скачать книгу бесплатно
Невил поднялся, поправил на носу очки.
– За каким чертом ты сюда привалил? – приветствовал он детектива.
Сыщик расплылся в улыбке.
– Прознал, как ты клумбы топчешь, букашек собираешь, – вот и заглянул навестить. Привет, дружище, – он протянул Невилу руку.
Садовник потряс ее, снова поправил сползшие очки.
– Идем, покажешь, где всяких тварей достаешь. Сушеных, на палочке. – Лоу повел его из кухни.
Поскольку сыщик не запретил мне их сопровождать, я направилась следом. Мэй с Сюзи тоже рванулись, но я обернулась со строгим лицом; они сделали вид, будто и не думали покидать кухню.
Мы огибали дом. Я разглядывала мужчин со спины: ловкий, подвижный сыщик, легко несущий объемистое брюшко; и худой, сутулый Невил, чуть косолапый, с вечно спадающими очками. Почему он не купит себе нормальную оправу, чтобы плотно сидела на носу? Может, он так занят садом, что не приходит в голову позаботиться о себе? Или же смерть Джона настолько его подкосила – и ему все равно?
Невил что-то сказал, Лоу в ответ засмеялся.
– Бог с тобой! – расслышала я. – Миссис Гленн нисколько… – он понизил голос.
Что – «нисколько»? Не помешает? Не виновата? Ему известно нечто, чего не знаю я. Еще бы: я и года не прожила в Линдон-Тауне, а он тут держит сыскное агентство. В его кабинете – два стола; один из них пуст. Наверное, раньше был компаньон, да куда-то делся… Я вспомнила незнакомца на фото, ради которого явилась к Лоу. Пусть детектив вовремя его разыщет. Хоть бы с темноглазым не приключилось беды!
Мы вышли на лужайку, куда вела лестница из библиотеки, пересекли ее и нырнули в заросли. Сирень, боярышник, калина – много чего там росло. Тропа уткнулась в полянку с декоративной вазой на пьедестале. Ваза была из красной яшмы. Широкая, с затейливым орнаментом по краю; в ней стояла дождевая вода, на дне темнел слой грязи.
– Вот где лежала, оса эта, – Невил ткнул пальцем под вазу. – Приклеенная к пруту.
Лоу наклонился, рассматривая указанное место. Я тоже сунулась поглядеть. Укромное сухое местечко, и ветер не задувает. Не диво, что прутик с осой невредимый пролежал с июня.
– Как ты ее заметил? – спросил сыщик.
– Думал вазу чистить. Воду собрался черпать; ну, и под низом посмотрел. Заодно. А она и лежит себе. Как бросили. – Невил повернулся ко мне спиной.
Лоу выпрямился, потоптался, оглядывая заросли кругом.
– Зря ты думаешь на миссис Гленн. Она бы сожгла осу в камине, а не стала бросать в саду, чтоб ты наткнулся.
Садовник обернулся, открыл рот – и захлопнул его, ничего не сказав.
– Точно тебе говорю, – продолжал сыщик. – Убийца вышел из библиотеки, спустился по лестнице и двинулся через сад. По дороге выбросил прут, а тот случайно угодил под вазу… или не случайно.
Садовник растерянно заморгал, сдернул очки, снова нацепил.
– Э-э… миссис Гленн… – начал он, переминаясь. – Видать, я погорячился. Вы уж того… не сердитесь. – Лицо залила краска, и стало еще заметней, какой он неухоженный и несчастный.
– Невил, я же сказала: место остается за вами. Так что повесьте одежду обратно в шкаф… а чек оставьте себе. В конце месяца я выпишу новый.
– Не надо мне лишнего, – буркнул он и достал из кармана сложенный чек. – Заберите.
Забрала. Потом придумаю, как сделать ему приятное.
