скачать книгу бесплатно
– Нет, – ответил Даниэль, не обращая больше никакого внимания на соперника. – Наша помолвка, Патти, не была расторгнута, а значит, этот тип твоим женихом быть не может. Его появление на свадьбе Тересы будет по меньшей мере странным. Вот ему точно надо отсюда уезжать. А я собираюсь пожить в вашем доме какое-то время.
Я почувствовала, как под моей рукой напряглась рука Андреса, но на лице моего спутника лишь заиграла неприятная улыбка, не сулящая сопернику ничего хорошего.
– Фьорда Венегас ясно выразилась относительно состояния вашей помолвки, – довольно издевательски сказал он. – Так что вам не стоит ни на что рассчитывать.
– А что вы так беспокоитесь, фьорд? – не менее издевательски ответил ему Даниэль. – Не уверены в прочности чувств вашей невесты?
Слово «невесты» он выговорил как-то особенно гадко, вкладывая в него сразу несколько возможных смыслов, и все они были не слишком для меня лестными.
– Хватит, – резко сказала я. – Хотите выяснять отношения – делайте это без меня. А лучше вообще этого не делайте. Даниэль, последний раз прошу тебя не ехать.
– Это хорошо, что последний. Своего решения я не изменю, – заявил он.
Да, похоже, свадьба сестры обойдется мне еще дороже, чем я думала. Я пожала плечами и потянула Андреса к ближайшей магической повозке. Потрясение от встречи с бывшим женихом было очень сильно. Бороться с еще одним страхом, страхом высоты, у меня не было ни сил, ни желания. Да и было вполне обоснованное предположение, что Даниэль теперь не позволит нам никуда лететь без него. Так и получилось. Андрес переговорил с возницей, помог мне сесть внутрь экипажа, забросил туда же чемоданы и уже собирался залезть сам, как был остановлен властным возгласом:
– Вдвоем вы никуда не поедете.
Андрес развернулся, сжал кулак и двинул моего бывшего жениха так, что тот шлепнулся прямо на брусчатку площади. После чего мой спутник невозмутимо влез в экипаж, захлопнул дверцу и сказал, тронув возницу за плечо:
– Поехали. Чего стоишь?
Повозка тронулась, постепенно убыстряя ход. Я оглянулась. Даниэль уже встал и что-то кричал нам вслед, размахивая кулаками. Выглядело это почему-то ужасно смешно, но я постаралась скрыть улыбку и с укором сказала Андресу:
– Не надо было его бить.
– Извини, не сдержался, – безо всякого раскаяния ответил он. – Но сколько этот тип мог испытывать мое терпение? Слов он не понимает, пришлось останавливать его по-другому. Мне очень жаль, если это тебя расстроило.
Но выглядел он очень довольным. Взял мою руку, поднес ко рту и начал целовать, постепенно продвигаясь по руке: пальцы, пястье, запястье… Губы его продвигались все дальше, слегка щекоча, и я отдернула руку и зачем-то опять оглянулась. Нас догоняла другая повозка, и я даже на миг не засомневалась, кто там сидит. Андрес проследил за мои взглядом, недовольно нахмурился:
– Вот ведь настырный какой. Сказали ему уже всеми доступными методами, что его видеть не хотят. Так нет же, прется… – И вознице: – Милейший, ускорьтесь, нам только дорожных разбирательств не хватало.
Наша повозка ускорилась, но на ней, так же как и на преследующей нас, стоял ограничитель скорости, поэтому оторваться нам не удалось. Расстояние не сокращалось, но и не увеличивалось, сколько я ни смотрела назад. К воротам нашего поместья мы подъехали не с такой уж большой разницей во времени. Хорошо еще, что они были открыты и выгружаться мы начали у самого крыльца. Плохо, что рядом с ним стояла Тереса в расслабленной позе и курила тонкую эльфийскую сигарету, окутывающую ее загадочно мерцающим сиреневым дымком.
– Какие люди почтили нас своим присутствием, – насмешливо сказала она, глядя на меня безо всякого смущения. – Андрес? Не ожидала, не ожидала. – Она прищурила глаза с каким-то необычайно довольным видом. – Смотрю, Патти, жизнь тебя ничему не учит.
