Охота

На ступенях

Далеко в горах, среди заснеженных пиков лежит тропа, ведущая к подножию древнего величественного строения. Случайный путник, забредший на эту тропу, не поверил бы своим глазам – между горами возвышался зиккурат из желтого камня. В этих краях так не строили, да и материалов таких никогда тут не бывало. Стены его с наружной стороны были исписаны или изрисованы затейливыми символами и закорючками, что же было внутри – никто, наверное, и не узнает. Нет на свете таких глупцов, что отчаялись бы входить в настолько чуждое этим краям загадочное строение, источавшее странную, страшную энергию, будто отпугивая все живое вокруг.

Хм, случайный путник? Откуда ж ему тогда здесь взяться, случайных путников тут точно не появлялось. Но вот неслучайные…

На входе в зловеще желтое строение стояли две фигуры, они были примерно одного роста, черноволосые, в одежде из шкур горных животных.

– Ну что, пойдем? – заговорил мужчина, одетый то ли как воин то ли больше походивший на охотника: тяжелые сапоги, металлические наколенники, юбка из шкуры, чтобы не затруднять движений при беге или в бою, меховая накидка на плечах. У него были черные волосы почти до плеч, поддерживаемые у лба металлическим ободом.

– Ты зачем топор с собой взял, Микул? – спросила девушка, прищурив глаза. Она стояла на одном колене, ощупывая ладонью стертые ступени на входе в зиккурат. Волосы у девушки были тоже черные, и вообще, на спутника своего она была даже чем-то похоже, кто-то даже сказал бы, что они брат и сестра, но это было не так. На ней были плотные кожаные штаны и кожаная куртка, укрепленная металлическими заклепками и пластинками. На поясе висели два изогнутых ножа. В Данный момент девушка, налюбовавшись ступенями, села на них и начала переодевать сапоги: сбросила свои тяжелые, а из мешка, лежавшего перед ними, достала легкие из мягкой кожи, такие, чтобы ступать можно было почти неслышно, а через подошву чувствовались любые неровности пола.

– А ты Джаннет, зачем тебе эти сапожки? Боишься, что нас услышат? Серьезно?

– Ловушки, Микул, ловушки! Они ведь там наверняка есть, да и тишина нам уж точно не помешает.

– Но у меня нет таких сапожек! Ты что, предлагаешь мне идти босиком? – она не заметила, но в глазах Микула была издевка, он просто хотел поболтать о чем-нибудь, разрядить обстановку.

– О, Боги, за что ты мне! Пойдешь в пяти шагах от меня, если тебя и услышат, то будет слишком поздно…

– Так в себе уверена?

– Уверена. Зачем топор?

– А что бы я еще взял туда? Оружие ее все равно не возьмет. Сама говорила. Что нам надо? Сжигать книжные полки и отвлекать колдунью, с топором я там больше полок посшибаю, да и этот топор, он ведь не тупится.

– Это-то мне и не нравится, он ведь магический! А она ведьма, не боишься, что она воспользуется силой, что таится в этом артефакте? – На лице Джаннет не было следов волнения или страха, она будто старалась уличить спутника в некомпетентности или просто хотела задеть его.

– Топор мой – единственное мое наследство, он никому больше не послужит, и вообще, хватит шуток, Джаннет. – Он увидел, как на лице подруги появляется дерзкая ухмылка. – У нас здесь серьезное дело, а ты все улыбаешься, да шутишь.

– Да, дело серьезное, но меня всю трясет от желания поскорее накинуться на эту тварь и разорвать ее собственными руками! Я ненавижу магов, а эту ведьму больше всего на свете.

– Ладно, с ней все ясно, а маги в общем? Откуда такая ненависть? Все потому что они одарены, а ты нет? – Микул был серьезен, в этом вопросе они никогда не могли найти общего языка.

