скачать книгу бесплатно
– Вот что, ты уж, Севка, сделай, что можешь, а нам пора. В любом случае бери, что получится, и завтра в три мы у Насти встречаемся. Адрес помнишь?
– Угу.
– Ну, вот и хорошо. А ты, Леха, не расстраивайся, все нормально будет. Я тебе обещаю.
С тем они и ушли. Я честно старался что-то изобразить, но голова была мутная, руки не слушались. Мазал, мазал – всю поверхность холста заляпал. Уже во втором часу ночи плюнул на все и завалился спать. Прямо здесь же, в мастерской. Спать до смерти хотелось.
Проснулся около одиннадцати. Хоть человеком себя почувствовал. Глянул на холст – ужас! Мазня мазней. Тогда сотовых телефонов не было, а то бы сразу кинулся Игорю звонить, что ничего не вышло, и на день рождения я не поеду. Но делать было нечего, уговор дороже денег. Умылся, намарафетился, мазню свою засунул в этюдник, и – в метро. Через всю Москву еду в гости – картину дарить. Еду, а совесть прямо заедает. Злюсь на себя, на приятелей, с которыми выпивал, на Леху, что поздно узнал про день рождения. Но наконец, доехал, звоню в дверь.
Настя открывает, вся нарядная, радостная. А за спиной у нее Леха с Игорем маячат. Мне ободряюще кивают и подмигивают. «Ну, – думаю, – сейчас перестанете, как мою мазню увидите. Пропадать, так с музыкой!»
– Настя, – говорю, – с днем рождения тебя! – и даже в щечку поцеловал. – А вот и мой подарок – специально для тебя картину писал, правда, не высохла еще.
И достаю свою мазню из этюдника. Думал, сквозь землю провалюсь. Но ничего, выдержал. Как рак, красный стою, холст в руке, показать не решаюсь. Все гости сбежались – человек десять – парни, девчонки.
Тут Игорь ко мне подходит и так по-хозяйски:
– Ну-ка, ну-ка дай посмотреть, что ты там ночами вымучивал, какой шедевр.
Забирает у меня холст и ставит на стул посередине комнаты на всеобщее обозрение. А у меня в голове: «Вот моя настоящая минута позора!» Если бы гости вход не загораживали, то убежал бы – только меня и видели. Зубы стиснул, весь потом покрылся, но стою.
А все молчат. Смотрят то на картину, то на Игоря. Он ведь среди всех самый авторитетный и понимающий. А тот тоже молчит. Многозначительно бороду мнет и разглядывает мою мазню, будто никогда не видел. Долгую такую паузу держал, я уже потихоньку стал к двери пробираться. Но тут Игорь изрек:
– Ну, ты, Сева, просто ошарашил! Это же настоящий шедевр! Посмотрите, какая глубина мысли, какая экспрессия! А мазок, какой уверенный! Поздравляю! А тебе-то, Настя, как повезло! Такие вещи обычно не дарят. Это же можно сразу в частную коллекцию или музей, м-да!
И Леха тут же рядом головой кивает и поддакивает. Тут все наперебой давай мою картину хвалить; я уже немного приободрился. Настя за молотком кого-то послала, чтобы тут же над кроватью мой шедевр водрузить. Прибили, повесили. Ну а потом, конечно, все в большую комнату, за стол. Торт, вино – все своим чередом. Я даже в роль непризнанного начинающего гения вошел.
Перед уходом я еще раз в Настину комнату зашел. Весь вечер моей картиной восхищались, может, думаю, я чего-то не понимаю? Надо свежим непредвзятым взглядом свое творение оценить. Зашел, глянул – мазня мазнёй. Но все довольны, а именинница больше всех. Может, до сих пор моя картина у нее в комнате висит. Вот вам истинная история одного шедевра.
Все помолчали.
– А что дальше было? Ну, у вашего друга с Настей, – спросила молоденькая Лиза и смутилась.
– А ничего. Что-то у них не заладилось. Не знаю. А потом я институт закончил и уехал из Москвы. 90-е годы, перестройка, тут ни до чего было, каждый выживал как мог.
– С друзьями отношения поддерживаешь? – поинтересовался солидный и вдумчивый Владимир.
– Да так… Как придется. Изредка перезваниваемся. Леха тоже после института к себе в Воронеж уехал. Сейчас, кажется, в художественной школе преподает. Игорь долго перебивался. То без работы, то в торговлю кинулся, одно время менеджером в какой-то зарубежной компании работал. Но, где-то года два как устроился помощником одного известного галериста, – Всеволод назвал фамилию, – вроде доволен.
– Ой! – воскликнула Лиза. – Я как раз недавно передачу по телевизору смотрела, про одного известного художника N. Вот этот владелец галереи там выступал. Расхваливал художника, его творчество. Картины его показывали. По всему миру они продаются. Но мне они почему-то не понравились. Всё как-то намазано, не знаю. Я, наверное, не разбираюсь.
