скачать книгу бесплатно
Оба, занятые друг другом, не сразу поняли, что произошло, лишь подняли глаза и посмотрели друг на друга в недоумении.
Звонок повторился, на сей раз громче и настойчивее. Однако хозяин дома по-прежнему не спешил к дверям, оставаясь сидеть неподвижно. Тогда гостья мягко произнесла:
– Антон Ильич, в дверь звонят.
Антон Ильич, вероятно, и сам это понял, потому как лицо его омрачилось и напряглось, от былой умиротворенности не осталось и следа, было ясно, что он лихорадочно соображал, как ему поступить.
Он обвел глазами комнату, словно прикидывая, виден ли свет в окнах гостиной снаружи. Взгляд его остановился на кухне, где в полную мощь горели лампы. Будто бы в подтверждение его мыслей резко и требовательно зазвенел звонок, заставив Антона Ильича вздрогнуть. Непрошенный гость, уверенный, что хозяин дома, уходить не собирался.
В следующее мгновение на журнальном столике застрекотал мобильный: очевидно, тот, кто стоял за дверями, пытался выяснить, почему ему не открывают. Антон Ильич кинулся к телефону и быстро прервал звонок, однако даже в приглушенном свете гостиной было видно, как побледнело его лицо при виде имени, высветившегося на экране телефона.
Не успел он опомниться, как снова позвонили в дверь, длинно и настойчиво, как и прежде. Антон Ильич инстинктивно развернулся было в сторону холла, да так и остался стоять на месте, посреди комнаты, сжимая в руках телефонную трубку.
Гостья Антона Ильича, до сих пор молча наблюдавшая его метания и, вероятно, сделав собственные выводы, вдруг поднялась, оправила платье, взяла сумочку и гордо произнесла, направляясь к дверям:
– Мне наверно лучше уйти.
– Куда Вы?! – В отчаянии зашипел Антон Ильич, хватая ее за локоть и подталкивая обратно в глубь комнаты.
– Антон Ильич!.. Я хочу уйти!…
– Тише Вы, ради бога! Да как Вы уйдете, там же… – Антон Ильич почти отнес гостью обратно, и та с размаху опустилась в кресло. – Вы что, не понимаете?!
На их возню за дверями отозвались долгим прерывистым звонком.
Скрываться более не имело смысла.
– Екатерина Паллна! – Антон Ильич все еще старался говорить шепотом, и оттого голос у него получался хриплым и яростным.
– Андреевна! – Взвизгнула барышня.
– Сидите здесь! Я Вас прошу, приведите себя в порядок. Скажете, что Вы здесь по работе, Вы поняли меня?
С этими словами Антон Ильич бросился к дивану и наспех расправил на нем покрывало, тут же включил свет поярче, пробежался и задул свечи, какие успел, одним махом сгреб со стола бокалы из-под вина, бутылку, открытую коробку конфет и вазочки со сладостями, которыми еще недавно угощал гостью, и, держа все это в руках и помогая себе подбородком, выбежал на кухню под громкий колокол дверного звонка.
У самых дверей он мельком глянул на себя в зеркало, пригладил волосы на голове, на секунду остановился, уже взявшись за ручку, пробормотал что-то про себя и… отворил дверь.
– Ну ты даешь! Спишь что ли?
Антон Ильич оторопело смотрел на друга.
– Ты один? – Вымолвил он наконец, заглядывая за широкую фигуру и ища кого-то.
– А с кем я должен быть?
На лестничной клетке никого больше не было.
– Антон, да что такое, объясни, наконец? Войти-то мне можно? Я здесь черт знает сколько времени уже торчу.
Антон Ильич медленно посторонился, впуская товарища.
– ?-a, – понимающе кивнул тот, увидев в прихожей женские сапожки на высоких каблучках. – Что же ты сразу не сказал? Хорошенькая? – Подмигнул он, снимая пальто, но Антон Ильич, казалось, не разделял его веселья.
– Послушай, может, мне лучше уйти?
Антон Ильич махнул рукой, дескать, чего уж теперь, и жестом пригласил друга пройти. Ни говорить, ни думать у него не было сил.
Прежде чем защелкнуть замок, Антон Ильич снова выглянул в коридор и убедился, что там больше никого нет. Еще некоторое время он постоял в холле, пытаясь оправиться от произошедшего и привести мысли в порядок, однако ясности не наступало: тот, кто звонил в дверь, оказался совсем не тем, кто несколько минут назад позвонил на мобильный и кого приготовился встречать Антон Ильич.
