скачать книгу бесплатно
И фамильный лоб. Он был во всей красе.
Видимо, в переговорах площадь лба решает.
Злата собирается на прогулку. Приходит с игрушкой в руке – этого зайчика связала моя мама и подарила Злате. Мы с женой на кухне, я заряжаю кофемашину, жена что-то режет.
Злата:
– Мама, мама! Можно я возьму зайчика на улицу?
Жена:
– Нет, зайчика не надо. Ты с ним спишь.
– Он будет сидеть у меня в кармане. Можно?
– Нет, Златик. Зайчика нельзя, он испачкается.
– Ну, почему нет? – вопрошает она пространство с шекспировской страстностью.
– Злата!
Оставляет зайчика, уходит, надувшись. Однако через две минуты возвращается. Лицо невинное.
– Мама! Мама! Можно я надену новую курточку?
Розовую курточку купили Злате на вырост, на следующую зиму, так что ей она пока велика. Она из нее выглядывает, как мышонок из пакета.
– Можно? Ну, пожааалуста! – Злата делает умильные глаза. Но не надо обольщаться. За этой милотой скрывается расчетливый мелкий манипулятор.
– Злата, она тебе большая.
– Ну, ничего, – в голосе бесконечное смирение. Судя по тону, в этом доме ей во всем себе приходится отказывать.
Мы переглядываемся, нам смешно. Я киваю: ладно, пусть. Надо же в чем-то уступать. Это все-таки переговоры.
– Ладно, надень курточку, – разрешает мама со вздохом.
Злата убегает, возвращается уже в куртке. Идет, насупившись:
– Она мне большая! Не пойду в ней гулять! – и начинает плакать. – Некрасиво!
Жена начинает уговаривать: ничего, что большая, она тебе идет, сходи, один раз можно, очень красиво, покажешь девочкам на площадке. Я наблюдаю.
Наконец Злата дает себя уговорить. Вздыхает, словно делает нам одолжение:
– Ну хорошо. Пойду в курточке…
И вдруг вскидывает голову. Безаппеляционным тоном:
– Но тогда я возьму зайчика!
Занавес.
55. Василиса и Смысл жизни
У старшей девицы на телефоне есть программа. Записываешь себя на диктофон, а та сразу оформляет это цитатой.
Василиса пришла и сказала: я поняла, что такое "человеческая жизнь". Вот это откровение, перед вами. Не потеряйте.
В общем, не ту семью назвали Коэльо.
КОГДА МОРЕ ДОСТАЕТ ДО ОБЛАКОВ,
МЫ, ЛЮДИ, НЕ МОЖЕМ ДОСТАТЬ ДО МОРЯ.
МЫ, ЛЮДИ, СЛИШКОМ ЛЮДИ.
ЕСЛИ ХОЧЕШЬ ДЕЛАТЬ, ДЕЛАЙ.
ЕСЛИ СЧИТАЕШЬ ЭТО НУЖНЫМ, ДЕЛАЙ.
Василиса, 20 апреля 2017
56. Художественная гимнастика
В жизни каждого ребенка наступает момент, когда родители решают, чем он будет увлекаться. Мы выбрали гимнастику. Теперь ждем результатов. Вернее, жена ждет, а я с интересом наблюдаю за процессом.
– Злата, ты хорошо занималась? – спрашиваю я. Жена просит задавать этот вопрос.
Ребенок вздыхает:
– Плохо.
– Почему?
– Я плакала.
– Что, весь урок?!
– Я сначала занималась, потом плакала. Потом опять занималась, потом опять плакала. И так все время.
А преподаватель говорит, что Злата все занятие старалась, а плакала только на шпагате и ножку тянуть. Это, мол, нормально. Они все плачут.
Папа почесал затылок. А потом вспомнил свои занятия спортивной акробатикой в школе.
И как спина болела каждую ночь. И ноги. И колени. Даже во сне. И эти бесконечные растяжки. Эти шпагаты. Эти мостики.
Да, все плачут.
57. Наш экстрим
Златина Зубная Фея требует приношений на свой алтарь, ненасытная розовая тварь. У Златы под запломбированным полгода назад зубом обнаружился пульпит, щеку раздуло. В субботу ездили в ночи в больницу Святого Владимира.
Лечить бесполезно, надо рвать, сказали нам.
Вырвали. Сейчас щека потихоньку возвращается к нормальным размерам.
Вчера гуляем со Златой. Она про свой зуб начинает подружкам кричать километра за полтора:
– Ася, Ася, а мне зубик убрали! Представляешь?!
После встречи с подружкой идем в магазин. Злата делится воспоминаниями:
– Когда зубик убирали, мне было весело и больно.
Экстремал, елки.
58. Homo Agriculturus
"По рассказу Тургенева Герасим дал понять своей барыне, что каждый человек – личность, и даже крестьянин" (с) Василиса, 12 лет. Из школьного сочинения по литературе.
Согласен с Василисой. Я тоже считаю, что крестьянин – это высшая форма развития человеческой личности.
Кстати, о крестьянах. Недавно Василиса делала школьное задание, там был вопрос о предках. В классе у них дети говорили, что вот у меня прабабушка дворянка, а у меня пра-пра-прадед генерал-аншеф и граф. И все это так романтично и загадочно, с налетом аристократизма, и так волнует детские души. Василиса с тайной надеждой спрашивает: а у нас кто?
Я говорю: ты, дочь, не обольщайся. У тебя по моей линии все предки – русские крестьяне, а по маминой – башкирские крестьяне. На том и стоим.
И тут неожиданно жена обиделась:
