Загадочные острова и неправильные пираты

скачать книгу бесплатно

Загадочные острова и неправильные пираты
Валерий Николаевич Воронцов

Подросток поехал на рыбалку, а попал в далекое прошлое, где познакомится с Эддом, и девочкой Санни. Они помогают капитану Крэбсу в обследовании удивительных островов. Попав на очередной загадочный остров, ребята получают задание разгадать его тайну. Друзья, с риском для жизни, попадая в безвыходные ситуации, понимают, что это вовсе не остров, а гигантская рыба, обросшая снаружи наносами и растениями, а у рыбы есть «хозяева», живущие у нее внутри. Вот вот ребята погибнут, но опять спасает взаимовыручка и везение.

От автора.

В детстве, как и большинство моих ровесников, я зачитывался приключенческими произведениями В.Скотта, Р. Сабатини, М. Твена, Д.Дефо, А. Грина, Ж. Верна и многих других классиков этого жанра.

Эти шедевры, несмотря на смену многих поколений и появление большого количества всяческой литературы, до сих пор остаются непревзойденными, какими наверное останутся на веки вечные.

В течении всей своей жизни я постоянно интересуюсь новинками в этой области литературы, но, к сожалению, практически ничего, хотя бы отдаленно напоминавшее давно прочитанные и трижды перечитанные строки, так и не попадалось. Этот факт меня в основном и подвинул на «пробу пера» в этой области. Надеюсь, что читатель не будет в обиде.

Конечно же я использовал мотивы и иногда персонажей моих любимых произведений, но поместил их в другие условия при других обстоятельствах, где они совершают свои героические дела и надеюсь по возможности продолжить их жизнеописание.

Большое спасибо Екатерине Руссо, которая очень помогла мне, взявшись за иллюстрации этой книги.

Ведь книжка без картинки подобна пирожку без начинки.

Заранее приношу извинения тем читателям, которые не нашли того, что в этой книге искали. Что ж, кому-то нравится попадья, а кому-то попова дочка, так, что всем угодить не возможно.

Среди акул и альбатросов мечтал стоять он на борту

Слегка подвыпившим матросом, с огромной трубкою во рту.

Кричать в бою осипшим басом – На абордаж орлы, вперед.

Быть одноногим, одноглазым и даже раненым в живот.

/ Из песни /

Том первый

Глава 1 Рыбалка, штаны и прочие жизненные мелочи

Ярко оранжевый, как спелый апельсин, и тонкий, как лезвие бритвы, лучик солнца, пробравшись сквозь ставни, осторожно пополз по моему лицу, словно напоминая о том, что надо быстрее вставать – сегодня предстоит что – то очень интересное и важное. Я попытался уклониться от него и досмотреть самый интересный утренний сон, но через несколько минут луч передвинулся, и солнце опять светило в глаза. На этот раз пришлось с ним согласиться и проснуться.

Сознание еще не включилось на полную мощность, но уже вытолкнуло из постели и подогнало к умывальнику. Только в тот момент, когда лицо соприкоснулось со струей воды, я до конца осознал, что мог проспать.

Да, рыбалка! Ведь накануне вечером я уговорил отца взять меня с собой на рыбалку – настоящую, взрослую. Конечно, мы с мальчишками почти каждый день куда-нибудь ходим, то за щавелем, то сусликов выливать, то за раками или на рыбалку. Интересно, как правильно будет называться процесс ловли раков? Ракалка или раковалка, а может ловракля? Нет, рыбалка, это дело более конкретное и серьезное. Видимо поэтому взрослые, как правило, очень неохотно берут с собой на рыбалку подростков. С одной стороны, я согласен с тем, что нам быстро надоедает утомительное ожидание и нудная работа, с которой связана рыбалка, но с другой стороны, ведь все взрослые были когда-то детьми и подростками. И как же быстро они забыли, что когда-то самим было смертельно обидно, когда их отцы не брали с собой на какое-то серьезное дело.

Это только наша мальчишеская рыбалка больше игра, чем ловля рыбы, а взрослая рыбалка – это уже совсем другое – нельзя кричать, прыгать, стучать по воде, купаться и беситься. То есть это уже работа, а не баловство. С этими мыслями я окончательно проснулся.

