. Как думаешь, почему?
– Потому что меня к нему тянет! – выпалила Элли. – Закон подлости какой-то. Все мужчины, которых я нахожу потрясающими, разрушают мою жизнь!
Подруга молчала, и Элли заговорила снова:
– Ты тоже так думаешь?
– Нет, – рассмеялась Мерри, – в данном случае молчание не знак согласия. Я просто в шоке от твоей глупости. Всякий раз, как тебе попадается красавец мужчина, ты бежишь как от огня. Верно?
– Ты меня раскусила, – буркнула Элли.
– Но что ты будешь делать, столкнувшись с таким мужчиной в пределах собственного небольшого домика?
Услышав в трубке истерический гогот, Элли отключила телефон. Да уж, с такими подругами…
Возвращаясь в гостевую комнату с полотенцами в одной руке и бутылкой пива в другой, Элли услышала громкий стон и заглянула в щелочку. Джек, странно бледный, сидел на кровати и пытался расстегнуть воротник рубашки, холодный пот покрывал его лицо.
Ворвавшись, Элли бросила полотенца на кровать, протянула ему пиво и выдохнула:
– Ты в порядке?
Джек сделал большой глоток и прижался щекой к холодному стеклу бутылки.
– Ну да, а что?
– Я видела, с каким трудом ты тащил рюкзак. Всю дорогу морщился. Еле-еле поднялся по лестнице. А сейчас сидишь на кровати весь бледный, руки трясутся.
Джек почесал шею.
– Да, пожалуй, меня немного помяли, – признался он наконец.
– Что? Как это – помяли?
– Слегка. Жить буду. – Джек поставил опустевшую бутылку на пол и снова взялся за воротник рубашки. Элли смотрела на него с осуждением.
– Тебе помочь? – спросила она, наконец.
– Справлюсь как-нибудь, – промычал он.
Но он не справился. Подойдя поближе, Элли помогла ему стянуть рубашку через голову. Ее глазам предстало потрясающее тело, покрытое черно-синими, как грозовые тучи, синяками. Через всю грудь шел вертикальный шрам от перенесенной операции, а спина в таком состоянии, что Элли не сдержалась и ахнула. На загорелой коже отчетливо проявлялись следы ботинок.
– Как он выглядит, этот урод? – спросила она.
– Уроды. К сожалению, лучше, чем я. – Джек запустил рубашкой в рюкзак. – Сомалийцы оставили мне неплохие сувениры на память.
Джек сел на край кровати и, тяжело дыша, расшнуровал кроссовки, затем стащил их и криво улыбнулся Элли:
– Вот видишь, все в порядке.
Но нет, ее не провести.
– Что-то сломано?
Джек покачал головой:
– Думаю, задели пару ребер. Бывало и хуже.
Элли покачала головой:
– Куда еще хуже?