Глава 4
Я посмотрела на Андреса. На его лице отразились довольно смешанные чувства, он посмотрел на меня и удивленно сказал:
– Вот это – твоя сестра? Надо же.
– Да, я сестра Патрисии, – искривила губы в злой улыбке Тереса. – Старшая сестра. А так как я забочусь о ее будущем…
Договорить она не успела, из подъехавшего экипажа выскочил разъяренный Даниэль и бросился к Андресу. Я попыталась влезть между ними и испуганно протараторила:
– Пожалуйста, только не надо здесь драться.
– Почему же? – фыркнула сестра. – Пусть подерутся, а мы посмотрим. Интересно же… А потом победителю достанется платок прекрасной дамы. Патти, у тебя платок с собой?
Даниэль остановился, как будто его окатили ведром холодной воды. Он окинул ненавидящим взором сначала сестру, потом Андреса и процедил:
– Мы с тобой потом разберемся, убл… – Он подавился ругательством, с шумом выдохнул воздух сквозь зубы и продолжил: – Без свидетелей.
– Боишься, что платок не достанется? – понимающе покачала головой Тереса.
Она покрутила в руках сильно укоротившуюся сигарету и небрежно бросила ее на газон около крыльца. Окурок продолжал слабо дымиться, но никому, кроме меня, до этого не было никакого дела. Остальные переглядывались, напряжение в воздухе нарастало, я уж было начала задумываться о том, чтобы развернуться да и уехать. Меня совсем не привлекала намечающаяся драка.
– Патрисия, дорогая, ты приехала, – радостно воскликнула вышедшая из дверей мама. – Мы ждали тебя с самого утра. Тереса сомневалась, что ты до нас доберешься, но я же знаю, как тебе дорога семья! Даниэль, Андрес, я так счастлива, что вы выбрали время нас навестить. И Тереса тоже очень счастлива…
Сестра недовольно скривилась и ушла в дом, ничего более не сказав. Счастье так и сквозило из каждого ее жеста. Похоже, не так уж ей мое присутствие и нужно. Мама ослепительно заулыбалась, делая вид, что все идет так, как надо.
– Бедная девочка, она так замучилась с этой свадьбой. Такая нервная ходит последние несколько дней. А уж похудела… Да вы проходите. К чему стоять на пороге?
Тереса действительно выглядела более дерганой и похудевшей с тех пор, как я ее видела в последний раз. Только мне казалось, что никакого отношения к свадьбе ее вид не имел. Не выглядела она счастливой невестой, мечтающей дождаться дня бракосочетания. Уж я прекрасно помню то свое состояние после помолвки с Даниэлем. Я невольно бросила косой взгляд в его сторону и обнаружила, что он пристально на меня смотрит. Видно, тоже про это подумал. Даниэль заметил мой взгляд и довольно заулыбался. Неожиданно это меня ужасно разозлило.
– Мама, мне кажется, Даниэлю не стоит останавливаться в нашем доме, – решительно сказала я. – Его родители живут не так уж и далеко…
– Дорогая… – Мама растерянно на меня посмотрела, не зная, что сказать. Отказать моему бывшему жениху в гостеприимстве казалось ей верхом неприличия, а сам он вовсе не стремился пойти мне навстречу. Наконец ей удалось найти хоть какой-то выход. – Я думаю, Даниэль в любом случае останется у нас на обед, а там мы посмотрим, правда?
Она просительно мне улыбнулась, не желая, чтобы я дальше об этом говорила.
– Скоро должен подъехать Брунито. – Она перевела разговор на другую тему. – Вот и познакомитесь сразу. Да что вы стоите? Проходите, проходите же…
Она заулыбалась, показывая радушие, и я все же прошла в родительский дом. За год здесь ничего не изменилось, мне даже на миг показалось, что я и не уезжала никуда, что все случившееся за этот год мне лишь приснилось. Вот и Даниэль со мной рядом…
– Фьордина Венегас, как у вас уютно, – галантно сказал Андрес, стоящий с другой стороны от меня.
