скачать книгу бесплатно
Стянула с волос косынку, убрала жуткий фартук, оставшись в довольно опрятном платьице и, зажмурившись, прошептала:
– Я на все согласна. Даже отдать вам невинность.
И принялась расстегивать многочисленные пуговички, не открывая глаз.
Сработает ли? Я не знала. По многочисленным историям следовало предполагать, что мужчины, охочие до шлюх в продажных домах, весьма ценят девственность. Да и всегда рады повалить кого и раздвинуть ноги.
Вряд ли я хуже. Кое-кто даже говорил, что красивая.
Я уже спустила платье на талию и начала стягивать его с бедер, как раздался громкий смех.
Испуганно замерла, открыла глаза уставилась на капитана, который издевательски смеялся и чуть ли не показывал на меня пальцем.
– Серьезно? – спросил он между двух приступов злого хохота. – Невинность? «Отдать»? Чтобы ты безвольным бревном лежала подо мной на вонючих камнях? Да будь ты последней шлюхой Таноса, я бы в жизни не стал спать с таким… отребьем.
В лицо бросилась краска. Я почувствовала, как мучительно краснеют не только щеки, но стыд заливает меня чуть ли не до талии. Его слова хлестали похуже кнута – а я ведь знала, как работает кнут.
Отребье.
Отребье!
Отчаяние затопило меня полностью. А еще незнакомая мне злость и что-то странное, темное, что я никогда не испытывала.
Значит, отребье? Значит, спать с шлюхами за золото он готов – а моя невинность ему и даром не нужна? Как и моя неопытность?
Я сделала два шага вперед, приподнялась на цыпочках и притянула его за голову, впечаталась своими губами в его, прокусывая, кажется, до крови и толкая язык между его зубами.
Я не умела целоваться. Единственные два поцелуя были вырваны у меня насильно и заставили возненавидеть этот процесс. Но я могла действовать, как те насильники. Уж очень хорошо помнила, как они это делали. И их губы, прижатые к моим, и мерзкое ощущение языка в моем рту, и руки, прижимающие мой затылок, и несвежее дыхание.
Его дыхание было свежим. Даже без вкуса алкоголя, чему я мимолетно удивилась. Губы – горячими и… сладкими? Мой язык попал в плен его рта и принялся там хозяйничать. Или мне так казалось? Потому что в какой-то момент ситуация изменилась. И теперь его язык вонзился в мой рот, углубляя поцелуй так, что у меня начала кружиться голова. Его руки вдруг поднялись и зарылись пальцами в мои крашеные волосы, которые – я знала – на ощупь так и остались шелковистыми и тяжелыми. Его дыхание опалило жаром и нежностью одновременно, а его тело, и до того напряженное, окаменело еще больше и прижалось к моему.
Меня чуть не разорвало на части ощущение противоречивости происходящего, ощущение падения в такую глубокую пропасть, откуда я вообще никогда не выберусь. И стало так страшно, как даже не было буквально недавно, когда я размышляла о скорой гибели в руках дознавателей.
Так страшно, что я собрала все силы, все отчаяние, все свои надежды на новую жизнь и ужас перед тем, что меня ждет, если я не исчезну. И ужас перед тем, что тот, кто хотел отдать меня на смерть, оказался столь… желанен?
И как когда-то, пять лет назад, я от всей души взмолилась всем Стихиям разом:
«Пусть это прекратиться!».
И как когда-то, когда после произошедшего я обнаружила себя за стенами приемного Дома, с руками в крови и кинжалом, не помнящую себя, но чувствующую бурление силы, мне ответили.
Брюнет вдруг замер, простонал что-то и кулем осел у моих ног.
Я испуганно дернулась.
Неужели…
Чувствуя, как слезы текут по моему лицу, всмотрелась в него, впилась взглядом, пальцами, всем нутром. И разрыдалась от облегчения.
Нет, не так, как в прошлый раз.
Похоже на глубокий обморок. Захр его знает, что за магическая штука снова со мной приключилась, что я сделала – или что сделала моя стихи. Но это меня должно спасти.