Выйдя в сени, я не утерпел и покрутил педаль соседского велосипеда, стоявшего там. Был огромный соблазн пощелкать оригинальным звонком этого велосипеда, который почему-то был с ножным приводом, но по причине раннего утра это могло плохо кончиться. Велосипед был почти новый, блестящий, никелированный, но самой главной его достопримечательностью был ножной звонок. Вообще этого никто из моих друзей понять не мог – зачем звонок ножной, а тормоз ручной и не один, а целых два. Кто-то из пацанов мне говорил, что это велосипед трофейный – из Германии, только очень долго простоял на консервации. Но это вряд ли, ведь после войны прошло уже много лет, а велосипед почти новый. Наш сосед дядя Леша, которому принадлежал этот уникум, на вопросы о происхождении велосипеда только молча улыбался. А сегодня мне предстояло на этом велосипеде ехать на рыбалку. Я сам слышал, как отец договорился с дядей Лешей о том, что он одолжит нам для этого свой велосипед.

Прервал мои размышления отец. Он оказывается, уже встал и собрал все, что надо для нашей поездки. Встреча с остальными участниками, двумя отцовыми братьями – дядей Женей и дядей Валей, была назначена на шесть часов утра около моста через речку. Мы быстро позавтракали, привязали на багажник бредень так, чтобы он одновременно служил мне сиденьем, и уже через десять минут двигались по необычно пустынным улицам в направлении речки. Мне не часто доводилось в такую рань ездить по городу. Возможно поэтому безлюдные, но щедро освещённые утренним солнцем улицы, и цветы подсолнухов в палисадниках, неподвижные и стоящие по стойке «смирно» в затихшем свежем воздухе, и листья деревьев, и все остальное вокруг, казалось необычайно сказочным и привлекательным. Настолько сказочным, что, если бы вдруг неожиданно мы встретили Белоснежку с семью гномами или трех мушкетеров с Д’ Артаньяном, я бы совершенно не удивился.

Сначала ехать было одно удовольствие. Новый ровный асфальт и никаких колдобин, велосипед идет ровненько, без толчков и прыжков. Но, немного погодя, когда мы выехали на старую булыжную мостовую, я осознал всю прелесть сидения на жестком багажнике. Хорошо, что подо мной был мешок с бреднем, а то, наверное, я раскололся бы пополам.

В условленное место встречи мы приехали первыми, наверное, намного раньше, чем надо, поэтому у меня было время искупаться и половить раков, что, в общем – то, прекрасно совмещалось.

В это безветренное раннее утро речка казалась, совершено неподвижной, лишь от плотины, находящейся на километр выше по течению, доносился тихий рокот воды.

Ловля раков методом голоштанного населения нашего городка была довольно проста. Заключался этот способ, во-первых, в том, что надо было наловить речных ракушек (перловиц), затем их раскрыть, вытащить мякоть, привязать ее к ниточке, а другой конец этой ниточки прикрепить к прутику, воткнутому в дно речки так, чтобы мясо ракушки лежало на дне, а нитка была натянутой.

Все искусство ловли раков сводилось к тому, что, прогуливаясь между снаряженных прутиков, вовремя заметить поклевку и вытащить рака раньше, чем он утащит мясо ракушки иногда вместе с ниткой и прутиком. Причем, надо заметить, что никаких крючков у нас и в помине не было, а был лишь расчет на реакцию – надо было вытащить рака раньше, чем он успеет разжать клешню, ухватившую мясо ракушки.

Я уже изрядно наловил раков, когда подошел отец со своим младшим братом, дядей Женей, одним из наших компаньонов – рыбаков. Они сказали, чтобы я бросил баловаться, поскольку на рыбалку рыбу не берут, плохая примета, и раков придется оставить.

Мне конечно, как и любому добытчику, стало обидно – старался, ловил, а теперь оставить весь улов здесь. Обидно, досадно, но да ладно, ничего видимо не поделаешь.

Я начал уже одеваться, когда подошел незнакомый пацан. Он увидел мой улов и, сокрушенно покачав головой, сказал, что проспал весь клев, на что я согласился, поскольку сам заметил уменьшившуюся за истекшее время активность рачьего племени. Затем успокоил его резонным доводом, что, по опыту предыдущих дней, к обеду клев опять будет неплохим. Мы разговорились, моего нового знакомого звали Михаилом. Он заметно повеселел, когда я сказал, что пойманных мною раков мне не разрешают взять с собой, поэтому он может забрать их себе. В ответ он посвятил меня в секрет раннего массового и очень простого способа ловли раков.

