banner banner banner
Не совсем мой, не совсем твоя
Не совсем мой, не совсем твоя
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Не совсем мой, не совсем твоя

скачать книгу бесплатно


Да-да, так оно и было. Все эти годы, вплоть до сегодняшнего дня. Личные качества любовника существа дела не меняли. Но этот парень!.. Ксения представить не могла, что такое возможно, пока не осознала со всей очевидностью, что хочет его поцелуев. Еще и еще. Как можно больше. С замиранием сердца ощущать скольжение языка по краю зубов, впитывать жар его дыхания… Она не только не испытывала отвращения, когда тянулась раскрытым ртом навстречу губам Ника, ей хотелось попробовать на вкус его всего – все, что можно и что нельзя.

Впрочем, он с самого начала дал ей понять, что никакого «нельзя» не существует. Ничто не запрещено. Все дозволено. Какое изысканное наслаждение: кувыркаться на чужих коврах в чужой квартире с чужим мужчиной, которого, быть может, видишь в последний раз. Без мыслей. Без страхов. Без забот.

На ковровое покрытие прямо посреди комнаты брошен шерстяной шотландский плед. Прикосновение к мягкому ворсу доставляет почти такое же удовольствие, как поглаживание кошачьего меха или растрепанных волос лежащего на полу мужчины. Он лежит на спине, чуть запрокинув голову. Глаза закрыты, и тени на щеках – тени от ресниц, дрожащие, как и сами ресницы, – придают его облику нечто инфернальное. Тем более что настенные светильники в виде матовых полусфер заливают комнату кроваво-красным светом. Хозяин квартирки определенно большой оригинал.

Сегодня в порядке исключения Ксения согласилась побыть сверху, хотя эта позиция никогда не казалась ей привлекательной. Конечно, есть несомненные плюсы: можно смотреть на партнера, можно смотреть на себя. Можно следить за процессом, наблюдать его во всех подробностях. Можно наклониться низко-низко, как она сейчас, чтобы отвердевшие соски коснулись груди простертого на ковре мужчины, пощекотать его губы прядью волос, а затем прикусить легонько, как делают кошки или лисицы. Но есть и минусы, основной из которых заключается в том, что всякая доминирующая позиция требует повышенной активности.

– Устала?

Ник открыл глаза. Распластавшись на нем лягушкой, Ксения отозвалась блаженным «ммм…». Будет просто классно, если он догадается подмять ее под себя и отыметь со всей силой неукротимого вожделения, держа за горло. Истощить до предела. Выжать из нее все соки. С другой стороны, лежа вот так, можно до бесконечности наслаждаться мастерством его пальцев, лениво щекочущих ее ягодицы. В этих незатейливых ласках столько похоти, что голова идет кругом. Самые простые вещи он умудряется делать так, как никто другой.

Истолковав ее стон как подтверждение своих предположений, Ник перекатился с ней вместе и вот теперь действительно взялся за дело всерьез. Обнимая его обеими руками, чувствуя, как играют мускулы под повлажневшей кожей, Ксения задыхалась от восторга, спрашивая себя, не снится ли ей эта квартира, этот плед на полу и этот парень, способный превратить банальный половой акт в сеанс черной магии. Он овладевал женщиной с такой же легкостью, с какой делал вдох-выдох, и при этом задавал совершенно изумительный ритм, двигая бедрами точно в танце.

Громадные, в половину человеческого роста, колонки – это было первое, что бросилось Ксении в глаза, едва они вошли в комнату. Ник включил музыку. Даже то, что он выбрал «Dead Can Dance», говорило о многом. Молодой человек, который читает Тимоти Лири, играет на фортепьяно сонаты Бетховена, слушает психоделическую музыку, занимается дизайном интерьеров… и живет на деньги женщины вдвое старше себя, не отмеченной печатью интеллекта. Кто-то дает ей возможность заработать, бывший любовник или добрейший папочка. А может, просто повезло, как это порой случается – повезло оказаться в нужное время, в нужном месте.

– Кажется, я начинаю завидовать Илоне.

Сраженная чудом одновременного оргазма, Ксения не сразу сообразила, что подобные мысли вслух могут показаться ему не похвалой, а верхом бестактности.

– Илоне? – с удивлением переспросил Ник.

– Если она ежедневно имеет такой секс…

– А кто тебе сказал, что она имеет ТАКОЙ секс? И что она имеет его всякий раз, когда ей этого хочется?

