скачать книгу бесплатно
«Хочет скрыть свое лицо, – отметила Татьяна. – Значит, как и прежде, к откровенности не склонна».
Татьяне не требовалось освещения. Она могла и с закрытыми глазами видеть в потемках и даже прозревать вещи и события, скрытые от простых смертных. Она умела узнавать тайны других людей, лишь свое собственное будущее было ей неведомо. Татьяна настроилась на волну вибраций подруги. Ресницы Елены моргали часто и тревожно.
– Сейчас я введу тебя в транс. – Татьяна включила кассету с записью звуков леса: тихое журчание ручья, посвист птиц, шелест листвы. Затем взяла в руки шаманский бубен и стала ритмично встряхивать его. Ресницы Елены замедлили свое порхание, мысли затуманились. Но размеренный, тихий голос Татьяны четко доносился до ее ушей:
– А теперь вспомни место, где ты покупала сумку, кто был с тобой рядом.
Перед глазами Елены четко обозначился унылый магазин в канун реформ. Ряд подвешенных на кронштейне черных сумок одинакового фасона; торба из кожзаменителя на длинном ремне. Вместе с ней, у прилавка, стоял Ефим. Сумка была его последним подарком, сделанным перед отъездом из страны.
– Человек, стоящий с тобой, будет порезан, – сообщила Татьяна. Она видела ту же картину, что и Елена, только в иных измерениях. Так врач на рентгене видит внутренние органы человека.
Елена испуганно вздрогнула. Нет, она не желала такой ужасной смерти Ефиму. Татьяна заметила ее движение.
– Спокойно. Спокойно. Физическому телу этого человека ничего не грозит. Будет разрезана его энергетическая оболочка. Порвана мистическая связь ваших ментальных тел. Когда ты купишь новую сумку, в твою жизнь войдет новый человек!
Татьяна прибавила громкости мелодии леса, и Елена перестала слышать ее голос.
Очнувшись от забытья, она почувствовала необычный прилив сил. Увиденное и услышанное во время сеанса быстро растворялось в ясности сознания, как растворяется ночной сон в обыденности дневных забот. К своему удивлению, она поняла, что возможность перемены, предсказанная ей раньше Татьяной, теперь не казалась сомнительным пророчеством. С той уверенностью, с какой за субботой мы ждем воскресенья, Елена ожидала нового поворота своей Судьбы.
Она вышла из темной комнаты и сразу превратилась из клиента в деловую женщину. В приемной у секретаря уже лежала заготовленная реклама:
«Опытный маг снимет порчу, изменит карму, избавит от проблем». Елена оформила заказ. Татьяна стояла тут же.
– Таня, а про кошелек ты мне ничего не сказала! Сумка-то старая, я ее и так сменить собиралась.
А вот деньги – это для меня проблема.
Татьяна зевнула, прикрыв рот рукой:
– Что деньги, Леночка, еще заработаешь. О деньгах не печалься.
Елена подклеила сумку скотчем, любезно предложенным секретаршей, и заторопилась по следующему адресу.
* * *
Елена направлялась в Общество гуманистов. Дорога пролегала через Львиный мостик – мостик ее детства. Первого впечатления о четверке львов, сидящих по углам памятника, у Елены не сохранилось. Львы были всегда! Но одно открытие поразило однажды девочку: львы удерживали мостик, сжав в зубах железные канаты. А если они раскроют пасть, мостик рухнет? Ступая вместе с мамой по мостику, она не только крепче цеплялась за мамину руку, но непроизвольно стискивала зубы – будто помогала львам крепче держать канаты. Ее зубы размыкались, лишь когда мостик оставался за спиной. Позднее, уже во взрослой жизни, у Елены укоренилась привычка: в ответственные моменты жизни крепко сводить челюсти.
Опасения, что мостик рухнет, давно прошли. Но сочувствие ко львам, выполняющим свою трудную работу, у Елены осталось. Для нее львы были почти живыми существами. Проходя мимо вечных стражей, она не забывала погладить их твердые чугунные лапы. Но сейчас Елена равнодушно шла по недавно обновленным доскам моста мимо старых друзей. Кража кошелька и порча сумки в трамвае не выходили из головы. Повернув голову в сторону канала, она задумчиво посмотрела на его зеленоватую воду. По ней, сбившись в «стаи», плыли коричнево-желтые листья, опавшие с прибрежных тополей. Елена почти прошла мостик, когда обиженный ее невниманием лев сам напомнил о себе.