Я быстро оделась в свои тряпки, осторожно подложила капитану под голову фартук, сложенный в несколько раз.
Внимательно посмотрела на его лицо, а в голове созрело решение.
Осторожно распрямила его пальцы, в которых он все еще сжимал часы. И дождалась, когда рука безвольно провиснет, и они перетекут прямо в мою ладонь.
Только так.
А потом вышла из подворотни и поминутно оглядываясь, двинулась прочь.
Занимался рассвет.
3
Я не была дурой. Уж не знаю, кого за это благодарить – вряд ли моих деревенских родственников, скорее, жизненный опыт.
Я понимала, что возвращаться к Банкабу нельзя.
Он не просто так натравил на меня этого капитана – а по-другому и не назвать произошедшее. Ведь если он знал о черноволосом подробности, не мог не знать и о его мощи.
Зачем-то моему «папочке» нужно было, чтобы я попала к стражам. Или сразу в тюрьму да на виселицу. Мстил? Не знаю. Может хотел отвлечь этого наглого "купца". А может еще что – но Банкабу точно не рассчитывал, что я и правда принесу часы и избегу наказания.
Значит, если вернусь, это будет огромной моей ошибкой. Не отпустит – сейчас в этом я была уверена, как никогда. И, получается, я оказалась обложена со всех сторон. Капитан, как очнется, наверняка побежит к дознавателям. А у тех достаточно мощи, чтобы найти меня. Да и сам этот… не любитель нищенок… вряд ли не попытается хоть как-то отомстить. А если ему часы эти дороги, так перероет весь город – он не был настолько хладнокровным, как хотел казаться.
"Семья" будет искать по другому поводу. Да и газзета выйдет именно сегодня – и если найдется кто, чтобы прижать толстяка, тот расскажет все подробности. И на нас с близнецами начнет охотиться еще больше людей.
Нужно было бежать из Дунакеша в срочном порядке. И это решение я приняла еще тогда, когда черноволосый свалился кулем мне под ноги.
Я пересекла почти проснувшийся квартал, перешла каменный мост через ручей, которые еще встречались в этом городе, нырнула в неприметный лаз в заборе и оказалась на том куске набережной, что отделял «приличный» порт от всего остального. Здесь на скалах да на берегу, вперемешку, прилипли совсем уж неказистые домики на одну-две комнаты, добротные постоялые дворы, торговые конторы и даже несколько особняков.
В подвале одного из них, куда вела крохотная дверца – и почти никто и никогда не заглядывал, кроме крыс – я и сделала тайник.
– Илия?
– Что-то произошло?
– Ты чего такая чудная?
– Все хорошо?
Довольные и выспавшиеся близнецы говорили наперебой, но шепотом.
Я кивнула сразу на все, а потом стиснула их в порыве чувств. Такое со мной не часто бывало. Но произошедшее этой ночью и выброс собственной магии, которую я вроде как сама и вызвала, но совершенно не контролировала – да и артефакт, меня «прикрывающий» не справился – утомили меня изрядно.
Да что там, меня вело и все сильнее клонило в сон.
– Мы уходим. Сегодня. Банкабу… отпустил, но сами понимаете, надо торопиться.
– Хм, отпустил? – Шан, как и всегда, был настроен скептически. В нем было гораздо больше серьезности и настороженного отношения к миру, чем в брате. Или даже во мне.
– Да, отпустил, – сказала я твердо. Ни к чему им было знать заранее о сложностях. – Но не охотно.
– Но он же не поставил печати молчания…
Захр, а об этом я не подумала, когда собиралась им врать! Вздохнула. Ну и ни к чему скрывать от них, они не из пугливых, а так хоть будут понимать, насколько все опасно.
Я устало присела на пол и потрепала лохматые головы.
– Не буду вам врать – я провалилась. А это значит, что Банкабу или будет искать мне новое испытание или просто запретит покидать клан – и мне, и вам. И про золото, что я копила несколько лет, можно будет забыть. Потому нам надо исчезнуть.
