скачать книгу бесплатно
– Я покажу тебе милосердие Божие, – пробормотал он, переводя пистолет на француза, переполненный яростью, с трудом сдерживая желание выскочить из укрытия и вцепиться мертвой хваткой в шею любого из этой троицы.
– Я покажу тебе diese Russen (этих русских)! – бормотал он, сильнее надавливая на курок.
«А дальше что?! – снова включился внутренний голос. – Ну перестреляешь их. И все. Живи дальше… А ведь за ними можно последить.
– Это точно, – согласился Панкрат, опуская кольт, и вдруг увидел свой мотоцикл.
«Boy Racer» спокойно стоял на том самом месте, где его хозяина эти трое уродов ударили по голове чем-то тяжелым.
Взгляд Суворина посветлел.
– Это не выход, – возразил он сам себе и занял стартовую позицию номер один.
Через три минуты компания иностранцев покинула строительную площадку, дружно погрузившись в свой «Landcrooser», который они осмотрительно оставили с другой стороны, возле рощи. Панкрат осторожно вышел из укрытия и направился к мотоциклу. В том, что он их не упустит, Суворин ничуть не сомневался. «Boy Racer» его еще ни разу не подвел. Не подвел и сейчас. Завелся с полуоборота. Панкрат вскочил на него, проехал немного. Затем, сделав четкий разворот на сто восемьдесят градусов, со скоростью самоубийцы направился за исчезающими вдали «гостями».
Дорога, по которой он несся, извивалась среди лесистых холмов и была окружена рядами деревьев. Их листва светилась и играла в солнечном свете. Но осенний день уже сдавал свои позиции, и солнце медленно клонилось к западу. И на отлично освещенной дороге стали появляться большие темные неровные пятна. Через несколько километров «Boy Racer» свернул с проселочной дороги на двухрядную, шедшую под уклон. Теперь солнце скрылось за верхушками окружающих ее деревьев. И Панкрат двигался в сумрачной тени. Но он отлично видел тех, кого преследовал. Дорога в том месте полого поднималась к западу. И тот, кто сидел за рулем, немного сбавил скорость. Неожиданно машина резко свернула вправо и вдруг исчезла в придорожной растительности.
– Черт! – выругался Суворин, замедляя ход.
Времени на раздумья не было. Поэтому он снова нажал на газ и за несколько минут достиг того места, где исчезла машина. Съехав по насыпи, без колебаний выехал на заброшенную лесную дорогу и метров через сто на холме среди деревьев увидел очертания небольшого одноэтажного деревянного дома, времянки с плоской крышей. Он остановил мотоцикл, завел его в ягодник и, проверив пистолет, взял валявшийся неподалеку деревянный кол. Чувство абсурдности происходящего не давало возможности сосредоточиться. Поэтому все, что он делал, делал по какому-то наитию, не испытывая ни страха, ни напряжения.
В лесу было намного холоднее, чем на дороге. Но прохлада не остудила пыл Суворина. Он пребывал в состоянии предельного напряжения. Спина стала мокрой от пота. И крупные его капли продолжали выступать на лбу, который он то и дело вытирал тыльной стороной ладони.
Шагов практически не было слышно. Шум скрадывала устилавшая землю хвоя. Суворин почему-то был уверен, что за ним никто не следит, что все идет так, как и должно идти. И с удовольствием отдался этому чувству фатальной покорности, осознавая какой-то той частью мозга, которая включалась крайне редко, разве что в пророческих снах, что то, что ведет его, знает, что делает. Когда деревья закончились, он, пригнувшись, перебежал к густым кустам дикой малины. Присел на четвереньки и, выбрав удобное место обзора между ветками, стал наблюдать.
Машина с открытым багажником стояла возле западной стены дома. Возле нее лежал хорошо знакомый Панкрату человек. Это был семеновский скотник, неоднократно приносивший строителям молоко. Панкрат сразу узнал его по лысому черепу и несменному темно-синему заляпанному комбинезону. Скотник был связан, во рту его был кляп из какой-то белой тряпки.