Резким ударом лапы он смахнул с головы Елены беретик и бросил его в дрожащий поток плывущих листьев. Белесый кружок фетра, будто лилия, вписался в бурый узор.
Разумеется, лев был ни при чем. Всего лишь порыв ветра, и беретик утрачен безвозвратно. Все неприятности сегодняшнего дня слились в одно большое отчаяние: плащ, кошелек, порезанная сумка и вот теперь улетевший беретик. Утрата беретика оказалась последней каплей, переполнившей сосуд бедствий. Лена неожиданно засмеялась и запоздало похлопала жесткий бок белого льва. «Я знаю, это твои проделки», – мысленно укорила она неповинного «зверюгу». Лев добродушно промолчал, но Лена прочла его мысли: все идет согласно закону тельняшки – чередование полос. Кажется, черная близка к завершению.
Визит в Общество гуманистов положил начало светлой полосе. Гуманисты заказали серию рекламных объявлений вплоть до Нового года. Стоимость объема рекламы была так велика, что с лихвой покрывала утрату, связанную с хищением кошелька.
Небывалый заработок показалось ей чудом, незаслуженным подарком. Но в хаосе жизни работали свои законы.
4
Кто думает, что экстрасенс живет без забот, тот глубоко заблуждается. Татьяна, уставшая за день от больной энергетики своих клиентов, медленно брела домой. Вот она вышла на канал Грибоедова.
Теперь перед ее глазами маячил «вечный» пивной ларек, стоящий у широкого моста через канал. Когда-то сколоченный из фанеры, ныне он преобразился. Легкие алюминиевые щиты облагородили его, но завсегдатаи павильона по-прежнему нарушали покой близлежащих сонных улочек. Татьяна ускорила шаги, чтобы быстрее миновать опасное место. Вслед ей, как обычно, полетела грязная шутка какого-то забулдыги. Татьяна мысленно установила энергетический экран вокруг себя и скрестила пальцы рук: чур, чур, меня.
Дома тоже было трудно обрести покой. В комнате Татьяны уже крутился Вадька, племянник. Он выстроил из стола и табурета какое-то сооружение, быть может, корабль или танк, и сейчас из воображаемой рубки, нацелив на нее пластмассовый автомат, прокричал:
– Стой Руки вверх! Пароль – Я тебе покажу пароль, марш в свою комнату! – скомандовала Татьяна и прогнала Вадьку со стола. – Хорошо хоть скатерть догадался снять.
Вадька неохотно слез со стола и жалобно заканючил:
– Тетя Таня, можно я здесь побуду, мне мамка велела. К ней дядя пришел.
– Ладно, только без баловства, – вынужденно согласилась она. Ее сестра, Нелли, жила в соседней комнате и часто выставляла к ней ребенка.
Татьяна сняла со стола табуретку, дала племяннику лист бумаги и усадила его рисовать. Убедившись, что тот угомонился, переоделась за его спиной в домашний халат и направилась в кухню готовить ужин.
Здесь уже вытирал какую-то лужу всегда пьяненький сосед Николай. От его неумелых движений грязь размазалась по всему полу, оставляя жирные разводы на недавно настеленном зеленом линолеуме. Татьяне было особенно обидно видеть это безобразие, так как новое покрытие было сделано благодаря ее хлопотам и деньгам. Посреди кухни валялась перевернутая алюминиевая миска.
– Вот зараза, выскочила из рук. Нелька щей налила. В кои-то веки горяченького пожрать.
– Водки жрать поменьше надо, – буркнула Татьяна по привычке.
Ее досада вновь обратилась на сестру. Вон чем обернулась ее жалость к соседу-забулдыге. Все угощение разлил.
«Нет, так дальше продолжаться не может», – думала Татьяна.
Коммуналка давно потеряла прежний, все же пристойный вид. Купили кооператив Дворкины, Фимкины родители. Получила квартиру инвалид Отечественной войны Галина Ивановна, мать Елены. Перебралась на вечный покой бабушка Катя.