Голоса в гостиной прервали его размышления и заставили отправиться к гостям.
Те познакомились друг с другом, не дожидаясь хозяина дома.
Екатерина Андреевна была, по всей вероятности, немало удивлена, увидев перед собой дородного, привлекательного мужчину средних лет, однако виду не подала. Памятуя о строгом приказе Антона Ильича, она представилась его коллегой, оказавшейся тут по делу.
Антон Ильич, занятый своими мыслями, не сразу это заметил, ему и в голову не пришло предупредить гостью, что все отменяется и ничего выдумывать не нужно. Теперь он чувствовал себя перед ней неловко. Ему хотелось остановить ее и объясниться, но пока он раздумывал и решался, диалог между гостями уже завязался, и прерывать его было бы невежливым.
Бог знает, какие мысли посетили Екатерину Андреевну, так до конца и не понявшую причину случившегося переполоха. Время от времени она бросала на Антона Ильича изумленные взгляды, внимательно всматриваясь в его лицо, словно пытаясь найти подтверждение своим догадкам.
Однако единственное, в чем можно было не сомневаться, глядя на Антона Ильича, так это в том, что он только что пережил невероятное потрясение и все еще не мог прийти в себя. Оставив теперь всякие попытки включиться в разговор, он погрузился в кресло, оттер платком пот со лба, поправил очки и оставался сидеть так, отрешенный и ко всему безучастный.
Геннадий Петрович, друг Антона Ильича, балагурил не умолкая. Прекрасно зная, что в такие минуты Антона Ильича лучше не тревожить, он взял ситуацию в свои руки и развлекал барышню разговорами о том, о сем.
Екатерина Андреевна живо откликалась на его шутки. Как и большинство представительниц ее пола, она обладала способностью мгновенно ориентироваться в изменившихся условиях. Не прошло и пятнадцати минут, как не только Геннадий Петрович, но и Антон Ильич, казалось, искренне верил в то, что с Екатериной Андреевной его связывают исключительно деловые отношения.
Постепенно напряжение стало отпускать Антона Ильича. Мысль, что все обошлось и ничего страшного не произошло, его успокаивала. Он поднял голову и даже попытался улыбнуться, видя, как Екатерина Андреевна засмеялась очередной шутке его друга.
От ее смеха на душе отлегло.
– Антон, ну что же ты не угостишь чем-нибудь гостью? – От Геннадия Петровича не укрылось пробуждение друга.
– Давайте поднимем по бокальчику за знакомство, а?
Антону Ильичу ничего не оставалось, как вернуть на стол открытую коробку конфет, вазочки со сладостями и откупорить новую бутылку вина.
Когда поздним вечером Екатерина Андреевна засобиралась домой, Геннадий Петрович вызвался ее провожать.
Закрыв за гостями дверь, Антон Ильич устало и облегченно вздохнул: какое счастье, что все завершилось благополучно.
Ужин
К ресторану, стоящему отдельным двухэтажным особняком на одной из центральных улиц Москвы, стали съезжаться автомобили. Те, что попроще, останавливались лишь на минутку, чтобы высадить пассажиров и ехать дальше, машины посолидней припарковывались на просторной, расчищенной от снега стоянке. Было около восьми вечера – время ужинать.
Старенькая «Волга» грязно-желтого цвета затормозила резко и шумно.
По обледенелой дороге машину протащило вперед, и она остановилась едва не в десяти метрах от входа в заведение. Через мгновение включились белые фонари заднего хода, но не тут-то было: место позади уже было занято другим автомобилем. С минуту машина стояла без движения, затем ее дверцы с лязгом распахнулись, и из них вышли две ярко одетые барышни. Обе они были явно недовольны произошедшим и не стремились скрыть своего гнева: с грохотом захлопнув двери такси и не переставая громко ругать водителя, не заботясь о том, что их слова привлекали внимание окружающих, они стали пробираться к ресторану по заснеженной обочине, высоко поднимая ноги и придерживая руками полы длинных одежд.
– Ну, рассказывай скорей, – нетерпеливо попросила одна, когда они, наконец, устроились за столиком на втором этаже и сделали заказ.
