скачать книгу бесплатно
Конечно, она обманывала. Из-за переживаний она и похудела, и завалила сессию. А еще пришли месячные, то есть не будет у нее ребеночка от мужчины мечты. А она ему и имя придумала – Миша. Почему-то была уверена, что родится мальчик. А если девочка, будет Маша.
– Хочу тебя перевести на другую должность, думаю, ты готова, – сообщил ей Петр. – Хватит тебе с тряпкой по квартире носиться. Будешь в офисе сидеть, клиентов обзванивать.
– Но у меня же учеба.
– У тебя будут три вечерние смены и одна дневная, в субботу. Зарплата вырастет в полтора раза. Ты рада?
Была бы рада… Но Оксана понимала, что Петр намерен отодвинуть ее от себя подальше. Избавиться хотел бы, да совесть не позволяет.
– Спасибо вам, – сказала она.
А что оставалось? Оксана в ноги бы упала и целовала носки его итальянских ботинок, если бы верила в то, что это хоть как-то поможет. Но она знала Петра. Таким поведением она только все испортит. Поэтому нужно соглашаться на все, а там… Как пойдет! Неизвестно, как все обернется.
Окси перевелась в офис. Петра она теперь не видела, даже когда приходила навещать его дочь. Специально выбирала для визитов дни, когда он мог бы явиться, но они ни разу не столкнулись. Петр избегал ее? Или это сама судьба держала их на расстоянии друг от друга?
А Лиза тем временем подрастала и превращалась в монстра. Под ее дудку плясали дед с отцом, и она почувствовала власть… даже не над ними, а над всей вселенной! Слепая пятнадцатилетняя девочка требовала брендовых шмоток, новейших телефонов, косметики «Шанель». У нее была коллекция солнцезащитных очков, которой позавидовал бы сам Элтон Джон. Нарядившись, накрасившись при помощи Оксаны или деда (тот делал, что мог), прикрыв глаза «Прада» и «Дольче Габана», она выплывала из дома, чтобы посидеть в самых пафосных ресторанах. Деду она позволяла себя сопровождать, но больше ей нравилось общество Оксаны. А у той учеба, работа, неотлаженный быт – в «гостинке» то унитаз течет, то батарея. Но она угождала дочери Петра, хотя если бы не он, то послала бы ее подальше. Даже безграничное уважение к Алексею Петровичу не остановило бы.
Оксана ждала Нового года. Она надеялась отметить его с Петром, точнее, не без него. Они с Лизой и ее дедом готовились к нему, придумывали меню, костюмы, развлечения. Решили провести вечеринку в стиле «диско». Даже Алексей Петрович согласился обернуть шею боа из перьев. Для Петра они приготовили кучерявый парик и золотистую рубаху. И он приехал, пусть и не в полночь. Вырядился в костюм и выплясывал под «Баккару».
Праздник получился классным, несмотря на то что Петр старался держаться от Окси подальше. Все равно было весело. Но, как это часто бывает, вечеринка закончилась плачевно: Алексей Петрович, танцуя, упал. Вроде бы ерунда – он посмеялся над своей неуклюжестью, остальные поддержали. Но когда стали поднимать мужчину с пола, он не смог встать. Пришлось звонить в «Скорую». Та все не ехала, и тогда Петр поднял отца на руки и понес его в больницу – она находилась в полутора километрах от дома. Окси трусила за ним, ведя за руку Лизоньку.
Алексея Петровича госпитализировали – он сломал шейку бедра. Врачи сказали: не страшно, он еще не старый, не залежится. И все были настроены позитивно, но Алексей Петрович умер в канун Рождества. Оторвался тромб, такое бывает.
Когда его хоронили, Оксана рыдала так, что пришлось давать ей успокоительное. Никто… Абсолютно никто не относился к ней так душевно, как покойный. Ни любимая воспитательница Наденька Ивановна, ни друг Костя, ни та же Лизонька, подружка… Так называемая. Уже не говоря о Петре!
Когда закончились поминки, Оксана подошла к нему и сказала:
– Я больше не буду приходить в гости к Лизе.
– Почему?
– Теперь я поняла, что она мне никогда особо не нравилась. Не хочу врать, притворяться…
– Нет, так нельзя, – всполошился Петр. – Мы в ответе за тех, кого приручили.
