скачать книгу бесплатно
Парень на заднем сиденье, пригнувшись, принялся шептать в рацию, сообщая второй машине, что у шашлычной произошла задержка, но вскоре машины поедут. Белый «Ситроен» опередил «Форд» на целый километр. Лишь изредка можно было увидеть в зеркало заднего вида микроскопическую синюю точку на сером полотне дороги.
– Кто они такие? – позевывая, спросил Сашок – любитель нестандартной игры в карты.
– Хрен их знает! – пожал плечами Толик.
– Но ты держи с ними ухо востро. Парни, я смотрю, жизнью битые.
– Не по себе мне как-то, – признался молодой бандит, – боюсь я чужой смерти, крови не люблю. У меня от одного ее вида голова кружиться начинает.
– Я тоже таким поначалу был, – короткие седоватые волосы Толика перебирал ветер, – а потом придумал выход.
– Какой?
– Когда нажимаешь на спуск, думай о чем-нибудь приятном.
– Тяжело.
– А ты попробуй. Вспомни, как ты с женщиной целовался, вспомни, как первый раз деньги большие получил.
– Я никогда не получал больших денег.
– Значит, получишь.
– А ты о чем думаешь, когда в человека стреляешь?
Седовласый Толик блаженно усмехнулся:
– Я вспоминаю выпускной вечер, я тогда первый раз бабу в руках держал.
– Ты что? Я думал, у тебя с ними раньше отношения наладились.
– Это как у кого. У меня на выпускном вечере. Я сам ее и пригласить боялся, первая красавица в классе. Знаешь, такие бывают – отличница, но не зануда, не заучка. Смотришь на нее и чувствуешь, такая и выпить может, и под мужика лечь. И не я ее, а она меня на танец пригласила. В белом платье. В белых лаковых туфлях. – Толик полуприкрыл глаза, и губы его расплылись в блаженной улыбке, словно он ждал, что его вот-вот поцелует девочка из школьного прошлого.
– Белая, небось, с соломенными волосами?
– Нет, – губы вдруг из улыбки растянулись в ровную линию, – брюнетка жгучая. Потому и белое платье на ней смотрелось. Я, когда обнял ее в танце, понял, больше из рук ее не выпущу, пока не поцелую.
Парень захихикал, представив себе Толика, которого сам безумно боялся, в роли мальчишки на школьном выпускном балу.
– Тогда у меня сразу все и случилось впервые. И поцеловал, и. – Толик сглотнул слюну, – и переспал. Неумело, конечно, теперь-то я это совсем по-другому делаю.
– А потом?
– Что потом? – Толик хмыкнул. – Походили мы с ней неделю, и узнал я, что у нее парень есть старше меня. Подкараулил я ее возле подъезда, когда с ним возвращалась. Стою за водосточной трубой и на них смотрю, а они меня не замечают, целуются. Был бы тогда нож со мной, сразу бы в бок ему всадил. А тогда пошел с голыми руками.
– Так до конца выйти и побоялся?
– Нет, не хотел при ней. Понимал – бросится разнимать, слезы… А я женских слез не переношу. Дождался, пока он ее до квартиры довел, только он на крыльцо вышел, я у него на дороге и стал. Ну, думаю, сейчас я тебе морду расквашу.
– Расквасил?
Толик усмехнулся на этот раз грустной улыбкой.
– Я уже кулак занес, чтобы ударить, и тут наши взгляды встретились. Он даже руку не стал поднимать, чтобы удар отбить. Смотрю на него и понимаю, он уже мужчина, а я еще мальчишка. Вроде, и роста мы одного, и сил у нас одинаково, но он меня одним взглядом остановил и усмехнулся. У тебя такого никогда не было?
Парень задумался, поняв, что сейчас находится почти в аналогичной ситуации. Хоть и называет он своего напарника Толиком, но тот мужчина, а он, в общем, пацан зеленый, несмотря на то, что на полголовы его выше.
– И что, ты, Толик, до сих пор это помнишь?
– Сперва забылось, а после тридцати пяти вспомнилось. У мня тогда как раз первые седые волосы появляться стали.
– И что, помогает не думать о смерти?
– Помогает. Только есть еще одно условие: никогда не думай, за что человека убиваешь. Не твое это дело, выполняй работу, и все тут. Главное, эмоций поменьше иметь. Ни злости, ни ненависти. Стреляй, как по мишени в тире, и думай о приятном.
Впереди показался дорожный указатель, извещавший о том, что здесь кончается граница города.
– Ну вот, вызывай ребят по рации, сейчас действовать будем.
Парень на этот раз уже не так уверенно обходился с рацией – рука его немного дрожала. Седовласый Толик сбросил скорость, и разрыв между «Ситроеном» и «Фордом» начал сокращаться.