И я тут же очнулась. Год прошел, и изменения есть. Вот этой вазы я раньше не видела, а роскошный букет в ней – наверняка подарок Тересиного жениха. Обивку на мягкой мебели скоро нужно будет менять – хотя она и выглядит еще прилично, но за год немного вытерлась. И рядом со мной уже совсем другой фьорд. Нет, нельзя вернуться в прошлое. Я встряхнула головой, отгоняя ненужные мысли, и спросила у мамы:
– Андресу ты какую комнату определила?
– На третьем этаже, ту, которая над Тересиной.
– А мне куда чемодан можно бросить, Пилар? – намеренно панибратски спросил Даниэль, показывая сопернику близость к моей семье.
Мама задумалась. Похоже, она собиралась поселить их рядом. Но теперь такое размещение казалось неразумным. Парни бросали друг на друга отнюдь не восторженные взгляды и только и ждали возможности остаться наедине, чтобы выяснить отношения. Позволять этого было нельзя, и даже не потому, что это произведет плохое впечатление на родню жениха, а потому, что мне совсем не хотелось радовать Тересу таким представлением.
– Даниэль, ты же не суеверен? – приняла решение мама. – Тогда мы разместим тебя в бывшей комнате моей свекрови. Правда, с тех пор, как покойная фьордина оставила этот мир, там никто не жил, но комнату постоянно убирают. А белье я сейчас скажу заменить.
Она радостно на нас посмотрела.
– Мама, Даниэль после обеда собирался вернуться в дом родителей, – мрачно напомнила я.
Но мама уже бодро цокала каблучками, выкрикивала имя горничной и делала вид, что моего замечания не расслышала. Неужели она рассчитывает, что мы с Даниэлем помиримся? Но тогда странно, что она не дала ему мой адрес, хотя бы тогда, когда помолвка сестры с этим Берлисенсисом оказалась свершившимся фактом. Не могла же она думать, что Тересе удастся выйти замуж сразу за обоих? Даниэль стоял с видом победителя, необычайно меня злившим, поэтому я повернулась к нему спиной и взяла Андреса за руку.
– Пойдем, я покажу тебе твою комнату.
Хотя я уже начинала думать, что лучше всего было бы сейчас уехать. Я не ожидала ничего хорошего от дней, которые мне предстояло провести здесь до Тересиной свадьбы. Сестра не делала ничего, чтобы сгладить ситуацию, напротив, она стремилась ее заострить до предела. И еще неприятные намеки по поводу Андреса… Но эти подробности я узнаю у него самого.
– Андрес, а почему ты не сказал, что знаком с моей сестрой? – спросила я, как только мы оказались в отведенной ему комнате.
– Так, пересекались пару раз в различных компаниях, – чуть заметно поморщившись, ответил он. – Сказать, чтобы мы близко были знакомы, нельзя, я даже фамилии ее не знал.
Выглядел он почему-то виноватым, так что в душу ко мне заползли самые черные подозрения.
– Что она имела в виду, говоря, что жизнь меня совсем не учит? Вы с ней тоже были близки?
– Да ты что? – поперхнулся Андрес от возмущения. – Не было ничего такого! Я же тебе сказал, что просто пару раз пересекались, и все.
– Тогда о чем она говорила?
– Откуда же мне знать? Это же она говорила, не я…
Он смотрел на меня столь честными глазами, что было легко догадаться: он знает, но ни за что мне не скажет. Но я сдаваться так легко не собиралась. Если сестра знает что-то, его компрометирующее, то это что-то непременно всплывет, рано или поздно.
– У тебя был роман с какой-нибудь из ее подруг? – продолжала я допытываться.
– Патрисия, ты что, какие подруги у твоей сестры? У нее они есть?
Подруг у нее не было, насколько я помнила, все они безжалостно отметались, как завистницы и соперницы. Не жаловала она и моих, все они предпочитали звать меня к себе, а не появляться в нашем доме. Раньше я как-то об этом не задумывалась. Но Андрес-то почему в этом так уверен?
– Откуда ты так хорошо знаешь Тересу? – невольно спросила я. – Ты утверждаешь, что лишь несколько раз пересекались.
– Патрисия, ты меня ревнуешь? – лукаво спросил он. – Чтобы понять, что человек собой представляет, не обязательно знать его много лет. Иной раз достаточно одной-единственной встречи, даже такой мимолетной, как была по нашем приезде. А Тереса ведет себя везде одинаково.
