скачать книгу бесплатно
Планета Зеленушка
Olaf Volor
Юный исследователь отправился в Пермскую аномальную зону со старшим товарищем.При осмотре аномалии Калитка в неё ударяет молния .Вспышка яркого света ослепляет на время сталкеров и открывается портал в который затягивает нашегоюного героя. Его с огромной силой тянет в портал и сопротивляться бесполезно. Через портал он попадает на не планету, в последствии прозванную главным героем "Зеленушка", за цвет светила испускающую изумрудный свет на эту зелёную планету.
Планета Зеленушка (Пути не изведаны)
Часть 1
Глава 1
Я Мопров Владимир Ильич, родители и соседи звали меня просто Виул, но это было раньше. Мои инициалы меня не особо впечатляют.
Да и прозвище мне не нравиться. Зато родители были довольны и всегда улыбались когда обращались ко мне называя Владимиром Ильчём.
И для всех вокруг кроме как Виулом я и не был. Официально например в школе или ещё где нибудь именовали Мопровым Вовой.
Весёлые мама с папой были коммунистами, вот и обозвали меня в честь дедушки Ленина, Владимиром Ильчём Ульяновым Лениным или просто Виулом.
А фамилия моя, это сокращение от Международная Организация Помощи Революционерам. По историческим документам эта организация помогала
в лечении и реабилитации революционеров пострадавшим от ранений и гонений со стороны правящих капиталюг, в том числе и деньгами.
Моих родителей убили бандиты в начале девяностых. Они пришли грабить нашего соседа пенсионера деда Сеню, всю жизнь собиравшего старинные
вещи, монеты, всякую не дорогую кухонную утварь, малюсенькие книги и такие же картины, которые были по размеру с ладошку ребёнка.
Родители услышали шум и крики соседа и поспешили узнать, что что стряслось со стариком. Естественно встали на пути бандитов, когда увидели
ограбление. Вот за монетки их вместе с соседом и убили. После похорон родителей меня сдали в детский дом, потому как никто из
родственников не захотел взять меня на воспитание. В начале девяностых время было тяжёлое, безденежье, бандитизм, работы нет кругом
коррупция, милиция готовая содрать с тебя последнее, челноки-торгаши, тоже от них не отставали в своей жадности. Мне тогда было шесть лет.
В интернате я легко научился курить корейские дешёвые сигареты с птичками на пачке, пить тёплый спирт Рояль, закусывая солёным крекером,
тырить у воспиталок печенья и мелочь. Я быстро забыл мамины песенки на ночь, папины бубнилки про скорый развал мирового капитализма. Новая
интернатовская жизнь меня закружила, завертела. Мой лучший друг Лёха Куртин попал к нам в интернат практически вместе со мной, но причина
его изъятия из семьи пьющих и бомжующих была другая. Родители его опустились до плинтуса, пропили всё и сгинули на бескрайних помойках.
Вот последний год Лёха и жил в подъездах и на помойках, где и питался. Отмыли конечно его, одели, но волчёнком он так и остался. Никому
не доверял и всё время стаскивал со стола куски хлеба, пряча их по всем углам. Его за это часто наказывали, но он не сдавался, и как
настоящий хомяк постоянно делал запасы для побега на волю. Он единственный кто не ржал над моим именем и фамилией . И я быстро с ним
сдружился на почве запаса продуктов питания. Я постоянно хотел есть, поэтому мой друг легко расставался с едой, заныканной по всем щелям,
подкармливая меня, что бы на следующий день пополнить их заново. Я ел много, воспитатели даже заставили меня сдать анализы на гельминтов и
прочих засранцев, жрущих не положенный им провиант. Но нет, у меня ничего не нашли. И психолог сказал, что это чисто психологическое,
после смерти родителей, какой то сбой в голове. Обещали, что со временем пройдет. После этих издевательств докторов над моим не устойчивым
к внешней среде организмом, есть я меньше не стал. И естественно вся еда усваивалась растущим организмом легко и непринужденно. Ну и
похоже усиленное питание растило не только тело, но и мой мозг, заодно ударяя в сторону гиперактивности мелкого любознательного организма.