Все последующее показалось Суворину сплошным кошмаром. На пороге дома появился «Дени де Витто» и сообщил пленнику:
– Ты, урод, весь багажник мне испоганил! Амбре такое, подойти невозможно. Теперь машину продавать придется.
Он поднял руку с пистолетом. Звука не последовало. Вместо этого внезапно пронесся легкий ветер, растрепавший листья и зашуршавший в хвое. Но по тому, как дернулось тело скотника, Панкрат определил, что дело сделано. Не спуская глаз с толстяка, наблюдавшего за конвульсиями пристреленного человека, он тихо вышел из кустов, бесшумно, так, что позавидовали бы племена навахо, приблизился к толстяку и, вложив в удар всю ненависть, скопившуюся за этот жуткий день, треснул его колом по затылку. Глухо охнув, «Де Витто» сначала рухнул на колени, потом упал ничком. Отшвырнув кол, Суворин бросился к машине. Дверца со стороны водителя была приоткрыта. Внутри никого не было и действительно попахивало навозом. Салон, по-видимому, проветривали. Панкрат сел на место водителя. Ключи были на месте. Мотор взревел, «Landcrooser», дав задний ход, резко развернулся и на глазах у выскочивших из дома изумленных француза и немца понесся по лесной дороге в сторону шоссе.
– Ich sagte ja dab die ganze Geschichte zum Teufel gehen wird! (Ведь я же говорил, что все дело пойдет к черту!) – завопил немец.
– Tiens! (Вишь ты!) – изумленно произнес француз. – Oui! Volia les caprices de la fortune! (Да! Вот колесо фортуны!).
– Voulez vous dien! (Поди ты к…!) – злобно по-французски огрызнулся немец.
– Merci, – огрызнулся и француз и уже спокойнее добавил: – Soyez tranquille, comme tout chemin mene a Rome, tout chemin mene a Moscou (Будь спокоен, как всякая дорога, по пословице, ведет в Рим, так и все дороги ведут в Москву).
Это был конец августа, роскошного летнего месяца со все еще высоким чистым небом, багрянцем листьев, жемчужной паутиной и вселенской грустью по уходящему теплу.
* * *
Поздно вечером Суворин, вытащив на всякий случай из постели своего соседа, полковника ГРУ в отставке, и пытаясь по пути получить у него консультацию, доставил «Landcrooser» в Московский УБОП. Через десять минут в кабинете начальника управления полковника Звягинцева он уже писал заявление с изложением происшедших за день событий. Единственно, о чем умолчал Панкрат, – о мотиве преступления международной троицы – медальоне Анэс, который он обнаружил в бардачке «Landcrooser» и который спрятал в нагрудный карман кожаной куртки одного из преступной троицы. Суворин одолжил ее, чтобы спрятать медальон. Ведь эта вещь все равно без дела лежала на переднем сиденье рядом с водительским местом. А на нем в тот момент были только жутко грязные джинсы и легкий джемпер с несколькими дырами.
Глава 3
Панкрат Суворин не знал, сколько времени он блуждал по темным московским улицам, срезая путь и запутывая следы в случае возможной слежки, пока не вышел на Кольцевую дорогу. Мимо, бешено гудя, проносились автомобили. Черный джип, с трудом объехавший его, скрежеща шинами, съехал на обочину и остановился. Дверь с водительской стороны распахнулась, и к нему подбежал высокий бородатый мужчина средних лет.
– Урод тупой, мать твою! Давно наркотест проходил? – он ухватил Суворина за плечи и тут же сник.
Тот, на кого обрушился праведный гнев, был похож на загнанного зверя. Глаза его метались из стороны в стороны, рот дергался, а по лицу текли слезы.
