скачать книгу бесплатно
– Что-то с нашими мозгами случилось. Отключились они. Частично. Помним, что из Якутска мы. Про «Молоко» помним. Ещё тебя никак забыть не можем. А вот как ехали в Страну Крым и что с нами в пути случилось, вот хоть тресни – будто и не было долгой дороги… А ещё я детство своё стал забыть. Даже маму… Вот и братец мой не даст соврать. С памятью у нас полная беда.
Эхнатом тоже был в шлёпанцах и шортах, только синего цвета. На его груди красовалась татуировка в виде египетской пирамиды, со всевидящим глазом над острой вершиной. Ниже наколота группа крови и надпись латинскими буквами. Когда и где сделана надпись, Эхнатом запамятовал.
– Всё верно говорит Рамзес, – пискляво подтвердил второй лысый кот. – Ехали мы в поезде. В правое окно посмотрим – там зелёная тайга, в левое оконце взглянем – там лес густой. Вот, бывало, ползёт поезд где-то, а мы размышляем только о лихом Шмале. Будто нам заняться больше нечем. Только о чёрном коте все мысли, словно нас заставляют о нём думать. И вот что я скажу вам, товарищи: горюет Якутск без Шмаля… ох как горюет! Я бы даже добавил трагедии, что тоскует по чёрному коту вся Сибирь-матушка.
Волк усмехнулся. Коты – гибриды забавные, с причудами, но эти двое были сказочными чудаками.
Зато Шмаль был в восторге. Ему очень нравились страдания Сибири.
– Это факт наивернейший! В унынии пребывает сибирская земля без чёрного босса, словно отца потеряла, – поддакивал Рамзес. – Вот мы к тебе и пришли, Шмаль. Ты помоги нам обжиться на новом месте.
Чёрный важно расправил усы. Эхнатома он никак не мог вспомнить, будто у самого память отшибло. Да и Рамзеса какой-то странный, будто его подменили. И вроде татуировка у него прежняя и подхалимничает он качественно, но что-то с ними не складывалось. Вероятно, Шмаль сам страдал забывчивостью. Всё-таки два года прошло. К тому же официанты в «Молоке» носили фартуки, халаты и шапочки. Кто из них кто – Шмаль не разбирал и в прежнее время. А имена у них – так форменный кошмар!
– Скажу сразу: официанты мне не нужны. И кабака у меня здеся нету. И у моего подельника тоже нету, – сморщил морду Шмаль и, покосившись на волка, спросил: – Масол, может ты кабак собственный откроешь? Будешь в нём туристов кормить и братву по ночам собирать. Всё польза.
Волк перестал нюхать чачу, сделал один огромный глоток, опустошив стакан полностью.
– Ох, хороша! – причмокнул Масол. – Нет, земеля. Никаких кабаков не предвидится. Я больше поэтому… ну, по морским странствиям сориентирован. План «А» – купить яхту, план «Б» – отправиться в кругосветное плаванье и план «В» – вернуться живым и здоровым.
Лысые коты негромко рассмеялись, но заметив суровый взгляд Шмаля, сообразили, что волчья мечта – настоящая мечта и ничего смешного в морских желаниях нет.
– Абрамяу тебе привет передавал, – смущённо пробормотал Рамзес, понимая, что зря хихикал. – Тяжко Абрамяу без твоей дружбы. Обижают его почём зря. То полиция, то мафия наведывается. А Буч… так тот совсем озверел. Оброк требует, будто он хозяин города.
Чёрный навострил уши. Его усы подпрыгнули, став жёсткими, упрямыми, злыми.
– Оброк требует? Да что же ты такое несёшь? – забегал глазами Шмаль. – Ведь у Абраши Гомвуль в побратимах. А Гомвуль у нас князь сибирский. Какой ещё оброк может быть при таких друзьях? Скажи, что ещё барщину Буч требует, чтобы пахать на его семейство лохматое?
