скачать книгу бесплатно
Через некоторое время яблочки, домики и человечки из теста отправились на просушку. В комнату доставили гармонь и вручили «капитану». Стариковские пальцы задвигались по белым кнопочкам, и как по мановению волшебной палочки, божьи одуванчики обернулись молодухами. «Капитан» молодцевато тряхнул головой.
– Таракановски девцоноцки- отцаянный народ, ноци тёмные осенние гуляют напролёт!-
завела миниатюрная старушка.
– Молодец, Махонька!– похвалил «дюймовочку» кто-то из слушателей.
– Твой черёд, Домника!-обратились бабушки к Домне Трофимовне, и та не заставила себя ждать:
– Таракановски девцоноцки,
– Цёво-цёво-цёво!
Но дыхания долгожительнице не хватило – на помощь пришла культмассовик:
– Одна юбочка в коробочке
– И боле ничево.
Башня на дамской голове качнулась. « Сейчас рухнет!» Но она устояла.
И МОЛОТОЧКОМ- БЯМЦ-БЯМЦ!
Ножка была прохладная.
«Так холодит серебро».
Положив находку на дощатый пол, гость осмотрел мешок. На дне – кулёк из газеты. Верхние концы согнуты к центру и примяты. По канонам советской торговли. Пара секунд ушла на то, чтобы их разогнуть. Внутри – металлические пластинки.
« От четырёх до восьми сантиметров».-Определил на глазок Эрик.
« Спаси Господи и помилуй рабу болящую Екатерину» -значилось на одной.
Вотивные подвески!
Обычай подвешивания их к иконам пришёл из католичества, из Украины. Votum – на латыни «обет». По сути смягчённая форма жертвоприношения. При Петре Первом «воты» попали под запрет. Однако на Севере они сохранялись до начала двадцатого века.
Присев на стульчак, Эрик принялся рассматривать пластины. Сделаны из листового серебра в технике штамповки. Судя по клеймам – в мастерских серебряников Архангельска. На части из них – святые, стоящие в полный рост с руками, сложенными в молитвенном жесте, на других – руки, ноги, глаза, уши,сердца и даже грудная клетка с выпирающими рёбрами –то,что болит. Изготовлены скорее всего в начале двадцатого века, а может, и… Прийти к окончательному выводу не позволил грозный фатум в лице Вована. Под его ударами металлический крючок выскочил из петли- в дверном проёме нарисовался испещрённый татуировками торс.
– Всё слабит, аспирант?-ехидно вопрошал он, а не получив ответа уставился на ножку: -Что за хрень?-Повисла томительная пауза.– Клад? Тралли-валли- пассатижи…
Эрик прокашлялся и, наконец, выдавил:
– Для коллекционеров-сенсация.
Хозяин хмыкнул:
– Гляжу, у тебя, аспирант, челюсти с петель послетали.–Повелительный дёрг скошенным подбородком:– Пошли. Обмоем фарт*.
Из коллекции Э.Э.: «фарт»– удача.
И они вернулись на кухоньку. Расчистив стол от бутылок и закуски, в центр водрузили ногу, вокруг разложили пластинки. Подобную коллекцию «аспирант» видел лишь в Архангельском музее, куда она была доставлена историко-краеведческой экспедицией в шестидесятые годы прошлого века из церкви села Лельма.
Меж тем Вован раскупорил чекушку- водка яростно забулькала в стакане. Одним махом мужик влил его содержимое в глотку.
– У меня глаза внутрь перевернулись, когда увидел клад…– задушенно просипел он и потянулся за краюшкой хлеба.
Эрик продолжил изучать находку.
– Хорэ!– рыкнул хозяин и сгрёб серебро в кучу.-Пошли, аспирант! Продолжим испытание.
– Может, ещё по сто грамм? Для храбрости…
Вован согласно мотнул головой, даже не удостоив искусителя взглядом.
И вот приятели- за столом.Оба налиты до бровей. Гостя так и подмывает дать заднюю, поведав, к примеру, о боязни замкнутого пространства. Дескать, фобия открылась во время посещения Тараканьей Щельи. Кстати, собственноручно записанная легенда об щелье войдёт в юбилейный сборник.