Мы с Лёхой частенько сбегали из интерната и смотрели как на наши поиски собирался весь персонал интерната, сидя на ближайшем дереве. Как
только освобождался путь для нас, мы по тихому возвращались и тырили очередной запас провианта из столовки. Повариха Татьяна Ивановна
видела наши шкоды, но не сдавала. Даже иногда подкармливала проглота, то есть меня, вкусненьким. Леха столько сколько я съесть не мог, но
схронки делать не переставал. Через год дурость моя по поводу обжираловки прошла сама собой,как и обещали врачи. Да и друг перестал делать
запасы по углам. Он просто всё складывал на общий стол. Мелкие этим пользовались без зазрения совести, обнуляя Лёхины запасы. Однажды мы с
Лёхой в очередной раз решили нарушить режим нашей интернатской изоляции и тихо свинтить на улицу погулять при свете уличных фонарей,
установленных ещё при Сталине в тридцатые годы. Ушли не далеко от здания интерната, когда услышали крики девушки зовущей на помощь. Мы
пошли без задней мысли посмотреть на безпридел и увидели картину ограбления девчёнки лет пятнадцати здоровым мужиком с ножом бабочкой в
руке. Я впал в ступор, как страус, а Лёха взял камень и пустил в дядьку. Не сильно, но точно попав тому в голову. Этот бандюга бросил
девку и рванул за Лёхой, я за ними, девчёнка за мной. Через улицу бандит зажал друга в подворотне. Громила орал, что замочит говнюка,
размахивая ножом. Нужно было выручать друга. Оглянувшись назад увидел девку и не долго думая взял камень по руке и кинул в окно над
головой бандюгана. Звон раздался как взрыв сверхновой. Через секунду орал весь дом. Кто пытался разорвать кому то зад на флаг, кто орал
что вызвал милицию. Я кричал, что этот мужлан приставал к девочке с непристойностями. Выбежавшие жители скрутили преступника, и взяли нас
в кольцо. Милиция повязала всех и нас и громилу и половину жителей дома, в тупике которого Лёху зажал неудачный жулик.
Следователь попался нормальный. После рассказа о героическом в нашем понимании поступка, нас отвезли в интернат. Руку конечно не пожали,
но и по шее дали не сильно. На следующий день о нашем героическом подвиге знали почти все. Кто завидовал, кто осуждал. Но в общем мы легко
отделались и контроль со стороны воспитателей над двумя героями усилился. После этих приключений мы утихли и потихоньку закончили второй
класс. А в начале июня нас повезли в пионерлагерь. Уж не знаю пионерский или скаутский, потому как капитализм проникал повсеместно. Мы с
Лёхой себя в нём чувствовали как рыбы в воде. Мне нравилась еда в столовке, зарядка с утра под музыку Бони Эм, и завтрак из манной каши с
какао и вкусной булкой или печенкой. Игры, концерты самодеятельности, наша вожатая да и ребята из нашего отряда. Лето пролетело как метеор,
в лагере мы провели всё лето, то есть все три смены. Грустно было расставаться с лагерем и ребятами с которыми мы сдружились. И поэтому
когда автобус тронулся я уткнувшись лбом в окно, тихо грустил, вспоминая приключения на отдыхе в лагере.
Глава 2
Приехав в интернат меня опять закружила жизнь почти концлагеря, где время бежало со скоростью света. Постоянное выживание и
психологическое давление воспитателей сделало нас устойчивыми к любым неприятностям. В один прекрасный день за моим другом пришли
усыновители. Здоровый лысый мужик с лысиной в пол головы и тётка толстая и весёлая. Она мне понравилась, в отличии от мужика.Но меня никто
не спрашивал. Лёху усыновили. Мы тепло попрощались с моим бессменным другом Лёхой и он укатил в Тьму Таракань, правда обещал написать,
когда устроится на новом месте. После Лёхи я так ни с кем не сдружился. Поэтому дети дали мне кличку Дикий Мопр. Мне было по барабану, как
и кто и главное, что думает обо мне. Я увлёкся инопланетянами. Читал, смотрел всё об тарелках, загадках и тайнах. Записался в секцию
выживальщиков, с удовольствием ходил в походы где пытался разводить огонь без спичек, варить суп без котла и фильтровать воду из лужи
подручными средствами. Мне шёл уже пятнадцатый год, когда моя заявка в экспедицию от Космопоиска пришла с положительным ответом. Правда
нужен был ещё старший из нашего интерната. И то в поиск пустили только по нашей Пермской области. Например за метеоритом в Тунгуску или
ещё куда, ни за что не брали молодёж. Там нужны были подготовленные люди. Я же с нетерпением ждал своё первое путешествие за тарелками и
инопланетянами. Сопровождающий нашёлся, это был наш завхоз Николай Василич, тоже страдалец по приключениям. В бытность развитого
социализма он носился по степям за контрабандистами, где его и подстрелили супостаты. Выйдя на пенсию, его к нам пристроила тёща,
работавшая у нас в бухгалтерии, так он и прижился у нас. До выезда в экспедицию нас неоднократно вызывали на ковёр к заведующей, и вбивали
нам в головы постулаты осторожности и аккуратности при походах на открытом воздухе, вдали от контролирующего органа в лице руководителя
всеми любимого интерната. Василич смотрел на начальственную болтовню снисходительно и понимая, что без её разрешения мы можем вообще
никуда не поехать. Так, что терпели и получили отмашку от заведующей или проще директрисы,дамы страшной наружности и необъятной
окружности. Все расходы взял на себя Василич,но ему обещали часть затраченных средств после экспедиции компенсировать. Но походу нашему
Николаю Василичу было всё равно на компенсацию, он пытался просто сбежать подальше от тёщи, которая его окончательно достала. Река времени
текла быстро и не заметно приплыла она к весне две тысячи седьмого года. Май месяц заканчивался, до моего выпуска было ещё два года и я
прыгал от радости, что учёба заканчивается, а время моей первой экспедиции приближается.