– Барщину не требует, – немного испугался Рамзес, – но оброком обложил. Деньги берёт исправно… Я не вру… Братец мой не даст соврать.
– Да как так? – подскочил с места чёрный кот. – Слышь, Масол, там наших бьют! Если твой дружок Гомвуль не справляется, то всё – конец нашему договору!
Масол Гомвуля знать не знал. Они даже никогда не встречались. Но про нового князя Страны Сибирь бывший полицейский, безусловно, слышал.
В Ялте Масол проживал уже больше года. Связь с Якутском не поддерживал, поскольку перебрался в тёплые края не забавы ради. Он редко вспоминал Якутск и чтобы не расстраивать Шмаля, утаил от него грандиозную историю, произошедшую с князем Гомвулем первым.
Масол не рассказал чёрному коту, что самый крутой волк в Сибири давно лишился княжеского титула. Что Гомвуля не спасла даже колдовская вакцина императора Варакина, которая оказалась, не так волшебна, как предполагалось.
Масол и словом не обмолвился о свержении княжеской власти. Расстраивать плохими новостями Шмаля, значит, забыть о походах на мафиозный склад. А нет похода на склад – нет денег, а нет денег – прощай кругосветка!
Шмаль завертелся вьюном. Он обошёл взад-вперёд кухню, зачем-то заглянул в холодильник, который купил сразу, как появились свободные деньги; потом он схватил гранёный стакан.
– Оброк, говоришь! – зашипел чёрный.
Шмаль присел на стульчик, сложил лапы на коленях и вдумчиво задышал, как учила его верная жёнушка.
– Вот так, вот так, – заглядывая в обезумевшие глаза Шмаля, вкрадчиво говорил Масол. – Надо успокоиться. Бешенство – оно это… оно токсично. Надо принять неизбежность. Неизбежность ведь, знаешь какая…
– Неизбежность – она неизбежная… – негромко продолжил мудрую мысль чёрный; потом тяжело вздохнул и спросил: – Чего там с Гомвулем и другими случилось? Выкладывайте уже…
Первой зимой после того, как Шмаль уехал из Якутска, с четвёркой генно-модифицированных гибридов, то есть с Барсом, Сашкой, Ковачом и Гомвулем – произошло неприятное событие. Препарат доктора Варакина, по неизвестной причине перестал на них действовать, вернув поумневших и могучих антропоморфов к прежним настройкам. Ковач отправился в армию, Барс со своими друзьями прожигал молодость в «Молоке», Сашку понизили в звании до барона и отправили на китайский фронт, а Гомвуль вернулся в полицию снова работать с Зубовым в «уголовке».
На место князя претендентов так и не нашлось. После долгих уговоров, в которых живое участие принимал сам император Варакин, на трон сел прежний государь.
Витольд зарекался, что ни за что не вернётся во дворец, но сложная обстановка в Стране Сибирь подвигла его всё-таки покинуть Сергелях и возглавить противоречивую державу, полную неразберихи и ложного ликования. Поговаривали, что доктор Варакин, по какой-то причине, сам посодействовал переменам. Ходили слухи, что он медикаментозно вмешался в модифицированный гибридный мир, изменив четырёх гибридов и лично приостановив массовое производство препарата, для которого уже было построено три фармакологические фабрики.
Но как бы трагично ни виделся рассказ, на самом деле все четыре гибрида оказались счастливы после возвращения к прежней жизни.
Ковач любил воевать; диверсионные вылазки в тыл врага для него слаще любого десерта.
Барс теперь в авторитете; его умственные способности обнулись, вернее, стали прежними ещё допрививочными, но его рост, его размеры остались выдающимися; силой он обладал не кошачьей, и девчонки влюблялись в него, как в супер героя из старых человеческих фильмов.
Сашка тоже попал в свою стихию вечного боя. Фронтовое братство и кабаньи песни в окопах, когда пули свистят возле ушей – вот о чём он всегда мечтал.