Самое главное в этом раколовном процессе – не проспать рассвет. А сам способ заключался в том, что перед самым восходом солнца надо раздеться до гола, что особо подчеркивалось (если останутся хоть трусы – толку не будет), и лечь на мелководье так, чтобы только лицо было над водой. Затем затаиться и ждать, не двигаясь. Раки сами подходят, и остаётся их брать и бросать на берег. Они подходят и тихонько щипают, видимо проверяя, можно ли это есть или оно само тебя может съесть.

Наша беседа продолжалась довольно долго, времени на разговоры было предостаточно. Второй компаньон по рыбалке ещё не подошёл, поэтому наша беседа с Мишей затянулась. От мальчугана я узнал, что живёт он с братом у бабушки, а родителей у них нет. Живут они на скудную бабушкину пенсию и случайные заработки мальчишек. Вот и сегодня он пришел, чтобы хоть немного подработать, но получилось так, что проспал. А ведь заработок довольно неплохой. Варёных раков у пивной бабушка продаёт по рублю за пару, а буханка хлеба, даже белого, стоит два десять, а здесь, смотри, штук двадцать раков. Это на пять булок хлеба хватит и целую неделю прожить можно. Спорить с ним я не стал, поскольку с питанием у нас в семье дело обстояло не намного лучше – любому куску рады были, и лишним он никогда не был.

Наконец, подъехал дядя Валя – средний брат моего отца. Теперь все были в сборе. В спешном порядке был обсуждён маршрут, его варианты и конечная цель. Мы сели на велосипеды и продолжили путь.

Целью нашей поездки было полазить с бреднем по озёрам на заливных лугах в пойме средней Волги (Самарская область между р.Чапаевкой и р.Волгой).

По дороге я уговорил взрослых остановиться на десять минут, чтобы добыть несколько сусликов для супа, что мы с мальчишками всегда и делали, если шли за речку. Правда, уж очень неохотно, но, в конце концов, они согласились. Решающим аргументом явилось то, что, жратвы мы с собой взяли ну очень мало, и свежее мясо в нашем обеденном меню не помешает.

На том месте, где мы остановились, сусличьих нор было видимо – невидимо. Примерно на каждый квадратный метр площади – три норы.

Процесс добывания сусликов был предельно простым. В нору лилась вода, и чем интенсивнее, тем лучше. Это делал один человек, другой непрерывно подносил воду, а третий стоял на изготовке с палкой в руке. Как только суслик вылезал из затопленной норы, то получал палкой по голове, и становился частью потенциального жаркого. Главное было в том, чтобы угадать из какой норы появится суслик, потому что выходов из его жилища обычно несколько, поэтому желательно перекрыть все выходы. Но нас было четверо, да к тому же, трое из них взрослые, поэтому дело пошло споро и уже через десять-пятнадцать минут у нас было уже с полведра жирных суслей.

Далее двигались без остановок и уже часа через полтора были на месте.

Красота в этих местах изумительная. Причудливые формы озёр, наполненные чистейшей водой с многочисленными лилиями и кувшинками, придающими им какой-то таинственный вид, редкие деревья, склонившиеся над зеркалом воды, наводят на мысль о здоровенном коте, который должен ходить где-то рядом по цепи и рассказывать сказки и петь песни. Щебетанье птиц, порхание бабочек, шелест стрекоз и всплески играющей рыбы в озерах создают впечатление полной идиллии.

Даже, в какой-то степени, жаль нарушать такую гармонию природы. Но ничего не поделаешь – цель поставлена, задачи предельно ясны – отступать некуда. Засучим рукава и за работу, товарищи. Первым делом захотелось искупаться в этой прозрачной тёплой воде. Я быстренько разделся – и в воду. Моя работа начнётся позже. А пока взрослые распутывали бредень, привязывали «клячи» (палки, к которым прикреплен бредень по краям), я уже успел накупаться и проверить дно в районе рыбалки на наличие или отсутствие коряг, брёвен-топляков, камней и прочих предметов, создающих помеху для удачной рыбалки. Тем временем подготовительные работы были закончены, взрослые тоже разделись и потянулись к воде.