Следом за «Фордом» двигалась другая машина – достаточно потертый «БМВ». Чем ближе машины подъезжали к дамбе, ведущей на другой берег водохранилища, тем меньше становился разрыв между ними. До входа на дамбу дорога была довольно широкой. Когда же по сторонам замелькала вода, полотно сузилось – как всегда, у властей не хватало денег на реконструкцию.
«Ситроен» ехал не спеша, и «Форд» почти вплотную приблизился к нему. «БМВ» уже шел на обгон. Толик опустил руку в карман и достал тяжелый черный пистолет с длинным стволом. Подал его Сашку, только что беседовавшему с ним. Второй парень – молчаливый Шурик, уже опускал боковое стекло.
Толик нажал кнопку, и потолочный люк бесшумно открылся. В салон ворвался сильный, напоенный влагой ветер.
– Думай о приятном, – напутствовал Толик парня, который подался вперед, готовый по команде вынырнуть из люка.
«БМВ» поравнялся с «Фордом». Толик слегка тормознул. Водитель «Форда», не ожидавший такого маневра, резко нажал на педаль тормоза. Машину занесло, сидевших в ней людей бросило вперед.
Парень, как чертик из табакерки, выскочил из люка и, придерживаясь одной рукой за крышу автомобиля, принялся стрелять в лобовое стекло «Форда».
От первого выстрела стекло покрылось сеткой трещин, но еще не рассыпалось. От второго по капоту запрыгали мелкие кубики закаленного стекла. Высвободившуюся пластиковую пленку, соединявшую стекла, напором воздуха вбросило в салон.
И тут загромыхали выстрелы из «БМВ», шедшего рядом с «Фордом». «БМВ» отошел в сторону и рванул вперед. «Форд» еще катил по инерции, уже никем не управляемый. Обладатель золотого зуба выпустил из рук руль, и его голова, простреленная в двух местах, безвольно покачивалась на груди.
Единственным живым в машине оставался подрывник. Лишь только прозвучал первый выстрел, лишь только лобовое стекло покрылось паутиной трещин, он нырнул на пол и прикрыл голову руками. Он слышал, как пули вспарывают обивку сидений, ощущал на ладонях теплую, липкую жидкость и даже не сразу смог понять, своя это кровь или чужая, но боли пока не чувствовал. «Значит, чужая», – решил подрывник.
Что делать дальше, он не знал. Никогда прежде ему не приходилось попадать в такие передряги: он умел сам подложить мину, сам взорвать ее, отправить на тот свет другого человека. Однако к собственной смерти не готовился никогда.
«Форд» заскрежетал бампером по бетонному ограждению. Посыпались искры, и машина остановилась. Остановился и «Ситроен».
– Быстро! – скомандовал Толик и, пряча пистолет под полой куртки, бросился к замершей машине. На полусогнутых ногах он замер возле капота, переводя ствол пистолета с мертвого шофера на его неподвижного соседа.
Почти неслышно прозвучали выстрелы, он стрелял в головы. Глаза его при этом оставались задумчивыми, мужчина вспоминал первый поцелуй на школьном выпускном балу, и делал это, скорее, по привычке, чем по необходимости – стрелял-то он в трупы. Сашок – любитель расспрашивать, картинно держа пистолет наизготовку, заглянул в салон.
– Эй, тут еще один!
Толик, продолжая целиться в салон автомобиля, зашел с другой стороны и увидел лежащего на полу подрывника.
– У меня бомба! Бомба! – истерично закричал тот, поднимая руку, в которой сжал первое, что ему попалось в металлическом ящичке. – Если меня убьете, она взорвется!
Толик с сомнением посмотрел на черную пластиковую коробочку, в двух местах перетянутую изолентой. Третий бандит, посланный на ликвидацию группы киллеров – Шурик, стоял у «Ситроена», прижимая пистолет к животу, прикрывая его от посторонних глаз ладонью. В случае чего он должен был подстраховать.
– Вылезай, – бесцветным голосом сказал Толик, чуть заметно покачивая стволом пистолета.
Его напарник, молодой парень, распахнул дверцу «Форда» и поманил к себе подрывника. Тот вставал осторожно, будто и впрямь держал в руках бомбу, готовую вот-вот взорваться.
– Выстрелите, пальцы разожмутся. контакт. взрыв, – отрывисто говорил он.
– Ты нам не нужен, они были нужны, – спокойно сказал Толик, и даже его напарнику показалось, что эти слова – правда. – Поэтому стань у капота и стой спокойно. Смотри, не разожми пальцы, а то, чего доброго, сам взорвешься.
– В меня нельзя стрелять.