Лишь Гомвуль с горечью вспоминал свою тягу к книгам, потому что сейчас он был предан работе сыщика, не понимая, с какой целью штудировал литературу ещё совсем недавно.
Шмаль вдумчиво пускал жирные кольца. Он размышлял. В его помутнённом чачей разуме свербела, жужжала, хлюпала и рождалась одна отчаянная мысль.
– Масол, нам срочно надо в Якутск! – твёрдо заявил чёрный кот и потянулся к бутылке. – Ты слышал, что парни говорят: без Шмаля Стране Сибирь – полная кабзда! Так что собирай майдан-чемодан, завтра выезжаем!
Волк рассеянно чесал лапой нос, не зная, как отказать авторитетному коту.
– Необходимость в нашем скором отъезде – она это… она поспешна… и это… и лишена здравого смысла, – рассуждал Масол. – Я разочарую тебя, Шмаль, но я никуда из этого, как его… из Страны Крым не уеду.
– Ёлы-палы, что за новости? А почему собственно ты не хочешь в Якутск? – искренне удивился чёрный.
– Да потому что в Ялте меня всё устраивает, – осторожно говорил волк, при этом протяжно и вожделенно вдыхая вечерний воздух. – И магазин сувениров мне нужен, и наша общая подработка, и море, и солнце, и много чего ещё.
Шмаль хлопал зелёными глазами. Ведь дело чести спасти друга! Он так воспитан, он по-другому просто не умеет жить! К тому же чача – сладкая, а порой и горькая – закипала в его крови, призывая к немедленному действию.
– Ну, как знаешь, – снова подскочил со стула чёрный кот, будто во дворе его ждал поезд, курсирующий по маршруту «Ялта – Якутск».
Шмаль огляделся, выискивая необходимые в дороге вещи. Но вместе сумки, пары носков, майки, напильника и любимой жилетки он увидел Оксану Марихуану и своих маленьких котят.
– Так, чего мы празднуем? – строго задала вопрос киса.
Она зашла в дом тихо, по-кошачьи. Оксана Марихуана хмурилась длинными бровками, а котята прятались за маму, разглядывая двух лысых, татуированных котов. Малыши хорошо знали волка Масола, но эти два уголовника – а именно так котята представляли себе криминальный элемент, мотавший сроки, где-то, где всегда лежит снег – виделись им невероятно жуткими зэками.
– Мама, а почему дяди лысые? – тихо, почти шёпотом спросила девочка Мила.
– Не бойся их, детка. Это всего лишь физиологические особенности данного гибридного вида, – ответила Оксана Марихуана. – Меня больше интересует: куда это засобирался твой отец?
Шмаль будто протрезвел. Его словно окунули в холодную воду; нет-нет, не в холодную – в ледяную!
– А чего я такого сделал? – развёл лапы чёрный и премило улыбнулся. – Мы только разговариваем. Пьём немного и треплемся… о том о сём.
– Мама, а на лысом дяде есть какие-то рисунки. Я тоже хочу рисунки! – указал тонким пальчиком на Рамзеса Вук.
– Твои физиологические особенности не позволяют заниматься всякой ерундой, – одёрнула котёнка Оксана Марихуана. – Возьми в шкафу карандаши и бумагу и пойди-порисуй в другой комнате – порадуй маму.
Казалось, что киса сейчас зашипит и врежет Шмаля по бесстыжей морде. Сдерживая себя, она скрестила лапы на груди, глаза её недобро щурились.
– Мама, а можно я лучше дядю разукрашу? – продолжал указывать пальчиком Вук. – В шкафу бумаги мало, а на нём вон сколько места.
Киса сразу узнала Рамзеса. Второй лысый кот, очевидно, был родственником старшего официанта из «Молока», что, впрочем, вовсе неважно в столь щекотливой ситуации.
– Какой бережливый котёнок… весь в отца, – похвалили сына Оксана Марихуана. – Конечно, мой мальчик, рисуй, сколько хочешь… только возьми чернильную ручку. Дяде жуть как понравится.