Втроем мы обошли сад, побывали в его потайных закоулках. Лоу рыскал в декоративных руинах, в камнях искусственного водопада, осматривал постаменты мраморных дриад, как будто рассчитывал отыскать вторую осу на палочке. Не нашел и двинулся вдоль садовой ограды, разглядывая кованую решетку и столбы с фонарями наверху. Круглые фонари были обтянуты золоченой сеткой. На моей памяти они зажигались только раз – в день нашей с Джоном свадьбы. Сыщик добрался до задней калитки, подергал ее; металл гулко отозвался. С той стороны была улица – тихая, благополучная, с особняками обеспеченных горожан.
– Заперто, – сказал Невил. – Сто лет не открывали; уж и замок сгнил.
Лоу не поверил на слово, осмотрел старинный замок, посветил в скважину тонким фонариком.
– А ключ у кого?
– У меня. Говорю тебе: сгнило все, ржа проела.
– Мистер Лоу, – вмешалась я, – если кто-то убегал садом, нетрудно было махнуть через верх.
– Да, – согласился он. – На глазах у почтальона, молочника и случайных прохожих. Было утро, но не такое уж раннее. Слушай, приятель, неси-ка ключ: проверим.
Невил ушел и через несколько минут вернулся; сунул фигурный ключ в скважину. Ни скрежета, ни стона – ключ повернулся, точно в масле. Садовник толкнул, и калитка беззвучно отворилась. Лоу картинно развел руками.
– Что скажете, мистер Бартли?
Невил не нашелся с ответом.
– Тогда я вам скажу. Механизм недавно заменили. Сделали копию старого замка и поставили на его место.
– Но я-то слыхом не слыхал! – возмутился садовник.
Лоу повел плечами.
– Мистер Гленн не обязан был тебе докладывать. Он готовил дом и сад к приезду будущей жены, повсюду наводил порядок. У кого еще был ключ?
– Понятия не имею! – Невил не на шутку разозлился.
Еще бы: он саду начальник, а тут без его ведома творится такое.
– У Джона был ключ, – заметила я. – Он мог еще кому-нибудь дать.
Детектив кивнул.
– Вы правы, мадам. Кстати, на досуге поищите ключ мистера Гленна. Невил, запирай. Идемте; уже скоро стемнеет.
Я проводила сыщика до ворот. Следовало обговорить один деликатный вопрос.
– Мистер Лоу, я стараюсь поменьше тратить деньги Джона на себя. Но когда речь идет о том, чтобы поймать его убийцу…
– Бросьте. Я не возьму с вас ни пенни.
– Почему?
– Я остался кое-что должен вашему супругу; надо отработать. Всего доброго, миссис Гленн. – Сыщик оседлал велосипед. – Звоните в любое время; и не забудьте нанять охрану.
Глава 3
У меня не хватило духу сразу заняться поисками ключа от калитки. Я вообще до сих пор не рылась ни в вещах Джона, ни в его бумагах. Они принадлежали ему одному, и рука не поднималась открыть ящики его письменного стола или крышку секретера. Ключ подождет до утра.
А утром все полетело вверх тормашками.
Я завтракала в спальне, когда в доме раздался звонок: кто-то стоял за воротами и желал войти. Чтобы впускать посетителей, у нас есть Мэй и Невил. Я скинула халат и влезла в домашнее платье цвета мокрого асфальта. Если не придираться, оно сойдет за траурное одеяние.
В дверь постучалась Мэй; хорошенькая мордашка горничной была чуть бледна.
– Мадам, пришли мисс Лина Тейлор и мистер Эдвард Вест. Они спрашивают мистера Гленна. Я проводила их в нижнюю гостиную.
– Вы сказали?…
– Нет. – Большие глаза Мэй сделались несчастными. – Только, что вместо мистера Гленна их примете вы.
– Благодарю вас.
Мэй судорожно вздохнула. Она была сильно привязана к Джону.