– Ну что рассказывать, сейчас сама увидишь. – Не торопясь, ответила вторая, доставая из сумочки поочередно телефон, зажигалку и пачку сигарет. – Многого, конечно, не жди, внешне он так себе, ничего особенного. Зато… обеспеченный. Со связями. И очень умный. Да, кстати, – добавила она, немного подумав, – не удивляйся, если он поцелует тебе ручку. И будет называть тебя по имени-отчеству – с незнакомыми он всегда так.
– Шутишь?
– Говорю тебе, он ужасно культурный, первое время так и звал меня: Евгения Паллна то, Евгения Паллна сё…
Произнося это, она набрала номер на своем телефоне и заговорила нежным и слегка обиженным голосом:
– Котик, ну ты где, мы уже… – Ее речь, по всей видимости, тут же прервали на другом конце. Отложив телефон, она вздохнула:
– На совещании. Такая уж у него работа.
Та, что назвала себя Евгенией Павловной, была девушкой весьма привлекательной. Пожалуй, в первую очередь обращали на себя внимание ее длинные белые волосы, ниспадавшие на плечи и спину ровными шелковистыми прядями. Взгляд ее светлых глаз был твердым, несколько даже упрямым. Роста она была невысокого, потому, вероятно, каблуки на ее сапогах травянисто-зеленого цвета были невероятно высокими. В своем обтягивающем трикотажном платьице Евгения Павловна, даже сидя за столом, невольно демонстрировала соблазнительные формы своей фигуры.
– Слушай, так у вас все серьезно?
– Ну естественно! – Жеманно ответила Евгения Павловна. – Стала бы я вас знакомить, если бы это было несерьезно. Он в меня по уши влюблен.
– А где вы будете жить?
– У него, конечно. Квартира его мне понравилась, с видом на Москва-реку летом белые теплоходы проплывают, туда-сюда, туда-сюда… – Евгения Павловна оторвалась от салата и мечтательно откинулась в кресле. Но тут же резко придвинулась обратно. – Внутри, конечно, на мой взгляд, немного старомодно. Ну, это и понятно, – будто бы оправдывая того, о ком шла речь, продолжала она, – здесь нужна женская рука. Да, да, ты знаешь, я уже все обдумала: кровать, возможно, еще терпит, но мягкую мебель надо сменить, обязательно сменить! В гостиную я хочу поставить что-нибудь яркое, современное. Так что, как только свадьбу отгуляем…
– Так он тебе уже предложение сделал?!
– Еще нет. – Евгения Павловна зажгла сигарету и, затянувшись, выпустила длинную струю дыма. – Но вот-вот сделает, – твердо произнесла она. – Я это чувствую.
– Ну ты даешь! А на счет мебели, ты это с ним обсудила?
– Галка, ну кто такое обсуждает? Ты что, не знаешь, как они трепетно к таким вещам относятся? Я тут у него посуду решила после обеда помыть, тарелку не удержала – краешек отбился. Хотела выбросить, ну кто из расколотой посуды есть будет, правильно? Так он не дал. Я говорю, вот, мол, и фен-шуй советует ничего битого в доме не держать. А он мне знаешь, что ответил? Мы, говорит, Евгения Паллна, слава богу не в Китае находимся, так что извольте мою тарелку на место поставить. И вообще, можете себя не обременять, для меня посуду помыть – дело вовсе не затруднительное. Так вот и сказал. А ты говоришь – мебель!
Ту, что звалась Галкой, никак нельзя было назвать красавицей. Узкие губы, выкрашенные ярко-алой помадой, делали еще более не выразительными ее небольшие, глубоко посаженные глаза. Блеклые, пепельного цвета волосы, собранные в хвост малиновой резинкой, тоже не добавляли лицу привлекательности.
Даже со стороны было очевидно, что Галка придавала огромное значение тому что говорила ее собеседница: за все время она почти не притронулась к еде, внимательно слушая и боясь пропустить хоть слово. На лице ее было написано восхищение.
– Жень, а ты не боишься вот так, сразу замуж?
Евгения Павловна недоуменно вскинула бровь.
– Ну… все-таки вы же знакомы всего три недели….
– Галка, не забывай: мне уже не двадцать, – негромко сказала Евгения Павловна, – и даже не тридцать.