Вскоре на берегу остались лишь несколько кучек одежды, велосипеды, ведро с сусликами, да сумка с провизией, а мы пошли вдоль берега. Я – по суше, а они – по воде.

Началась рыбалка. Если кто-то, хотя бы раз ходил на рыбалку с бреднем, тот знает, что это не так уж и просто, как кажется. Вроде бы ничего такого – прошёлся с сетью по озеру и вытаскивай улов. Но на самом деле, это далеко не так. Во-первых, надо знать место, где водится рыба, и нет завалов бревен, топляков, высоких кочек, и прочих предметов, о которые может зацепиться сетка. Во-вторых, выбрать отлогие места для захода и выхода с бреднем. В-третьих, грузила должны быть достаточно тяжёлыми, чтобы сетка при движении находилась в вертикальном положении, но достаточно лёгкими, чтобы двух человеческих сил хватило для его безостановочного перемещения в горизонтальной плоскости. Именно безостановочного перемещения, иначе вся рыба при первой остановке просто «убежит», и улов если и будет, то очень скудным. Оставаться будет лишь та рыба, которая окончательно запуталась в ячеях сети. В– четвертых, при выходе из воды на сушу, необходимо свести клячи вместе, направить их под тупым углом к берегу и ни в коем случае не отрывать их от дна, то есть не поднимать сеть над дном водоёма. Вдобавок, в мотне всегда должен быть груз, чтобы мотня ни при каких обстоятельствах не обгоняла стень и не вылезала, куда не надо, а спокойно волочилась позади.

Наши рыбаки владели всеми этими премудростями в совершенстве, поэтому сбоев или разных мнений относительно соблюдения технологии ловли просто не было.

Каждый заброд приносил какую-то новость: то большущий линь попался и никак не хотел уходить из сетки в ведро (пришлось обломать ему жабры, чтобы не порвать ячею), то в мотню попалась огромная лягушка и никто не хотел взять её руками, чтобы вызволить из неволи. Пришлось показать взрослым, что и я на что-то способен – лягушка моментально оказалась в своей стихии.

«Это что за колбаса?» – возглас, на моем личном наречии означавший, что попалась крупная рыба, раздавался довольно часто. Взрослые управлялись с бреднем, а я по молодости лет бегал с ведром по берегу, выбирал пойманную рыбу, помогал выпутывать из сети ветки и траву, рвал крапиву и перекладывал ею рыбу, чтобы она не испортилась на такой жаре. Короче, помогал, чем только мог.

В промежутках между забродами, пока у взрослых был перекур, я успел развести костёр, разделать сусликов, и добавив несколько картофелин и луковиц, сварить знатную шулемку. За это варево во время обеда я получил особую благодарность. Наверное, не зря говорят: «В поле жук – мясо». Поскольку все ведёрко варева было истреблено в течение нескольких минут, а о добавке можно было только мечтать, обед не занял много времени.

После обеда взрослые залегли в пахучую луговую траву и вздремнули с часок, а я, пользуясь абсолютной свободой, обошёл соседние озера, благо их здесь было предостаточно. Причем меня почему-то притягивали именно заросшие, закоряженные озёра. В одном из них, я выковырял из ила огромного карася, уже довольно сильно нагревшегося на солнце, но ещё живого, в другом – нашёл вершу из прутьев ивы. Судя по ее состоянию, она была поставлена еще в прошлом году, зимой, и благополучно простояла до сих пор. Такое бывает не часто, но иногда случается. Поставит, к примеру, рыбак зимой вершу в проруби, пару раз проверит – всё нормально. А потом придёт как-нибудь после хорошей пурги и не только вершу, но и озера того найти не может.

В этой верше, в основном, были тухлые караси, видимо попавшие в вершу довольно давно, но каким-то образом там оказался и довольно большой живой налим, хотя в этих озерах налимы попадаются очень редко.

Ну, а в верши, тем более, в дырявые, они вообще никогда не попадаются. Так что пришлось изрядно потрудиться, чтобы его благополучно пересадить в ведро.

Когда я подошёл к взрослым, перекур с дремотой уже кончался, и мы дружно, но уже правда не с таким азартом как утром, пошли продолжать таскать рыбку из пруда, то есть из озера.