– Одарены… знаешь, я не рассказывала тебе, но когда я еще жила в городе, то часто встречалась с волшебниками и магами разных званий, полов, характеров. Так вот была одна такая сука-волшебница Ирен Сиверли, вся ходила важная, напыщенная. Когда в городе начали пропадать младенцы, то она первая забеспокоилась, засуетилась, все обещала поймать подонков и казнить на главной площади собственноручно. Какого же было мое удивление, когда я узнала, что красотка Ирен увлеклась магией крови и использовала младенцев как источник своей силы. Угадай куда она тратила её?

– Не люблю играть в угадайку, рассказывай давай!

– Из мучений младенцев можно получить огромные потоки силы. Маленький ребенок существо чистое безгрешное, он ни в чем не виноват и никому ничего не должен. Страдания его самые страшные и искренние – это огромный источник силы для магов, решивших воспользоваться запретным искусством получения могущества из крови и жизни другого. А эта тупая недоучка, купившая, наверное, все экзамены в академии волшебства, использовала всю эту небывалую мощь, чтобы оставаться молодой, разглаживать морщинки на теле. Мерзкая шлюха была долбаной нимфоманкой и трахалась со всей знатью города. Да уж, ей всегда нужно было выглядеть достойно. Какого же было мое удовольствие, когда я перерезала ей горло своим любимым зазубренным ножом.

– Джаннет, ты страшная. – Микул с удивлением смотрел на спутницу. Он слышал от нее многое, но подобную историю впервые.

– Я то страшная? После всего этого? Да я по сравнению с ними ангел, добродетель воплоти. Знаешь, в них всех это есть. В каждой суке-магичке и в каждом дряхлом, дрожащем старике маге, сидит та самая Ирен и в той или иной форме заставляет относится к нам обычным, не одаренным людям как к ресурсу, источнику получения своих желаний или просто инструменту. Я ненавижу их всех до единого и не за их силу, а за то как они этой силой распоряжаются! я все сказала!

– Ух, ну ладно, я понял тебя, ты конечно же права по-своему… ну да ладно, не будем углубляться в споры. Повторим еще раз план? – Микул вздохнул с облегчением, когда увидел, что в глазах у Дженнет ярость утихает, и она начинает думать о деле.

– Ладно, все по порядку. Ведьма поселилась здесь на какое-то время. Мы считаем, что она что-то изучает. И для опытов ей очевидно нужны Люди. Они пропадают каждое воскресенье уже на протяжении двух месяцев. Но мы знаем эту ведьму, – она с укором посмотрела на Микула, он же в свою очередь лишь потупил взор. – У нее есть некий амулет, который позволяет ей превращать свое тело в подобие черного пепла, в таком состоянии она для нашего оружия не уязвима, это точно. Амулет находится в одной из книг в ее библиотеке. Если амулет сжечь, то и сила его иссякнет, а ведьма станет уязвима для любых физических воздействий, как и обычный человек. У меня с собой два кукри, в рукаве спусковой механизм, могу выстрелить дротиком, как из маленького арбалета. Также есть огниво, чтобы устроить пожар, хотя я думаю она использует факелы для освещения внутри, но всякое бывает.

– Понимаю, Джаннет. – Микул подхватил разговор. – Ты тихо пройдешь в своих мягких сапожках так, чтобы мы не наткнулись на ловушки. Идти нужно всегда на лево, на каждом повороте, но комната для ее ритуалов будет по правую руку от нас, когда мы достигнем центра строения. Если представится возможность, то ты, решив все быстро, ударишь ей в спину. Если же она заметит нас, то я начну отвлекать ее, размахивая топором, а ты подожжешь книги.

– Все верно. –Кивнула Джаннет.

– Идем?

– Идем.