Он лежал на боку, подложив под голову согнутую руку. Не удержавшись, Ксения запустила пальцы в его длинные волосы, растрепала. Рука ее скользнула ниже, к плечу. Потом еще ниже. Эти ямочки на мускулистых ягодицах мужчины – о!..

– А разве нет? Разве ты вправе ей отказать?

– Конечно. Я же не секс-машина. Если я устал или просто не в настроении…

– Но ведь ты живешь на ее деньги.

Он скептически улыбнулся:

– Вижу, тебе успели кое-что порассказать.

– Да, – подтвердила Ксения, не переставая наблюдать за его лицом, – кое-что.

– Я не живу на ее деньги.

– Но…

– Я живу в ее квартире, это правда. – Ник посмотрел ей в глаза. – Но не на ее деньги. Время от времени она делает мне подарки. Ну, вроде этого… – Он пошарил рукой по ковру в поисках своего дорогущего мобильника. – Так ведь и я делаю ей подарки. Это нормально, не так ли?

– В общем, да. Правда, в этом случае возникает вопрос: при чем здесь я? Если у вас все так хорошо и замечательно. Какого черта надо было задирать мне юбку в теткиной ванной?

Она почувствовала тяжелую руку Ника на своем бедре. Теперь они лежали абсолютно симметрично, глядя друг другу в глаза.

– Согласен, я вел себя неосмотрительно, учитывая, что ты была с парнем вдвое здоровее меня. Но, знаешь, в тот момент ничто не казалось мне важным, кроме того, что должно было произойти. В ванной или где-то еще. Я подумал: если ты чувствуешь то же, что и я, ты дашь мне шанс.

Ник говорил, и, слушая его приглушенный голос, Ксения думала о том, что могла бы целую вечность наблюдать за движениями его губ. Нежных и в то же время по-мужски сурово очерченных губ.

– Как видишь, все получилось. Значит, я не ошибся. – Он помолчал, продолжая поглаживать ее по ноге. – Давно я не хотел женщину так, как хочу тебя. И очень, очень давно не ложился с женщиной, которую имел неосторожность захотеть.

Так-так. Фактически он только что сделал признание, что Илона не является желанной для него, причем не является уже очень давно, если вообще являлась. Тем не менее он с ней живет, никуда от нее не уходит. В чем секрет? Деньги, милочка, деньги… Но он утверждает обратное. Кому же верить? Сейчас, когда из предметов одежды на нем только часы, можно с легкостью убедиться, что следов иглы на его теле нет. Значит, не наркотики. По крайней мере не тяжелые.

Стоя с ним вместе под душем (тоже, кстати, новые впечатления), Ксения с жадным интересом разглядывала его стройное, поджарое тело, которого он ничуть не стыдился. Здесь в отличие от комнаты свет был не красный, а обычный, белый, и при этом-то белом свете она впервые разглядела на предплечье его правой руки три странных пятна – в ряд, одно за другим. Точнее, не три пятна, а три круглых сморщенных шрама, каждый величиной с монету.

– Что это?

Нахмурившись, Ник провел по ним пальцами. Струи воды красиво стекали по рельефным мускулам его груди и плеч.

– То, от чего меня избавили деньги Илоны. – Он поднял голову и посмотрел на Ксению, окоченевшую от страшной догадки. – Я бы не плескался здесь с тобой под душем, если бы не она.

– Господи… – Стоящую под горячей водой Ксению внезапно охватила дрожь. – А сейчас? Сейчас тебе ничто не угрожает?

– Нет, нет. Все позади.

– Но ты ее должник. Так?

– Так. – Ник глубоко вздохнул. – Ладно, уж лучше я сам тебе расскажу, чем кто-то из этих кумушек…

Он сделал это в комнате, на том же самом пледе, под мрачные экзерсисы «Lesiem».

– Год назад я взял взаймы довольно крупную сумму у человека, которого считал своим другом. Мы договорились, что я буду расплачиваться постепенно, в зависимости от того, как пойдут дела. Через некоторое время я был вынужден уехать из Москвы… надолго, на четыре месяца, но я предупредил его… а когда вернулся, выяснилось, что деньги эти не совсем его и тот, кто имеет на них столько же прав, сколько этот мой друг, не согласен ждать и требует немедленного возвращения всей суммы. С процентами, разумеется.