– Знаю. Посторожи-ка его, – Толик залез в машину и неторопливо принялся что-то искать в ней. Он отыскал пачку денег в кармане водителя, пачку в кармане его соседа. И, усмехнувшись, глянул на подрывника. Ногой раздвинул створки металлического ящичка. Там лежало несколько мотков цветных проводков, пара девятивольтных батареек и широкая катушка с клейкой лентой, какой обычно заклеивают картонные ящики с аппаратурой.
Он подхватил колечко ленты, подошел к подрывнику. Тот стоял с поднятыми руками. Толик преспокойно обыскал его карманы, извлек пачку долларов.
– Ты, я думаю, не против поделиться? Это все-таки меньше, чем жизнь.
Пока сбитый с толку подрывник пытался что-то ответить трясущимися губами, Толик больно сжал запястье его руки, в которой ничего не было.
– А теперь стой и не дергайся, – он протянул катушку скотча своему напарнику. – Замотай.
– Я сейчас пальцы разожму, взорвется все!
Подрывник пытался вырваться, но Толик держал крепко.
– Я и о твоей безопасности забочусь, – вкрадчиво говорил седовласый Толик.
– Я сейчас пальцы разожму!
– Разжимай, сам же и подорвешься.
Молодой бандит уже сноровисто накручивал на руке подрывника виток за витком клейкую ленту. Через пять секунд, если бы тот и хотел разжать пальцы, то уже не смог бы этого сделать.
– А теперь катись к черту!
Толик, продолжая сжимать запястье жертвы, подвел его к бетонному ограждению и резко толкнул вперед. Не удержав равновесие, подрывник рухнул на вымощенный бетонной плиткой откос и покатился к воде.
– Здесь глубоко? – успел спросить Толик.
– Не знаю, – пожал плечами его помощник.
Седовласый бандит вскинул пистолет и легко попал в голову катившегося к воде подрывника.
– Быть застреленным лучше, чем утонуть? – спросил он, не оборачиваясь.
– Не знаю. Я ни того, ни другого не пробовал.
Тело секунд десять покачалось на воде, а затем медленно ушло в глубину.
– И я не пробовал. А спросить у него сперва было рано, а теперь поздно.
Двоих других убитых даже не вытаскивали из автомобиля. Толик ловко, с одного удара каблуком сбил пробку с горловины бака и опустил туда длинную, скрученную в жгут тряпку. Затем немного вытянул ее назад – так, чтобы показалась часть, смоченная бензином, щелкнул зажигалкой и тут же бросился к «Ситроену». После того как он въехал на горку, сзади прогремел взрыв, сильный, на несколько секунд заложивший уши.
– Ты хоть видел, как она рванула? – поинтересовался Толик.
– Красиво, – признался парень. – Но ты знаешь, Толик, сколько я ни пробовал думать о приятном, не получалось.
– Значит, ты боялся.
– Может быть. А ты чего молчишь? – обратился он ко второму любителю поиграть в карты.
– А мне все равно, что и с кем случается, главное – не со мной.
– Вот ты-то, Шурик, плохо кончишь, – наставительно сказал Толик.
– Почему?
– Эмоции надо прятать лишь пока ты дело делаешь, а потом ты должен быть обыкновенным человеком, самым что ни на есть обыкновенным.
В Питер они возвращались уже другой дорогой, преодолев километров десять по уже подсохшему после дождя проселку. Лишь только замелькали первые дома, Толик стал коситься направо. У первого же телефона-автомата, он остановил машину и позвонил Боцману.
– Все в порядке. А главное – чисто и сухо, – засмеялся он.
Но смех Толика был не злобным. Он и в самом деле не испытывал никаких эмоций по отношению к тем, в чьем убийстве принимал участие, он всего лишь делал свою работу, может быть, грязную, неприятную, но дающую сносные средства к существованию. В отличие от других, он не глушил угрызения совести водкой, не баловался наркотиками.
Ему вполне хватало приятных воспоминаний о девочке в белом платье, о звуках вальса и о поцелуях на верхней площадке черной лестницы в здании школы. И сила его была в том, что он не боялся признаться в этом. Толик, как всякий мастер своего дела, довольно охотно делился профессиональными секретами с начинающими, наперед зная, что использовать их они не смогут, а значит, настоящей конкуренции ему не составят.
– Можешь порадовать заказчика, – бросил он в трубку.
– Отлично, – лениво ответил Боцман, – приезжайте к нам.
Когда белый «Ситроен» свернул в узкий проезд, ведущий к пятиэтажному, времен Хрущева дому, Толик, не моргнув глазом, серьезно сказал:
– Ребята, вы, конечно же, никаких денег в машине не видели…
– Да. – неуверенно ответил любитель игры в карты.
– А ты чего молчишь?
– Я вообще не понимаю, о чем идет речь.
– Да? – Толик чуть заметно усмехнулся.
– Конечно, только в том случае, если часть этих денег останется у меня.