– Едем на север? Через верхние ворота? – Шан, судя по тому, как метнулся к тюкам, готов был все уже хватать и ехать немедленно.
– Нет. Этого от нас и ожидают, но мы пойдем другим путем. Мне не стоит выходить, а вот вы… отправляйтесь ка на верфи и в порт. Только по раздельности! Вместе вы слишком приметны. И прикройтесь тряпками, на голову тоже намотайте. Мне надо знать, какие корабли уходят ночью или на рассвете…И про капитанов и команды узнайте подробности – на вас никто внимания не обращает никогда, так что запоминайте все хорошенько.
– Но как мы попадем на корабли…
– Разберемся. И вот еще что. Сумка магическая у меня есть, чтобы сложить почти всю нашу поклажу. Да и вещи мы вроде бы все предусмотрели… Но еды мало. Потому возьмите монеты и закупите сухарей, вяленого мяса, сыра… лепешки давайте крупяные. Чтобы хватило надолго. Не воровать! Да-да, я знаю, бегаете вы быстро, но не хватало еще нечаянно привлечь внимание стражей. Все, давайте, а я спать.
За мальчишек я не беспокоилась. Они выросли на этих улицах – да и сколько таких бегало по рынкам и порту. Даже дети из приличных семей отирались здесь – не могли противиться очарованию моря, разномастных кораблей и громогласных моряков, не говоря уж об экзотических товарах, вкусностях, появления представителей самых неожиданных рас, которые вовсе не чурались простых и понятных перемещений; да прочих развлечений, от бродячих театральных трупп до громогласных скандалов, нередких в наших краях.
Спустя много талов я, наконец, более менее пришла в себя, хотя все еще чувствовала слабость. Что же это было? Потеря магических сил? О ней писали в той книжке, что я бережно завернула в тряпицу и утрамбовала на самое дно магической сумки, украденной по случаю пару лет назад.
Может и потеря. Кто бы мне что объяснял.
Я уже привела себя в порядок, насколько это было возможно – а на корабле-то и возможности не будет, но ничего, и не такое переживала – когда появились мальчишки. Сначала, правда, появились многочисленные кульки со снедью – и как только дотащили – а потом уже они.
– Никто не заметил?
– Обижаешь, – улыбнулся Пат. – Слушай, к завтрашнему рассвету отплывают всего четыре корабля. К гномам – гномы же; набили все трюмы тканями и таларийскими фруктами и овощами, ох не будет голодно! Правда у них сложно что будет из личных вещей изъять, но, говорят, часть команды все еще пьянствует в таверне «Топор и оладьи», так что можно попробовать. Еще два торговца поплывут вдоль побережья. Один недалеко, в соседний порт. Второй почти до самого севера. Оба, причем, без магической защиты, старье. Вот завтра побольше плывет, можно и дотянуть, мне кажется.
Мальчик замолчал, а я нахмурилась.
– Ты же про четыре говорил…
– Да о последнем смысла нет даже думать! «Стихийный», конечно, потрясающе красив, но он идет в Сотарис. Там больше наемников и магов, чем товара, да и перевозят они, говорят, что-то особенное в этот раз, так что защита не по нашим зубам.
– «Стихийный»? – я хмыкнула. – И флаг там черный, с тремя звездами посередине?
– Ага. Видела такой?
– Угу.
Видела, конечно. На кителе у одного довольно злого капитана.
Похоже, предчувствия меня не обманули. Я так и не научилась распознавать толком, когда это были лишь мои желания и мечты, а когда Стихии вели меня особыми тропами взглянуть на будущее, но то, что часы, принадлежавшие капитану, я взяла по настойчивой внутренней потребности, не отрицала.
И эта потребность сейчас сформировалась в ясный план.