Видя, как тяжело ему дается эта исповедь, Ксения дважды порывалась остановить его (хватит, Ник, я все поняла…), но он с непонятной решимостью продолжал:

– Для начала мне все объяснили по телефону. Но я отреагировал не так, как им хотелось. Тогда они решили познакомиться со мной поближе. Это было в самом начале июля. Первый по-настоящему жаркий летний день. У меня была назначена встреча с Илоной, в то время я как раз приступал к работе над отделкой ее новой квартиры. Мы собирались съездить в «Neuhaus», галерею дизайна и интерьера на Ленинградском проспекте, в «Domus Style» на Второй Фрунзенской и, может быть, еще в пару мест. Она хотела, чтобы я ознакомил ее с современными тенденциями – так она выразилась. Ни о каком интиме речь тогда не шла. Она была заказчиком, я – исполнителем.

– Ты работаешь с какой-то определенной строительной бригадой?

– Да, у нашей конторы договор с пятью такими бригадами. Одна из них – моя. Я ее привел, и я же с ней работаю. Бригадир сидел со мной за одной партой в школе.

– Понятно. А что за контора?

– Дизайн-студия Олега Митрошина. Слышала?

– Да.

Очень модная контора. Специально для тех, у кого есть деньги и желание расстаться с ними ради оригинального интерьера, выполненного с учетом «современных тенденций».

– Илона предложила встретиться на Ленинградке, в районе метро «Сокол». Поскольку она привыкла передвигаться по городу на машине с водителем, я решил не гонять «октавию», к тому же рассчитывал по пути обсудить кое-какие дела. Не знаю, как долго они меня пасли, но только я вышел из метро и остановился у табачного киоска, к тротуару причалил здоровенный джип с черными стеклами, оттуда выскочили двое в спортивных костюмах, подхватили меня под руки и без разговоров затолкали внутрь. Двери захлопнулись, джип тронулся с места. Прямо как в кино. Я даже не успел сказать «ой».

Ксения представила себе эту картину, и ей стало нехорошо.

– Куда они тебя повезли?

– Да никуда! Сделали круг по кварталу и выкинули меня из машины практически на том же самом месте. Пятнадцати минут хватило, чтобы излечить меня от таких заболеваний, как высокомерие, заносчивость…

– Хватит, Ник. Прошу тебя.

– Да нет, по большому счету ничего страшного не произошло. Я сидел, прижатый к спинке заднего сиденья, справа и слева на меня ласково смотрели два вот таких кренделя с бритыми затылками, ну и спереди еще двое, считая водилу. Джип петлял по дворам, ребята проводили разъяснительную работу. – Ник хмуро улыбнулся, глядя на свою руку. – Один из них курил сигару.

Крепко зажмурив глаза, Ксения прижалась к нему всем телом, как будто запоздалые объятия случайной подруги могли избавить его от стыда и боли тех пятнадцати минут.

– Они дали мне три дня сроку, чтобы я достал денег. Три дня, а потом… ну, сама понимаешь. Я едва успел отдышаться и закурить сигарету, как подъехала Илона. «Ах, боже мой, Ник, что случилось? На тебе лица нет!» Стыдно сказать, но первые пять минут я вообще не мог выдавить из себя ни слова. Руки у меня тряслись, зубы стучали… Жалкое зрелище. Зато Илона оказалась на высоте. Тут же, с места не сходя, скормила мне таблетку феназепама, отправила Бориса (это ее водитель, по совместительству телохранитель, в прошлом кадровый офицер) за бутылкой минеральной воды, а потом велела ему брать курс на районный травмпункт. Тут я обрел дар речи и выразил свой протест, после чего было решено ограничиться ближайшей аптекой.

– Кажется, есть такой термин: «синдром Флоренс Найтингейл», – задумчиво проговорила Ксения, воспользовавшись паузой. – Это когда женщина оказывает мужчине первую помощь или ходит за больным, а потом влюбляется в него.

– Да, я слышал. Но это не наш случай.

– Что было дальше?

– Она накупила каких-то мазей, стерильных бинтов и прямо в машине наложила мне повязку. Сама! Своими руками. К тому времени я уже окончательно пришел в себя, и вся эта кутерьма начала меня страшно раздражать. Эта невозможная женщина вела себя так, словно я был раненым рыцарем-тамплиером, истекающим кровью у нее на руках. Черт! Я уже ругал себя за то, что дал усадить себя в ее машину. Надо было извиниться, перенести мероприятие на другой день и ехать домой. Ну ладно… В конце концов мне удалось убедить ее в том, что все в порядке, и мы занялись делом.

