скачать книгу бесплатно
– Ну не злись, прости.
3. Пробуждение
Воскресное утро. Просыпаюсь первым, бреду в туалет, потом возвращаюсь и начинаю приставать к Яне.
– Не надо, – спросонья томно тянет она и строит гримаску.
Меня такой отказ только распаляет. Нежно поглаживаю плечи, живот под грудью и вокруг пупка, рука скользит ниже и ниже.
Яна коротко вздыхает. Это даже не вздох, а короткий всхлип, толчок воздуха. И вытягивается струной.
Двигаю ладонью вверх-вниз по бёдрам. Сначала правое, потом левое.
Теперь на лице Яны блуждает смиренная улыбка, она держит меня за плечо и слегка двигается навстречу руке. Вот! Так гораздо веселее.
Наваливаюсь сверху и пытаюсь продолжать всерьёз.
– Подожди, в туалет хочу.
– Давай быстро!
Теперь можно не деликатничать, все проснулись. Яна делает заинтересованно-сосредоточенное лицо:
– Ты сверху.
– Нет! Хочу, чтобы ты сверху!
– Вова!
– Ну ладно.
Укладываемся классически, и я начинаю вытаскивать из Яны цепочку лёгких оргазмов, один за другим. Какая-то плавная медитация. Неторопливые, чуть тягучие движения. Немного быстрее, ещё, потом Яна замирает, голова запрокидывается, глаза закатываются вверх и затуманиваются. Отрывистое и лёгкое «о!», ещё и ещё раз – синхронно с моими толчками. Рукой делает жест, просит остановиться и замирает, будто прислушивается. Я заинтересованно наблюдаю и пытаюсь дотянуться до лица, поцеловать в губы. Не получается.
Потом снова и снова. Потом мне надоедает, я пытаюсь перевернуться на спину.
– Нет!
– Ну давай, один разик!
Яна соглашается, и теперь моя очередь ловить блаженство. Изогнувшись, неторопливая наездница закрывает глаза, лицо то приближается, то удаляется. А я смотрю, смотрю… Темп нарастает, судорожно переставляю руки с ягодиц на грудь и обратно. Яна уже не скачет, а бьёт меня бёдрами навылет!
Бурный оргазм сотрясает её, потом меня. Клацаю зубами, вцепился в край подушки. Пытаюсь покусать любимую. Яна подставляет руку, я осторожно впиваюсь в край ладони.
Голова падает обратно на подушку, и мы, как обезьянки пальму, обхватываем друг дружку руками и ногами.
– С добрым утром!
– С добрым утром.
4. Мышки
Жизнь во Франции понемногу налаживается.
Дети ходят в начальную школу и быстро усваивают новый язык. Забавно, что младшему французский поначалу не давался. Точнее, он ему был без надобности, ведь в группе оказались другие русские дети. Образовавшийся национальный анклав существовал автономно от иностранного окружения. Французские дети не приставучие, воспитанные. А воспитательницы покладистые и жестами всё могут объяснить.
Так длилось месяца три, пока не появились они. Карты покемонов!
Вот тут-то и возникла острая необходимость коммуникации с иноплеменными сверстниками.
– Эскё жо пё эшанже тэ кярт?[6 - Es-ce-que je peux еchanger tes cartes (фр.) – Могу ли я обменяться с тобой картами?]
И пошло-поехало. Языковой барьер был опрокинут, словарный запас стремительно наращивался. Лично я убедился, что за полгода погружения в языковую среду любой ребёнок гарантированно новый язык освоит. И будет общаться на нём, как на родном.
Слава покемонам!
Франция, и особенно Французская Ривьера, с точки зрения туриста или рантье – страна очень комфортная. Вкусно кормят, хорошие вина, спортивная активность, развитая культурная программа, большая русская диаспора, климат отличный. Живи да радуйся!