Начав с ленцой, и не совсем охотно, все разошлись. Некоторые перебрались на соседнее озеро, посчитав, что на нетронутой «ниве» «урожай» будет намного богаче. Но мы ошиблись. Здесь, конечно, тоже был неплохой улов, но видимо, в первом озере мы уже подняли такую муть, что вся рыба поднялась со дна и поэтому, в сеть шла более «охотно».

Нашим самым большим уловом на этом новом озере стала большая ржавая железяка, которая зацепилась так плотно, что распутывать пришлось всем вместе и заняло это не менее получаса. Когда я эту железку выволок на берег и стал рассматривать, то никак не мог понять – что же это такое? Взрослые, сначала просто махнули рукой, ерунда всё это. Что здесь может валяться интересного или хотя бы заслуживающего нашего внимания? Разве только доспехи времен Чингиз-Хана, но с тех пор железо в воде вряд ли бы сохранилось. Поскольку всё равно наступил стихийный перекур, интерес к находке всё же появился, и её стали рассматривать более внимательно. Я, как заправский археолог, принялся очищать этот предмет от грязи и посторонних включений. Вначале, это был просто бесформенный кусок ржавого железа. Когда я очистил его от грязи, налипших ракушек, приставших камушек и водорослей, стала вырисовываться какая-то необычная конструкция.

По сути, это была ржавая рамка, к которой по бокам крепились небольшие, но довольно массивные колёсики. И ещё, из неё торчала какая-то кочерга. В рамке было довольно много отверстий, но распознать, которые из них делал человек, а которые – ржавчина, было практически невозможно.

Тогда все стали высказывать свои мнения, которые, в основном сводились к тому, что это остатки какого-то сельскохозяйственного орудия.

Чуть попозже, высказал своё мнение и мой отец. Он сказал, что это, скорее всего тележка от пулемёта типа «Максим». А лежит тут она со времен гражданской войны.

Время было смутное, воевали все и со всеми.

Люди, вдоволь навоевавшись, стали расходиться по домам. Они старались избавляться от оружия, а более простого способа избавления, чем кинуть в озеро, и придумать трудно. Даже если кто-то и найдёт – пойди, докажи, что этот пулемёт мой.

А для меня самым интересным было то, что отец проговорился о пулемёте к этой тележке, и что он, скорее всего, лежит поблизости, но, судя, по состоянию тележки, от него осталась лишь труха да ржавчина.

На моё предложение: «Давайте поищем, может, пулемет найдем!» – взрослые ответили недоумёнными взглядами. Память о недавней войне была ещё живой, и неприятности, связанные с оружием – это и детские забавы, заканчивающиеся взрывами и увечьями, и взрослые «разборки» с использованием трофейного и наградного оружия, и ржавый пулемёт – это лишь повод для лишних расспросов и допросов в «органах».

Ну, ладно, – подумал я, – вы как хотите, а я как знаю. И себе «забил в мозгу», что обязательно вернусь сюда с друзьями. Тогда мы всё здесь проверим и, если что-то здесь есть, то обязательно найдём. Ведь если есть пулемёт, то должны быть и винтовки и пистолеты. Конечно, именно меня, больше всего волновал пистолет. Он ведь небольшой и спрятать его легко, это тебе – не пулемёт. Наши рыбацкие труды продолжались ещё в течение нескольких часов. Рыбалка выдалась отменная – щуки, лини, вьюны, караси, всего около трёх вёдер, не считая трёх мешков отборных раков. Несколько экземпляров можно было сравнить с омарами. Если взять руками за клешни и растянуть их в стороны, то можно было бы приложить к плечам взрослого мужчины, а хвост рака доставал до пупка. Вот какие огромные ракообразные вырастают в Самарской «глубинке»!

Мы вроде бы только наловчились порыбачить, поняли, где и как выманить и зацепить рыбу покрупней. Но очень быстро и неожиданно, окончился летний день, и стало ясно, что рыбалка тоже закончилась. Мы стали собираться домой. Распределили груз поровну, чтобы можно было всем одновременно добраться до дома, и чтобы никто не отстал из-за перегруза. Стали одеваться. Двое оделись быстро, а третий – всё ходил и что-то искал. Его окликнули, чтобы поторапливался, но дело было не в медлительности, просто он не мог найти свою одежду – один комплект пропал, и это была одежда моего отца. Собравшись вместе, мы устроили небольшой консилиум, подкреплённый следственным экспериментом, с выводом о том, что этого не может быть, потому что не может быть никогда. Но, однако, это было. Факт – налицо, а одеться не во что.