Глава 3
Облом прилетел неожиданно. Космопоиск-Перьмь отказал Малёбкиной аномалии в своём посещении и отправился в Лыткарино, куда я да и Василич
совсем не стремились. Совещание по поводу изменения плана состоялось тут же. Решили план не менять, но слегка скорректировать. А что всё
готово. Снаряга в полном порядке, сухари макароны тушёнка тоже. Осталось найти лодку надувную на двоих. Василич обещал спросить у знакомых
рыбаков в аренду. Пришёл день икс. Василич с трудом но всё же нашёл двухместную резиновую лодку, которую доверил тащить мне. И это не
считая рюкзака, резиновых сапог, свёртка полиэтиленовой плёнки, пластиковых мешков и еще всякой всячины. Свой рюкзак я доработал, сделал
каркас из тонких трубок от парника и к нему приделал небольшие сантиметров десять, может двенадцать колёсики от старой коляски. Вся
конструкция вместе с поклажей была тяжеловата, но на дороге становилась просто ракетой. Да бог с ними. Ехала конструкция весело и легко.
Доехали кое, как на автостанцию и стали ждать. Василич побежал за билетами и заодно позвонить знакомому из поисковиков клуба Урал. Тот
обещал подкатить на место сам. Я прождал где то полчаса и слегка стал беспокоится за Василича он конечно мужик стойкий, но вот со змеем
борьба у него не складывалась. То один выигрывал, то другой. И всё таки Василич держался и как настоящий мужик давал по рогам зелёному
змею. Ну слава богу идёт наш дорогой руководитель похода. Я уж, что только не передумал. Василич спросил не скучал ли я в этом цветнике
пожилых и сморщенных дам не определяемого возраста. Николай Василич был слегка обескуражен и поведал мне о перестройки нашего маршрута.
Знакомый объяснил Василичу правильный путь к аномальному треугольнику. Нам надо было переместиться на железнодорожную станцию. Василич
быстро закинул поклажу на свои и мои плечи и мы потопали в сторону железнодорожного вокзала. Еле влезли в траллик номер пять. Пришлось
доплатить и за багаж. Василич пожаловался, что заставили оплатить нашу объёмную поклажу. Я не расстроился, денег у меня всё равно не было
ни копейки, весь бюджет был у Василича. С горем пополам, мы кое как доехали. Время одиннадцати ещё нет, а первая электричка в тринадцать
тридцать. Делать нечего купили билеты до Усть-Кишерти, и стали ждать отправления. Василич решил пока сидим сделать микро перекус. Сходил в
продуктовый накупил всякой отравы в виде снежка и прошлогодних плюшек и начал подкрепляться. Минут пять было тихо, но потом у начальника
нашей экспедиции пробило, да правильно вы догадались конечно же дно. Полчаса Василич боролся с приступами тошноты, в конечном счёте
прибегнул к активированному углю и бифидумбактерину. Объяснив это желанием быть готовым к подвигам по обнаружению аномалий, а не
загаживанием и так аномальной зоны кучками отходов жизнедеятельности. Промучившись два с половиной часа на улице в ожидания нашей
электрички мы наконец дождались её. Нашего железнодорожного коня подали к перрону и мы как оголтелые рванули в выбранный Василичем вагон.
Он заверил, что именно в этом вагоне нам не будет ничего грозить в пути. У него якобы предчувствие. Балабол конечно, но пусть на старости
хоть немного себя потешит. Расположились, заняли аж четыре сидения, два по два напротив друг друга. И вот тут он мне поведал, что тёща
сейчас помянутая им нецензурными словами, оказывается перед отъездом Василича принесла пирог с мясом. И он проглотил этот продукт в одну
физиономию, хотя жена предупреждала, что он тяжеловат для желудка. Видать сама не раз на этом пироге обламывалась. Так же он поворчал по