Барышни уже допивали свой кофе, когда на лестнице сопровождаемый официантом появился Антон Ильич. Он медленно поднимался по ступенькам, как человек, которому торопиться уже не имело смысла.
Евгения Павловна, завидев его, вскинула было руки для объятий, но Антон Ильич только вяло пожал ее локоть и тяжело опустился в кресло.
Официант подал раскрытое меню.
– Котик, а мы тебя ждали-ждали, думали, когда же ты приедешь, – защебетала Евгения Павловна, вся подавшись в сторону Антона Ильича и заглядывая ему в глаза.
Антон Ильич не отвечал.
– Котик, ты что-то неважно выглядишь, устал, да? Ты слишком много работаешь. Я тебе всегда говорила, тебе надо хорошенько отдохнуть. Так нельзя…
Антон Ильич ослабил галстук, расстегнул воротник рубашки и, шумно вздохнув, откинулся на спинку кресла. Выглядел он не просто уставшим, а чем-то крайне озабоченным, казалось, будто бы только что он проделал огромный труд, но основная и самая тяжелая работа ждала его впереди.
– Ну, если никак нельзя взять отпуск, давай устроим что-нибудь на выходных, – продолжала Евгения Павловна, – знаешь, иногда два дня полноценного отдыха – и чувствуешь себя другим человеком… Мы можем поехать в дом отдыха куда-нибудь недалеко, погулять на свежем воздухе, пожарить шашлычки, как тебе? По-моему, отличная идея!
Антон Ильич жестом подозвал официанта.
– Две по пятьдесят, – произнес он, так и не посмотрев в меню.
– Котик, ты что заказываешь? Водку? Ты же обещал… – запричитала Евгения Павловна, но Антон Ильич, казалось, не обращал на ее слова ни малейшего внимания.
Принесли водку. Антон Ильич одним махом опрокинул содержимое рюмки.
– Котик, может, ты что-нибудь поешь? Нельзя же вот так, на пустой желудок…
Мы вот с Галкой поели, пока тебя ждали. Ой, я вас и не познакомила. Котик, это Галка, помнишь, я тебе про нее рассказывала…
Все это время Галка сидела замерев, во все глаза наблюдая за происходящим.
Ее лицо не скрывало крайнего изумления: она явно видела совсем не то, что ожидала. Когда назвали ее имя, она встрепенулась, алые полоски губ задвигались, собираясь что-то произнести, но ничего говорить не пришлось: Антон Ильич посмотрел в ее сторону коротким, ничего не выражающим взглядом и не сказал ни слова, было ясно, что ни выяснять ее отчество, ни целовать ручки он не намеревался.
– Может, ты все-таки поешь? Заказать тебе что-нибудь, Котик? – не унималась Евгения Павловна. – Мы вообще рано сюда приехали, правда, Галка? Представляешь, я заказала такси по тому номеру, который ты дал…
И она принялась в подробностях рассказывать о своих приключениях. Антон Ильич сидел, молча глядя перед собой. Невозможно было определить, слышал ли он то, что ему говорили. Затем, словно очнувшись от мыслей, пододвинул вторую рюмку и залпом осушил и ее.
– До чего же вы все мне надоели…
– Что с тобой, Котик? Ты о чем? – Евгения Павловна пододвинулась ближе к Антону Ильичу и дотронулась до его руки.
– Не зовите меня Котиком, Евгения Павловна, я вам сто раз говорил, – раздраженно сказал Антон Ильич, решительно отстраняя от себя руку барышни, – а впрочем, не утруждайте себя понапрасну… – он достал из кармана пиджака бумажник, вынул три тысячерублевые купюры и положил их на стол.
– Я давно собирался Вам сказать, Евгения Павловна… словом, будем считать наши взаимоотношения оконченными. Будьте здоровы.
С этими словами Антон Ильич поднялся и пошел к выходу, оставив Галку, Евгению Павловну и еще добрую половину посетителей ресторана провожать себя недоуменными взглядами.
Гроза
– Гюн айдын![3 - Добрый день! (турец.)] – радостно неслось из магнитолы четким голосом диктора.
– Гюн айдын, – повторял за ним Антон Ильич, вытягивая губы трубочкой.
– Гюн айдын! – снова счастливо произнес диктор.
– Гюн айдын, – с упорством выговорил Антон Ильич.
– Насыл сыныз?[4 - Как Ваши дела? (турец.)] – искренне вопрошал голос.