Мы исследовали буквально каждый сантиметр площади, но безрезультатно.

В принципе, то, что случилось, было весьма загадочным. Мы были одни на протяжении несколько десятков километров, а одежды нет – и всё тут. И ни золы, как если бы она сгорела, ни каких-либо других следов её уничтожения не было. Да из одежды-то было всего – брюки, рубашка, носки да тапочки, которые когда-то назвались парусиновыми туфлями. Но без штанов в город – не поедешь. И поиски продолжились с утроенной энергией. Искали даже там, где и вообще быть-то не должно – в воде, в кустах за озером и на ветках деревьев.

Грустные мысли одолевали меня. Как найти одежду и вычислить воришку? И тут мне вспомнился не очень давний, произошедший год назад, случай. Тогда мы с ребятами хорошо проучили одного мелкого жулика и жадину. А дело было так. Летом мы со сверстниками часто устраивали вылазки на природу, в основном, за подножным кормом. Компания для походов на рыбалку, за щавелем или за ягодами собиралась обычно постоянная. А поскольку идти было довольно далеко, то, как правило, случайных попутчиков или приставал попросту не было.

Все ребята давно сдружились, поэтому всё, что из съедобного было у нас в котомках, делилось поровну на количество едоков, и подлежало совместному уничтожению путём съедания.

Лишь один из всей компании – Серега Куроед свою долю никогда в общий котёл не вкладывал, да ещё и норовил у друзей что-нибудь стащить, и естественно, ему ничего из общего котла и не доставалось. Надо сказать, что Серёга был сыном какого-то секретаря Райкома или Парткома и это делало его «неприкасаемым». Его семья была как бы «элитной», отец отоваривался прямо из «распределителя» (пункт, где получали материальные блага наши «народные» избранники и партийные работники, так называемая «номенклатура»), и по сравнению с питанием в наших семьях, у них ещё тогда был коммунизм, построенный в отдельно взятой семье. Мы ели в основном, редьку, картошку, капусту, тыкву, а по праздникам, иногда, мясные субпродукты (как их тогда в народе называли – сиська-писька-хвост). А эти «элитные» семьи пользовались всеми благами цивилизации. И вид окороков, буженины, колбас, консервов, сыра, икры и прочих деликатесов их не удивлял.

Больше всего наших ребят «бесил» тот факт, что этот «франт», мало того, что вместо обычных трусов носил какие-то «шорты», так он ещё и в одиночку поедал, взятые с собой консервы, спрятавшись от нас подальше.

Видимо, одних консервов ему было мало, поэтому довольно часто мы недосчитывались кое-чего из наших «общественных» припасов.

Бить его было нельзя – неприятностей нашим родителям – тогда не избежать. Даже прогнать его мы не могли. Этот печальный факт был для нас горьким. Много раз мы обсуждали варианты «мести», но ничего существенного, а тем более действенного, придумать не могли.

И вот однажды, во время нашего очередного «похода» мы как обычно расположились на обед. Быстренько уничтожив все, что было взято с собой, мы лежали в высокой траве и слушали рассказ одного из пацанов о том, как он с отцом ходил прошлой осенью на охоту. Конечно добрая половина из рассказанного была откровенным враньем, но все равно слушать было интересно. И вот во время нашей неторопливой послеобеденной беседы, из кустов раздался душераздирающий крик «отшельника». И было в этом крике что-то такое страшное, клокочущее, пугающее. Мы вскочили и помчались. Каково же было наше удивление, когда мы обнаружили виновника переполоха. Стоит себе под кустиком Серёга в позе рака и из него изливается всё, что он съел и влил ранее. А рядом с ним валяется начатая банка консервов. Мы, естественно, ничего не поняли, пока один из нас не поднял эту злосчастную банку. И тут же выбросил её, брезгливо вытирая пальцы. Потом как закатится, диким беспричинным смехом, не останавливаясь. Все оторопели. Запах содержимого, резко усиливающийся, при опрокидывании банки, объяснил происходящее. «Дерьмо о о о!» – завопил он. Всё сразу стало понятно.