Я хотела еще что-то спросить, но как-то неожиданно для себя оказалась в объятиях Андреса, и рот мой в одно мгновение был запечатан поцелуем. Желания протестовать у меня почему-то не возникло, из головы мигом вылетели все посторонние мысли.
– Согласна, здесь целоваться намного удобнее, – раздался от двери насмешливый голос Тересы, – кровать рядом, далеко бежать не надо. Двери бы запирали, что ли?
– В следующий раз так и сделаем, – посмотрела я на нее с вызовом. – Зачем ты вообще сюда пришла? Тебя никто не звал! Опять побежишь за родителями? Так я уже совершеннолетняя! Имею право делать что хочу!
Сестра посмотрела на меня как на какую-то диковинную букашку, от которой не ожидалось связной речи, но которая вдруг заговорила. Я опять ощутила, как меня затапливает просто дикая злость по отношению к ней. Мне уже не хотелось просто наорать на нее, выпуская накопившиеся чувства, мне хотелось ударить ее. Чем-то тяжелым ударить, так, чтобы она почувствовала боль и страх. Чтобы она оставила меня наконец в покое.
– Как заговорила! – презрительно фыркнула Тереса. – Просто вы ругались, потом замолчали. Вот я и подумала, что ждет меня пикантное зрелище, но твой Андрес оказался не слишком настойчив, как я смотрю. Хотя на его месте я бы поторопилась. После того, что я тебе расскажу, Патти, его шансы вообще свалятся к нулю.
– Что же такого ты мне расскажешь?
– Не сейчас. – Она неприятно усмехнулась. – Вечером, перед сном. Я зайду рассказать тебе сказочку, чтобы спалось лучше. Или хуже. Это как получится. Сама понимаешь, хороших снов обещать не могу.
– Оставила бы ты свою сказочку себе, – сказал Андрес.
Он не выглядел особо напуганным ее угрозами, но все же было заметно, что поднятая тема ему неприятна.
– Себе? Это было бы неправильно по отношению к сестре. – Она завела прядь волос за ухо каким-то некрасивым дерганым жестом и посмотрела с затаенным превосходством на нас. – Но пока – наслаждайтесь. Обещаю, не приду даже на скрип кровати…
Дверь она закрыла подчеркнуто аккуратно. Я посмотрела на Андреса. Целоваться бы я с ним сейчас не стала. Намеки Тересы меня беспокоили все больше – казалось, они отравляли сам воздух между мной и Андресом. И я вдруг отчетливо поняла, что моя жизнь уже никогда не будет прежней. Сюда я не вернусь никогда, но и в магазине фьорда Сореано не задержусь, если наши отношения с его сыном, не успев развиться, лопнут с громким грязным звуком.
– Лучше я сам расскажу, чем ты будешь выслушивать версию Тересы, – внезапно сказал Андрес. – Девушку, с которой я пришел в общую компанию с твоей сестрой, напоили зельем… – Он немного помялся, но все же продолжил, – возбуждающим, понимаешь? Обвинили в этом меня. Того, кто это сделал, так и не нашли…
Он смотрел на меня даже с некоторым вызовом, а я внезапно поняла, что ему верю, несмотря на слухи, которые наверняка ходили и будут ходить. Не мог это сделать человек, ухаживающий за мной целый год в надежде на взаимность. Я нежно провела рукой по его щеке и сама потянулась за поцелуем. Нет, я не хочу терять Андреса из-за глупых россказней сестры. Я даже слушать ее не буду! Мысли о Тересе ушли тут же, да и все остальные куда-то подевались. От его губ я оторвалась лишь с огромным трудом.
– Пойдем в сад, я покажу тебе мамины розы.
Я говорила намеренно спокойно, хотя сердце билось так, что, казалось, его стук был слышен даже в комнате внизу. Той самой, где сейчас была Тереса. Мысли о ней вызвали привычную злость, но неожиданно несколько смазанную. Настоящую злость у меня вызвал Даниэль, с независимым видом стоящий рядом с дверью Андреса.
– Патти, ты помогала распаковывать чемодан своему другу? Для этого горничная есть, – нахально заявил он.
– Увы, она была занята твоими вещами. – Я нежно ему улыбнулась и внезапно подумала: хорошо, что мы не успели пожениться.