Внутри

Джаннет шла впереди, Микул в пяти шагах позади. Ступали тихо, почти неслышно. Проходы внутри зиккурата были довольно узкими, около двух шагов в ширину. Воздух был очень сухой и спертый, дышалось тяжело и непривычно. Они будто оказались посреди жаркой пустыни, было пыльно и затхло. В стенах через каждые десять шагов, то слева, то справа мерцали круглые лампады, в них горело мутное зеленое пламя. Джаннет чувствовала в нем магию, она была невероятно чувствительна к ней и улавливала даже малейшую эманацию. Микул же совсем побледнел, он не был так чувствителен к магии, но владел даром чувствовать память камней. Камни здесь не хранили в своей памяти ничего хорошего, лишь кровь и запах разложения. Здесь приносили жертвоприношения не богам и не ради призыва дождя. Кто-то хотел силы. Само строение было построено так, чтобы вбирать в себя мощь, жертвенники впитывали кровь замученных на них несчастных и силы откликались со всех сторон света, с неба, из-под земли тянули свои щупальца сущности, которым по душе были крики жертв и сладкий запах разложения. Хозяин зиккурата питался тьмой, заключал с ней сделки и получал то, чего желал. О том, чего же он желал не хотелось и думать. Оставалось лишь надеяться, что желание его не исполнилось и никогда не исполнится.

Они шли и шли, бесконечный коридор сворачивал влево, влево, снова влево, дорога казалась невыносимо долгой. Стены давили, уничтожая все желания, оставляя только одно – скорее выбраться отсюда. Путники уже привыкли к тому, что нет другого света, кроме зловещего зеленого, излучаемого круглыми лампадами. Но свет появился, как всегда, в тот момент, когда пара охотников уже отчаялась найти что-либо. И он не был зеленым, это был теплый свет обычного факела и горел он в комнате справа. Дженнет уже слышала позвякивание стали из этой комнаты, какое-то шуршание и вдруг – хруст, как хрустят перебитые кости. Это услышал и Микул. Она посмотрела на него, он кивнул. Не издавая не звука Джаннет плавно, по – кошачьи скользнула в широкий проем комнаты.

Оказавшись там, она тут же начала оглядываться, как опытный убийца, как профессионал своего дела, она оценивала обстановку. Прямо перед ней стояли полки с книгами.

– Так, значит тут все и подожжем. Хорошо, что они так близко, огонь быстро перекинется. – Сказала она про себя, как бы подбадривая, уверяя, что все пройдет по плану.

По левую руку от Джаннет опять раздался хруст. Она осторожно повернула голову. Перед ее глазами, спиной к ней, стояла женщина в черной рясе с длинными ярко-рыжими волосами, закрывающими всю спину. Она стояла, склонившись над столом, на котором лежало изуродованное тело. Оно было изменено до такой степени, что Джаннет не сказала бы – принадлежит оно человеку или кому-то еще. Но самое странное и шокирующее то, что тело еще шевелилось, как-то неестественно дергалось и вздрагивало. Картина была отвратительна, если учесть то, что рыжеволосая в данный момент работала одним из своих острых инструментов с нижней частью тела жертвы.

Джаннет стиснула зубы, она понимала, что сейчас может решиться все – один прыжок, один удар и ведьмы нет. Ее тело упадет как подрубленное дерево, заливая все вокруг своей грязной ведьминой кровью. Джаннет могла бы выстрелить с помощью своего механизма в рукаве, но дротик был слишком мал, она понимала, это не надежно. Надежней всего два кукри у нее на поясе, один прыжок и ведьма лишиться головы. Давай Джаннет, убей ее.

Она присела как кошка, ладони сомкнулись на рукоятках кинжалов на поясе, ноги как две мощные пружины вытолкнули ее вверх и вперед, руки со свистом выдернули из-за пояса два кривых кинжала. Она чувствовала, как привычно прогибается в прыжке, как готова ударить, она чувствовала запах легкой победы.

Измученное тело на столе перед ведьмой дернулось, завизжало каким-то пронзительным разрывающим криком, будто стая летучих мышей пытаются разорвать уши Джаннет на части. Ведьма мгновенно обернулась, выставила руку вперед и будто исполинская ладонь смела Джаннет, бросив о противоположную стену. Она ударилась затылком о грубый камень и осела на пол.