– Может, помочь чем? – растерялся водитель джипа и ослабил хватку.
– Помочь? – Суворин зашатался и начал смеяться безумным, похожим на лай, смехом.
– Пошли отсюда! – бородатый отпустил плечи Панкрата и, крепко взяв его за руку, потянул к машине. – Если у тебя беда, так о других что, уже и думать не надо?! Пусть гибнут, калечатся?! Пошли отсюда! – повторил он.
За это время мимо них, ожесточенно гудя и объезжая, проехало уже несколько машин. И старый «уазик» промчался так близко, что бородач инстинктивно отшатнулся. И, увлекая за собой Суворина, свалился в канаву.
– Ну что, брат, приехали? – теперь рассмеялся уже он. Быстро поднялся и, отряхнув штаны, протянул Панкрату руку. Тот поднял распухшие красные глаза и посмотрел на него взглядом человека, который его только что увидел.
– Ну вот, уже лучше, – улыбка спасителя спряталась в густой бороде. – А то нашел место где страдать. Поехали, я подвезу тебя, куда нужно.
– Мне в сторону Смоленска.
– Куда скажешь, туда и подвезу, – согласился водитель джипа, и мужчины направились к его машине.
– Вам какой Бог по душе, новый или старый? – спросил вдруг Суворин, когда джип набрал уже солидную скорость.
– Ну теперь все ясно, – хмуро произнес бородач. – Еще одна жертва аутотренинга. То-то я смотрю: человек вроде приличный, куртка дорогая, а ведет себя как зомби. И что за народ! Какие на хрен аутотренинги! Мы же не американцы. У нас менталитет не тот. Разве можно русскую сущность в скафандр засунуть? – он достал из бардачка сигареты, закурил и передал пачку Суворину.
– Так какой? – настаивал тот.
– А что значит новый или старый?
– Новый – тот, который учит бесплатные обеды раздавать.
– А старый?
– Тот, который говорит платить оком за око.
– Иную тварь, конечно, проучить не мешает, – философски заметил бородач, выпуская облако дыма. – Но тот, кто бесплатные обеды раздает, мне как-то ближе.
– И мне сегодня утром был… – Панкрат вытащил из пачки сигарету и закурил.
– Знаешь, что я тебе скажу? – бородач бросил быстрый взгляд на попутчика. – День у тебя был тяжелый. Ты плохо выглядишь. И даже, если произошло что-то ужасное, все равно ты должен поспать. Я говорю тебе это как врач.
– Вы правы, – согласился Панкрат. – В голосе его зазвучали спокойные нотки. – И я вам очень признателен. А сейчас, если можно, остановите возле того указателя. Мне нужно выйти.
– Так тут нет ничего, кроме леса. Ты ничего не перепутал? – бородач сбавил скорость, повернулся к Суворину и попытался заглянуть в его глаза, обведенные черными кругами.
– Пытаетесь определить, не безумен ли я? – усмехнулся Панкрат. – Не беспокойтесь! Это то самое место, которое мне нужно. А на дороге я больше болтаться не буду, – успокоил он его.
– Ладно. Давай выходи, – джип остановился возле поворотного указателя. – Да. Вот, возьми. Вдруг пригодится. Меня Павлом зовут, – водитель протянул ему визитку.
– Спасибо, – Панкрат взял визитку и пожал протянутую ему руку. – А я Суворин Панкрат.
Он закрыл дверцу и, подождав, пока машина отъедет, спустился по откосу вниз.
Лунный свет с трудом пробивался сквозь широкие раскидистые лапы сосен. Панкрат с трудом обнаружил дорогу, ведущую в лес. Проблуждав более часа, он наконец нашел то место, где оставил свой «Boy Racer». Осторожно вывел его из колючего малинника и через двадцать минут был уже на шоссе. Путь его лежал в сторону Семеновки.
