скачать книгу бесплатно
– И какую профессию ты ему дал? – криво улыбнулся Энди.
Паук не заметил наших снисходительных улыбок и серьезно провозгласил:
– Распаковщика файлов в супермаркете!
– Вот размазня! В итоге и поплатился! – хлопнув себя по колену, воскликнул старик.
– Но он не смог бы стать «довольным пользователем», в нем была заложена натура созидателя! – добавил рыжий. – Палата генетиков преследует только одну цель – сделать жизнь человека сказкой. Это закон, который ты нарушил. И зачем тебе все это было нужно?
– Как зачем? Человеку со страстью к деструкции давали карт-бланш на работу в Системе! Это было опасно…
– Генетики не боятся за Систему, потому что она совершенна и способна самостоятельно отсеивать любые ошибки. Ты ведь был неплохим программистом, Брайан, и знаешь это не хуже меня, – сказал Иннермост.
– Да не в этом дело, – махнул рукой Паук и уставился на пламя костра.
– Конечно не в этом, – подхватил старик. – В тебе говорили амбиции. Ты сам мечтал быть кибер-генетиком, да не родился ты им. А парню позавидовал, ведь, несмотря на его недостаток, он оказался лучше тебя, – ухмыльнулся он и возвратился к своей работе.
– Мы все тут креаторы! – добавил Эрроу, вызвав невольные ухмылки на лицах заключенных.
– Мы просто ошибки в Системе, баги, – пробурчал старик, когда его никто уже не слушал.
Запахло жареной рыбой, и я с удовольствием вдохнул аппетитный аромат.
Вдруг Энди посмотрел на меня и подмигнул:
– Брайан, так сколько лет назад тебя закрыли? – обратился он к Пауку.
– Примерно двадцать пять лет прошло, – ответил тот, не отрывая взгляда от пламени.
Старик тут же расплылся в широкой улыбке:
– А тебе интересно знать, что стало с твоим подопечным? – еле сдерживая внутреннее торжество, спросил он.
Я смотрел на Энди: мне хотелось его поколотить. Старый черт, видимо, решил, что сегодня моя история должна стать объектом всеобщего внимания.
Когда мне было тринадцать лет, я совершил преступление против Системы. Палата генетиков подарила мне увлекательную программу. Что может быть более захватывающим, чем созидание? Я должен был принимать участие в создании биовиртуального организма – он требовался ученым для того, чтобы проводить генетические исследования в Системе. В четырнадцать лет планировалось поручить мне поиск подходящих комбинаций генов, которые были бы заложены в матрицу идеального человека.
Но с самого рождения со мной что-то было не так. Мой детский разум работал в обратном направлении, сводя все начинания в область деструкции. К пяти годам я начал придумывать компьютерные вирусы, но тогда они существовали еще только в моем воображении.
В школе меня обучали работе биопрограммиста. Я был доволен своей программой и со временем перестал задумываться о том, как нарушить ту или иную структуру. Все сочли, что недостаток мой полностью компенсирован, и перестали меня контролировать.
Тогда все и случилось.
Однажды, в рамках проекта коллаборации студентов и опытных программистов, я один из немногих удостоился чести работать в Генетическом Центре. Как же я был горд – мне доверили задание в Системе Планирования. Абсолютно случайно я заметил в ней уязвимость – некорректную защиту запросов для входящих данных. Это несовершенство в Системе поразило мое тринадцатилетнее воображение. Не отдавая отчета своим действиям, я, юный биопрограммист с большим будущим, тут же воспользовался этой ошибкой, чтобы запустить в программу вирус.
Мой вирус проник в системное хранилище, в котором находились данные о программах пользователей. Заражая файлы, он перемешивал символы в них, устраивая ураган из информации. Инфицированное хранилище в свою очередь передавало вредоносный код другому. Так вирус, будто ветер, начал распространятся в Системе, став ее воздухом.
А воздух не поймаешь, он просто есть. Я видел в нем символ свободы и придумал вирус, чтобы запечатлеть эту идею. Но действительность гораздо более прозаична, чем великие помыслы воображения. Только обнаружив результаты своего поступка, я осознал, что стал обычным разрушителем.
Энди смотрел на меня в упор хитрыми уставшими глазами. Его лицо освещало пламя костра, и мне было видно, как меняют форму морщинки на его старческой коже. Вот глаза его снова прищурились в попытке разглядеть меня. У старика было плохое зрение. Затем его правая бровь весело поползла наверх и через несколько мгновений быстро опустилась на прежнее место. На тонких обветренных губах обозначилась глумливая улыбка.
– Тот эмбрион – это Аэр! – изобличил меня он.