Обойти магическую защиту кораблей, пока они стояли в порту, не возможно. Те, у кого водились денежки, платили магам огромное вознаграждение и получали за это лучший замок из все существовавших – и от неугодных пассажиров, и от воров. Потому что попасть на корабль могли только члены экипажа или гости, которые получали особый ключ от капитана. Или его личную вещь. И не было ничего страшнее, чем этот ключ потерять: наказание было более чем соответствующим.
Корабль просто уплывал без них.
Единственное сомнение у меня возникло в том, что мы все втроем пройдем по одним только часам, но, насколько я помнила из рассказов, тому, кто что-то получает от капитана для прохода, доверяют настолько, что он может привести с собой других.
Хм, а может на это Банкабу и рассчитывал? Нет, не возможно – если бы часы были именно украдены, они бы защиту не взломали.
– Мы отправимся на «Стихийном», – сказала я твердо.
– Шутишь? – поперхнулись оба брата. – Да ты слышала, что говорят о капитане «Стихийного»?!
– О нем что-то говорят? – я недоуменно подняла бровь.
– Что он ненормальный!
– И вся команда его боится!
– И что сегодня он уже с утра в бешенстве и даже избил кого-то из матросов!
Бешенство мне его было понятно. Про «боится» – думаю, с его характерам и правда на корабле железная дисциплина.
А вот то, что тот «не нормальный»… В этом я сомневалась. Ни придурком, ни намеренно жестоким он не выглядел. Я чувствовала обычно такое. Да, он собирался меня, фактически, уничтожить. Да и обида на его отношение отравляла кровь… Но прокручивая в голове всю эту историю, я начинала понимать его злость. И надеяться, что он и правда благороден достаточно, чтобы не выкинуть ни меня, ни мальчишек в открытое море, если обнаружит.
К тому же, его корабль – последнее место, где меня бы стали искать. А его часы – единственная вещь, которая у меня есть. Найти другую, да вынудить отдать мне – ну или каким-то образом наняться на корабль – этот способ займет время и привлечет внимание.
– Мы уплываем на «Стихийном», – повторила я твердо. – Готовьтесь.
***
Поздней ночью три фигуры скользнули в воду возле одной из верфей.
Плавали мы хорошо, намокнуть не боялись, а все пожитки я упихала в магическую сумку – а было там не мало, достаточно, чтобы продержаться почти половину цикла до Сотариса. В моих мечтах мы, конечно, не были обнаружены вплоть до магических островов. Ну а там я планировала отправиться в ближайшую школу, чтобы, наконец, разобраться со своей силой. Поговаривали, что в Сотарисе все было гораздо проще с поступлением и оплатой, в отличие от той же Таларии. Да и я могла представиться сироткой с незапятнанной репутацией – воровской клан не достанет.
Ну а если не так повезет, мы надеялись продержаться до момента, когда окажемся максимально далеко от суши, так что не возможно будет вызвать ни стражу, ни дознавателей – и никто не захочет тратить на это силы.
И убивать не захочет тоже.
«Стихийный» был огромным деревянным парусным судном с черными, растворенными в ночи спущенными парусами. Хоть я и жила у моря всю жизнь, я никогда не была на таких больших и роскошных кораблях. Но знала, что их паруса, если не наполнялись ветром, то магией. Что впереди там был капитанский мостик, а на самом корабле многочисленные помещения, лестницы, палубы, каюты, круглые иллюминаторы, трюмы для товара. А еще что с носа, где была вырезана то ли девушка, то ли рыба, в воду опускался огромный медный якорь, который потом затягивали наверх с помощью специального механизма, похожего на веретено. Через довольно большое отверстие, в которое может и не проник бы мужчина, но вот худенькая девушка и дети – легко.
Мы подплыли к якорной цепи и прислушались.
Вяло переговаривались матросы на вахте, да и только.
Первыми я отправила мальчишек – в случае чего я планировала подать звуковой сигнал, и они бы ушли в воду с минимальным плеском.
Но ребята добрались благополучно и замерли возле круглого отверстия в самом верху, куда и уходила цепь. Дальше им хода не было – проникнуть на корабль мы могли только все вместе.
