скачать книгу бесплатно
– О, точно! Подумать только, из моей памяти вылетели даже модные словечки последних лет… – Она рассмеялась.
Илья улыбнулся в ответ. Но тут же стал серьезным.
– Лиза, может, мы перестанем гадать и позвоним в полицию?
Она ответила не сразу. Некоторое время кусала костяшку указательного пальца (наверняка в детстве грызла ногти), после чего сморщилась, как будто сейчас заплачет, но глаза не увлажнились, а лишь расширились, и Лиза прошептала:
– Я боюсь.
– Да, неизвестность страшит, я понимаю…
– Нет, я боюсь полиции. Что, если я натворила что-то? Например, убила того мужчину, о котором вы говорили? Тогда меня арестуют, а я даже не найду, что сказать в свое оправдание?
– Покажите руки.
Лиза выставила вперед ладошки. Они едва заметно подрагивали.
– Мужчину ударили по голове арматурой или чем-то подобным, – припомнил слова сутулого курильщика Илья. – На ваших руках остались бы какие-то следы: грязь, царапины, кровь… Вы хрупкая девушка, а покойный – крупный мужчина. Справиться вам с таким было бы нелегко. – Бердников уже забыл, что и сам всего десять минут назад пусть и на миг допускал то, что госпожа Весенняя убила «буржуя». – А у вас чистые гладкие руки и идеальный маникюр.
– Может, я была в перчатках? И подкралась сзади, застав жертву врасплох? Или имела сообщника?
– Вам бы, Лиза, детективы писать.
– А что, если я это и делаю? Ведь я не помню, чем занимаюсь. – Она тяжело вздохнула. Снова потянулась к пальцу, чтобы куснуть его, но отдернула руку и сунула ее в карман. – Спасибо вам, Илья, за все. Но сделайте для меня еще одно одолжение – не звоните в полицию. Не сейчас, по крайней мере. Дайте мне время на то, чтобы прийти в себя. Откуда-то я помню, что страдающим амнезией прежде всего нужен покой. Я отдохну, высплюсь и, глядишь, что-то вспомню.
– Хорошо.
– Ой, простите, я вас обманула. У меня не одна, а две просьбы.
– И какая же вторая?
– Не могли бы вы одолжить мне денег? Я верну. В залог оставлю вам украшения, вы говорите, они дорогие.
– На что вам деньги?
– На гостиницу.
– Без паспорта вас не поселят.
– Да, точно. Но тогда можно квартиру снять, которые посуточно сдаются. Хотя я не знаю адресов…
– Оставайтесь у меня.
Она посмотрела на него странно. Как будто с испугом.
Этот взгляд Илья расценил по-своему, решил, что Лиза боится, что он за постой потребует расплаты телом, поэтому успокоил:
– Я выделю вам отдельную комнату и не потревожу до утра. Вам незачем меня опасаться.
– Меня поражает то, что вы не опасаетесь меня.
– Есть немного, – улыбнулся он. – Но не на столько, чтобы выкидывать беззащитную девушку ночью на улицу. Оставайтесь, отдыхайте. Завтра мы вместе подумаем, как вам помочь.
– Даже если я ничего не вспомню?
– Выяснить, кто вы, не составляет труда. Если вы жили в этой квартире, вас кто-то из соседей узнает. Дальше дело техники. Мы вернем вам вашу личность как минимум.
Госпожа Весенняя порывисто подалась вперед и обняла Илью, застав его врасплох.
– Вы не представляете, как я вам благодарна, – выпалила она. – Не знаю, что бы я делала, если бы не вы.
И уткнулась ему в плечо. Но тут же отстранилась, засмущавшись.
– Пойдемте, я покажу вам комнату, – предложил Бердников.
– Северную или восточную?
– Северную. Вы займете мою спальню. А я лягу на диване в гостиной, она восточная.
– А не лучше ли мне…
– Не лучше, – отрезал Илья. – Вам надо выспаться, а в гостиной солнце шпарит в окна с раннего утра.
«К тому же я буду видеть дверь спальни, – про себя добавил Илья. – И ты не выскользнешь оттуда незамеченной. У меня острый слух, и я среагирую на любой шорох».