Звонок. Его телефон, лежащий на журнальном столике. Дотянувшись до него, Ник бросил взгляд на дисплей. Чуть заметно поморщился. Музыка смолкла, и в воцарившейся тишине телефонные трели звучали как-то по-особенному требовательно.

– Это она?

– Да.

– Ты не хочешь ответить?

Он покачал головой.

– Что же ты ей скажешь? Потом, дома?

– Что ехал по Садовому кольцу, телефон лежал в кармане куртки, в салоне играла музыка и я не слышал звонка.

– Очень правдоподобно.

– А что, по-твоему, я должен сказать? Что уже третий час подряд бесстыдно изменяю ей с той самой молодой паршивкой, которая не далее как вчера пялилась на меня весь вечер, позабыв о приличиях?

– Так она заметила? – спросила Ксения с досадой.

– Рыбка моя, это было трудно не заметить.

– Черт!.. Значит, Игорь тоже заметил.

– Не знаю. Наверняка могу сказать только одно: он наблюдал за мной. И на прощание одарил не очень добрым взглядом.

– Этого только не хватало…

В самом деле: как бы он ни был хорош, этот продажный ангел с темным прошлым, пожертвовать ради него таким правильным и надежным человеком, как Игорь, было бы в высшей степени неразумно. Впрочем, пока что ты, кажется, не давала ему никакого повода для подозрений. Подумаешь, взгляды! Мало ли кто на кого обратил внимание на вечеринке. И вообще на Илону и ее парня обращали внимание буквально все. Конечно, твое сегодняшнее отсутствие… он мог уже десять раз позвонить тебе домой или на мобильный, а мобильный-то ты выключила… хм… тут надо хорошенько все обдумать.

– Это Илона меня так назвала? Молодая паршивка…

– Да, но не расстраивайся. Меня она назвала еще более грубым словом.

– И что ты ответил?

Ник пожал плечами:

– Ничего.

– А где она сейчас?

– Поехала к своей матери. Но судя по всему, уже вернулась.

– Ладно. – Ксения притянула его к себе. – Рассказывай дальше.

– Ты опоздаешь домой.

– Уже опоздала.

– Твой парень не устроит тебе сцену из итальянской жизни?

Слегка отстранившись, она заглянула в его смеющиеся глаза.

– Вот тебе он точно устроит сцену, если узнает, чем мы тут занимались.

Ник улыбнулся:

– Не страшно.

– Нет? Тогда рассказывай. Вы отправились в магазин…

– Да, и не в один. Ей требовалось все самое лучшее, самое дорогое. Паркет из состаренного дуба, обои «David Hicks» и «Cole & Son», керамика и сантехника «Villeroy & Boch», двери «Bartels»… Но я привык. Мне приходилось работать с такими клиентами. Целый день мы обсуждали стили и направления и строили планы, вернее, она посвящала меня в свои грандиозные планы по благоустройству только что приобретенного ею скромного пятикомнатного жилища в районе Сухаревской площади, а я пытался хоть как-то обуздать ее воображение.

– Могу себе представить! – Ксения тряслась от смеха.

– Да нет… боюсь, не можешь. К восьми часам вечера она наконец выдохлась и предложила зайти в кафе. Там, сидя напротив меня за столиком, она снова спросила: «Ник, что у тебя за проблемы?» Ну и я… короче, я все рассказал.

Он замолчал и уставился в стену. Немного подождав, Ксения запустила пальцы ему в волосы и несильно дернула.

– Ну?

– Это все. Она выслушала мой бред и достала из сумочки еще одну таблетку феназепама. Скажи мне, как найти этих людей, и забудь об этом. Так я и сделал. Мне даже не пришлось встречаться с ними еще раз, чтобы передать деньги.

– Кто же с ними встречался? Илона?

– Не сама. Люди из ее службы безопасности.

– Ого! Да она крутая телка. Пожалуй, мне лучше не становиться у нее поперек дороги. – Простирая руки к небу, Ксения разразилась плаксивыми причитаниями: – Но я же не знала! Я ничего не знала! Почему меня никто не предупредил?..

– Поздновато для извинений, крошка, – процедил Ник, делая зверское лицо.