– Вот, именно! – усмехнулся Всеволод, – я про то и говорю. Реклама – это вещь! Игорь сейчас на своем месте. Предлагаю выпить за творчество и его популяризацию и продвижение, – он налил бокал. – В общем, чтобы у нас, как у художника N, все удачно совпало!
И все выпили.
Провозвестник
Мерный перестук колес уже вошел в свой беспрерывный, устремленный вдаль ритм. Проводница проверила билеты и разносила белье. В плацкартном вагоне одно купе оказалось занято исключительно мужчинами. Трое из них были молчаливы и погружены в свои мысли, а четвертый внимательно разглядывал своих попутчиков. Его место было наверху, но он не спешил туда забираться. Возраст собравшихся в купе был примерно одинаков – от 35 до 45 лет.
– До конца едете? – спросил любопытный, встретившись взглядом с одним из пассажиров.
– Да.
– Наверное, в командировку?
– Угадали…
– Я всегда угадываю!
Это заявление заставило соседей повнимательнее присмотреться к своему собеседнику.
Среднего роста, телосложение умеренное, небольшой животик. Лицо подвижное, заостренное какое-то, покрытое трех- или четырехдневной щетиной. Глаза… Глаза серо-голубые, с каким-то лихорадочным блеском. Они все время обращены куда-то внутрь, разглядывая там что-то, недоступное стороннему наблюдателю. Разглядывание это было постоянным, даже когда странный попутчик с кем-то разговаривал. Впечатление довершала открытая банка пива в чуть дрожащей руке, периодически подносившаяся ко рту для очередного глотка.
Заметив впечатление, произведенное его словами, попутчик выдержал паузу, достойную опытного актера. Даже покрасовался перед соседями, этаким породистым кобелем на выставке.
– Вас, вижу, удивило то, что я сказал? Но здесь нет никакого секрета. Видите ли, человек обладает огромными внутренними резервами. Обычные люди даже не подозревают какими! Надо только уметь их в себе раскрыть! Да-да! Я уже двадцать лет тренирую свою душу и тело, свою ауру. Знаком вам такой термин? Это хорошо! Я прошел много различных курсов, посвящений и инициаций и достиг полноты свободы. Я соединился с высшими силами, и для меня не существует ничего недоступного!
– Понятно, – изрек мужчина снизу и уныло уставился в окно.
– Я вижу, вы пока не готовы принять мои слова. Это не удивительно. Вся окружающая нас жизнь старается запереть нас в рамках привычной обыденности. Давайте для начала познакомимся. Мы тут все, примерно, ровесники, так что без излишних формальностей, я – Сергей, можно просто Серж.
Поскольку внимание соседа снизу было полностью поглощено тем, что происходило за окном, Серж переключился на двух соседей напротив.
– Вас как зовут?
– Владимир.
– А вас?
– Николай.
– Давайте запросто, мы же здесь не на конференции. Так вот, Володя и Коля, я вижу в вас потенциал для развития.
– Какого развития? – Николай внимательно посмотрел на собеседника.
– Духовного, разумеется. Вы должны раскрыть свои скрытые возможности.
– Зачем?
– Ну это просто наивный вопрос! – Серж достал из сумки следующую банку пива.
– Наша главная цель – спасение души, а скрытые возможности, если будет надо, Бог даст. А не даст, так и не надо.
– Вы, я полагаю, приверженец традиционной религии? – откупорив банку, вкрадчиво спросил Серж.
– Да, я православный.
– Наверное, служитель культа?
– Нет, просто прихожанин нашего храма.
– Так, так… А когда вы родились?
– А что, это важно? – Николай как-то весь подобрался.
– Конечно! Ведь дата рождения определяет весь жизненный путь человека. Я, например, скорпион, рожденный в год огненного дракона. Это не простые знаки…
– Бог дал человеку свободную волю для того, чтобы он сам мог определять свою судьбу, а гороскопы – это ерунда.
– Вы что, не верите в астрологию? – изумился Серж.
– Нет.
– Ну, это глупо – отрицать общепризнанные факты.
– Это не факты, а домыслы, внушенные врагом рода человеческого, – Николай говорил сухо, явно не желая продолжать разговор, но Серж этого не замечал.
– Вы, наверное, и меня зачислите в служители сатаны? – спросил он с явной иронией.
Николай промолчал.
– Я вижу, вы во власти ортодоксальных заблуждений, – Серж начал вещать так, словно находился на трибуне, только периодическое прихлёбывание из очередной банки разрушало это впечатление.