– А знаете, я не против, – поднял лапу, как школьник Эхнатом. – Меня тоже можно использовать вместо бумаги. Пусть детишки играют…
Вук очень обрадовался двум подвижным холстам и тут же побежал в комнату за шариковой ручкой, а Оксана Марихуана в приказном тоне сказала:
– Масол, присмотри за детьми. Мне нужно со Шмалем поговорить.
Волк лишь пожал плечами.
– Сейчас быстренько перетрём, пацаны, и я вернусь, – двигая за женой, важничал чёрный кот.
Шмаль послушно отправился в другую комнату. Разговор предстоял нелёгкий.
Они закрылись в спальне. Мебель повсюду была старая. На окнах выцветшие занавески. На стене висел телевизор, настроенный на любимый канал «В мире животных».
– А они изменились, – намекая на сфинксов, сказала киса.
– Ты тоже заметила? – обрадовался Шмаль, что его не будут пилить.
– Трудно не заметить… Правда, кто из них более чокнутый, я ещё не разобрала, – хмурилась Оксана Марихуана. – Но полагаю, что подбивают они тебя совершить глупый поступок.
– Ничего у них не выйдет, – полез обниматься чёрный, но киса остановила его вопросом.
– Говори Шмаль, чего эти лысые тебе напели? Кого в этот раз спасти надо?
Врать кому-то, например, полицейскому или следователю – это одно, а вот обманывать родимую жёнушку – совершенно другое. Потому пришлось признаться, ничего не тая.
– Буч! – бросил лишь одно слово Шмаль.
Лицо кисы напряглось, словно в комнате запахло пахучими мандаринами. Оксана Марихуана ненавидела мандарины, как и другие цитрусовые плоды.
– Буч Абрашу обижает. Рамзес говорит, что оброк с него требует, – скалил клыки чёрный. – Сама посуди, как мне устоять против такой обиды? Вот я и занервничал.
Шмаль хлопал по карманам в поисках сигаретки и дико вращал глазами. Авторитетный кот не привык держать ответ, но сегодня был особенный случай. Оксану Марихуану он любил, а его ненаглядные котята для него самые родные комочки в мире… Как променять семью на кошачье братство – это весьма сложный выбор, почти не решаемый.
– Мы договорились с тобой, Шмаль, – шептала киса. – Ты обещал, что будешь мне верен, что никогда не бросишь меня…
– Я и не думал… я и не бросаю, – тоже шёпотом уверял чёрный кот.
Оксана Марихуана всё-таки дала обнять себя, но беседу продолжила.
– Кто он тебе, этот Абрамяу? Ты разве забыл, как он использовал тебя? Ему верить нельзя, Шмаль. Понимаешь – нельзя ему верить!
– Он – мой друг, – всхлипнул чёрный. – А ещё Рамзес сказал, что Барс снова отупел. Он, наверное, сидит на улице голодный, холодный, смотрит на луну и так жалобно мяукает: бо-осс… бо-осс…
Киса была прекрасным психологом. Манипулировать влюблённым котом очень легко, если знать его привычки и слабые места. Но Оксана Марихуана тоже любила своего мужа, потому решила не давить на него сладким прессом.
– Знаешь, что мы сделаем? – негромко заговорила она.
– И что мы сделаем?
– Через год мы достроим дом, наши дети пойдут в школу, а потом мы решим, как поступить… Понимаешь, Абрамяу – он очень хитрый кот. Он выкрутится. Он откупится… Потерпи немного, всего один годик. А затем ты вернёшься в Сибирь. А когда окажешься в Якутске, то сразу найдёшь злобную росомаху и накажешь Буча… Только детей надо в школу пристроить. В хорошую школу. Они ведь кровинушки наши.
Шмаль хлюпал носом, посматривая на закрытую дверь. Из кухни доносился задорный смех и звон стаканов. Не терпелось присоединиться к веселью. А что Абраша?.. так он может и обождать: здеся Оксана Марихуана права на все сто.