Строительная площадка, хорошо освещенная луной, предстала перед ним как марсианский пейзаж, изображенный импрессионистом. Каждая пядь земли вокруг заложенного фундамента была перерыта.
Осторожно обходя ямы, Суворин вошел в подсобку и замер. Все личные вещи его и студентов исчезли.
– Вот тебе и пироги с луком, – пробормотал Панкрат, поднимая закатившийся за ящик от гвоздей фонарик. – Уроды! – закричал он, выйдя из подсобки.
Вокруг никого не было. Было очень тихо. Даже ночные зверушки замолкли. Суворин был здесь абсолютно один, но ему не было страшно. С вызовом он посмотрел по сторонам. Затем бросился к мотоциклу, завел его и направился в сторону рощи, к заброшенному складу.
Дверь в старое здание была опечатана, но не закрыта. Суворин толкнул ее двумя руками, вошел и включил фонарь. Тела студентов уже увезли.
Теперь там, где они лежали, остались только меловые контуры и кровь.
Панкрат рухнул на ящик, стоявший у входа, обхватил голову руками и застонал:
– Я должен, должен был это предусмотреть и не оставлять их одних.
И вдруг он услышал крик. Глухой, отдаленный звук, словно кто-то кричал, находясь на дне колодца. Переживший совсем недавно точно такое же «приключение», Суворин вскочил и прислушался. Мелькнула надежда, что один из студентов, может быть, выжил. Ведь Игорь лежал тогда с закрытыми глазами. И пульс его он не догадался проверить. Может быть, когда Панкрат ушел, тот смог подняться и выйти отсюда. Суворин ухватился за эту мысль, вдруг почувствовав, как безумная радость наполняет его сердце. И, заглушая разумные доводы, которые убили бы эту радость, бросился вон. Но снаружи все было тихо.
– Игорь! – закричал он. – Игорь! Игорь!
– И-о-о! И-о-о! – передразнила его какая-то ночная птица.
Минуту или две он стоял, прислушиваясь и с четкой ясностью осознавая, что у Игоря не было ни малейшего шанса выйти из этого склада. Ни малейшего!
Но вот птица замолкла, и снова наступила тишина, иногда прерываемая писком и возней мелких ночных зверушек.
Постояв несколько минут, Суворин снова вошел на склад. И снова повторился крик.
«Галлюцинации», – решил Панкрат и рухнул на ближайший ящик. Он положил дрожащие руки на колени и переплел пальцы.
Но крик не прекращался. И по-прежнему был глухим и отдаленным, словно из подземелья. И было ясно, что эти вопли настолько же реальны, насколько и не принадлежат Игорю.
«Чудо не состоялось», – передернув плечами, Панкрат глубоко вздохнул, с трудом поднялся и вышел на воздух. Крик раздавался с западной стороны, оттуда, где строилась церковь.
«Кто-то из местных кладоискателей свалился в каменный мешок возле церкви. Может уже чего отрыл», – усмехнулся он.
Но вокруг никого не было. Порыв северо-западного ветра набросился на оставшуюся открытой дверь склада и несколько раз с силой хлопнул ею. Луна, осветив пустырь, тут же бросила под ноги Суворину его собственную тень. От неожиданности тот вздрогнул.
Из-за рощи снова донесся крик. Теперь он был жалобным, с причитаниями и подвыванием. Панкрат прислушался.
Он резко повернулся и снова вошел в дом. Подошел к теперь хорошо освещенным луной через разбитое окно контурам, присел на корточки и прохрипел:
– Ребята, я отомщу. Вернусь сюда к сороковому дню. И расскажу, как я это сделал. Я вам это твердо обещаю. Слышите?!
Еще несколько минут он продолжал смотреть на контуры. Затем наклонил голову и прислушался. Снаружи послышался шорох. Скрипнула дверь. Панкрат резко обернулся и увидел лисицу. Это была крупная самка. Приникнув к полу, она подняла морду и раскрыла пасть, обнажив длинные тонкие зубы.