Эта мысль удивила меня саму. До сих пор Даниэль казался мне средоточием всяческих достоинств, и мне даже в голову не могло прийти, что это не так. Прекрасный образ дал трещину, да не одну, и теперь грозился рассыпаться совсем. Во всяком случае, тот Даниэль, которого я помнила, прислушался бы к моей просьбе перебраться к родителям, а адрес я бы ему и сама дала. А этот упорствовал непонятно зачем, вызывая у меня лишь раздражение и страх за грядущий обед. Это был совсем другой Даниэль, и он мне… не нравился? Да, совсем не нравился.
Мы спустились в полном молчании в холл, где я увидела незнакомую мне фьордину средних лет. Довольно ухоженную фьордину, надо признать. Одета она была элегантно, в легкий льняной костюм бледно-сиреневого цвета. Длинное жемчужное ожерелье она небрежно перебирала, пощелкивая аккуратными розовыми ноготками по бусинам. Я поздоровалась, решив, что это бабушка жениха, которого нам обещали к обеду, хотя для бабушки она выглядела довольно молодо. Но кто их там знает, этих аристократов.
– Фьордина Нильте, рад вас видеть!
Даниэль расцвел в улыбке, и я поняла, что ошиблась. Хотя мама же не уточнила, по какой линии будет бабушка жениха, так что фамилия у нее может быть и другая.
– Вы прекрасно выглядите, – продолжал разливаться соловьем мой бывший жених.
– Скажешь тоже, Даниэль, – кокетливо повела она плечами. – Как я могу хорошо выглядеть? В мои-то годы, имея взрослого сына с такими проблемами… Ты мне представишь своих друзей?
– Патрисия Венегас, моя невеста, – гордо ответил он.
– Бывшая невеста, – заметила я. – Приятно познакомиться, фьордина Нильте.
– Какие вы, девушки, непостоянные, – неодобрительно сказала она мне. – Не стоит вот так сразу рубить с плеча и отвергать такого замечательного фьорда ради… – Она перевела недовольный взгляд на Андреса.
– Фьорда Андреса Сореано, – подсказала я.
– Сореано? – оживилась она. – Это не у ваших родных, фьорд, магазин по продаже старинных артефактов?
– Его держит мой отец.
– Пару лет назад я там такую замечательную штуку прикупила, – довольно сказала она. – Но дерете вы за свои товары просто-таки неприличные деньги. Да, неприличные.
Она побарабанила ноготками по подлокотнику кресла и уставилась на Андреса с таким видом, что будь на его месте кто-нибудь другой, с более слабой психикой, он бы уже с униженным видом выписывал чек, в надежде хоть как-то компенсировать неприятности, причиненные столь замечательной фьордине. Но моего спутника таким было не пробить.
– Неприлично было бы просить меньше, фьордина Нильте, – ответил он. – Качество того, что мы продаем, не идет ни в какое сравнение с новоделами. Да и методики некоторые давно утеряны. Такие артефакты вообще бесценны. Я уверен, что ваша покупка у нас была удачной.
Фьордина покивала с таким кислым видом, словно соглашалась лишь из вежливости. Даниэлю не понравилось, что столько внимания уделили его сопернику, поэтому он выдвинулся вперед, гордо расправил плечи и спросил:
– Как дела у вашего сына, фьордина Нильте?
– Мы так и не можем доказать, что на него был возведен самый настоящий поклеп. – Она порылась в сумочке, достала носовой платок и поднесла его к глазам. – К нашему глубочайшему сожалению, он так и находится под стражей, а ведь более чистого и отзывчивого мальчика, чем мой Антер, сложно и представить. У него такая нежная и ранимая душа.
Она все-таки всхлипнула, очень громко и ненатурально.
– Такие всегда и страдают в первую очередь, – с сочувствием сказал Даниэль. – Надеюсь, Алисия вас утешает. Такая изумительная фьордина, – с вызовом в голосе сказал он, глядя на меня, – ни на минуту не поверила в то, что ее жених виноват, и вышла за него замуж по специальному разрешению прямо в тюрьме. Даже пыталась добиться, чтобы ей позволили находиться с любимым мужем в камере.