«Местные жители пожаловались святому Ферапонту на тараканов, против которых не помогало даже традиционное вымораживание изб. Вот тогда и посоветовал старец собрать кучку насекомых и отнести к ущелью, по местному щелье,и прочитать заклинание: «Блохи, клопы, тараканы и всякая тварь! Вот иду я, гость, к вам: моё тело, как кость, моя кровь, как смола. Ешьте мох, а не меня. Слово моё крепко. Ключ, замок. Аминь, аминь, аминь».
С тех пор насекомые в этой местности повывелись.
Но привлекла любителя старины в Тараканью Щелью не красота, а обнаруженный ещё ленинградскими спелеологами провал в земле. С той поры жители ближайшего села Архангело водят в подземные лабиринты туристов.
Отправился туда и Эрик. Вооружившись фонариками, касками, его группа спустилась под землю по деревянной лестнице, хлипкость которой внушала опасения.
– Глянь, вода как будто на цыпочки поднялась!– восторженно констатировала какая-то туристочка, когда они добрались до входного грота. Действительно, мороз-скульптор выточил причудливые фигуры. А филолог в Эриковой голове подумал: следует внести эту метафору в «Копилку».
Они пробыли под землёй полтора часа, но казалось, что на экскурсию ушёл весь световой день. Такой же эффект дали и нынешние посиделки.
– И что? Ёлка не сохнет?
Эрик заморгал, силясь стряхнуть сонливость.
– Слышь, аспирант?– туркнул его в плечо хозяин. Выходит, он успел поведать слушателю о лишённом корней, но при этом вечно зелёном деревце, которое видел в одной из пещер.
– Ёлка воздухом питается, – заключил Вован.– Атмосфера под землёй особенная.
На зоне он приохотился читать про чудеса, а ещё больше -объяснять их с научной точки зрения.
– А шары светящиеся на фотках откуда берутся?-вопросы сыпались, как из рога изобилия.
– Понятия не имею.
– А я считаю, что никакая это не мистика. Простой дефект. Я такое видел. Отец Савва отчитывал бесноватую, и один мужик сфоткал. А потом суёт мне: гляди, мол, на роже у бабы третий глаз. Не иначе, сатанинский. И вправду- из переносицы кто-то зырит. Жуть! А потом смекнул я: руки от страху у мужика потряхивало, вот и смазалась картинка. Лишний глаз возник.
Вовановская речь становилась всё тягучее, что давало надежду: вот-вот отключится. «Аспирант» стал потихоньку подтягивать рюкзак: «Хвать – и на волю».
– Ды-ы-ы!-прогундосил собутыльник.-Вот бутылочку и уговорили. Но не боись… У меня ещё имеется.
И мужик с усилием отделился от табуретки. Поднимаясь, он упёрся ручищами о стол, повалил пустую бутыль, но вниманием сей факт не удостоил.Когда он, наконец, скрылся за дверью, гость, не мешкая, метнулся в сени. Он натянул кроссовки и бросился к проёму, по деревенской традиции завешанному тканью. И тут что-то хрястнуло ему промеж глаз. Дверной косяк? Если бы…Могучий черепок вернувшегося хозяина! Вован запутался в занавеске, а получив в лоб, ослабил татуированные клешни. Тралли-валли-пассатижи! Бутылка выскользнула! И в силу вступил закон гравитации.
Порой время растягивается, как обмусоленный комок жвачки. Так было в подземном лабиринте, многие метры которого Эрик пропахал на животе. Так случилось и сейчас.
На сетчатках глаз – траектория скольжения сосуда в бездну. Остановить его – вне человеческих возможностей. Но в следующее мгновение вовановский торс согнулся, как перерубленный вражеским мечом. И хрясть… рухнул вслед за ёмкостью. Затрещала занавеска. «Аспирант» зажмурился в ожидании апокалипсического звука битого стекла.
Когда он приподнял веки, дивное зрелище предстало ему: бывший трудник стоял на коленях, голову венчал тюрбан из драной занавески, а в вытянутой руке победно поблёскивала целёхонькаябутыль.
Вован сбросил тряпку жестом стриптизёра.
– Моли Бога, аспирант, что содержимое не растеклось. Тогда бы ты узнал про «розочку».*– А поднявшись с колен, осклабился:– Шутка юмора.