– К детям пойду, – утирая щёки, сказал Шмаль. – Соскучился я по ним – по моим малюточкам.
Киса продолжала обнимать чёрного, крепко прижимая его к себе, потому что отпускать мужа без клятвенных обещаний, нельзя ни за что. Сегодня он хочет жить в Ялте, завтра в Нерюнгри, а послезавтра может уйти в плаванье с волком, только его и видели.
– Обещай, что не наделаешь глупостей, Шмаль, – грозно предупредила Оксана Марихуана, зная блудливый характер своего супруга.
Чёрный быстро закивал и потёрся носом о её нос.
– Обещаю… Если б я только мог связаться с Абрамяу или Германом, чтобы просто узнать, как у них дела… но ты ведь знаешь, что московский князь отключил связь с Сибирью. Даже обычный телефон недоступен, – с придыханием бормотал кот. – Я клянусь тебе, что не брошу вас. Ты только переночуй с малышами у Омкиной жены, всего одну ночку. А мы посидим с парнями, немножечко побазякаем. Ведь душа моя болит… за Абрашу болит, за Гомвуля… Вот здеся всё сжимается…
Шмаль опустил взгляд на грудь, намекая на нестерпимую, жгучую боль в отзывчивом кошачьем сердце.
Киса тут же отстранилась от мужа, пристально посмотрев в его глаза. Этот чёрный кот способен на разные пакости, но чтобы предать – такого не случится никогда.
– Хорошо, любимый, – торжествующе согласилась она. – Я уйду, но вы не забывайте закусывать. Ты петушиную колбаску достань из холодильника, рыбки с маслицем поджарь, огурчиками Рамзеса угости. Не надо пить на пустой желудок. Вредно это для здоровья.
Шмаль в мгновение повеселел.
– Договорились, – муркнул он и лизнул кису в щёчку.
***
Уже стемнело. Ушла жара. Стало свежо. Во дворе дома горела лампа на одиноком столбе. Шмаль и компания сидели на лавочках за столом из занозистых досок.
Перед тем как уйти с матерью ночевать к соседям, дети постарались на славу. Эхнатом был разрисован от пяток до ушей. На его ребристой груди хаотично плавали круглые рыбки с цветочками вместо глаз, на спине скривилось сухое дерево без листьев, а на руках до кистей были надписи неизвестных слов, потому что буквы детишки уже выучили, но слова из них складывать ещё не умели.
Рамзесу тоже досталось. Теперь на головах бородатых вождей росли ветвистые рога и появились одутловатые туловища, но только не человеческие, а неопознанной гибридной породы: с хвостом и ластами на лапах.
– Сообразительные у тебя котята, – весело хвалил малышей Масол. – Теперь я могу по рисункам отличать одного кота от другого. Спасибо Вуку. Он ещё тот маринист.
– Мои спиногрызы, лучшие на земле, – хвастался Шмаль, рассматривая Эхнатома.
– А чего нас отличать? Мы, вообще-то, абсолютно разные. Нас распознать очень даже нетрудно, – заплетающимся языком говорил Эхнатом. – Вот у меня усы серые, у Рамзеса – белые. К тому же я заметно выше, на целых три сантиметра. И строение надбровных дуг у нас разнится. У Рамзеса лоб дикарский, выпуклый, а у меня округлый, я б назвал его фараонским… ну вроде как, благородный… И кстати, чтобы вы знали: высота лба и объём черепа зависят от величины мозга. Но про мозг волков я ничего не знаю.
Масол умилительно разглядывал лысых котов. Настроение у него было великолепное. Он так часто и с таким удовольствием хлебал чачу, будто его супруга-волчица, которой никогда не было, родила ему сразу тройню. Весь вечер, плавно переходящий в ночь, Масол радостно щёлкал пастью, не злобно рычал и постоянно подтрунивал над лысыми котами.
Шмаль от серого не отставал. В адрес Рамзеса и Эхнатома шутки сыпались, как брызги из-под гребного винта «Верещагина».