– А за тех, кого трахнули? – Оксана была не в себе, потому вела себя так грубо.
– Я дал тебе хорошую работу.
– Да подавись ей! – Она даже перешла на «ты».
– Давай не будем устраивать истерик на поминках?
– И не начинала… – Оксана на самом деле говорила спокойно и тихо. А что в душе происходило, кому какое дело? – Увольте меня, Петр Алексеевич. По собственному.
И ушла, решив забыть о нем, но ей не дали шанса.
Петр заявился в офис (ее обязали отработать две недели) и позвал Окси на ужин. До этого ни разу не заглядывал, а тут нагрянул, да еще в ресторан пригласил. Она отказалась. Предполагала, что будет «рояль в кустах», иначе говоря, Лизонька.
– Я хочу по-настоящему с тобою проститься, – сказал Петр.
– Перед тем, как я уволюсь?
– Прежде чем мы переедем.
– Вы?
– Бывшая жена давно перебралась в Канаду, она готова забрать к себе Лизу. Я же возвращаюсь в Тюмень.
– А как же фирма?
– Посажу в свое кресло директора. Если не справится, продам ее.
И Окси пошла в ним в ресторан. Там они напились. Скотски! Пол-литра «Хеннесси» на двоих и с собой бутылка шампанского. Оксана отправилась с Петром к нему домой. Они завалились на кровать, болтали, пили, потом снова занялись сексом, на сей раз с презервативом. И оба, невзирая на состояние, запомнили все.
– Почему ты не давала целовать себя везде, стеснялась? – спросил Петр, когда они проснулись. На сей раз Окси не стала готовить завтрак. Она даже в душ не пошла. Плевать!
– Не хотела к этому привыкать.
– Поэтому и меня не…?
– Нет, – рассмеялась она. – У тебя так много волос на теле, что они постоянно лезут не только в рот, но и в нос.
– Ты такая славная. – Петр потрепал ее по волосам. – Жаль, что между нами ничего не может быть.
– Почему нет?
– Причин множество.
– Назови хотя бы одну.
– Ты очень молода.
– Этот недостаток проходит с годами.
– Да, но у меня нет времени. Я хочу быть счастливым в отношениях сейчас и ищу зрелую женщину.
– Просто ты не влюблен в меня, – заметила Оксана.
– Как и ты в меня, – расхохотался он. Петр не понимал, что он значит для нее. – Я, как это говорили раньше, сорвал цветок твоей невинности, и ты по-особенному относишься ко мне, но… При чем тут любовь?
– А если я скажу, что испытываю именно ее?
– Я тебе не поверю. – И, чмокнув ее в нос, он помчался в ванную.
А через час они расстались, чтобы больше не увидеться. Оксана думала, Петр сообщит о том, когда отбывает в свою Тюмень, но нет… А вот Лизонька с ней связалась, и Окси приехала провожать ее. Но с ней была лишь мать, отец же к этому времени переселился.
С Лизой Окси некоторое время поддерживала связь: отвечала на ее звонки и голосовые сообщения через раз. А перестала на них реагировать после того, как Лизонька сообщила о том, что папа женился на умнице и красавице с семилетним мальчишкой от предыдущего брака.
После Петра у Оксаны никого не было. Она просто жила. Доучивалась, работала. Кое с кем дружила, но не тесно. А потом с Костей случилось несчастье, и она посвятила себя ему.
– Вода кипит! – услышала она его голос и встряхнулась. Забыла, что сидит на кухне и собирается варить пельмени.
– Разделишь со мной трапезу? – спросила Окси, кидаясь к плите, чтобы убавить газ.
– Нет, есть не хочу. А чаю выпил бы.
– Сделаем.
Она бросила пельмени в кастрюлю и включила чайник.
– Какая-то ты не такая, – заметил Костя. Он был прав: Окси вела себя как обычно, вернее, старалась, но ощущала себя «не так». – Это из-за происшествия?
– Не знаю.
– Умер человек. Ты переживаешь. Это нормально.
– Угу.
Она, едва сев, тут же вскочила из-за стола, чтобы помешать пельмени.
– Эй, подруга, посмотри на меня, – проговорил Костя.
– Делай, как я, делай, как я? – вспомнила старую-престарую песню Оксана. А вот кто ее исполнял – нет. – Кстати, кто это пел?