– Ну и что с того? – тихо ответил Паук, совершенно не удивившись, продолжая вглядываться в пламя костра.
Энди ожидал совсем другой реакции на эту новость, поэтому нахмурился и больше не произнес ни слова. В пещере воцарилась напряженная тишина, нарушаемая треском костра. Вскоре на пороге появился Стинг, он тащил на руках человека в современной одежде.
– Намечается ужин? – весело спросил он, потягивая носом воздух.
Его массивное тело полностью загородило вход в пещеру.
– Рыба почти готова, – сказал Иннермост, даже не посмотрев в его сторону.
Стинг заметил вопросительные взгляды – мой и Эрроу.
– Ах, этот? – кивнул он на парня, которого по-прежнему держал на руках. – Новичок еле дышит, так его напугал шторм, – сказал он с ухмылкой и положил заключенного на землю справа от того места, где мы сидели.
Стинг сел между Энди и рыжим. Я рассматривал огонь. Вот, казалось бы, пример хаотичного свободного движения. Но на самом деле пламя подчиняется воздушным потокам; эти потоки управляют поведением раскаленных языков, то устремляя их вверх, то завихряя в сторону, будто сама природа «приручает» хаос.
Я бросил взгляд на новичка. Он лежал, повернувшись к нам спиной. В дрожащих отблесках пламени я прочитал на его майке давно мною забытое ругательство – «Пароля на меня нет!».
Вокруг все оживились.
– Рыба готова! – торжественно объявил Иннермост, раздавая порции.
Я получил банановый лист с кусочком жареной рыбы, предвкушая неземное удовольствие. Целый день мне не удавалось перекусить, и теперь, с нетерпением схватив горячий лист, я дул на свою порцию. Когда рыба чуть остыла, я начал ее разжевывать, чувствуя, как силы постепенно возвращаются ко мне.
Удивительно, но все споры улеглись, и каждый из нас сидел довольный в своем углу. Мы грелись возле костра, он связывал нас в единый организм, для которого еда являлась истинным и единственным счастьем.
Я снова обратил свой взгляд на парня, неподвижно лежавшего на земле.
– Что ты все смотришь на него? – спросил меня рыжий. – Новичок как новичок, – сказал он, с аппетитом причмокивая.
Парень попал к нам три дня назад, и с тех пор его мучила сильнейшая лихорадка.
В тюрьме каждый новичок проходит одинаковые стадии адаптации. Первым делом он паникует – доступа в Систему-то нет и уже не будет! Начинаются компьютерные ломки, которые выворачивают заключенного наизнанку. Его изматывает головная боль и постоянно лихорадит, он не может спать и есть. Мы называем это состояние Обнулением.
Если бедолага не погибает от лихорадки, тропических вирусов или какого-нибудь несчастного случая, то вскоре его организм адаптируется к новой действительности, и ломки начинают потихоньку отступать. Так он переходит на более серьезную стадию – Без фильтров. Теперь бывший пользователь пытается свыкнуться с новой реальностью. Заключенный держится молчаливой тенью. У него слишком много времени для того, чтобы думать: приходит осознание себя тем, кто он есть на самом деле. В этот период нередко совершаются самоубийства. Проходит еще какое-то время (у каждого свои сроки), и с пониманием собственной обреченности он попадает на следующую стадию, которую Энди прозвал коротко и просто – Размазня. У заключенного начинается апатия. Он безразличен ко всему вокруг и продолжает жить под нашим покровительством. Это длится до тех пор, пока ему не становится скучно, так приходит заключительная стадия – Недропользователь.
Бывает и так, что апатия задерживается на неприлично продолжительный срок, тогда нам приходится давать новичку пинка под зад для придачи ускорения процессу. После этого он начинает общаться, заводить знакомства и искать себе занятия, постепенно интегрируясь в наш круг. Но даже на этой стадии он все еще не считается одним из нас. Чтобы называться по праву жителем Эль-Пасо, необходимо полностью переродиться.
Все уже спали, но мне никак не удавалось уснуть. Эта ночь обещала быть долгой. Устав бессмысленно лежать, я пробрался к тому месту, где находился парень. Он по-прежнему не изменил своего положения и дрожал всем телом.
– Эй, ты как? – спросил я, трогая его за плечо. – Хочешь воды?
Новичок зашевелился и начал неуверенно поворачиваться ко мне. Наконец, он растерянно посмотрел мне в глаза и, послушно приподняв голову, прильнул губами к скорлупе кокоса в моих руках. Сделав несколько осторожных глотков, он снова откинулся на землю. Я чувствовал жар, исходящий от него. Лихорадка была в самом разгаре…
– Сколько тебе?
– М-м-м… восемнадцать, – ответил парень. В его встревоженном взгляде читалось недоумение. Я улыбнулся.