Послевоенная, с жестким порядком, квартира превратилась в коммуналку-притон, и жить нормальному человеку в ней стало невозможно. Пора размениваться. Татьяна на минуту закрыла глаза и представила тихую, уютную квартирку, принадлежащую ей одной. Но тут же сбросила наваждение: сейчас не время заниматься медитацией. Пора готовить ужин. Ненавистный ей Николай что-то несвязно бормотал. Закончив возиться с лужей, он подошел к Татьяне почти вплотную и задышал тошнотворным перегаром ей в лицо:
– Ну вот, нашел, значит, я человека, который расселит нас и всем даст кто чего хочет. Звонить обещался.
– Да уж, нашел небось такого же алкаша, как сам, – огрызнулась Татьяна, отворачиваясь от Кольки.
Однако необычное совпадение ее мыслей и болтовни соседа вдруг показалось ей знаменательным.
Татьяна налила чайник, поставила его на плиту и, отстранив рукой заслонившего путь Николая, вышла из кухни.
Николай что-то обиженно гудел ей вслед. Он был искренне уверен, что сам нашел того замечательного мужика, кажется, Лехой его звать, с которым они встретились у алюминиевого пивного ларька. Они сидели на гранитной приступке набережной канала, и новый знакомый предложил взять еще кружку пива за его, Лехин, счет. Как «похорошело», когда Леха достал откуда-то малек водяры и плеснул ее в пенящееся пиво.
– Хреновое у меня, Леха, житье, – жаловался Николай.
– Да, Колян, рабочему человеку сейчас не в масть житуха, – вторил Леха. – Всюду новые русские обложили.
– Я и говорю, – продолжал Николай, – в получку шиш получишь, твою мать. – В квартире бабы одни, заели совсем, и в долг фиг у них займешь.
– А что за квартира-то? – как бы невзначай поинтересовался новый друг.
– Квартира-то ничего, всего две соседки, да очень бабы вредные, особенно Танька – со свету, ведьма, сживает.
– Слушай, Колян, – голос Лехи шел теперь откуда-то издалека, может, волна хмеля приглушила, стушевала все звуки, – я тебе, как другу, ей-богу, помогу. Подходящую квартирку подберу.
Зацепившись за руку нового приятеля, Николай повел его к себе в гости. Он думал, они еще посидят, но Леха потоптался в квартире, поглазел на потолки и быстро ушел, чем даже обидел Колю. Все это он и рассказывал сейчас Тане, которая давно ушла с кухни. Поняв, наконец, что он в кухне один, Николай тоже решил убраться в свою комнату. Но тут к своему сверкающему белизной столику прибежала вторая соседка, Неля.
Николай наблюдал, как соседка наклонилась, ища что-то в тумбе стола. Ее ладная, обтянутая розовым махровым халатом «корма» кренилась то на правый, то на левый бок. Захотелось шлепнуть мягкий розовый холмик, но Николай сдержался: такой вольности соседу Нелька не простит. Однако давно засевшая, не дававшая Николаю покоя мысль все же выплеснулась наружу:
– Нелька, соглашайся, пока не поздно. Распишемся, поедем в одну квартиру. Я сегодня одного фирмача нашел. – Николай снова начал свой рассказ.
Неля достала из стола банку с яичным порошком и муку, выпрямилась и взглянула на Николая так, что тот сразу осекся. Его сероватое, в глубоких морщинах лицо было похоже на металлическую мочалку, которой она чистила кастрюли. Темные, редкие волосы были смочены водой и зачесаны назад, открывая глубокие залысины. И весь он, маленький и щуплый, сейчас терялся в просторной кухне, как терялась среди солидных кухонных столов соседок его маленькая фанерная тумбочка. С ней Николай когда-то въехал в эту квартиру из общежития.
– Брось, Коля, ей-богу, насмешил. Ты, поди, и с бабами управляться разучился, что-то я среди твоих гостей их не разу не видела.
Неля засмеялась, обнажив желтые прокуренные зубы. Ее круглое лицо от улыбки стало еще круглее, а куцый, перевитый резинкой светло-русый хвостик игриво задрожал. Неля была не прочь устроить свою жизнь, пока Вадька каждого приходящего к ней мужчину готов был называть папой. Но, неразборчивая в случайных связях, она не торопилась скреплять отношения с кем попало. Так получилось, что, потеряв работу на фабрике, где она работала клейщицей обуви, Неля что-то потеряла и в себе. Чтобы прокормить ребенка, чей отец исчез еще до рождения сына, ей пришлось пойти легчайшим путем. Хотя, вопреки общепринятому мнению, этот путь не был таким уж легким. И все же кандидатуру Коли на роль своего мужа Неля не принимала всерьез. Этот грузчик с почтамта почти никогда не просыхал.