Всем нам было известно, что один товарищ из нашей компании – Вася, кличка которого во дворе была почему -то Золотой Пупок, больше всего ненавидел Куроеда и видимо за дело, хотя сам об этом молчал. Так вот Вася Золотой Пупок, потихоньку стащил у Сереги Куроеда одну из консервных банок, содержимое которой с удовольствием съел, а взамен съеденного, хоть и пришлось долго тужиться, наложил «добра», благо по цвету одно от другого сильно не отличалось. Ну, а поскольку банка была стеклянная с железной крышкой, то закрыть ее подручными средствами и придать нетронутый вид труда не составило.

Остальное мы живо представили сами – Куроед, крадучись от нас лезет в кусты, озираясь по сторонам, дабы не быть замеченным, открывает банку, зачерпывает ложкой содержимое и торопливо жуёт .

Ну просто картина, достойная кисти настоящего художника.

Самое главное, даже не то, что он с нами после этого никуда не ходил, хотя это для нас было большим облегчением, а то, что он своим родителям ничего не сказал. Наверное, стыдно было признаться в произошедшем. Ну, а во дворе и в школе к нему намертво прилипла новая кличка – «Серега го…оед».

Приятные воспоминания на время отвлекли меня от печальных мыслей по поводу судьбы отцовой одежды. Однако безрезультатные поиски ее продолжались до сумерек. В конце концов, решили, что если рыбу сегодня не отвезти, то она протухнет. Дальнейшие поиски пропажи практически бесполезны, поэтому двое взрослых грузят всю добычу и едут в город, а бесштанный брат с сыном, как-нибудь ночь скоротают. А на завтра один из уехавших братьев привезёт какую-нибудь одежду, и все мы вернёмся домой.

Сказано – сделано. Велосипедисты скрылись в темноте, а отец с сыном остались у озера.

Глава 2 НЛО, странный человек

Как назло после вечернего ветерка наступил полный штиль, нарушаемый лишь криками ночных птиц и жужжанием надоедливых комаров, которые немедленно воспользовались образовавшимся затишьем.

В то время, из репелентов (средств для борьбы с кровососущими насекомыми), существовал только крем «Тайга». Но, по мнению большинства, применявших его товарищей, если помазаться им, комары видимо воспринимают его как острый соус и аппетит у них возрастает вдвойне. Единственное достоинство этого крема в том, что он хорошо горит, и его можно было использовать для разжигания костра при неблагоприятных метеоусловиях. Правда, у нас не было ни этого крема, ни неблагоприятных метеоусловий, поэтому нам ничего не оставалось делать, как использовать дым от костра в качестве радикального средства борьбы от комаров.

Костёр развели моментально, благо сушняка и плавника рядом было достаточно. Однако то, что дрова были сухие и очень сухие, с одной стороны, было хорошо. Качество пламени было на высоте, но с другой стороны – плохо, дыма было очень мало. Поэтому пришлось нарвать побольше травы и периодически подкидывать ее в костёр в качестве дымовой шашки. Массовость комариных атак, несомненно, ослабла, но постоянность укусов осталась практически неизменной. Пока сидишь и отмахиваешься веточкой, ещё как-то терпеть можно, но попробуй прилечь подремать – мгновенно их как будто становится в десятки раз больше и терпеть становится невозможно.

Я попробовал было разбирать траву по сортам и определять степень её действия на интенсивность их укусов, той или иной травой, сожжённой на костре. По результатам экспериментов у меня сложилось такое впечатление, что комарам было абсолютно начихать и на сорт или вид травы, в частности, и на мои научные изыски вообще. Поэтому пришлось смириться с создавшейся ситуацией и, поудобнее примостившись у костра, приготовиться бдеть до утра.

Утром будет несколько часов довольно спокойного (в отношении активности комаров) времени, когда только-только взойдет солнце, и можно будет несколько часов относительно спокойно поспать.

А пока оставалось лишь отмахиваться от комаров веточками и мечтать о том времени, когда придумают какое-нибудь действенное средство для отпугивания кровососущих насекомых, вообще, и комаров, в частности. Именно не уничтожения, а отпугивания, поскольку от количества комаров и мошки слишком многое в природе зависит, в том числе, и существование стрекоз, и количество рыбы в озёрах, и ещё многое другое, ведь в природе все взаимосвязано и взаимообусловлено.

