скачать книгу бесплатно
– Это не имеет отношения к делу.
– Еще как имеет! – запальчиво возразил следователь. Его фамилия была Блинов. – Как и то, из-за чего вы его ударили.
И он впился взглядом в Верино лицо. Блинов носил очки, и из-за довольно толстых стекол его и без того небольшие карие глаза казались злобными щелочками. Вере было не по себе под его колючим взглядом, но она, не теряя видимого спокойствия, проговорила:
– Я не буду отвечать… Это личное.
– То есть к покойному вы испытывали личную неприязнь?
– Да, испытывала. Но я его не убивала.
– За что вы ненавидели Виктора Сергеевича?
– Неприязнь и ненависть – разные вещи, – начала закипать Вера.
– Возможно. Но людей, которые просто неприятны, по лицу кулаком не бьют. А вот тех, кого ненавидят…
Вера оставила без внимания это глубокомысленное заключение. Она думала о том, что зря согласилась на допрос без присутствия адвоката. Уж он-то не позволил бы следователю мурыжить ее полтора часа…
– Я вижу, вы устали, – сказал вдруг Блинов.
– Очень.
– Тогда почему отказываетесь помогать следствию? Ответьте откровенно на мои вопросы, и я вас отпущу.
– А я разве не отвечаю?
– Нет, Вера Николаевна, вы по неизвестной мне причине скрываете, за что ударили господина Радугина.
– Да поймите вы, я не могу вам сказать, за что!
– Тогда просто передайте суть предшествующей беседы. А уж я сам сделаю выводы.
– Мы беседовали о личном. О том, что касалось только меня и Виктора Сергеевича.
– Вы были с ним настолько близки?
– Мы знакомы чуть ли не с моего рождения. Когда-то жили в одном подъезде. Я дружила с его сыном, а с самим Виктором Сергеевичем вместе работала после института…
– Вернее, на него.
– Да, если быть точной, то на него. Он был одним из совладельцев Первого коммерческого банка, в котором я работала начальником информационно-вычислительного отдела. Конфликт между нами возник именно тогда…
– Из-за чего?
– Господин Радугин занимал пост вице-мэра, поэтому имел доступ к бюджетным деньгам… – Вера многозначительно посмотрела на Блинова. – Мне продолжать или вы сами все поняли?
– Хотите сказать, что Радугин прокручивал зарплату учителей и врачей в своем банке? Я помню, в те времена людям месяцами не платили, тогда как некоторые словно сыр в масле катались…
– Катались именно те, кто эту самую зарплату врачей и учителей клал на срочные вклады коммерческих банков, получая колоссальные проценты. А теперь представьте, что вы не только вкладчик…
– Но и владелец банка?
– Двойная выгода.
– Что ж, понятно… – Блинов помолчал. – В принципе, вы не открыли для меня Америку. Ни для кого не секрет, что в середине девяностых этим грешили многие…
– Да, многие. Но я всегда считала Виктора Сергеевича благородным человеком и честным политиком, поэтому, когда узнала, что он такой же, как все, разочаровалась в нем и не могла не высказать своего мнения… В общем, мы поругались, и я вынуждена была уйти из банка, а чуть позже покинуть город.
– И вновь вы встретились с Радугиным только сегодня?
– Точно так. По прошествии десяти с лишним лет.
– Это была его инициатива – побеседовать с вами?
– Да. Именно Виктор Сергеевич подошел ко мне в так называемом кабинете для особо важных персон и сказал, что хотел бы поговорить наедине. После чего увел меня в пустующий класс.
– А что было до того? Расскажите все с самого начала. Итак, вы подъехали к школе… Дальше?
Вера принялась излагать факты. Она подробно рассказала о встрече с Петей Кочетовым, Олегом Яшиным, Катей Старковой, а вот о том, как увиделась с Шурой и Стасом, лишь вскользь упомянула, боясь продемонстрировать ненужные эмоции. Те самые, что всколыхнулись в душе при виде них…
Вера вспомнила тот момент, когда встретилась взглядом с Шурой, а потом со Стасом, и сердце ее забухало точно так же, как раньше. Только сейчас оно быстро унялось, а тогда… Не обхвати ее Олежка за плечи, Вера, возможно, все же убежала бы, чтобы никто не увидел, как напряглось и побледнело ее лицо…
Шура очень мало изменилась за десять с лишним лет. Вера этого не ожидала. Она думала, что Шура как минимум поправится (она всегда была, несмотря на не очень хорошее питание, плотненькой), но у той явно был тот же сорок восьмой размер, что и в двадцать лет. Еще Вера опасалась, что бывшая подруга сопьется – гены никуда не денешь, однако на лице Шуры не обнаружилось ни одного признака алкогольной зависимости: ни отеков, ни мешков под глазами, ни проступающих сквозь кожу капилляров. Морщинки появились, это да, но тут не было ничего удивительного, поскольку на дорогую косметику у нее, сразу видно, денег нет. Шура была очень скромно одета, а из украшений Вера заметила на ней лишь недорогую серебряную цепочку с крестиком. Одинец теребила ее в руке, когда разговаривала со Стасом, и едва не порвала, стоило ей увидеть Веру.