– Вы что, всерьез полагаете, что косная религия откроет вам нечто новое? Церковь – это же организация. Там жесточайшая дисциплина, и никто не имеет права шагнуть в сторону без разрешения, так называемого благословения. Вообще, религия – это прибежище темных и недалеких людей. Сейчас, в век небывалого прогресса, об этом даже неудобно говорить. Эзотерическое, тайное знание теперь доступно для любого мыслящего человека. Есть книги, Интернет – развивайся, идти к космическому разуму. Делай жизнь на земле благороднее и лучше.
– Мы это уже проходили, – сухо заметил Николай и тоже стал смотреть в окно.
– Вот это хорошо! Вы на какой степени посвящения? – это уже относилось к Владимиру.
Тот непонимающе посмотрел на разглагольствующего оратора.
– А, кажется, мой вопрос неясен? Вот что, Володя, ведь Володя? Я не ошибся? Так вот, Володя, известно ли тебе что-либо о «Тайной доктрине», Блаватской, Рерихе? Да, я вижу, ты что-то слышал, но сам не читал. Увлекательнейшее чтение!
Вдохновенная речь Сержа продолжалась часа три. За это время он упомянул о Египетских пирамидах, исследовании космоса, Пифагоре, Индии, китайских монастырях, папе римском, фотосинтезе и множестве других занимательных вещей. Причем, было непонятно, к кому он обращается. Двое попутчиков на него уже не реагировали, и лишь Володя иногда односложно отвечал на настойчиво задаваемые ему вопросы.
Несколько раз он пытался намекнуть Сержу, что пора заканчивать, так как завтра нужно рано вставать. На что неизменно получал ответ: «Да, да, конечно! Еще два слова». После чего развивалась какая-нибудь новая тема. Наконец Серж сообщил, что его пиво закончилось, и он намерен сходить в ресторан за добавкой. Порассуждав еще минут десять о биоэнергетике, он удалился.
Соседи давно уже спали, когда Володя наконец-то забрался на свою полку. Накрывшись простыней, он через несколько минут провалился в беспокойное забытье. Какие-то черные образины мелькали перед ним, плясали в хороводе, тянули к нему мохнатые руки. Ночью он проснулся от ощущения удушья. Глянув в сторону, он увидел Сержа.
Провозвестник идеи всемирного разума развалился на верхней полке, похрапывая во сне и распространяя по вагону тяжелый запах перегара.
Отсталая цивилизация
Звезда Деметра из галактики NGC 4315 давно превратилась в маленькую блестящую точку, затерявшуюся среди других звезд, но до Солнечной системы было еще далеко. Командор разведывательного космического корабля Джеймс Кид выключил диктофон, раскрыл пачку «Орбита» и принялся меланхолично жевать. Для продолжения отчета надо было собраться с мыслями.
Ему повезло. Экспедиция впервые в истории освоения дальнего космоса открыла планету, почти полностью идентичную Земле, да еще и с достаточно развитой цивилизацией разумных существ, почти не отличимых от людей. В памяти мельтешили недавние воспоминания.
Они пробыли на планете почти полгода, точнее, пять месяцев и двенадцать дней. Достаточно времени для изучения, но вопросов все равно было больше, чем ответов. Особенно непонятной оказалась степень развития цивилизации. Разумеется, она более отсталая, чем земная, но насколько?
В космос они не летают, хотя по уровню технологий вполне могли бы. В ближний, на околопланетную орбиту спутник запустить, например. В биологии совсем отсталые, до генной инженерии до сих пор не додумались. Вернее, как Джеймс понял из разговоров, это направление у них под запретом.
Социальный строй – полное средневековье. На Земле даже не поверят: монархия, причем тесно переплетенная с религией. Несколько десятков местных народностей давно объединены в единое планетное государство. Но что самое поразительное – у них нет армии! Так, небольшая кучка стражей порядка, которую лишь с натяжкой можно назвать внутренними войсками. Джеймс несколько раз беседовал с монархом, и на его недоуменные вопросы тот отвечал одинаково: «Нам не с кем воевать, а убийство противно Богу».
– А угроза из космоса? – выпалил Джеймс.
– За всю нашу трех тысячелетнюю историю, вы – первые пришельцы. При этом не проявляете агрессивных намерений, – монарх внимательно посмотрел в лицо командора.
Тот утвердительно кивнул, а про себя подумал: «Какая уж тут агрессия, с экипажем в шесть человек». По приблизительным подсчетам, население планеты колебалось в пределах полутора-двух миллиардов. А сам задал вопрос, давно его занимавший:
– А почему вы, если религия занимает столь важное место в вашей жизни, не приняли нас за богов?
У монарха заиграли веселые огоньки в глазах, и легкая улыбка тронула губы.
– Видите ли, командор, во-первых, Бог один. А во-вторых, ваше поведение, физические свойства и образ мыслей красноречиво свидетельствуют о том, что вы люди. Причем, несмотря на высокую степень технического развития, с достаточно примитивными понятиями о религии и нравственности.