Лиза Весенняя зацепила Бердникова. Ему нравилось в ней все: ее голос, низкий, но не грубый, ее тонкое тело с плавными изгибами, густые темные волосы, скуластое лицо с кошачьими глазами. Но Илья оставил ее у себя не потому, что влюбился без памяти и тут же поглупел. Он допускал, что им пытаются манипулировать. Более того, он к этому склонялся. Лизе Весенней он не доверял. Впрочем, он на сто процентов не доверял никому. Даже Марте на восемьдесят. А своей сегодняшней гостье… На тридцать? Да, пожалуй. И это было доверие авансом. Но он оставил ее у себя… из любопытства. Илье было интересно, чем закончится история Лизы. Кто она? Почему оказалась у его двери? Как повредила свою голову? Сколько в ее словах вранья? В настоящее время модны квесты. Игры, в которых участвуют люди, чтобы пощекотать себе нервы. Они платят деньги и проходят стандартные задания, как правило, для того, чтобы выбраться из здания. Скука! А тут такой квест намечается, что куда ему до запланированных пьянок и гулянок.
«И все же ценные вещи стоит убрать в сейф, – сказал себе Бердников. – И не пить ничего из рук Лизы. Карманы она вывернула, но ампулу с клофелином можно и в лифчик сунуть».
Все это пронеслось в голове Ильи за считаные секунды. Он больше не стал отвлекаться на эти мысли. Показав Лизе комнату и выдав ей футболку и полотенце, он вернулся на кухню. Заварил еще чаю, себе и гостье. Есть хотелось, но уже не так сильно, и Илья решил обойтись без ужина. Когда он вернулся в спальню с чашкой, Лиза уже спала. Не переодевшись, а только разувшись. И даже не почистив зубы.
Илья поставил чай на тумбочку, накрыл девушку одеялом и вышел, тихо закрыв за собой дверь.
Глава 2
Мария плакала весь вечер и половину ночи. Плакала до тех пор, пока не высохли слезные каналы. Она ждала, когда наступит облегчение. Но этого не случилось. Маша уснула с тяжелым сердцем лишь оттого, что устала реветь.
Утром она едва разлепила веки. Глаза опухли, и Мария перед тем, как глянуть на себя в зеркало, приложила к ним лед. Однако лед если и помог, то не сильно. Увидев свое отражение, Маша ужаснулась. Не человек – свинья. Именно свинья, а не милый поросеночек. Толстые красные щеки, раздувшийся нос-пятачок, маленькие заплывшие глаза. Мария схватила с полочки крем от отеков и начала яростно втирать его в кожу. Но тут же отшвырнула тюбик. Ей ничего не поможет! Ни лед, ни крем. Даже когда с лица спадет краснота и одутловатость, Маша останется дурнушкой. Свинкой с лоснящимися щеками и маленькими глазками.
Нестерпимо захотелось заплакать. И так как слезные каналы успели наполниться, Мария приготовилась к реву, но тут в дверь позвонили…
Коля? Коля вернулся?
Уходя от Маши вчера, он бросил на тумбочку в прихожей ключи от квартиры, и ему нечем открыть замок.
Мария не знала, что делать. Открывать сейчас и показываться перед любимым в таком виде она не могла. Но и медлить боялась. Что, если за то время, пока она пытается хоть как-то прихорошиться, Коля подумает, что ее нет дома, и уйдет? Маша быстро сменила гигантскую полосатую футболку, в которой спала, на шелковый халат в лилиях, цапнула косметичку и выбежала в коридор.
– Иду! – крикнула она. Если за дверью Коля, она скажет, чтоб обождал минутку и за это время запудрит щеки и нарисует стрелки. Если же не он… (Пусть это будет он, Господи!), то просто не откроет. – Обождите секунду.
Маша подлетела к двери и с надеждой припала к глазку.
Не Коля!
Какой-то незнакомый мужик с всклокоченными рыжими волосами. Похож на солиста «Иванушек», но помладше и пониже.
Мария открыла дверь и неприветливо спросила:
– Вы кто?
Рыжий достал из кармана джинсовой куртки удостоверение и продемонстрировал его.
– Полиция? – поразилась Маша. – А вы уверены, что по адресу?
– Тут проживает Мария Анатольевна Эскина?
– Да, это я.
– Значит, по адресу. Могу войти?
Маша посторонилась. Она мельком глянула на удостоверение, поэтому не запомнила имени и фамилии полицейского. Решила поинтересоваться, как его величать.
– Игорь Павлович Замятин, – представился тот. – Где нам будет удобнее поговорить?
– Пойдемте на кухню. Я сварю нам кофе.