Смех Нели обидел Николая, и он, шаркая протертыми тапками, наконец покинул кухню.
Неля, замесив тесто, поставила в духовку шарлотку и тоже ушла.
В своей комнатке ее ждал старый друг, богатенький спонсор. Он был иногородним торговцем. Приезжая в Питер, он часто останавливался у Нели. Услуги Нели были универсальны.
По пути к себе Неля заглянула к Татьяне: чем там сынок занимается? Мимоходом Неля сказала сестре о новости, сообщенной Николаем.
– Уж не знаю что и думать, – покачала головой Татьяна. – Но его разговоры совпали с моими мыслями. Пора нам, Нелечка, разъехаться. У тебя своя жизнь, у меня – своя. Мне в эту квартиру даже знакомых неудобно пригласить. Такой беспоря…
Телефонный звонок прервал ее тираду. Татьяна взяла трубку:
– Алло!
– Здравствуйте, с вами говорит директор фирмы «Игрек», Князев Игорь Дмитриевич. Как ваша квартира относится к расселению? Мы разговаривали с одним из жильцов.
– Да, да, мы думали об этом, – отозвалась Татьяна, удивляясь, что на этот раз Колька не соврал. – У нас хорошая квартира, только ванны нет.
– Квартира приватизирована?
– Нет, но в принципе все согласны, – заверила Татьяна, убежденная, что за оформлением бумажек дело не станет.
– Очень хорошо. Тогда давайте встретимся у нас в офисе и обговорим условия, – предложил Игорь Дмитриевич.
– А вы не будете смотреть квартиру?
– Наш специалист сегодня ее осмотрел.
Вот так оперативность! Татьяна насторожилась.
Хотя теперь такое время: деловые люди не тянут кота за хвост. И все же…
– Хорошо, скажите, куда нам подъехать. – Татьяна сказала «нам», но уже решила, что разведает все сама. Остальные будут делать то, что она скажет.
– Улица Бармалеева, рядом с метро «Петроградская». Там напротив Дом быта и ремонт ювелирных изделий.
Этот Дом быта Татьяна знала. Ее полуцыганская кровь весело закипала, когда она примеряла новое колечко или просовывала в уши огромные полумесяцы золотых сережек.
– Да, я знаю эту улицу, – подтвердила Татьяна.
Уточнив день и время встречи, она повесила трубку. Мыслеформы, созданные ее воображением, уже начинали воплощаться. Но даже у нее самой не было уверенности, что причина такой поспешности – всесильная магия.
5
Сегодня у Елены был выходной.
Она отправила дочь в школу и бесцельно бродила из комнаты в комнату. В Женькиной обители наспех заправленная постель резко контрастировала с идеально ухоженными красотками с журнальных обложек, которыми были обклеены все стены.
Елена со вздохом подобрала упавший на пол желтенький халатик дочери (недавно еще он принадлежал ей самой) и, качая головой, вышла в маленький коридорчик. Здесь она на минуту приостановилась: не пора ли отправляться на кухню готовить обед.
Взглянула на часы, висевшие на стене, – пожалуй, еще рано.
Снова зашла в комнату, на этот раз в свою.
Диван, стол, телевизор терялись на фоне обоев горчично-болотного цвета: камыши от пола до потолка. Среди этих камышей она чувствовала себя несчастной «серой шейкой»,[1 - Серая шейка – уточка со сломанным крылом, потерявшая способность летать, персонаж одноименной сказки Д. Н. Мамина-Сибиряка] но эта игра нравилась Елене, приносила ей покой и умиротворение. За окном накрапывал дождик, тихонько постукивая о жесть подоконника. В его стуке слышалось: ты-одна, ты-од-на. Хотя на самом деле это не так. Есть дочь, о которой необходимо заботиться, и мать, требующая внимания и поддержки. Хотя мама жила отдельно, навещать ее приходилось едва ли не ежедневно. Есть, в конце концов, где-то далеко муж, Ефим. Впрочем, Елена не чувствовала его присутствия в своей душе, но самое горькое, что и отсутствие Ефима ее тоже не трогало.