Услышав визг, Микул тут же влетел в комнату. Увидев, как его спутница отлетает к стене, он ринулся к ведьме. Взмахивая топором в правой руке, он целился в живот, хотел разрубить ведьму пополам, воин замахнулся как никогда в жизни. Его мышцы сначала растянулись до предела, потом тут же сократились так резко, что, наблюдавший бы за этой дракой со стороны и не заметил бы замаха. Топор стремительно летел к цели, пройдя сквозь черный пепел, не теряя скорости влетел в стену, раздался гул.

Нижняя часть тела ведьмы превратилась в пепел, и она взлетела к потолку истошно крича, будто призывая кого-то.

– Вы пришли сюда за мной, как мило! Еще на две жертвы больше для меня, жаль вы не дотянете до срока, придется вам сгнить! Ооо, Микул, как же я не узнала тебя, опять ты пришел ко мне! опять хочешь ко мне прикоснуться, хочешь побыть в моих объятьях? Тогда зачем привел с собой эту бешеную суку? Она нам только помешает. Хочешь увидеть, как я вспорю ей брюхо и достану все ее внутренности? Хочешь, а Микул? – Бестия разразилась диким смехом.

Джаннет очнулась. Увидев происходящее, она поняла, что быстро убить ведьму уже шансов нет, остается только жечь книги. Она мгновенно вскочила на ноги, схватила из стойки по правую руку от нее факел, и метнула его в книжные полки. Ведьма даже не успела отвлечься, потому что Микул, разъяренный словно раненый зверь, загнанный в ловушку, кинулся к ведьме. Он оттолкнулся от стола, на котором лежал измученный, прыгнул вверх, взяв топор двумя руками, размахнулся, рубанул. Удар должен был рассечь ведьму пополам, но превращение в пепел опять спасло ее. Микул был готов к этому он мягко приземлился на пол. Книжные полки уже горели.

Микул и Джаннет встретились глазами. Позади нее сначала раздался удар, потом камни в стене лопнули как от удара исполинским тараном. Джаннет успела отпрыгнуть вперед. В образовавшуюся дыру в стене вошло нечто. Оно было похоже на голема, собранного из человеческих тел: длинные ноги, на которых странное тело, собранное из двух животов и одной грудной клетки, руки многосуставные, каждая состояла из двух человеческих. На длинной шее лысая голова и пришитое к ней лицо, лицо прекрасное, с идеальными чертами мужское лицо, большие голубые глаза. Микул тут же бросился на голема, в этой ситуации думать было некогда- или они или их, третьего не дано, принимать решения приходилось быстро. Он вновь взмахнул топором, рубанул монстра по ребрам и… и все, топор застрял. Голем же, не теряя времени, схватил воина своими отвратительными руками и начал сдавливать грудную клетку.

Ведьма налетела на ошарашенную Джаннет сверху, будто хищная птица за добычей. Джаннет ловко прыгнула в сторону, клубы пепла ударили в пол. Когда ведьма вновь обратила верхнюю часть тела из пепла в человеческую форму, Джаннет заметила, как из рассеченной брови ведьмы течет кровь. Книга с амулетом внутри горела и это не могло не радовать.

– Не долго тебе осталось, мразь. – Крикнула Джаннет и устремилась к ведьме. Она орудовала тяжелыми кукри как перышками в руках, удары сыпались и сыпались на ведьму, лишь оставшаяся сила амулета позволяли ей уходить от атак, но когда амулет сгорит окончательно ей конец, ей непременно конец.

