скачать книгу бесплатно
– Не дури, вы, конечно, парни бравые. Пережили многих, но еще слишком малы. Ваша задача – не умереть, и, кто знает… Возможно, для нас еще не все потерянно… – мудро ответил старик.
Словно в насмешку над его надеждами, все тело внезапно пронзила резкая боль. Старость уже захватила его, а далее – неизбежная смерть. Олаф отвел взгляд, уж он то точно не предназначен для старости. И дожить ли ему до этих времен…
Распрощавшись со стариком, дети устремились домой. Зимой, да еще и на севере, светлое время суток являлось роскошью. С каждым часом снегопад превращался в бурю, будто духи зимы завывали отовсюду, рыская в поисках замерзающей жертвы. Сон не заставил себя ждать, единственная радость после столь тяжелого дня.
2
Проснувшись среди ночи, Олаф поторопился раздуть угли, ощущая мороз, что быстро просачивался сквозь прогнившие стены, в то же время, он старался изгнать из головы страшный сон. Рун, как всегда сладко спал, работа настолько выматывала парня, что он мог до смерти замерзнуть, не просыпаясь. Олаф знал, что довольно часто ему так и хотелось.
Пару щепок и древесная кора быстро наполнили светом хибару, и тепло вновь полилось по дому прогоняя леденящий воздух. В углу показалась толстенная серая крыса, в животе страшно урчало, но Олаф научился отгонять эти мысли. Друзья мастера по ловле крыс и если признаться честно, то они куда приятнее на вкус, чем еда на рудниках. Крыса взглянула Олафу в глаза слегка насторожилась.
– Живи пока, – пробубнел Олаф.
Грызун противно пискнул, словно в ответ и принялся прогрызать новую дыру в стене. Олаф вздыхал и всматривался в ловкость крысиной работы, словно видит это впервые – крыса была мастером в этом деле. Сначала это захватывало, а теперь его плавно клонило ко сну.
Странный шум отвлек от размышлений о крысах. Вопреки буре, кто-то пробирался по снежным сугробам. “ В такую-то погоду?”– подумал парень. Он заглянул в щель забитого окна – никого. Резкий стук в дверь заставил Олафа отпрянуть от стены.
– Кто там? – спросил Рун, протирая глаза.
– Не знаю, – ответил шепотом Олаф – Не достойно северянина оставить гостя в метель…
Олаф открыл дверь, и ветер со снегом больно ударил в лицо, запустив человека с ног до головы укрытого плащом, он с трудом прикрыл двери на засов.
Переступив порог, гость легко поклонился.
Лицо неизвестного скрывал капюшон, в полутьме лица различались плохо. Его плащ облеплен снегом, а за спиной свисала кожаная сумка.
– Проходите к огню, согрейтесь. – предложил неуверенно Олаф.
– Благодарю вас, – сказал незнакомец старческим голосом и подойдя к огню, уселся на доски.
Молчание, казалось, длилось целую вечность. Олаф нервно наблюдал за странным незнакомцем. Человек тяжело дышал, словно раненое животное. Олаф не знал, что делать и решил заговорить:
– Простите… но вам лучше пойти в местную таверну, здесь слишком холодно. – сказал он, бросая взгляды на незнакомца.
Ему было не по себе от мысли, кто может скрывать свое лицо. Но инквизитором он не был и это успокаивало.
– Меня вполне устраивает ваш дом. Он вполне уютный.
– Пожалуй не самый ужасный в Берге.
– Разве.. я забрался так далеко на север? – растерянно произнес человек. – Мне нужно на запад.. Времени совсем нет…
Сказав это, лишенный сил, старик плавно упал на бок. Олаф подскочил к незнакомцу и снял капюшон. Старик седым не был, черный волос спадал до плеч, а лицо заросло густой бородой. Лишь голос и множество морщин говорило о его возможном возрасте. Бледная кожа. На руках кровь…
– Что с вами? – спросил Олаф
– Я потерял слишком много крови. Руны указали мне путь к вашему дому… но как дети помогут мне…
– Помогут? В чем? – спросил Рун, дав старику воды.
Последний откашлялся. Друзья постелили соломы под голову раненного. Он с трудом развязал сумку и достал оттуда книгу. Книга не из церковных, которые часто видели дети. Ее страницы равномерно вырезаны из кожи животных, а на более толстой коже, что служила обложкой, выжжен знак. Олаф нередко встречал на старых деревьях и камнях что-то подобное. Эти знаки пуще всего стремились уничтожить священники и инквизиция.