Сидеть просто так было очень скучно, и мы начали вести неторопливые беседы о вечности, бесконечности, строении вселенной, русалках, леших, водяных, кикиморах, летающих тарелках и пропавших штанах.

Конечно, больше говорил отец, а я, как водится, подбрасывал ему каверзные вопросы.

Но как-то так получалось, что разговор периодически возвращался к проблеме штанов. И как же иначе? Ведь если бы не штаны, вернее если бы не их исчезновение, то не было бы ни костра, ни этого разговора.

Начали, не спеша, перебирать все возможные варианты, которых было не так уж и много.

Вариант первый – штанов не было вообще, и они нам только привиделись. Отпадает. Имеется слишком много свидетелей и очевидцев их существования.

Вариант второй – штаны были, но, в течение некоторого времени, после того, как их положили на траву, они были уничтожены без следа, как нежелательная улика какого-нибудь страшного преступления. Вариант имеет право на существование.

Вариант третий – погода была очень сухая, и достаточно было небольшой искры, чтобы штаны истлели до пепла, а пепел разнёс тихий ветерок. Отпадает – и отец, и его братья в момент раздевания не курили, самовоспламеняющихся предметов в карманах штанов не было, значит, искре взяться неоткуда. Когда они останавливались на перекур, после очередного заброда, папиросы и спички им приносил я, а хранились они в велосипедной сумке для ключей. Я спичек не зажигал, а места перекуров были на значительном расстоянии от штанов. И потом, если бы штаны сгорели, а пепел развеял ветер, то должны были остаться металлические части, которые тот тихий ветерок просто не мог сдуть, а их было не так уж и мало – штук пять пуговиц, крючки застёжек, пряжка от ремня. Эти–то вещи не могли сгореть, да и ветром их не сдует.

Вариант четвертый – кража. На сто процентов, конечно, не исключается, но очень маловероятна, потому, что одежда лежала на самом высоком месте и почти всегда была видна нам, поэтому, если бы кто-то появился в этом районе, мы должны были его заметить. Да и какому идиоту понадобится тащиться сюда, чтобы украсть старые штаны?

–Пап, а может твою одежду, стащили инопланетяне? – спросил я.

– В принципе, конечно возможно, но уж очень маловероятно. Главное для чего она им нужна? А если и понадобилась для чего-то, то прямо скажем, они выбрали не самый лучший вариант – она поношенная, не новая, не модная и не очень прочная. Судя по тому, что я читал о НЛО и инопланетянах, они при своих технических возможностях вполне за полсекунды могли слетать в город и там, в магазине, на складе, фабрике, в ателье выбрать, что угодно и гораздо более презентабельное.

Я замолчал, обдумывая это, и не соглашаясь с приведёнными доводами, ведь в жизни очень часто возникают обстоятельства, заставляющие нас делать такие нелогичные вещи, что потом сам диву даёшься, но дело сделано и обратного хода уже нет.

Над лугами повисла пронзительная тишина, даже кузнечики замолчали. Звёзды на небе сияли крупные и яркие. Засмотревшись в небо, я обнаружил, что там есть что-то постороннее. На самом деле, часть звёзд была закрыта чем-то тёмным, непрозрачным, но не тучей, поскольку очертания этого чего-то было ровным и чётким. Приглядевшись, можно было увидеть силуэт всего предмета. Оно было похоже на аэростат из старой картинки про противовоздушную оборону Москвы (аэростатные заграждения). Затем «это» стало, снижаясь приближаться, пока не оказалось, совсем рядом. Вблизи сооружение напоминало в тысячи раз увеличенное чечевичное зерно. Длина объекта была около 50 метров, а ширина – метров 15-20. По бокам были какие-то светящиеся отверстия наподобие иллюминаторов.

Внезапно из передней части аппарата, вырвался луч изумрудно-зелёного света, он медленно двигался в нашу сторону. Достигнув

костра, он замер, затем будто ощупал меня, отца и погас также внезапно, как и появился.

С одной стороны, мне было несколько страшновато, а с другой – жутко любопытно. Даже дыхание захватило от желания узнать – что же будет дальше.

А дальше развивалось всё так, как и должно происходить в фантастических снах.