– Здесь не так уж плохо, как тебе кажется, – сказал я ему ободряюще, усаживаясь рядом.
Я прислонился к стене и тут же почувствовал спиной ее холод.
– Попав в Эль-Пасо, я быстро усвоил, что и тут существует Система, – тихо сказал я новичку. – Хотя что я говорю? Что значит быстро? Здесь обучение происходит сразу. Пан или пропал!
– Угу, – промычал он в ответ.
– Все очень просто… Если хочешь выжить – следуй правилам!
Я сидел, вытянув вперед раненую ногу, а другую согнув в колене. Огонь уменьшался, готовясь вскоре потухнуть.
– У каждого из нас своя роль. В мои обязанности входит охота и обучение новичков правилам выживания. Кстати, мы с тобой еще поработаем, – сказал я, повернувшись к нему.
Он лежал на спине и безучастно смотрел в потолок пещеры.
Из моего угла в тусклом свете костра были видны рукописные символы, покрывающие противоположную стену. Раньше люди писали рукой, но прогресс лишил нас потребности в этом навыке. Однажды я вывел свое имя палкой на песке и с тех пор не мог остановиться. Стройными рядами начали выстраиваться знаки на прежде девственных стенах наших пещер. Я научился писать рукой и с тех пор делал это на всех, что знал, языках программирования. Я улыбнулся.
– Не хочу тебя пугать, но не каждому пользователю удается приспособиться к жестоким условиям жизни в Эль-Пасо – здесь выживают единицы. Но уж если ты выжил – считай, что заново родился. Это чего-нибудь да стоит! – увлекся я и тут же замолчал.
Посмотрев по сторонам и убедившись в том, что мой голос никого не разбудил, я уставился на догорающие угли. Меня начинало клонить в сон.
Энди возложил на меня большие надежды, сделав идейным вдохновителем нашего племени. Чтобы поддерживать боевой дух заключенных, я не имею права на нытье и сомнения и должен быть всегда доволен жизнью. Каково это быть лидером, который сам ни во что не верит? Я играю свою роль, но все, что мне хочется, так это вырваться на волю…
Глава 2. Интеллектуальный мир
Мы несем в себе информацию. Она заложена в наших генах. Правильно пользоваться этой информацией – залог успеха человека Новой Эры. В нас есть все! Все, что выпало на долю человечества, хранит генетическая память.
Мои предки пережили ужасы войн, тяготы ресурсного кризиса и череду экологических катастроф – от смены климата до оскуднения запасов пресной воды. К счастью, все эти трудности остались в том мире, где мне посчастливилось не родиться. Перезагрузка превратила нашу жизнь в запрограммированную на успех сказку.
Палата генетиков изучает наши ДНК еще до рождения, определяя сильные и слабые стороны будущего ребенка. Поэтому каждый человек находится на своем месте в зависимости от характера и способностей, закодированных в его генах. Ученые планируют наши жизни. Они прописывают в программе пользователя его учебу, работу, карьеру и другие индивидуальные параметры.
Моя программа – просто мечта. Коэффициент моего умения ей следовать составляет девяносто один процент. Я отличный пользователь Системы. Bо мне развили способности, которыми теперь я владею в совершенстве. Я составляю мотиваторы, которые, мелькнув на эйрскрине у потребителя, заставляют его хотеть (а значит, и иметь) то, что я предлагаю. Моя квартира постоянно пополняется новинками, только что сошедшими с эйрскрина.
У меня есть все: кровать с удобным убаюкивающим матрасом, мульти-кухня, последняя версия Виртуализатора Лабринитас; шикарный гардероб, включая новинку модных дизайнеров – пальто с терморегулируемой подкладкой; Бьюти-Бокс – набор для молодости и красоты, подобранный по индивидуальным параметрам; персональный стилист Мэтью, улыбающийся мне с эйрскрина гардеробной каждое утро; просторная квартира, серебристый аэро и шелковые длинные волосы цвета лунной пыли…
Хакли – самая милая компьютерная сущность на свете – встречает меня каждое утро своим ворчанием. Я приобрела его месяц назад, получив за эту покупку долгожданную сто двадцатую спираль к своему рейтингу. Из пятисот двадцати шести характеров компьютерных домовых я выбрала милого ворчуна-помощника по дому.
– Доброе утро, Малин, – активировался Хакли вместе с выходом Персонализатора из спящего режима.
– Доброе утро, – ответила я, сонно зевая, не открывая глаз.
– Персонализатор активировал меня – это значит, он вышел из спящего режима, потому что ты уже проснулась, нет смысла валяться просто так, – сердито сказал Хакли.