– Язычник… – произнес Рун.
Старик заметил, что дети испугались и поспешил заверить, что бояться нечего:
– Сегодня никто не узнает обо мне… Слишком поздно… я так долго искал ее… эта книга так нужна в Винланде… вы должны сжечь ее, это небезопасно!
Старик явно умирал, он бледнел на глазах, а дышать становилось все труднее. Его речь становилась все медленнее, а глаза закрылись. Какое-то время он бредил, говоря на непонятном языке, а после выдавил последние слова:
– На запад… к фьорду Рагнара…корабль через две недели… я должен успеть… Винланд…
Старик притих, его грудь больше не вздымалась.
–Умер… – сказал шепотом Олаф и добавил, – Винланд.
Вдруг, на лбу старика появился знак, словно раскаленный металл он какое-то время светился, в мгновение все тело старика будто загорелось изнутри, и вспыхнув ярким пламенем, исчезло, оставив лишь тлеющие угольки.
Друзья переглянулись и вместе посмотрели на книгу, что лежала рядом с угольками.
– Сожги ее, Олаф, – сказал Рун.
– Этот человек отдал жизнь за эту книгу… Имеем ли мы право сжигать ее?
– Он язычник! Ты ведь знаешь, что сделает инквизитор, стоит ему узнать о нашем разговоре. Куда ты ее денешь? Отнесешь какому-то фьорду Рагнара? Мы дальше стен ничего не видели. Прошу, ты должен ее сжечь!
– У нас не будет другого шанса, Рун. Ты понимаешь, о чем я.
Рун лег на солому.
– Делай что хочешь, а я не хочу попасться инквизитору или волкам на съедение.
Олаф задумался, наблюдая, как остатки пепла подбирает легкий сквозняк.
– Это ведь могло произойти с кем угодно, но старик пришел к нам, – начал он. – Мы ведь не протянем долго, ты сам знаешь, а Хельга и Йорке… Хвицерк, Йоханнес, Сурд… Они не заслужили этого и были сильнее нас… Теперь у нас есть эта книга. Возможно, сами боги избрали нас…
Олаф провел рукой по обложке, она отдавала приятным теплом. Взглянув на Руна, он увидел, что тот смотрит на книгу.
– Богов давно нет, – неуверенно произнес Рун – их убил бог чужаков, как и наших родителей.
– А что, если нет? Что, если есть надежда? Что, если это ключ к свободе нашего народа? Люди еще сражаются! Целые отряды христиан пропадают в лесах, а этот старик? Ведь он отдал жизнь за эту книгу. Значит, и для нас она должна значить не меньше…
– Ты говоришь… ты говоришь, как викинг в сагах, что поведал нам Руги. Но это саги, Олаф, а мы – не викинги.
– Если ты считаешь меня старшим братом, – продолжал Олаф, – скажи, Рун, окончательно ли ты решил гнить на рудниках до смерти?
Рун закрыл глаза, в его мыслях крутились бесчисленные дни на каменоломне, лица друзей, и смерть, множество смертей.
– Уверен? – вновь спросил Олаф.
Рун открыл глаза:
– Не знаю… Мне страшно, но ты мне брат и прав, больше я этого не вынесу, – сказал Рун, поднявшись. – Это ведь руны? Там, в книге.
– Думаю да, руны и прочие знаки, – листая книгу, сказал Олаф.
Книга завораживала, тепло исходило от нее все больше, руки чувствовали слабую вибрацию энергии.
– Знать бы, что там написано… Без знаний, это всего лишь книга, – заявил Рун.
Олаф с усмешкой бросил на него взгляд, его глаза радостно сверкнули.
– Книга, нам помочь не сможет… – задумчиво сказал Олаф, извлекая из кармана пузырек с красной жидкостью и улыбнувшись, добавил, – потому, мы поможем себе сами.
– Ты украл это! Старик не на шутку разозлится.
– Сомневаюсь, что ему понадобится яд, в ближайшее время, – сказал Олаф.
Друзья переглянулись, страх перед будущим и уверенность в сегодняшнем переполняли их сердца. Но они улыбались, впервые по-настоящему, за столько лет.
Этой ночью их сны витали на западе, не раз они случайно слыхали о море и кораблях, которые, как говорили старики, всегда были родным домом северян. Бесконечная, темная гладь предстала перед друзьями. И одинокий драккар легко идущий по волнам.
Глава 2 Первый шаг
"Подарок большой
не всюду пригоден,
он может быть малым;
неполный кувшин,
половина краюхи
мне добыли друга."