Я сошла вниз. В доме две гостиные и две столовые – в центральной части обоих этажей. Их опоясывает коридор, куда открываются двери прочих комнат, и в них, само собой, нет окон. На втором этаже окна заменяет стеклянный фонарь, а в нижней гостиной – зеркальный потолок, и висит бронзовая люстра с хрустальными подвесками. Стены обиты кремовым шелком с лиловыми цветами, мебель обтянута тканью в тон, а все, что есть деревянного, инкрустировано перламутром: подлокотники, ножки, столешницы, рамы картин, на которых в японской манере изображены цветы и птицы. Впуская гостей, Мэй зажгла люстру, и комната сияла и искрилась. Гости стояли посреди гостиной.
– Доброе утро. Я – Кэтрин Гленн.
Лина Тейлор шагнула навстречу. Миниатюрная, грациозная брюнетка; волнистая челка закрывает лоб, подстриженные волосы льнут к щекам, придавая лицу особую пикантность. Точь-в-точь француженка. На Лине была зеленая блуза навыпуск, бриджи и туфли на каблуке, на плече висела кожаная сумка. Однако это я разглядела после, а поначалу во все глаза смотрела на Эдварда Веста.
Блондин. Тот самый, со снимка. Живой! Киллеры до него не добрались. Это же он, он!
Длинные глаза цвета спелого каштана и такие густые ресницы, что глаза казались подведенными. Темные брови вразлет, тонкий нос, твердые губы; именно они придавали мужественность необыкновенно изящному лицу. Ему было лет двадцать девять – тридцать; одет был неброско, но дорого.
– …мистеру Гленну.
Я вздрогнула, очнувшись. Оказывается, «француженка» что-то говорит.
– Садитесь, пожалуйста. – Сделав над собой усилие, я превратилась в любезную хозяйку дома. – Вот сюда, в эти кресла. Хотите чаю? Кофе?
– Нет, нет! – Лина тряхнула головой; черные волосы колыхнулись и снова прильнули к щекам. – Сейчас объясню, зачем мы пришли. То есть, Тед вовсе ни при чем, он за компанию увязался. Ребенком я жила по соседству, на Мюррей-Стрит. Родители были дружны с мистером Гленном; он меня баловал, как племяшку. Дарил всякую чепуху… Для девчонки это были сокровища. Зеркальце, заколка для волос, какая-нибудь хитрая шкатулка.
Узнаю Джона, с грустью подумала я. Он обожал дарить чепуху, от которой люди делались счастливыми. «Француженка» продолжала:
– Однажды случился ужасный конфуз. Родители уехали на уик-энд, а у Фанни – подружки моей – день рождения. Я ей вазочку купила; деньги копила полгода. И в самый последний день эта вазочка возьми да и выпрыгни из рук. Вдребезги. Вот горе-то! Я вытащила у отца из стола два фунта, купила кошелек, подарила Фанни. А вечером ноги домой не идут. Отец у меня строгий был! Я в слезах, плетусь еле-еле. И вдруг – навстречу мистер Гленн. Спрашивает, что стряслось. Я ткнулась лицом ему в живот да как зарыдаю. Он успокоил меня, расспросил. Выдал два фунта и велел положить на место. Отец так и не узнал. А меня всю жизнь совесть мучила: тех денег мистеру Гленну не вернула. Мы долго жили за границей, потом в Лондоне… Вчера с Тедом приехали сюда, я думаю: пора! И вот пришла. – Лина полезла в сумку, вынула белый конверт и протянула мне. – Это мой долг. Передайте, пожалуйста, мистеру Гленну.
Я невольно откинулась назад.
– Мало отдаешь, – вмешался Тед. – С той поры громадные проценты наросли. – Он шутил, конечно. Голос был необыкновенный; он уже смолк, но казалось, что по комнате гуляет отзвук: словно тронули басовую струну, и она еле слышно поет, замирая.
У «француженки» внезапно расширились глаза; Лина глядела мне за спину. Я обернулась.