Джеймс закусил губу.
– Простите, я не хотел вас обидеть, – монарх дружески похлопал командора по плечу, – просто правдиво ответил на ваш вопрос.
Вопросы, вопросы… Их было слишком много.
Обитатели планеты додумались до лазеров, широко используют их в промышленности и медицине. Да и смертность, кстати, низкая. А средняя продолжительность жизни – двести двадцать тамошних лет. Астрономический год отличается от земного незначительно, так что вполне хороший показатель. «На Земле сейчас около ста пятидесяти, – вспомнил Джеймс, – правда, здесь и болезней, и эпидемий поменьше, чем у нас». Самым непостижимым было умение аборигенов управлять климатом планеты. На Земле только-только вплотную подошли к решению этого вопроса.
И все эти достижения меркнут на фоне отсутствия свободы слова и религиозного мракобесия. Любое государственное событие является одновременно и религиозным, и наоборот. А их немыслимо длинные богослужения! Командору ни разу не удалось достоять до конца, даже из любопытства. Тратить несколько часов бесценного времени ради приличия он просто не имел права.
Джеймс выплюнул жвачку, которую тут же подхватил утилизатор, и снова включил диктофон.
– Перехожу к конкретным предложениям. Представляется целесообразным послать на планету просветительную экспедицию, которая могла бы в полной мере ознакомить аборигенов с нашими достижениями и образом жизни. При этом нужна широкая пропаганда среди местного населения. Необходимо наладить выпуск печатных средств массовой информации на местном языке и радиопередач. К сожалению, телевизионной сети вещания на планете нет. Огромный плюс для нас – всеобщая грамотность населения планеты.
Демократические принципы должны быть внедрены в сознание каждого инопланетянина. Поскольку местная власть будет этому противиться, организовать массовое недовольство, переходящее в беспорядки. Вооружить население. После чего несложно произвести государственный переворот, ввиду отсутствия вооруженных сил. Монарха и преданное ему духовенство, во избежание в будущем эксцессов сопротивления, целесообразно изолировать или ликвидировать. Лучше всего руками самих аборигенов.
Под нашим чутким, но ненавязчивым руководством, провести, впервые в истории планеты, выборы народного самоуправления. Список кандидатов мы утвердим заранее. Придать этому событию статус государственного всепланетного праздника и отмечать его ежегодно.
Под предлогом защиты населения от космического вторжения, развернуть военную базу, оборудованную согласно нашим новейшим достижениям. В результате этих мер, в правительстве будут только исключительно преданные нам аборигены, которые будут содействовать достижению наших целей.
Таким образом, мы получаем доступ к богатейшим природным ресурсам планеты, которые столь необходимы землянам. При умело поставленной работе, аборигены сами будут добывать нужные нам ископаемые и отдавать нам в обмен на наше военное покровительство или по выгодной для нас цене. Необходимое оборудование у них уже имеется. Крайне выгодное для нас сотрудничество, при минимальных затратах. Такой шанс упустить нельзя.
Командор снова отключил диктофон и удовлетворенно откинулся на спинку кресла. Что ни говори, а он уже вписал свое имя в историю. Может быть, его назначат главным представителем земных интересов на этой планете. Будущее было радужным и прекрасным!
Крушение
Самолет привычно и монотонно гудел на десятикилометровой высоте. Пассажиры шатались по салону, кое-кто уже храпел. Ежедневный, будничный рейс из Петропавловска-Камчатского в Москву. Толик, рыхлый парень семнадцати лет, возвращался домой. Он давно привык к самолетам. Несколько раз летал в Европу и Египет с родителями на каникулах. Сейчас он летел один.
Самолет неожиданно стала бить крупная дрожь. «Просим оставаться на своих местах и пристегнуться. Наш самолет входит в зону турбулентности», – дежурная фраза стюардессы, не раз уже слышанная, не возымела своего действия. Самолет был заполнен чуть больше, чем наполовину. И сегодняшние пассажиры, по-видимому, летали этим рейсом не один раз.
Два мужика впереди продолжали разговор о каких-то месторождениях и бригадах. Полная женщина возле иллюминатора спала. Кресло между ней и Толиком было свободно. Он подсел поближе и вытянулся к иллюминатору, пытаясь разглядеть, что там делается на воле, но ничего не увидел. Сплошная белая пелена.
Вздумалось же родителям отправить его в гости к черту на кулички. Мол, когда еще увидишь Камчатку, а тут родственники какие-то дальние объявились, в гости приглашали. Самим, небось, надо в Москву слинять, вот и хотят мосты навести. Правда, приняли его хорошо, всю неделю кормили, показывали вулканы, разные достопримечательности. Но и не навязывали свое общество, когда он хотел отдохнуть. Хорошо, что комната отдельная была. Лег себе на диван и лежи, слушай любимую рок-группу.