Утром просыпаешься, неторопливо идёшь в булан-жери. Там вежливо здороваешься с продавщицами, а они тебе улыбаются. Покупаешь свежие круассаны, багет и обратно топаешь, завтракать. Багет с хрустящей корочкой, абрикосовый конфитюр, кофе. Потом на балконе с сигареткой посмотришь на джеты, прибывающие в аэропорт. Птички поют, вдали море блестит. Красота!
Да, некоторые хлопоты приносит французская бюрократия. Она временами заставляет добрым словом вспоминать отечественные госуслуги. А чековые книжки! Я думал, что они только в кинофильмах сохранились, а во Франции это норма жизни. Вообще подобных анахронизмов много встречалось, но они воспринимались эдакими милыми национальными особенностями. Французы до сих пор бумажные письма пишут и почтовые ящики проверяют!
На Кот д’Азюр живут размеренной жизнью и не любят, когда правила меняются. Но людей везде одолевают разные заботы, и, если присмотреться, живут они вовсе не беспечно.
В велосипедном магазине, куда я регулярно заглядывал то прикупить что-нибудь, то на техосмотр, мне раскрывались новые грани Франции. С хозяином, Виктором, мы общались на англо-итальянской смеси. Он рассказывал о хлопотах бизнеса, о том, что налоги давят, его помощник требует повышения зарплаты, клиенты прижимисты и чересчур экономны, новые велосипеды покупают нечасто. А вот был как-то один русский клиент, так он купил сразу четыре велосипеда! Не из таких ли русских я сам буду? Я со смехом отвечал, что нет, моя фамилия – не Абрамович.
Наш домоуправ, глава «синдик», старенький, но бодрый месье Роже, часто озадачивал местными реалиями. Скажем, сдохла в подвале крыса. Я её обнаружил по запаху в углу парковочного места, за трубой канализации. Ну крыса и крыса, бывает. Засунул трупик в пакет и собрался выбросить в мусорку. Так ведь нет! Месье Роже в этот момент обновлял ловушки с отравой для грызунов и подошёл ко мне поздороваться. А я легкомысленно взял, да и поздравил его с успехами в борьбе с вредителями и продемонстрировал пакет – вот, отрава работает!
Напрасно я это сделал. Месье в лице изменился и стал мне объяснять, что крысу никак нельзя в помойку просто так отправить! Её нужно сдать санитарным властям. Почему? Он что-то говорил, но я его не понял. Мой французский слишком примитивен.
Таких бытовых моментов, отличных от российских, во Франции множество. Вроде бы мелочи, а дискомфортно. Например, в субботу утром просыпаюсь от бодрой работы электроперфоратора. По звуку нахожу соседа-идиота, стучу в дверь и довольно грубо с ним разговариваю. Точнее, кричу и жестикулирую, от волнения позабыв половину английских слов. А на французском ругаться я вообще не умею. Сосед орёт в ответ, чем меня очень удивляет. Где его раскаяние и чувство вины? В девять утра в субботу взять в руки дрель! Как потом выяснилось, действительно, можно утром в выходные сверлить и шуметь. Странно это.
Но окончательный удар по глянцевой розовой картинке Дюсе Франсе наносят мышки. Ле петит сури[7 - Les petites souris (фр.) – маленькие мышки.]. Да, такие крохотные, серые, безобидные, на первый взгляд, зверьки.
Когда мы заселялись в апартаменты, я обратил внимание на странный и смутно знакомый «дачный» запах. Наверное, это застоявшийся воздух помещения, в котором долго никто не жил и не проветривал. Да и растительность тут цветёт экзотическая, мало ли – подумал я и успокоился. Напрасно.
Очень скоро Ксюша мне сообщила:
– Вова, знаешь, а у нас, кажется, мышь завелась.
– Мышь? Какая мышь? Почему? Мы же в передовой европейской стране, в квартире на четвёртом этаже, а не в российской деревне. Откуда здесь мыши?! Тебе померещилось.