– Я не отстану…
– Знаю, – тяжко вздохнула она, развернулась к другу и выпалила:
– Умер не просто человек, а ЭТА СУКА!
Глава 5
В дверь постучали. Матвей открыл один глаз и, поняв, что находится в своем кабинете, крикнул:
– Кто?
– Котов. – Это была фамилия старшего опера, начальника Лаврика и Васька. – Открывай!
Котов Матвея недолюбливал, и это мягко сказано. Точнее, он его еле терпел.
Поднявшись с дивана, Матвей проследовал к двери и отпер замок. Он вставал ночью, чтобы сходить в туалет, тогда-то и закрылся, а потом вновь погрузился в сон.
Котов хмуро глянул на него и проворчал:
– Воняешь.
То есть запах перегара еще не выветрился? Быть такого не может. Матвей знал свой организм. Когда он вечером приговаривал бутылку водки, то утром легко садился за руль, от него не пахло.
– Ты тоже, – не остался в долгу Абрамов.
– По?том, порохом и конем? – хмыкнул старший опер. Он корчил из себя настоящего мужика, осуждал всех, кто бреет подмышки, стрижет волосы в носу, подпиливает ногти, вместо того чтобы их отгрызать.
– Нет, только по?том. – Не соврал, Котов и дезодорантом не пользовался. – Чего тебе?
– Мне лично от тебя?.. Ничего. Но в девять к тебе явится лучшая подруга гражданки Ортман, а сейчас уже восемь тридцать.
– Я завел будильник на без четверти. Но спасибо, что разбудил.
Он наврал. Но зачем об этом знать Котову?
Закрыв перед его носом дверь, Матвей подошел к раковине, имеющейся в закутке за шкафом, умылся, почистил зубы. Дыхнув на сложенную в горсть ладонь, он убедился, что никакого запаха перегара не осталось.
Абрамов сменил футболку на чистую, сделал себе кофе. Не хватало только пары бутербродов с маслом и сыром. Он обожал их с детства, причем, домашние казались не такими вкусными, как те, что продавали в буфетах, на картонной тарелочке. В те времена, когда у него было полно денег и он мог жрать бутерброды с черной икрой, а хоть бы и ее одну даже ложками, Абрамов не изменял бутербродам с сыром. Лучший завтрак и перекус.
Матвей сделал первый глоток кофе, как в дверь снова постучали. Он решил, что это свидетельница, подруга покойной Златы, но… Визитером оказался мужчина.
– Можно? – робко спросил он.
– Вы кто?
– Я вместо Лены.
– Какой еще?..
– Вы Лену вызывали на допрос. Но она не может прийти. Я за нее.
Их отдел вел не одно дело, поэтому Матвей замешкался. Что за Лена должна явиться? И почему вместо нее приперся этот странный тип… А тип, совершенно определенно, странный, пусть и выглядит обычно. Но что это за фраза «Я за нее!». Как будто они во времена дефицита стоят в очереди за финскими сапогами (сам не застал, но мама рассказывала, занимали с ночи), и та, которой нужно бежать по делам, прислала вместо себя родственника.
– Подруга гражданки Ортман попала в аварию по дороге сюда, – услышал Матвей голос Васи Головина, а в следующую секунду увидел его самого. – Ждет ГИБДД, чтобы оформить страховку.
– Ага, ясно. – Матвей в бумагах, что лежали на столе, нашел имя и фамилию свидетельницы: Елена Павловна Алешина. Но что за тип… вместо нее?
Абрамов получил ответ тут же:
– А это Евгений Раевский, сердечный друг Алешиной, а по совместительству начальник отдела продаж фирмы, которой владела Ортман. Она их познакомила.
Матвей благодарно кивнул коллеге. Теперь все встало на свои места.
– Проходите, Евгений, присаживайтесь. – Он указал «сердечному другу» на стул, а на Васька вопросительно глянул. Тот качнул головой и прикрыл дверь, – присутствовать на беседе не захотел.
Алешин присел на край стула и вытаращился на Матвея огромными, как у лемура, глазами.
Он вообще был каким-то… плюшевым, что ли? Игрушечным. Даже в Ваське было больше мужественности.
– Вы были хорошо знакомы со Златой Эрнестовной? – в первую очередь спросил Абрамов.
– Да.