– Речи Высокого.
1
Прошло несколько напряженных дней, прежде чем буря наконец утихла. Каждую секунду казалось, что в дверь ворвется инквизитор, и отыскав книгу закажет у палача два места на виселице, но этого так и не случилось.
Сегодня утром, Олаф вышел из дома в надежде, что прогулка поможет в раздумьях, поможет прийти к какому-то умозаключению накопившихся важных вопросов. Парень часто обращался за наставлениями и душевным покоем к одинокому дубу на окраине деревни. Однако даже покой древа с его безмолвным могуществом сегодня не помогал. Говорить вслух с богами, в деревне среди церковников, словно подписать себе приговор.
"Живы ли еще боги?" – думалось ему.
Олафа снедали не проходящие тревоги: как-то пройдет предстоящий замысел? Время назначенного события стремительно приближалось, а Олаф вместе с другими детьми уже сомневался, выйдет ли из него хоть какой-нибудь толк.
Конечно набравшись сил за период бури, они стали увереннее. Общая цель вернула желание жить, восстановила раны душевные и телесные, и даже если, это делала книга, (которая так и осталась в тайне от остальных детей) Олаф и Рун принимали это с благодарностью.
Им противостояла взрослая, вооруженная сила, которая способна сменить плеть на меч и стрелы, и уж наверняка не станет задумываться, перед их применением.
Но медлить нельзя. Старик сказал: "две недели до отправки корабля". Время неумолимо подгоняло предстоящие события. Еще оставалось одно дело, которое требовалось завершить сегодня, от него во многом и зависел успех, а в частности от самого Олафа.
С самого утра, Олаф и Рун пришли к дому Уля, где к ним отнеслись с недоверием:
– С чего бы это? – поинтересовался Уль, приоткрыв двери.
– Ты был прав, и мы с этим согласны. Разве этого мало? – ответил невозмутимо Рун.
– Маловато.
Уль уже закрывал дверь, но Олаф остановил его подперев дверь ногой.
– Без нас ты не справишься, стражников много и бегают они быстрее любого из вас. У нас есть кое-что, что поможет это исправить.
Вожак задумался, но все же кивнул и пустил парней в дом.
– Я проверял вашу уверенность, – спокойно произнес он.
Дом отличался большим размером, но в целом являлся таким же убогим. Брошенный богатым бондэром (землевладельцем) во время войны, он был разграблен мародерами, и в последствии стал домом для десятка бездомных подростков. Уль, как самый взрослый взял ответственность на себя. Каждая потеря, выжигала глубокий шрам на его сердце, некогда веселый парень стал угрюмым и молчаливым, но все так же сохранял верность своей новой семье.
Девятеро подростков сидели у огня, обжаривая только пойманных здоровенных крыс. Бросив недоверчивые взгляды, они продолжили свое занятие.
– Что они тут делают? – спросил парень со шрамом на щеке, недоверчиво взглянув на вошедших. Звали его просто – Шрам.
– Решили присоединится к нам, – ответил Уль, усевшись на единственный в доме стул.
– И ты позволили им это? – поинтересовался другой, длинный и тощий по кличке Ветка.
– У нас нет выбора, нам нужно больше сил. Тем более у них есть что предложить нам.
– Так и есть, – сказал Олаф и достав из кармана пузырек показал его всем присутствующим – это, яд Альрауна.
– Чушь! – усмехнулся Ветка.
– Нет! – рявкнул Олаф. – Мы видели его… Несколько лет назад Руги выкопал его с корнем Мандрагоры. Мы пришли как раз в тот момент, когда мелкая тварь проснулась и перевернула весь дом.
– И что с ним стало, с Альрауном? – заинтересовался Шрам.
– Ничего хорошего! Он укусил меня за ногу… – фыркнул Олаф, показав шрам от двух толстых клыков.
– Мы загнали его в угол, – продолжил историю Рун. – Я почти успокоил это, дивное создание и…
– И я убил его метлой! Ничего ты его не успокоил, до сих пор помню эти бешеные глаза, два острых зуба, и десяток ног схожих с корнями, – Олаф запнулся, пытаясь выкинуть существо из головы. – После… если бы не десятки эликсиров старика… Место крови вышли бы все мои внутренности. Старик долго злился, он надеялся, что Альраун принесет ему удачу, и здоровье… Но в итоге, выжал из него всю кровь со словами – "Не пропадать же добру!"
– Этого пузырька хватит отравить половину гарнизона, нужно лишь дождаться действия яда, – закончил Рун.