– Чайка? – удивленно воскликнула она, приподнимаясь на стуле. – Неужели ты?
Вера молча кивнула.
– Рада тебя видеть! – с улыбкой сказала Одинец. И в ее улыбке не было ни грамма фальши. Только она быстро потухла, – потому что во рту у Шуры не хватало нескольких зубов. – И вас, ребята, тоже рада видеть, – обратилась она к остальным. – Берите стулья, садитесь, здесь всем места хватит!
Олежка тут же ринулся искать свободные стулья. Катя опустилась на единственный пустующий, а Петр направился к бару. Только Вера не двигалась, смотрела на Стаса, который тоже не сводил с нее глаз. Синих-пресиних, как раньше…
А вот волосы его стали другими: пепельными от седины. И очень короткими. Из-за цвета волос и лаконичной прически Стас выглядел старше своих лет. Не знай Вера, что Радугин ее ровесник, дала бы ему полные сорок.
– Чайка, ты чего стоишь? Садись, – услышала Вера за спиной голос Олега. Оказалось, он притащил для нее стул и поставил рядом со своим.
Вера поблагодарила его кивком и села. Она больше не смотрела на Стаса. Как и он на нее. Более того, они не сказали друг другу ни слова. Вера общалась с остальными, а Стас по большей части молчал, лишь иногда бросал короткие реплики. А вот Катя трещала без умолку. И Петр много говорил. Оба хвастались своим достатком. И если Вера понимала, каким образом разбогател Кочетов, то как Старкова умудрилась стать владелицей хорошей квартиры и шикарной машины, можно было только гадать (не спрашивать же напрямую!).
За столиком они просидели около часа, пока не закончилась торжественная часть. Как только те, кто на ней присутствовал, хлынули в буфет, Петр поднялся со стула и провозгласил:
– Хочу напоследок выпить за вас, ребята! – Он поднял наполненный коньяком фужер. – Рад был всех увидеть, но теперь вынужден распрощаться… – Петр бросил взгляд через распахнутую дверь в коридор. – Смотрю, Ромашин уже приглашает гостей в VIР-кабинет, так что…
– Да, нам пора, – чирикнула Катя. – Стас, а ты что сидишь? Ты ведь тоже в числе приглашенных.
– Не пойду, – отмахнулся тот. – «Оброк» школе я уже заплатил пятью компьютерами. Детские песни-пляски меня как-то не вдохновляют, а бутербродов с икрой минтая я и дома поем.
– Тогда отдай свой пригласительный кому-нибудь. Например, Шуре… – На Катином лице мелькнула издевательская улыбка, а красноречивый взгляд скользнул по дешевому платью бывшей одноклассницы. – Может, ее бутерброды с икрой минтая вдохновят…
Шура, услышав это, вспыхнула. Стас нахмурил густые брови. А вот Олег с Петром, казалось, не поняли намека – первый продолжал уплетать фисташки, запивая их безалкогольным пивом, а второй застегивал пиджак и поправлял галстук. Закончив приводить себя в порядок, Кочетов сказал:
– Пригласительный лучше отдать Вере. Уж коль Ромашин собирает всех более-менее значимых людей, то Чайке как раз место в VIР-кабинете.
Стас молча протянул Вере пригласительный билет. Помедлив секунду, она его взяла. Ей хотелось поскорее покинуть буфет, а тут появился замечательный повод. Да и на нужды школы, пожалуй, можно немного пожертвовать, как-никак семь лет в ней отучилась…
– Вера Николаевна! – услышала она далекий голос следователя Блинова. – Вера Николаевна, очнитесь! Я дважды задал вам вопрос, а ответа так и не услышал…
– Простите, я задумалась, – встряхнувшись, сказала Вера. – О чем вы спрашивали?