– Ну а кто тогда скребётся ночью?
– Не знаю, ничего не слышал.
– Ты спал, даже храпел. А я проснулась.
– От храпа?
– Нет, там кто-то шуршал. Наверное, мышь.
– На балконе? Давай ты меня разбудишь, когда в следующий раз кто-то будет шуршать. Тут есть крысы, в подвале. Так это обычное дело, здесь рядом с домом заросший дикий овраг, может, оттуда прибегают. Но как они могут так высоко залезть?! И вообще, спроси у месье Роже, он тут главный крысолов. И мышелов, значит, тоже.
Ночью я убедился – да, мыши есть. Шуршание и бодрый цокот доносились из гипсокартонного короба, в котором были смонтированы точечные светильники.
– Чёрт! Как они туда залезли?! Наверное, с балкона есть какая-то дырка. Да, точно, тут же коммуникации от кондиционера. Завтра куплю монтажную пену и всё заделаю.
– А они не заразные?
– Конечно заразные! Чума, туляремия, геморрагическая лихорадка! Целый букет опасных болезней.
Ни монтажная пена, ни купленная отрава с мышеловками никакого эффекта не произвели. Месье Роже тоже разводил руками. Владельцы квартиры, точнее, риелторы, сдавшие апартамент, пришли целой комиссией. Принесли тысячу извинений и выразили миллион соболезнований. После чего слились. Тщательное изучение арендного договора показало, что за мышей и прочих тараканов отвечают сами жильцы.
Ксюшу мыши приводили в жуткий трепет.
– А вдруг они в квартиру залезут!
– Да не залезут, ты хоть одну мышь тут видела?
– Нет, но мы же не знаем, может, они тайком.
– Да тут всё на виду! Ладно, не переживай, я их выведу.
Но мыши никак не выводились. Хотя в какой-то момент шуршать перестали, и мы успокоились. Честно говоря, мышки на редкость трусливы. Если ночью слышалось шуршание, я стучал по коробу рукой, и грызуны надолго затихали. По крайней мере, удавалось спокойно заснуть. Возможно, это были просто случайные мыши. Но дальнейшие события показали, что я глубоко заблуждался.
Мы открыли дверь в квартиру в конце августа, через полтора месяца отсутствия. Супруга с детьми была в Москве, на летних каникулах. В нос ударил ядрёный мышиный запах.
– Ого! Вот что значит – не проветривать долгое время, – пробормотал я и первым зашёл в зал, объединённый с кухней. И остолбенел.
Пол был усеян мышиным помётом и какими-то бумажными обрывками. Я моментально всё понял и кинулся к кухонным ящикам. Картинка моим глазам предстала адова – макарошки вперемешку с мышиными отходами, чёрт пойми ещё чем и обрывками картонной упаковки от макарон же. Ксюша побелела.
– Стой! Нужно всё осмотреть!
Лучше бы она не смотрела! Ксюшу аж трясло от увиденного, и я даже испугался, что супруга рухнет в обморок. Мыши славно порезвились в детской комнате, оставив кучу следов жизнедеятельности на кроватях. Почему-то не заинтересовались взрослой спальней и от всей души оттянулись на кухне. В зале стоял большой диван-кровать. Аккуратно его разложив, я увидел внутри мышиное гнездо. И затаившуюся внутри одну, всего одну мышку!
Зловредная тварь выскочила и забегала по комнате. Ксюша завизжала. Мышь рванула за книжный шкаф. Вооружившись половой щёткой и открыв балконную дверь, я начал двигать мебель. Мышь резво метнулась на балкон, где была настигнута и поражена хозяйственным оружием. Затем я убрал тельце в коробку, обмотал скотчем и отправил на помойку.
После чего, ругаясь матом, принялся ликвидировать последствия мышиного дебоша. С тотальной дезинфекцией интерьера и утвари.