– Пошла вон! – топнул ногой Суворин.
На что лисица вместо ожидаемого им прыжка к двери издала урчащий звук и прыгнула в сторону застывших кровавых пятен.
– Вон! – заревел Суворин, швыряя в нее фонарь и чувствуя, как ярость изгоняет из него состояние отчаяния и безнадежности.
Фонарь попал в животное. Оно душераздирающе завопило и прыгнуло на обидчика, выпустив когти. Однако Суворин успел поднять руку и резким ударом сшиб лесную тварь. Лисица грохнулась на спину. Но в эту же секунду, резко изогнувшись, взлетела в воздух по направлению к нему. Не ожидавший такой прыти, Панкрат на секунду растерялся. И все-таки он успел! Почувствовав вблизи горячее дыхание зверя, он ухватил двумя руками его шею, удерживая морду в нескольких сантиметрах от своего лица. Зубы лисицы, готовые впиться в его горло, звонко клацнули в воздухе, и она забилась в судорогах, пачкая обувь Панкрата каплями мочи.
Несколько минут Суворин стоял с вытянутыми руками, крепко сжимая обессилевшее животное, и ждал, когда у лисы не останется ни одного шанса.
– Для самки ты не очень-то грациозна, – наконец произнес он, направляясь к дверям.
Голос его звучал спокойно. Было похоже, что он вернулся в реальную жизнь.
– Не могу поверить, что я это сделал. Вот такая короткая деловая встреча, – пробормотал он, отшвыривая теплый еще труп лисы в кусты.
Глаза Суворина горели решительным огнем. Теперь он чувствовал главное – способность управлять тем, что большинство бы назвало просто судьбой. Он вошел в дом, поднял валявшийся на полу фонарь и вышел, плотно закрыв за собой дверь. Затем развернулся, сжав пальцы в кулаки. И в этот момент завыл ветер, растрепывая его волосы и шелестя ветками кустов.
Происшедшее за этот долгий день виделось фрагментами, иногда накладывающимися друг на друга: ящик, в который его «упаковали», бетонные стены колодца, из которого он каким-то чудом выбрался, скотник живой и скотник убитый, салон пропахшей навозом машины интернациональной троицы и лужи застывшей крови на грязном полу склада.
На пару минут ветер утих. Наступила тишина, и опять из-за рощи раздался крик. Но поднявшийся теперь уже северный ветер прервал его. Потом снова растрепал Суворину волосы и забрался под куртку, освежая вспотевшее тело. Он поежился, застегнул молнию на куртке.
– Иду, – пробормотал он и бросился к мотоциклу.
В каменной западне точно кто-то был.
– Помогите! – раздавался оттуда жалобный дребезжащий голос.
Панкрат подбежал к самому краю и, склонившись, включил фонарик. Снизу на него смотрело белое, как у мертвеца, лицо «Дэни де Витто».
– Так ты не сдох?! – искренне изумился Суворин.
В ответ не раздалось ни звука. «Де Витто» не двигался. И если бы не его горящие от страха глаза, выглядел бы трупом.
– А сюда тебя каким ветром занесло? – спросил Панкрат. – Впрочем, какая мне разница?
Он выпрямился и, отойдя на пару шагов от ямы, выключил фонарик. Вокруг стояла полная тишина. И было слышно, как шуршат ветки какого-то кустарника. Суворин посмотрел на небо, потом на яму. И тут снизу донесся голос.
– Помогите мне! У меня разбита голова.
– А парням моим кто голову разбил?! – Панкрат снова склонился над ямой.
В ответ – тишина.
– Ну и сдохни там, погань! – Суворин выпрямился и пообещал: – Сейчас отыщу булыжник потяжелее и спущу его на тебя, чтоб ты не мучился.
– Не надо! – раздался крик из колодца. – Уверяю вас, я не хотел! Меня втянули в это дело!