Уродливые руки пытались раздавить Микулу грудь, он слышал, как начинают хрустеть ребра, похоже парочка была уже сломана. Но сдаваться он не собирался. Ударил монстра головой в грудь, еще раз, голем же ответил тем, что саданул воина о стену. Со лба капала кровь, голова была разбита, а мир вокруг как в тумане. Упиравшись в плечи голема руками, Микул попытался вырвать его уродливые руки из суставов. Отчаянная попытка, единственный шанс человека против чудовища. Но выглядел монстр более хрупким чем человек, везде виднелись свежие швы. Монстр и человек сплелись в смертельных объятьях, Микул до боли сжал зубы, он чувствовал, что это единственный шанс, он вкладывал всю силу в эту борьбу. Раздался щелчок, будто лопнул от перегруза трос, Микул почувствовал укол в области груди, и правая рука опала будто мертвая, похоже оторвалась связка. Но дело завершила левая, плечевой сустав голема хрустнул, кожа разорвалась по шву, уродец завопил нечеловеческим голосом и одна из его многосуставных рук упала на пыльный пол. Рядом упал Микул. Он тут же рванул здоровой рукой топор из ребер голема. Топор вырвался с мерзким хрустом, разворотив половину грудной клетки создания. Воин уже хотел довершить начатое, размозжив голову врага, но…

– Микул, – раздалось будто в полной тишине, спокойный тихий голос Джаннет, разорвавший в тот момент реальность, заглушив треск сгорающих книг, падающих полок, крики искалеченного голема.

Она глядела на него своими большими зелеными глазами, а из ее живота торчало острие тонкого жертвенного ножа, а позади с мерзкой ухмылкой стояла рыжая ведьма. Кровь, со лба Микула слетела капля крови, она медленно полетела вниз к его топору, туда где топорище соединяется с рукояткой, туда где инкрустирован огромный алый камень размером с кулачок младенца. Капля падает, камень будто всасывает ее в себя без остатка и загорается ярче. Микул не видит этого. Его переполняет ярость и рука его, неожиданно для него самого, взмывает в воздух и из топора в сторону колдуньи бьет алая молния. Колдунья отпрыгивает. Она ждала этого, она знала, но скорости не хватило, чтобы закрыться телом Джаннет. Ведьма вынуждена отступать. Джаннет падет на колени.

Хозяйка, помоги… арх…– голем отчаянно тянется к своей госпоже.

Ведьма прыгает мимо Джаннет, мимо Микула, к своему уродливому стражу. Она использует магию, пытается закрыть раны, чтобы он не истек кровью. Из глаз ведьмы капают слезы, из глаз той, что уродовала людей, приносила их в жертву каждое воскресенье, слушала их крики и мольбы о помощи. Она плачет, но ни Микул, ни Джаннет не видят этого.

Щелчок – дротик пробивает шею колдуньи.

– Сдохни, тварь! – Джаннет кричит, что есть мочи.

– Оуйен крх… –Колдунья, захлебываясь кровью, смотрит на своего голема, в ее глазах стоят слезы.

Голем, в котором неизвестно откуда появились силы, хватает свою хозяйку в здоровую руку и убегает через пробитую им же дыру в стене.

– Микул, она ушла, она выживет, я знаю, все напрасно…

– Не напрасно, я вынесу тебя отсюда, и мы найдем ее снова, где бы она не пряталась.

Израненные охотники шли назад, по тем же узким туннелям зловещего строения. Все также горели зеленым лампады, все также вздымалась пыль от каждого шага, но идти было легче, ведь они покидали это проклятое место навсегда. По крайней мере сейчас они думали именно так.

Микул перевязал рану спутницы, она была не на столько серьезной. А вот его разорванная связка могла доставить не мало хлопот. Ни один деревенский врачеватель, ни одна бабка-ведунья не смогут залечить такую рану. Были люди способные заживить связку, были и те, кто мог восстанавливать раздробленные в мелкую крошку кости, но людей этих нужно было еще найти. Да и, честно сказать, услугами этих чудотворцев не каждый бы пожелал воспользоваться даже под страхом смерти. Но не Микул. Ему нужна была здоровая рука, ведь только так они смогут продолжить свой путь. А куда он будет лежать уже совсем другая история.

Горная тропа

По узкой тропе в горах шли двое. Раненые и измученные они уходили подальше от зиккурата, не весть откуда взявшегося в этих горах. Они не выполнили того, что задумывали, не смогли победить и отомстить, но в деревнях неподалёку больше не будут пропадать люди, хотя бы какое-то время. Хотя бы сегодня, ведь сегодня воскресенье.