– Отправляясь на фуршет в VIР-кабинет, вы знали, что встретите там Виктора Сергеевича?
– Нет.
– А если б знали?
– Не пошла бы туда.
– Из-за боязни не сдержать эмоции и ударить его? – язвительно проговорил следователь.
– Мне просто не хотелось его видеть. Этот человек был мне неприятен, а от таких я всегда стараюсь держаться подальше.
– Почему же согласились побеседовать с ним наедине?
– Господин Радугин был очень настойчив. Увидев меня, он сразу подошел и стал расспрашивать о том, как я живу, где, с кем, то есть вел себя так, будто мы и не ссорились. Я отвечала сухо, и Виктор Сергеевич, видимо, решил, что мне просто неудобно говорить при людях. Тогда он попросил у Ромашина ключ от какого-нибудь пустующего класса. Тот дал, и Радугин пригласил меня туда. Я отказалась идти с ним. Но надо знать Виктора Сергеевича. Это человек, который не принимает отказов. Он просто взял меня под руку и повел к двери. Я вынуждена была последовать за ним, так как не хотела устраивать сцен при людях.
– Что ж, понятно, – протянул Блинов, снимая очки, чтобы протереть глаза. Без них его лицо было совсем иным: мягким и трогательным. И Вера только сейчас заметила, что следователь еще очень молод. Пожалуй, ему нет и тридцати. – При людях сцен закатывать не хотели, а наедине устроили мордобой!
– Я очень сожалею, что дала волю рукам, – сухо бросила Вера. После чего вытянула затекшие ноги, выгнула спину, давая отдых позвонкам, и с тяжким вздохом спросила: – Вы еще долго меня допрашивать намерены? Если да, дайте хотя бы другой стул…
– Нет, Вера Николаевна, я уже закончил. – Блинов протянул ей протокол допроса. – Прочтите и распишитесь.
Вера пробежала глазами текст и поставила внизу свой автограф.
– Зря вы не глядя подписываете, – буркнул Блинов. – Негоже так со следственными документами…
– Я внимательно прочла протокол, – сказала она, умолчав о том, что в институте ходила на курсы скорочтения и теперь ей хватало пары минут, чтобы вникнуть в суть написанного. Это очень помогало при заключении контрактов. – Вы все верно записали.
– Тогда не смею вас больше задерживать. Допрос закончен. Но я попросил бы вас пока не уезжать.
– Я планировала отправиться в обратный путь уже завтра с утра, – нахмурилась Вера.
– Придется нарушить планы, так как вы еще можете понадобиться следствию.
– А если я ослушаюсь?
– Давайте не будем ссориться, Вера Николаевна. Я имею полное право задержать вас на семьдесят два часа, и тогда вы проведете их в обезьяннике.
– Что ж, хорошо… Я задержусь.
– Вот и прекрасно.
– Могу теперь я задать вам вопрос?
– Валяйте.
– Как его убили?
– Череп размозжили.
– Чем?
– Это еще предстоит выяснить. Но на первый взгляд – несколько раз стукнули головой о чугунную батарею. Однако может оказаться, что господина Радугина ударили чем-то тяжелым, а с радиатором его затылок соприкоснулся при падении.
Представив ужасную сцену, Вера передернула плечами. Желание продолжать расспросы сразу испарилось. Хотелось поскорее убраться из кабинета следователя и остаться наедине со своими мыслями. Но едва Вера поднялась со стула и направилась к двери, Блинов остановил ее окликом:
– Позвольте задержать вас еще на минутку, Вера Николаевна.
– Слушаю, – обреченно выдохнула Вера, оборачиваясь.
– Не для протокола, а так… между нами… – Блинов вновь нацепил очки и уставился на Веру маленькими глазами-буравчиками. – Вы состояли с Радугиным в интимной связи?
– С Виктором Сергеевичем?
– Именно.
– Нет.
– И когда работали на него?
– Нет, – повторила Вера. – С чего вдруг такое предположение?
– Вы в курсе, что супруга Виктора Сергеевича умерла?
– Тетя Оля умерла? – искренне удивилась Вера. – Нет, я не знала.
– Это произошло в 1998-м. Кажется, вы говорили, что покинули наш город в том же году?
– Да. Весной.
– Ольга Михайловна скончалась тоже весной. Думаете, от чего?
– Несчастный случай? – предположила Вера.
– Инфаркт.
– Разве у нее было больное сердце?
– В один далеко не прекрасный день женщина узнала, что у ее мужа есть любовница, и ее сердце не выдержало.