Я приоткрыла глаза. Ко мне подплывал шарообразный золотистый сгусток электронной энергии. Хакли часто меняет свой облик. Наверное, сейчас он притворился солнцем. Его стандартный вид – это белый воздушный комок диаметром сорок семь сантиметров. Когда сущность коснулась моего лба (так он меня будит), я упрямо зажмурилась.
– Еще минуточку.
– В одной минуте шестьдесят секунд.
– Хакли, ты опять за свое! Дай мне лучше сигарету, – сказала я, открывая глаза. – Можешь начинать готовить яичницу, я скоро буду.
Он положил сигарету на кровать передо мной и неспешно поплыл на кухню.
– Открыть окно! – дала я голосовую команду своим белым жалюзи, приподнимаясь на кровати и делая глоток эко-дыма. Комната вмиг наполнилась утренним светом.
«Пользователь Малин, через час вам необходимо быть на рабочем месте», – услышала я голос в своем сознании. Система передает указания прямо в головной мозг с помощью приятного голоса, подобранного по индивидуальным предпочтениям пользователя. Я зашла на просторную кухню, где уже вовсю хозяйничал Хакли.
– Мультикухня дала сбой, – сообщил он.
– Что случилось? Где моя яичница? – с досадой спросила я, глядя на табло. – Никаких ошибок на экране нет.
– Посмотри, такого еще не было ни разу, – развел тут же появившимися руками Хакли.
Я заглянула в чашу мультиварки. Один желток был круглым, а другой, выйдя за границы отведенной ему окружности, растекался, превращая аппетитный завтрак в желто-белое месиво. Это несовершенство заняло все мое внимание, и я не могла оторваться. Смешение красок: то, как белое впускает в себя этот густой солнечный свет и становится им, – показалось мне красивым. Приятно было начинать утро с такой удивительной мелочи.
– Хакли, сегодня я возьму тебя с собой на работу. Ты будешь моим личным ассистентом. Я покажу тебе свой офис, а еще ты ведь ни разу не был за пределами квартиры, я покажу тебе, как прекрасен наш Интеллектуальный мир.
– Хакли готов!
– Чтобы мы видели мир в одинаковых красках, я не буду смотреть через эйрскрин и накладывать фильтры Виртуализатора.
Мы сели в мое новое серебристое аэро. Персонализатор синхронизировался с бортовым компьютером, и я легким движением пальца по экрану завела мотор. Дисплей показывал плюс десять градусов по Цельсию.
– Введите пункт назначения, – активировался голосовой помощник.
– Сектор H1, небоскреб Камелия, восточный вход.
– Идет построение маршрута. В районе вашего пункта назначения температура воздуха тридцать один градус, ветер юго-западный, пять метров в секунду, переменная облачность, осадков не наблюдается, видимость десять тысяч метров, – продолжал мужской голос. – Время в пути двадцать три минуты.
Я включила набор высоты, и мы начали подниматься вверх, будто на лифте. Трассы для аэромобилей проходят на разной высоте – максимальное значение одиннадцать тысяч метров. Я была в восторге от своего нового обновленного аэро. Мне нравилось в нем все – его цвет, интуитивный бортовой компьютер, глубокий мужской голос виртуального помощника, удобные мягкие кресла и откидывающийся верх. Мое аэро оснащено новой функцией стоп-релакс, оно может остановиться, зависнув в воздухе на любой высоте.
– Хакли, давай остановимся и откроем верх машины. Только посмотри, какая красота!
– Высота семьдесят девять метров, ветер шесть метров в секунду.
– Эх, опять эти голые факты, Хакли. С сегодняшнего дня я занимаюсь твоим воспитанием. Посмотри, красота – это наш Интеллектуальный мир, это наши полосы движения аэро, параллельные и не пересекающиеся ни в одной точке, это наши дома причудливых форм. Посмотри, вон там дом клубничного цвета в форме морской звезды, а еще, смотри-ка, местная достопримечательность – дом в форме огромного пня, или вот еще – лучшая дизайнерская находка, напоминание о богатстве древних – небоскреб в виде бутылки с надписью: «Пресная вода». Еще, Хакли, красота – это то, как цвет моего аэромобиля сочетается с цветом голубого неба, а также с цветом моих голубых глаз. Красота – это все, что меня окружает.
– «Красота – это все что меня окружает». Записано, – проговорил Хакли.
– Да, Хакли, запомни это. Кстати, как я выгляжу?
– Ты красива.
– Ты быстро учишься, молодец. Посмотри, как облако сейчас повиснет над нами и закроет солнце. Оно ведь тоже часть нашего мира, а значит и это красиво. Жаль, ты не ощущаешь ветер, ты знаешь только его скорость.
– Шесть метров в секунду.