Прежде стоявший у стены пуфик бежал по паркету, а сама стена ломалась и проваливалась внутрь. Я отчетливо видела, как лиловые цветы на кремовом фоне летят в воздухе, разворачиваясь ко мне. Пуф набирал скорость. Лина издала тонкий писк, Тед кинулся к взбесившейся стене. Дверь! Вторая дверь гостиной, которая всегда заперта! Она распахнулась, а в комнату спиной вперед ввалился человек. Тед успел его подхватить и не дал растянуться на полу.
– Спокойно, – проговорил он. – Это Дэйв. Ты однажды убьешься, чучело.
Всплеснув руками, Лина захохотала. Дэйв утвердился на ногах и улыбнулся.
– Прошу прощения, миссис Гленн. Со мной всегда так. Стоит сесть на стул, он оказывается колченогим; прислонюсь к стене – она превращается в дверь. А что вытворяют ступеньки! Ну, прямо издеваются. Так и норовят сшибить с ног.
Я обнаружила, что смеюсь вместе с Линой. Дэйв был обаятелен и потешен. Славная физиономия, обезоруживающая улыбка, шальные глаза, встрепанная русая шевелюра. Он потряс головой, пригладил челку, и волосы легли на место. Одернув куртку, он осведомился:
– Что дальше?
– Можешь еще раз грохнуться. – Тед обернулся ко мне. – Извините, миссис Гленн. Это недоразумение – мой шофер.
Мы с «француженкой» заливались. Внутри у меня таяли ледышки, которые много месяцев не давали жить. После смерти Джона я впервые смеялась!
– Тед, – сквозь смех вымолвила Лина, – прибавь Дэйву жалованье. Вот циркач!
Дэйв закрыл дверь, придвинул к ней пуф. Неужто дверь не была заперта? И почему шофер оказался в доме? Впрочем, подобная бесцеремонность обычна для коренных линдон-айлендцев, к тому же Дэйв слишком забавен, чтобы на него сердиться.
Его шальные глаза обежали гостиную и остановились на мне. Глаза были зеленые, с рыжими лучиками – словно за зрачком пряталось солнце.
– А что, мистера Гленна нет дома?
– Джон убит.
Не знаю, какой черт потянул меня за язык, – ведь даже от Сюзи и Мэй мы скрыли вчерашнюю находку.
– Как? – выдохнул Тед. – Убит?!
– Когда?! – вскричала «француженка».
– Простите, ради Бога, – виновато пробормотал Дэйв. Он подтянул себе пуф, хотел сесть – и чуть не свалился. Взмахнул руками, стукнулся костяшками о подлокотник кресла, зашипел, затряс кистью. – Проклятье! Вечно тут всякая дрянь…
– Заткнись, – велел Тед. – Кэти, что случилось?
Он назвал меня «Кэти», словно был добрым другом. В удивительном, чарующем голосе звучало искреннее участие. И я рассказала. Они были такие симпатичные, все трое. Будто пришедшие из-за невидимой стены – из мира, где течет нормальная жизнь и люди умеют шутить и смеяться, где не душит траур и одиночество. Затем я показала им библиотеку и вазу, под которой Невил нашел осу на палочке.
– Ужас какой, – шептала Лина. – Господи, вот ужас…
– Вы сообщили в полицию? – спросил Тед.
– Нет. – Я собралась рассказать, что наняла частного детектива, но прикусила язык. Ведь я обратилась к Лоу совсем по другому поводу. – Еще не решила…
Дэйв сломил несколько веточек и принялся бросать их, как человек, который на ходу пытается избавиться от орудия убийства. С четвертого раза прутик угодил под вазу.
– Если расстараться, можно и попасть. Кэт, у вас в обычае выбалтывать семейные тайны первым встречным? – Зеленые глаза с рыжими лучиками прищурились. – Правда в том, что Тед – убийца, а Лина – сообщница. А вы им все выложили за здорово живешь.
У «француженки» с лица сбежала краска; Тед сжал кулаки, глаза сверкнули.
– Идиот, – процедил он после мгновенной паузы.
Лина перевела дух, возмущенно дернула плечом.
