скачать книгу бесплатно
– А с какого участка утащили? – постепенно начал растормаживаться сторож. Я не давала ему передышки:
– Вам лучше быстрее соображать. Если с ним что-нибудь случится, вы можете оказаться соучастником.
– А что с ним может случиться? – решил поразить меня своей тупостью сторож.
Но я не прекращала атаки, решив не останавливаться, пока не мелькнет хоть какая-то информация.
– Его жизни угрожает опасность, вы хоть это понимаете?
Судя по тому как захлопал глазами сторож, не понимал.
– Чьей жизни? – поперхнувшись выдавил он.
– Похищенного.
– Вы имеете в виду, что его повредят, что ли?
– Да, именно! – Выпалила я и вдруг, как озарение на меня снизошло, что мы говорим о разных вещах. Но и это не мало. Одно точно, сторож ничего не знает. А следовательно похищение произошло не на кладбище, иначе сыщики уже наведались бы сюда. Ну что же. Пока и на этом спасибо.
– Ну он-то жаловаться не будет, разве родственники, – бормотал сбитый с толку сторож. – А вообще у нас такого раньше не было. Вандалы что ли какие-то, или сувращенцы, да у нас и ворота ночью закрыты…
Я не стала слушать продолжения, решительно развернулась и пошла прочь. Женька засеменила следом.
– Так, что мы имеем? – принялась я рассуждать вслух.
– Что?
– А вот что. – Я смотрела на виднеющиеся за пустырем ангары. – Это склады. И если похищение было не на кладбище, а оно было не на кладбище…
– А почему не на кладбище?
– Потому что на кладбище во-первых много свидетелей, во-вторых туда люди ходят достаточно спонтанно, ни как на работу. Если не считать тех, кто там поселился.
– Кто поселился на кладбище?
– Ну, кто поселился, тех не похищают. В самом крайнем случае утаскивают, но и это редко, как нам поведал сторож.
– Ой, Васька, я вообще ничего не понимаю, – принялась канючить Женька. – Говори яснее. Мы уже что-то выяснили?
– Возможно. – Я помолчала. Солнце успело прилично вытопить из меня силы. – Скажи, Жень, если бы тебе надо было кого-нибудь похитить, где бы ты это сделала?
– Я? – Женька заморгала глазами. – Я не знаю. Я не пробовала.
– Ты бы похитила его из дома, ну дождалась у подъезда и хвать.
– А, да, точно. Я бы его у подъезда прямо схватила и прямо в машину его, с черными стеклами. Или знаешь, в такую…
– Нет, Женька, у тебя джип.
– У меня джип?
– Если бы у тебя был джип. – Я улыбнулась. Пока мой ход мыслей меня устраивал. – Вот именно, Жень, у тебя джип, а тот, кого надо похитить работает в уединенном месте за окружной дорогой, где и милиции-то нет. Понимаешь?
– Да, то есть нет…
Я торопливо засеменила в сторону ангаров. Одно мне не давало покоя. Сегодня суббота, выходной и значит наш шанс найти свидетеля уменьшается. Остается надеяться на сторожей. На складах должны быть сторожа.
Ангары стояли хаотично, но дороги к ним ведущие, разбитые колесами сотен тяжелых грузовиков были всего две. Одна и, отходящая от нее перпендикулярно, вторая. Вдоль второй, сплошь высились ворота к отдельным территориям, по несколько ангаров на каждой. Первая же дорога, в начале была пуста, схваченная с двух сторон бетонными заборами и только после пересечения со второй, оживала множеством ворот. Если здесь кого-то и хватали, то именно на промежутке с глухими заборами. Здесь если кто-то и мог что-то увидеть, то либо проезжающий вдоль пустыря водитель, либо идущей этой же дорогой к остановке автобуса прохожий. Я, некоторое время крутила головой, потом посмотрела на усталую Женьку.
– Ну и что ты думаешь?
– Я? – она перевела дух. – Не знаю.
– Так где бы ты похитила человека. Если он работает за городом в безлюдном месте?
– В таком как здесь?
– Именно в таком.
– Я бы его похитила здесь.
– А если бы он сопротивлялся? Ведь он же не хотел, чтобы его похитили.
– А я бы тогда его, – Женька сжала тонкий кулачок. – Я бы его так… по башке, легонько. – Она смутилась под моим пристальным взглядом, но я вдруг широко улыбнулась.
– Точно, и схватив его за шкирку, прямо бац, и в машину. Можно даже без черных стекол, ведь здесь нет ни милиции, ни свидетелей.
– Ну, да…
– Но, так как ты у нас Женька, девушка сильная, то воротник у рубашки ты бы ему, конечно, оторвала.