В словесную копилку Э.Э.:
«Розочка»– отбитое, с острыми краями горлышко бутылки, орудие нанесения телесных повреждений.
Зажав бутылку под мышкой, Вован дёрнул за рюкзак:-Чего тормозишь? Сымай!
Эрик не стал возражать, а двинулся следом, наступая на собственные шнурки.
На кухне хозяин раскупорил «беленькую», плеснул в стакан и залпом отправил в глотку.
– Пошли!
В чердачном воздухе кружились мириады пылинок. За окном плавно, как в трансе, раскачивалась берёза, а на её ветках резвились солнечные зайчики. Ещё оставалась нелепая надежда: гроб- это всего лишь порождение помутнённого алкоголем мозга. Но домовина ожидала их на старом месте. Рядом валялась крышка.
Как перед прыжком в прорубь, испытуемый набрал в лёгкие воздуха. «Где-голова, а где-ноги?» Поставил на днище одну ступню, следом другую. Присел, а затем вытянул конечности. Они упёрлись в торец.
Вован подхватил крышку, как пёрышко. Без всяких церемоний покрыл «покойника». Солнечные зайчики пропали.
– Один, два, три…
На цифре «сто» крышка затрещала и прогнулась. Это могильщик водрузил на неё свой зад.
А потом прямо над его ухом «покойника» раздалось: « Бямц-бямц!»
Да, это был звук забиваемых гвоздей.
"ГРОБ! И ОН ШЕВЕЛИТСЯ…"
После дома почтенной старости Аля, переодевшись в джинсы, направилась к магазинчику «Триада», чья площадка служила своеобразным дискуссионным клубом. Как обычно, перед торговой точкой было людно, но знакомая футболка нигде не просвечивала. Она схватилась за мобильник, но вспомнила: здесь он без надобности.
Прождав с полчаса, она отправилась в обитель.
У ворот согбенным стражем сидел, обстругивая деревяшку, послушник. Какой-то неведомой силой уголок рта юноши был задран вверх. « Человек, который смеётся.» Этот роман Гюго мама пересказывала Альке в детстве. Правда,у главного героя ( как же его звали?) изуродованный рот был растянут в обе стороны.
Юрочка- в курсе всех передвижений монастырских насельников.Вот и сейчас, не дожидаясь вопроса,он объявляет:
– Блат Элик ушёл!
– Когда?
– Тла-а-а-пезу плопустил!
В глазах послушника- происшествие чрезвычайное. Пустой Алькин желудок также напомнил о себе. Пришлось тащиться домой, где её ждали с обедом.
– Васёк, требуется помощь!-объявила она, управившись с едой.
– И чё? Опять…
– Не опять, а снова!-осекла его девушка.– Следует проверить одну версию…
Но пацан лишь хмуро заметил:
– Надо воды в баню натаскать.
– А если помогу?
– Посмотрим…
Управились за полчаса. Но пока то да сё, перевалило за полдень.
Тем не менее, сделав крюк, зашли в монастырь, чтобы удостовериться:не вернулся ли « блат Элик». Однако Юрочка лишь покачал головой, увенчанной чем-то вроде схимнического куколя, и показал деревяшкой на закат.
– Иди туда- не знаю куда!-едко прокомментировал Васёк.
Шли не так чтобы споро: сказывалась усталость, а от ведра саднили ладошки. Когда вдали показалась какая-то фигура, близорукие Алькины глаза приняли его за Эрика. И правда, рост и сложение схожи. Но всё остальное…
– Здравствуйте!-первым, как и подобает, приветствовал путника Васёк.
– Здорово…-облако перегара накрыло молодых людей с головой.
– Вам не встречался человек в коричневой футболке и джинсовой куртке?-скороговоркой проговорила Алька, стараясь не дышать.
– Коричневая футболка?– сморщил переносицу мужик.-Вроде видал…
– У него ещё рюкзак « милитари».
– Какой?
– Зелёный.
– Дак он шёл туда. -Незнакомец махнул татуированной кистью-клешнёй в сторону Таракановки.
– Давно?
– Врать не буду. Может, с час.. А может, поболе…
И мужик зашагал прочь.