– О, это будет кстати, – оживился Замятин. Судя по помятой физиономии, он мало спал этой ночью. И выглядел так же паршиво, как и Маша. Пожалуй, они были похожи, только она блондинка, а он рыжий. – Вы с кем живете, могу я узнать? – спросил он, наклонившись для того, чтобы расшнуровать кроссовки.
– Одна… С некоторых пор.
– С каких, если не секрет?
– Да какое это имеет значение? – вспылила Маша. На свежую рану соль сыпет!
– И все же ответьте, – он попросил, не потребовал, и все же напомнил о том, с кем Маша разговаривает: – Я представитель органов и если задаю вопрос, то не из праздного любопытства.
– Мой гражданский муж ушел от меня вчера. – И дернула подбородком в сторону связки ключей, оставленных Колей.
– Вы, наверное, когда звонок прозвенел, подумали, что он вернулся, – проницательно заметил опер.
Маша оставила этот комментарий без внимания и повела Замятина в кухню.
– Присаживайтесь, – сказала она. – А я займусь кофе.
Опер тут же плюхнулся на стул. Стул был крутящимся, и Замятин начал играться, поворачиваясь то в одну сторону, то в другую. Машу это раздражало, но больше раздражало то, что ей не говорят, что нужно полиции от ее скромной и далеко не криминальной персоны. И она решила это выяснить:
– Не пора ли сказать, зачем вы явились ко мне?
– Вы правы – пора. Меня интересует ваш гражданский муж. Гладков Николай.
– Он что-то натворил?
– А что, был способен на это?
Мария резко повернулась, едва не снеся локтем поставленную на плиту турку.
– Перестаньте меня прощупывать! – воскликнула она. – Иначе я попрошу вас уйти. А если вы этого не сделаете, позвоню куда следует.
– Тете-прокурору? Я в курсе, что у вас железобетонные родственные связи. Впрочем, как и все в моем отделе. Никто не хотел с вами связываться, я оказался самым смелым. Кстати, тетка ваша в отпуске. Загорает на Мальдивах вторую неделю. Не знали?
– Знала, я отвозила ее в аэропорт, – Маша начала терять терпение. – Итак? Что случилось?
– Убит ваш гражданский муж, и вы первая подозреваемая.
Мария услышала шипение за своей спиной. Это кофе, вскипев, выплеснулось из турки. Но она этого не понимала. Как и значения фразы, произнесенной полицейским.
– Повторите, пожалуйста, что вы сейчас сказали? – попросила она.
Замятин встал, сделал несколько шагов по направлению к Маше и протянул руку. Она отпрянула. Но полицейский не хотел ее касаться, только лишь выключить газ.
– Николай Гладков скончался вчера вечером между девятью и десятью часами от черепно-мозговых травм. Ему было нанесено три удара по голове тупым предметом, предположительно металлической трубкой, являющейся частью детской спортивной стенки.
Маша выслушала эту тираду. Потом хохотнула:
– Да это не Коля!
– Нет, это совершенно определенно он. При нем были документы. Но поскольку он прописан в другом городе, нам потребовалось время, чтобы узнать, где он проживал.
– Нет, вы ошибаетесь. Это не может быть он.
– Вам показать посмертное фото?
– Да, покажите, потому что я не верю…
Полицейский достал из кармана телефон и, сделав пальцем пару движений по экрану, продемонстрировал Маше картинку.
Едва взглянув на фото, она сразу поняла – это Коля. Коля лежит на асфальте в луже собственной крови. С широко открытым ртом и одним закрытым глазом. Не похожий на самого себя. Но Маша знала, что люди после смерти становятся совсем другими. Душа ли это выходит из них или просто организм, переставая работать, застывает и тело становится не тем, чем было раньше. Но люди кардинально меняются. Хоть и остаются узнаваемыми.
– Так, только не падать, – услышала она голос, звучащий как будто сквозь вату, и поняла, что находится на грани обморока. – Спокойно, Мария. Дышите.
Она послушно набрала полные легкие воздуха, но исторгнуть его не смогла, закашлялась.
– А плакать – это нормально. Плачьте.
Маша даже не понимала, что она делает. Ей казалось, давится воздухом. А оказалось – плачет.
Замятин усадил ее. Дал воды. Маша не хотела пить, вертела головой, но пришлось подчиниться.
– Почему я первая подозреваемая? – выдохнула она, с трудом сделав глоток.