– Ну-у, – совсем уже неуверенно протянула Женька. – Если он был бы в рубашке…
– Был, Женя, был. В серой рубашке и воротник ты ему оторвала.
– Я ничего не рвала, – надула губы Женька, не способная уловить мою мысль. Я не стала долго ее мучить, а просто наклонилась и подняла с земли серый, вырванный с куском рукава воротник. Тряхнула. На нем почти не было пыли.
– В рабочие дни здесь много машин, – довольно улыбнулась я.
– Васька, – всплеснула руками Женька и принялась описывать вокруг находки таинственные па, словно поп перед мироточащей иконой. – Васька, ты… мы!.. Не зря мы приехали сюда. И что теперь? Мы нашли доказательства невиновности Матвея?
– Пока нет. Но мы теперь знаем, где произошло похищение, если оно вообще было.
– Как это вообще было?.. – Изумилась Женька, но я не стала развивать тему, а сказала внимательно глядя ей в глаза, сама еще не до конца проанализировав свое последнее наблюдение:
– Здесь ведь тихое место.
– Да, – торопливо кивнула Женька.
– Никаких случайных свидетелей.
– Безлюдно. Удобное место.
– Просто идеальное.
– Ну… да, – Женька начала ощущать подвох.
– А в идеальном месте, – я кивнула своим мыслям. – В идеальном месте можно потерять бдительность. Они боялись свидетелей, смотрели во все глаза ища случайных… кого?
– Кого?
– Свидетелей. – Я улыбнулась. – Остается надеяться, что она работает на запись.
– Кто? – Женька совершенно растерялась и вновь начала надуваться.
– Стереотипы. – Я ликовала от предвкушения удачи. – Человек видит лишь то, что хочет увидеть, к чему привык, на что настроен.
– Да? – она начала злиться.
– Скажи-ка мне, Женьк, – упиваясь своей победой, изрекла я. – Кто лучший свидетель. Самый надежный, идеальный, неусыпный. Кто может сейчас быть здесь. Кто может сейчас быть рядом с нами, а мы его даже не видим. У?
– Ну и кто?
– Ты скажи.
– Я не знаю.
Я вновь улыбнулась и, не став дальше мучить растерянную подругу, ткнула пальцем наискосок от перекрестка, туда, где зеленым прямоугольником возвышались железные ворота. Женька нетерпеливо повернула голову.
– Что там?
– Неужели не видишь?
– Ворота?
– Выше.
– Ангар, – она пожала плечами.
– Ну, выше, под самой крышей.
– Что там? – Женька напрягла зрение. – Коробка какая-то.
– Это камера. У нас в институте сейчас таких полным полно понавешали. Охранная система.
– Да ты что… – До Женьки начало доходить. – И ты думаешь…
– Я не знаю. Я еще точно не поняла, но это хорошо. Это точно хорошо.
– А если она не работает?
– Вполне возможно, – легко согласилась я. – Она может не работать, может быть настроена так, что мы не попадаем в объектив, я не знаю. Одно точно, у нас кроме воротника есть еще что-то.
– Ну-у… наверное, – совершенно неуверенно согласилась Женька.
– Теперь последнее, – я перевела дыхание. Солнце стремительно испепеляло мои силы. – Если похищенный шел отсюда или сюда, значит о нем кто-то должен знать. Так мы сможем выяснить его имя.
– И Матвея отпустят?
– Нет, – покачала я головой. – Но, возможно, мы сможем выяснить, зачем кому-то похищать человека, который ходит пешком. А значит, не богатого человека. Богатые здесь не ходят.
Глава 4
Итак, на данный момент у меня три важных дела. Первое: дети одни. Второе: пить хочется. Третье: жара невыносимая.
Закончить со всем этим для меня превратилось в вопрос выживания. Вряд ли я скоро смогу простить подружкам свои изуродованные выходные, давно не было такой пытки. Я уже пру напролом, нет сил даже лишний раз подумать. Я просто выясняю кого похитили. Как это сделать? Не важно. Есть Михман, где-то здесь его склад, а у нас есть номер его телефона. Созвонились с Сашкой, узнали номер. Я уже не шучу и не размышляю, отдаю команды. Женьке – телефон и задание: «Михман должен быть здесь». Что ж, талант. Она видит в каком я состоянии, берет себя в руки, не косит, не прикидывается дурочкой. Я злая, а она не хочет, чтобы я сорвалась на ней. Результат: Женьку не узнать. Даже в том состоянии я оценила уровень мастерства, который достигла подруга за годы профессионального лицедейства. Голос, выражение, даже внешне, она вмиг меняется и вот передо мной уже не хрупкая зануда Женька, а сильная, грубоватая натура, торгашки с размахом. У нее есть огромная машина полная портящегося товара, она приехала к первым попавшимся в поле зрения складам и теперь названивает владельцам, нервно, торопливо предлагая свой товар. Она, конечно, не говорит об этом, да и звонит одному лишь Михману, но весь ее вид, голос, напор… все есть между слов. Поразительно, но талант у Женьки конечно есть. Она отключилась раньше, чем собеседник успел что-либо пробормотать в ответ. Этого достаточно. Даже если он попытается что-либо выяснить через сторожа и позвонив узнает, что здесь поблизости никаких заметных грузовиков не крутится, что он сделает? Что в нем сработает, здравый смысл или торговый инстинкт? Это следовало нам узнать. Благо ждать не пришлось долго. Торопливо припрыгивал с ноги на ногу, крутя по сторонам головой, явился сам. А большего мне и не нужно. Сейчас он от меня не вырвется. И плевать я хотела на всякие там давления на свидетелей. Если и есть какое-то давление сегодня, то это давление на меня. А это единственное чего я не выношу едва ли не больше, чем жару.