Елена подошла к трельяжу. Большое зеркало стало вожделением для повзрослевшей дочери. Та просила переставить его к себе в комнату, но Елена и сама была пристрастна к нему. В конце концов, при ее работе внешний вид имеет особое значение. Даже самой себе Лена не признавалась, что, глядя в зеркало, просто получает удовольствие. Когда нет близких, поневоле сам себе становишься люб. Вот и сейчас Лена придирчиво вглядывалась в створки трельяжа, повернутые под небольшим углом друг к другу. Как и всегда, две разные Лены – в фас и в профиль – отражались в серебряных стеклах.
Прямо на нее из приоткрытого шалашика светлых, разделенных на прямой пробор волос строго смотрела деловая женщина. Резко очерченные, плотно сжатые губы, пристальный взгляд серых глаз и чуть сдвинутые к центру брови «работали» на образ деловитости. Лена приоткрыла губы и попробовала ослабить напряженность взгляда, чуть приподняв веки. Отражение в зеркале превратилось в пучеглазую куклу. Лена рассмеялась и согнала с лица нелепую гримасу. Вновь строгая особа предстала перед ней. С этой все было ясно: именно ее побаивались посторонние люди. Скосив глаза, Лена посмотрела на себя в одну, затем в другую боковые створки. В них отражалась незнакомка. Легкая завеса волос, наплывая с каждой стороны на щеки и брови, придавала ей загадочный и даже дерзкий вид. От этой незнакомки можно было ожидать что угодно.
Елена взяла деревянную расческу и несколько раз провела ею по шелковистой завесе, вначале слева, затем справа. Этими движениями она словно бы пыталась привести в порядок свои мысли. Но мысли разбегались на множество мелких ручейков. Некоторым из них Елена мгновенно ставила преграду, другим удавалось просочиться и испортить ей настроение даже в выходной. Вот и сейчас, не в силах справиться с самой вредной мыслишкой об одиночестве, Елена направилась к магнитофону и поставила кассету с сонатой Брамса. Но первые же аккорды заглушил дребезжащий звонок телефона.
Лена вышла в коридорчик, взяла трубку и поднесла ее к уху. Менеджер рекламного отдела, Светлана, привычно любезным голосом сообщила:
– Случилась накладка. Наш второй агент заболел, а уже поступили новые вызовы. Елена Павловна, вы не могли бы сегодня выйти на работу, обслужить хоть пару заказов?
Елене не хотелось портить свой выходной день, хотя никаких интересных планов у нее не было.
С другой стороны, ей может понадобиться отгул: жизнь изобилует сюрпризами. Откажись она сейчас – другой раз Светлана тоже не пойдет ей навстречу. Елена вздохнула:
– Хорошо, Светлана. Сейчас возьму карандаш и бумагу. Диктуйте адреса.
Елена записала название фирм и уточнила их расположение. Эти фирмы не входили в число ее постоянных рекламодателей и были ей незнакомы.
Через полчаса Елена вышла на улицу. Первый дом, номер которого был записан на Лениной бумажке, находился совсем рядом с ее домом. В полупустой квартире ее встретил небритый ковбой в обтягивающей крепкий торс открытой майке и в ядовито-лиловых спортивных штанах. Ничуть не стесняясь своего вида, он провел ее в комнату, где стояли лишь кровать с непокрытым полосатым матрацем и колченогий стол (возможно, квартира была съемная, и постоянно он здесь не проживал). На столе стояли компьютер и батарея пустых бутылок из-под пива. Елене приходилось оформлять заказы в частных квартирах или в номерах гостиниц, где в последнее время «квартировали» многие фирмы, но сейчас ей стало не по себе. Заброшенная квартира и ее неряшливо одетый, а вернее, полураздетый хозяин вызывали беспокойство. Но Елена не показала своего смятения. Она прошла к столу и, сдвинув бутылки, разложила на нем бумаги. Бизнесмен пояснил, что хочет дать объявление своей маленькой турфирмы. Вместе они соорудили текст рекламы:
«ОТДЫХ НА СИНЕМ МОРЕ!
ШОП-ТУРЫ В ТУРЦИЮ
Дешево!»
– А сколько стоит поездка в Турцию? – зачем-то поинтересовалась Лена, которая не собиралась ехать ни в Турцию, ни в другие места.
– Всего двести долларов, – ответил ковбой.