Вечером мы подсчитали потери. Новенький диван подлежал утилизации, мышь выгрызла в нём большую уютную нору. Постельное бельё и кухонные припасы тоже в мусорку. Остальное было сущей мелочью, не считая расстроенных нервов.
– Иди к Роже, пусть ликвидирует этих мышей к е**ням!
– Я уже говорила с ним, он первым делом спросил про нашу страховку.
– Страховку! Его больше ничего не заинтересовало?!
– Нет. А страховка у нас есть, она же обязательна при аренде.
– Ну вот пусть и компенсируют нам погрызенный диван!
Однако страховая компания указала на пункт договора, в котором было чёрным по белому сказано, что насекомые, мыши и прочая фауна в сферу её ответственности не входят.
– Отлично! Значит, мыши, муравьи и тараканы здесь дело обыкновенное! Двадцать первый век, Франция, я правильно понимаю?! Космические корабли бороздят просторы яхты Абрамовича, и всё такое прочее! И мыши, чёрт побери, грёбаные мыши! В квартире современного многоэтажного дома!
– Вова, ну не переживай так!
– Не переживай? Мыши тебе скоро на голову начнут валиться! И невесть какую заразу принесут!
– Давай кошку заведём.
– Да хоть крокодила!
Напророчил. В один из дней Ксюша с истерикой позвонила в Россию и потребовала от меня срочно приехать. Мыши стали проникать в квартиру. Двух тварей она даже прихлопнула, и её чуть не стошнило. Я накупил мышиного яда и срочно вылетел в Ниццу.
– Ты скажи этому Роже: или он мышей нам выведет, или я сам стены вскрою кувалдой. Но тогда пусть не причитает, что трупы нельзя выносить на помойку! – бушевал я.
– Да он уже бегает от меня!
– Позвони в префектуру и письмо им напиши, пусть чиновники этим занимаются. Это же трындец! Здесь есть санэпидемстанция какая-нибудь, или французам по фигу, если эпидемия чумы начнётся?! Хорошая реклама Лазурному побережью! – нагнетал я.
Ксюша сделала телефонный звонок, и неожиданно скоро к нам пришёл профессиональный крысолов. Скромный сотрудник бюро по борьбе с паразитами оказался на редкость толковым.
– Во-первых, власти занимаются дератизацией только общественных зданий – школ, спорткомплексов и прочих музеев-библиотек. Во-вторых, мыши здесь – дело обыкновенное, заурядное, – просветил нас эксперт.
– Офигеть! А что нам делать-то? Они отраву не жрут, мышеловок избегают. И как они вообще тут очутились, ведь квартира пустой стояла до нашего заселения. Чем они питались?
– Пенопластом.
– Чем-чем?!!!
– Пенопластом. Он используется как утеплитель в стенах. Мыши едят его с удовольствием.
– Точно! – сказала Ксюша. – Тут шарики пенопластовые кругом валялись, когда я первый раз в квартиру зашла.
– Всё понятно. И какой теперь алгоритм действий?
– Нужно на путях миграции мышей разложить отраву. Только не ту, что здесь продаётся, а как раз то, что вы из России привезли, – помяв пачку русского зоокумарина, ответил месье, – и маленькие кусочки твёрдого сыра – он мышей привлечёт. Через два месяца процедуру повторите.
Вооружившись фрезой, я вырезал отверстия в гипсокартоне и насыпал туда зоокумариновых мюслей. Добавил сыра на десерт. Заклеил дыры, и мы стали ждать. Через пару ночей мышки захрустели зерном. А ещё через пять дней квартиру окутал смрад.
– Ага! Вот грызунам и трындец пришёл! – радостно потирал я руки.
– Ну и вонь! – морщилась супруга.
– Ничего, неделя-другая уйдёт на мумификацию, а запах выветрится.
Я заклеил малярным скотчем все оконные стыки, и мы кое-как пережили эту газовую атаку. А мышей после и след простыл.