Итак, Михман плыл нам прямо в руки. Маленький, круглый, растерянный, он едва не позеленел, уткнувшись взглядом в двух надвигающихся на него шипящих, выпустивших когти и зубы кошек-оборотней. И он был не далек от истины. Возможно он заблуждался в первопричинах, но по поводу нашей искренней, горячей жажды он был прав. Он причина всех наших злоключений и плевать мне на то, что думается в его круглой, плешивой головушке, я либо узнаю имя похищенного, либо откушу эту перепуганную, хитрую голову, или и то и другое. Что-то уже ничего не соображаю. Нет, надо первое. Взять себя в руки!
– Кого похитили? – рыкнула я, подходя вплотную к начавшему пятиться торгашу.
– Нычего нэ знаю, нычего нэ выдел… – забулькал Михман, наткнувшись спиной на преградившую путь к отступлению Женьку. – Зачэм похытыл, нычего нэ знаю.
– Кого похитили здесь? – Продолжала наступать я.
– Сам знаишь, – взвизгнул Михман.
– Ты его знаешь?
– Нычего нэ знаю…
– Не врать! – Я сжала кулаки. Еще секунда и я отдалась бы единственному наслаждению расцарапать ему все его лоснящееся лицо, уши, выдернуть последние черные волосы, тоскливо обрамляющие блестящую лысину, но Миша тонкая натура, способная уловить когда настает момент истины и его рефлекс сработал как часы: Миша заулыбался и замахал руками. Я всегда говорила, нет мужчины, который устоит против разъяренной женщины. А уж если женщин две и они злы по-настоящему, брызжут ядом, а мужчина один и он перепуганный маленький гость столицы, да еще хоть и косвенно, но влипший в неприятную историю…
– Слушай, я нэ знаю, это ваши дэла… – усердно хихикал Миша.
– Ты влез в наши дела, – продолжала я шипеть ему прямо в толстый нос. – У меня подруга журналистка и я клянусь тебе, завтра же все газеты будут сверкать твоими фотографиями на фоне наших холодильников. Весь город узнает, где ты хранишь свой товар. У тебя больше никто и никогда ничего не купит. А к этому еще ревизии начнутся с проверками, так что готовь документы на все торговые сделки за последний год. Ты станешь козлом отпущения.
Не знаю, что он из всего мною извергнутого понял, но уверена, что смысл он уловил, и хотя первая его фраза:
– Кто казол, я казол? – говорила о тяжелейшей форме слабоумия, по его глазам я видела, что эффект есть и эффект нужный. Пара-тройка знакомых слов, помимо козла, прозвучала и цену этим словам он знал. А впрочем, я думаю, он понял все, умеют, конечно, эти милые смуглые граждане играть в дураков, но считать их таковыми, это самому таковым и быть. Михман поясничал, я терпеливо ждала. Когда же, под звуки все еще склоняемого несчастного, ни в чем не повинного животного, мое терпение через пару секунд лопнуло, я повернулась к Женьке.
– Звони Сашке, пусть свяжется с какой-нибудь мобильной группой, работающей сейчас в городе и гонит их сюда. Начнем с холодильника.
– Зачэм группа, слушай, зачем холодыльнык… – еще усерднее принялся натужно веселиться Миша. – Я бэдный чэловэк, я работаю, у мэна сэмья. Слушай, зачэм журналыст… Я нэ знаю ничаго…
– Кого украли? – Жестко напомнила я свой вопрос. Надо отдать должное Женьке, она честно отыгрывала свою роль, возясь с телефоном.
– Кого украли, зачэм украли, – Миша так разволновался и размахался руками, что казалось еще секунда и он просто рассыплется. Болтаясь весь как на шарнирах, он вдруг, стоило Женьке сказать в трубку – «Алло», замер, пару раз хлопнул глазами и сообщил:
