скачать книгу бесплатно
Жена Синей Бороды
Ольга Геннадьевна Володарская
Никаких запретных тем. Остросюжетная проза О. Володарской
Они поженились в 1910 году. Юная графиня Арина Барышникова и внук бурлака купец Егоров, немолодой, тучный, хмурый, некрасивый. Заласканная отцом принцесса, выросшая во дворце, вышла замуж за того, кого в городе называли Синей Бородой. Егоров уже похоронил двух жен и нашел себе третью. Не беда, что ее батюшка все состояние профукал – денег купца хватит на всех …
Егоров искренне верил, что сможет сдержать своих демонов в новом браке. Арина надеялась со временем полюбить мужа, о репутации которого папочка умолчал. Но оба ошиблись. В первую же брачную ночь графиня Барышникова узнала, что такое ад…
От автора:
«Главной героиней романа "Жена Синей Бороды" стала девушка Арина, выросшая в красоте и роскоши особняка на Волжской набережной. Волею судьбы и своего папеньки-банкрота она оказалась пленницей жестокого и влиятельного мужчины – своего мужа, купца-миллионщика Егорова. Он увез молодую жену за город и заточил в доме, похожем на терем…
Книгу я писала долго, поскольку изучала исторические факты. Многие события, описанные в ней, правда. И пуск первого Нижегородского трамвая в 1896 году, и постройка паровых мельниц фабрикантами-новаторами, и городские погромы 1905 года, и забастовки на предприятиях в 1916-м. Только герои этого романа, все до единого, вымышлены…» – Ольга Володарская.
Ольга Володарская
Жена Синей Бороды
© Володарская О., 2023
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023
Пролог
Город Ольгино N-ской области. Наши дни
Директор Ольгинского краеведческого музея Роднина Елена Сергеевна распахнула двери выставочного зала, впуская группу школьников. Ребятишки, галдя и толкаясь, ввалились в помещение и растеклись по нему, чтобы рассмотреть экспонаты. Мальчиков больше всего интересовали ружья, девочек – веера, гребни, сумочки и прочие дамские мелочи, аккуратно разложенные на дне старинного сундучка. Дождавшись, когда дети немного удовлетворят свое любопытство, Елена Сергеевна громко хлопнула в ладоши, привлекая к себе внимание. Как только мордашки повернулись в ее сторону, она заговорила:
– А теперь, ребята, посмотрите на портрет. – Елена Сергеевна указала рукой на картину, висящую на стене. На ней был изображен тучный бородатый мужчина в парадном сюртуке и при ордене. – Это Федор Григорьевич Егоров. Известный в прошлом фабрикант. Миллионер и меценат. Именно ему когда-то принадлежал этот дом. Здесь у Федора Григорьевича была дача…
Ребятишки без особого интереса посмотрели на картину. От Елены Сергеевны не укрылось это равнодушие, но она все равно продолжила рассказ:
– Федор Григорьевич, ребята, гордость нашего края! Благодаря ему Ольгино из захолустного поселка превратился в город с развитой промышленностью. Ведь именно он построил обе мельницы, на которых сейчас трудятся ваши родители… – Она перешла от портрета к окну, из которого открывался дивный вид на реку. – И церковь, – Елена Сергеевна указала на сверкающий в солнечном свете купол, – тоже на деньги Егорова возведена. А еще больница, столовая, школа. И это только в нашем городе! По области же насчитывается около двух десятков зданий…
Ее страстную речь неожиданно прервала худенькая белобрысая девчушка. Широко распахнув голубые глаза, она с любопытством пискнула:
– А правда, что он своим любовницам дома дарил?
– Что? – опешила Елена Сергеевна.
– Мне бабушка говорила, что улицу Первомайскую раньше улицей Любви называли. Потому что Егоров на ней своих бывших любовниц селил…
Услышав это заявление, мальчишки захихикали, а девочки все как одна воззрились на портрет Егорова – теперь в их взглядах читалась явная заинтересованность.
– Федор Григорьевич помогал своим работницам… – проговорила растерянная и немного смущенная Елена Сергеевна. – Приданое давал. От широты души.
– А еще бабушка говорила, – не унималась девочка, – что у Егорова было пять жен. И все они померли молодыми…
– Только три. Пятерых ему бы не позволила иметь церковь…
– И че, правда все померли? – подключился к беседе конопатый мальчишка, со смаком жующий шоколадное печенье в яркой обертке.
Роднина беспомощно посмотрела на сопровождающую ребят учительницу. Она не могла понять, почему их волнует лишь грязное белье Егорова, а до его свершений, его личности им нет никакого дела.
– Не померли, а умерли, – поправила мальчика учительница. А потом, заметив растерянный взгляд Елены Сергеевны, решила помочь ей, сменив тему.
– Я слышала, Егоров в этом доме принимал министра финансов графа Х.? – спросила она. – Это правда?
– Да. Граф был приглашен губернатором на открытие Промышленной ярмарки. Но по дороге из Москвы в N-ск сделал остановку в Ольгино. Он очень уважал Федора Григорьевича. И именно он выхлопотал для него звание коммерции советника…
Елена Сергеевна хотела еще упомянуть об ордене, врученном Егорову самим императором, но тут белобрысая всезнайка опять подала голос:
– А от чего его жены померли… то есть умерли?
– Ира, перестань! – прикрикнула на нее учительница. – Это вам не ток-шоу «Пусть говорят»! Это лекция по краеведению…
Девочка надула губы и отошла в дальний конец зала. И только Елена Сергеевна собралась продолжить рассказ, как до нее донесся возбужденный Ирин возглас:
– А вот портреты его жен! Смотрите!
Дети ринулись на зов. Даже мальчики не остались в стороне – подлетели к портретам (увеличенным и вставленным под стекло фотографиям) и начали внимательно их разглядывать.
– Первая страшная, – поделился своими наблюдениями мальчик с печеньем. – Вторая ничего. А третья просто супер! На какую-то артистку похожа… – Он вытер перепачканный шоколадом рот рукавом и добавил: – И че она за этого старика замуж пошла?
– Из-за денег, – поделилась своими богатыми знаниями Ира. – Мне бабушка рассказывала, что она бедной была, а Егоров миллионер. Вот она за него и вышла.
– А когда сам Егоров умер? – спросил кто-то из ребят, но не у Елены Сергеевны, а у всезнающей одноклассницы.
– В революцию погиб. Его взбунтовавшиеся рабочие убили.
– Его убили мародеры! – гневно воскликнула Роднина. – Пьяные ублюдки! Они ворвались в этот дом, чтобы грабить… Федор Григорьевич попытался дать им отпор, но кто-то ударил его сзади по голове обухом топора! Этот удар был смертельным… – Она перевела дыхание и тихо закончила: – Тело Егорова обнаружили только два дня спустя. И спешно захоронили его на ольгинском кладбище, не поставив на могиле даже креста…
– Но теперь на ней очень красивый мраморный памятник, – включилась в разговор учительница. – И все благодаря Елене Сергеевне, которая в течение пяти лет выбивала деньги у администрации…
– А тех отморозков, что Егорова порешили, посадили? – живо поинтересовался хулиганистого вида мальчишка, до сего момента не проявлявший интереса к теме обсуждения.
– Нет. Свершив свое черное дело и вытащив из дома все, что можно, они сбежали. А так как в то время была страшная неразбериха – революция, сами понимаете, смена власти, – то они легко затерялись на просторах страны! Да и не искали их особо. Не до того было…
Тут ее рассказ опять был прерван звонким девчачьим голоском.
– А почему у двух первых жен поставлена дата смерти, а у третьей нет? – спросила пухленькая девочка, стоявшая все это время под портретами. – Она что, еще жива?
– Вряд ли. Скорее всего, ее убили в тот же день, что и Егорова. Дело в том, что она тоже была в доме, когда бандиты ворвались в него… Но труп Федора Григорьевича был обнаружен, а ее нет! Поэтому точная дата смерти Арины Алексеевны Егоровой не известна…
– И куда ее труп делся?
– Скорее всего, молодую женщину похитили – увели с собой, а только потом убили…
– Похитили, чтобы изнасиловать, понятно, – со знанием дела изрекла толстушка.
Услышав сие заявление из уст второклассницы, Елена Сергеевна покраснела и растерянно замолчала. Мальчишки вновь захихикали, а девочки с пониманием закивали. Тут на передний план выступила Ирочка и открыла свой маленький ротик, чтобы выдать очередной сногсшибательный факт, поведанный бабушкой, но учительница, которой надо было поскорее бежать домой, чтобы кормить мужа обедом, решительно скомандовала:
– А теперь, ребята, быстро переходим в другой зал. Там чучела животных. Лис, волков и даже лося.
Это заявление произвело фурор, мгновенно вытеснив из детских голов мысли о Егорове и его женах. Даже не обернувшись на картины, так их интересовавшие еще минуту назад, ребятишки хлынули в другой зал. И только конопатый мальчик все стоял у портрета Арины Егоровой, пытаясь вспомнить, на кого она похожа…
Не вспомнил. Как ни старался.
Тяжко вздохнув, мальчишка закинул в рот последнее печенье (диковинное, привезенное родственниками из-за границы), быстро прожевал его, а яркую обертку скомкал и воровато швырнул за какую-то статую полуголой тетки с вазой в руке. После этого он присоединился к своим одноклассникам, очень надеясь, что директриса не заметит брошенного им мусора.
Она и не заметила. Как и никто другой, кроме уборщицы тети Вали, которая вечером, ругаясь и охая, выметала обертку из угла. Перед тем как бросить бумажку в мусор, она развернула ее, чтобы посмотреть, что за вкуснятину едят нынешние школьники – ей, больной пенсионерке, доходов хватало только на лекарства и самые дешевые продукты по акции. Разгладив глянцевую упаковку, тетя Валя обнаружила, что детишки нынче лакомятся импортным печеньем, облитым шоколадной глазурью. Эти самые печеньки и были изображены на обертке. Прямо под портретом какой-то красивой барышни в старинном одеянии и надписью на английском, которую тетя Валя с горем пополам прочла («Lucky»), но не смогла перевести. Однако она поняла, что так называется фирма, производящая чудо-печенье, а ретродевушка является ее лицом. Только она почему-то совсем на иностранку не походила. Больше на русскую… Причем конкретную русскую… Артистку, что ли?
Так и не вспомнив, кого ей напомнила девушка с обертки, тетя Валя швырнула мусор в мешок и, взвалив его на плечо, побрела к двери. Но всю дорогу бубнила про себя: «Где же я ее видела? Ну где?» Ответ тетя Валя могла получить тут же – если бы хоть раз обернулась. Ибо на стене, где были развешаны изображения егоровских жен, имелся в точности такой портрет, какой она совсем недавно видела на обертке печенья.
Арина Алексеевна Егорова, последняя жена Федора, пропавшая без вести в 1917 году, вот кто был лицом американской фирмы «Lucky», производящей разнообразные мучные изделия, в том числе печенье всевозможных сортов. И самым популярным ее продуктом был тот, который с таким удовольствием ел конопатый мальчик: «Lucky Arina» – «Счастливая Арина».
Часть первая. Арина
(1889–1910)
Глава 1
Стоял май. Тот чудный солнечный месяц, когда листва брызжет сочной зеленью, сады утопают в цвету, а небо чистое, словно родниковая вода.
Арина сидела на широком подоконнике и с высоты третьего этажа наблюдала за жизнью на набережной. Было воскресенье, и люди, нарядные и веселые, гуляли по улице, катались в открытых экипажах, ели мороженое господина Кука, американца, державшего по соседству кондитерскую. Особенно Арине нравилось разглядывать наряды дам и отмечать при этом, что платье, в которое ее сегодня нарядили, нисколько не хуже, чем у них. Она спрыгнула с подоконника и подбежала к большому зеркалу, висящему на стене. Оттуда на нее смотрела хорошенькая девчушка с золотыми локонами и смеющимися серыми глазами, одетая в чу`дное голубое платье из шифона – узкое до талии и пышное от нее. Из-под подола выглядывали кружевные панталончики, носочки были белыми, а туфельки, заказанные в самом Париже, синими. В волосах, забранных в два хвоста, красовались искусственные незабудки.
Арина заливисто рассмеялась и бросилась к противоположному окну. Вид из него был еще интереснее: по Волге, величественной и неторопливой, плыли грузовые суда, тяжелые баржи, небольшие прогулочные катера, на берегу стоял древний кремль, а на холме, там, где река делала изгиб, возвышалась белокаменная Рождественская церковь, построенная еще при деде Арины.
В этот дивный ясный день Арине исполнилось шесть. Ее нарядили, немного покормили… Чуть-чуть, чтобы не испортился аппетит… И позволили подождать папу в ее любимой бальной зале. Почему девочке так нравилось именно это помещение, не знал никто, кроме отца, которому Арина под страшным секретом призналась. Кроме широких подоконников, с которых можно наблюдать жизнь города, в зале было множество зеркал в золотых рамах, картин, огромных напольных ваз, а еще мраморный пол, лепной потолок и гигантская хрустальная люстра, вся переливающаяся даже будучи незажженной. И все это великолепие напоминало девочке о дворце сказочного короля, в котором она никогда не была, но мечтала оказаться. Стоило ей остаться одной в комнате, как она, напевая себе под нос, начинала вальсировать по залу, останавливаясь у зеркал и представляя, как будет танцевать, когда вырастет, на балу у императора. Вот и сейчас, не выдержав, она зажала подол своего платья в ладошках и закружилась под звуки вальса, доносящиеся с улицы через открытую балконную дверь.
Чудное-чудное утро! Она обожала дни своего рождения не только потому, что ее наряжали в лучшие платья и заказывали у господина Кука гигантский торт с лебедями, но и потому, что этот день папа посвящал только ей. Обычно они выходили из особняка после торжественного обеда, который давали в их доме по случаю праздника, немного шли пешком, потом садились в коляску, запряженную неизменно тройкой белых коней, не спеша ехали по набережной – при этом все смотрели на них: кто-то здоровался, кто-то просто улыбался, – и махали прохожим, а вволю накатавшись, заворачивали в сторону парка и там выходили, садились на лавочку около фонтана и кормили голубей. Каждый раз после того, как этот чудесный день заканчивался, Арина с замиранием сердца начинала мечтать о следующем. Сегодня же все было еще впереди, и девочка, сгорая от нетерпения, ожидала момента, когда папочка пригласит ее к гостям, перед которыми она должна присесть в реверансе и сказать «добрый день», а после, примерно через полчасика, они отправятся на прогулку.
Арина отложила сумочку с хлебом для голубей, которую ей приготовила няня, расправила платье и степенно села. Теперь она взрослая – ей шесть! Надо учиться себя вести, ведь скоро она станет девушкой и ей придется искать себе мужа, а невоспитанным дамочкам хорошие мужчины не достаются. Так говорила няня, и ей Арина верила.
На лестнице раздались шаги. Девочка решила, что это за ней послана горничная, дабы отвести к гостям, и приосанилась еще больше.
Дверь отворилась. В комнату вошел папа в сопровождении неизвестной женщины в строгом сером платье.
– Папочка! – взвизгнула Арина, тут же забыв о том, что стала степенной дамой.
– Детка, – отец ласково чмокнул дочь в лобик и представил: – Познакомься. Мадам Фурше, твоя гувернантка.
– Добрый день. – Арина отдала дань вежливости и даже присела в реверансе, но была недовольна тем, что папа испортил такой прекрасный день. Она знала, что скоро приедет какая-то француженка обучать ее наукам и манерам, но не думала, что это случится так скоро.
– Здгаствуй, – прогнусила мадам и улыбнулась. Арина, которой новая знакомая сначала совсем не понравилась, сменила гнев на милость, увидев, как задорно блестят глаза у женщины, когда она улыбается.
– Мы пойдем к гостям? – нетерпеливо спросила девочка, ей так хотелось вырваться поскорее на улицу.
– Нет. Сегодня особенный день. У меня для тебя сюрприз.
Арина испуганно отстранилась; ей подумалось, что гувернантку привели неспроста и что раз теперь она взрослая, ей не позволят кататься в коляске и кормить голубей, заставят зубрить математику и французский.
– Мадам Фурше, можно я начну учиться завтра? А сегодня…
– Дедка, занимагтся мы начнем с понедегника. А сейчас развлегкайтесь, – мадам блеснула на прощание мелкими зубами и вышла. Арина с папой остались вдвоем.
– Твои гости ушли?
– Нет, они ждут нас внизу, в саду.
– Они едут с нами? – Арина не сдержала разочарования – им никогда еще не мешали посторонние в день ее рождения.
– И да, и нет. Я сказал, что у меня для тебя сюрприз, и мои друзья помогли его подготовить. Пошли.
– Хлебушек брать? – Любопытство взяло верх, и Арина, которая сначала хотела закапризничать и настоять на путешествии вдвоем, послушно последовала за отцом.
– Возьми, если хочешь. Голубей и там предостаточно.
Они спустились по мраморным ступеням, держась за руки. В холле было светло из-за врывающихся в окна и распахнутую дверь солнечных лучей, которые не только озаряли мраморный пол и белые стены, но и играли на позолоте люстр и ручек. Арина, очень гордая оттого, что идет с таким нарядным и красивым господином, как папа, и еще больше оттого, что он и его серьезные друзья специально для нее приготовили сюрприз, прошагала к выходу.
У ворот их ждал экипаж, запряженный, как всегда, тройкой белоснежных лошадок. Чуть поодаль стояло еще несколько, правда не таких нарядных, и в них сидели важные господа со своими женами – уезжающие гости. Увидев именинницу, мужчины приветственно сняли шляпы, а дамы закивали и засюсюкали. Арина громко со всеми поздоровалась, залезла, не без папиной помощи, в коляску и велела кучеру трогать.
Процессия отправилась. Ехали недолго. Арина даже не успела насладиться зрелищем бурлящей набережной, но заметила, что сегодня людей непривычно много и все они слишком возбуждены и приодеты, даже для воскресенья. К тому же самоходных экипажей, которых в городе было не так уж много, попадалось больше, чем обычно.
– Ты заметила, что сегодня все веселятся? – Папа наклонился к самому уху дочери, ибо из-за шума проносящихся мимо экипажей было ничего не слышно.
– А почему?
– Потому, что на подарок, который я приготовил для тебя, придет смотреть весь город.
– Но ведь он для меня. Значит, мой. А не ихний. – Арина надула губки. Лучше бы они поехали кормить голубей.
– Не ихний, а их. Потом, ты же большая, ты должна понимать, что если даже подарок предназначается тебе, это не значит, что другие не могут им пользоваться.
– Как это?
– Вот, например, торт, который мистер Кук тебе дарит, ты же его не съешь одна, правильно?
– Я им угощу тебя, няню, ребят, даже Глашу, которая мои платьица стирает.
– Правильно.
– Но торт я одна просто не съем, я лопну, а вот туфельки, которые ты мне подарил, – она подняла ногу, – я никому не дам. Они же мои.
– Верно, детка. Но на пять лет какой ты получила подарок?
– Лодочку, – вспомнила Арина и тут же захотела опять на ней покататься, но, чтобы это сделать, надо было ехать в деревню.
– И ты на ней катала и меня, и няню, и ребятишек деревенских.
