скачать книгу бесплатно
– Более чем уверена, что красивый парень с таким именем обречён на успех. А теперь, – она положила мне руку на плечо: – знаешь ли ты, что Тамерлан – это одна из старинных форм твоего имени?
– Нет.
– Я могу представить тебя в агентство под именем Тамерлан.
– Ну давай.
Мне не хотелось перечить. К тому же, насчёт звучности она права. Чем чёрт не шутит.
Ядвига продолжала смотреть на воду. Я обнял её сзади и зарылся носом в волосы. Лучшее чувство на свете.
– Тебе нравится мороженое? – вдруг спросила она.
Вопрос поставил меня в тупик. Честно признаться, никогда его не пробовал. В детстве запрещали родители, а сейчас и самому не хочется.
– Не знаю.
– Странно. Мне очень нравится.
– Можем купить, – ответил я. С каждой проведённой вместе секундой Ядвига казалась мне всё ближе. Такая красивая, милая. Я ощущал её, вдыхал, жил ею.
Она повернулась ко мне, взяла меня за подбородок и невесомо чмокнула в губы.
Мы пришли к полосатой палатке неподалёку от лестницы и встали в небольшую очередь. Перед нами стоял грязный мальчик с узенькими прищуренными глазами.
– Чего тебе, малой? – поинтересовался толстый продавец в розовом переднике.
Он встал на цыпочки и протянул ему несколько монеток в ладошке:
– Мороженое в стаканчике, пожалуйста.
Мужчина от души расхохотался, а затем ответил, покручивая ус:
– Малой, на это ты даже стаканчик без мороженого не купишь! Проваливай!
Малыш понуро поплёлся было в сторону, но Ядвига схватила его за плечо.
– Слышь, карлик, – обратилась она, глядя на продавца.
– Чего тебе, шалава?
– А ну живо отдал ребёнку мороженое! – приказала она ледяным тоном. Я ощутил, как напряжённо замерли люди за моей спиной.
– Дамочка, у него нет денег! – возразила прохожая, наблюдавшая за конфликтом.
Ядвига изящно достала бумажник, извлекла оттуда красивую внушительную купюру и шлёпнула ей мороженщика по щеке.
– А теперь слушай сюда, жиробас, – она схватила его за воротник и, максимально приблизившись, тихо и чётко зашипела: – Здесь столько, сколько тебе за всю жизнь не заработать. Делай с ними, что захочешь – хоть в задницу засунь, мне плевать, – а сладости хотя бы сегодня раздавай бесплатно. У меня здесь свои люди, и они будут следить за тобой. Если продашь хотя бы одно или закроешь ларёк раньше десяти вечера – они тебя найдут, и наказание будет жестоким. Ясно?
Он кивнул и достал из холодильника прозрачную упаковку пломбира в стаканчике и протянул мальцу. Тот просиял и тут же смылся довольный.
– Два шоколадных рожка и фруктовый лёд, пожалуйста! – звонко крикнула Ядвига, искренне улыбаясь.
Мы пошли дальше. Один из рожков Ядвига всучила мне в руки, а сама распечатала оставшиеся и ела по очереди.
– Ты уверена, что он тебе поверил?
– Разумеется, – хмыкнула она, слизывая с изрядно уменьшившейся фруктовой льдинки маленькие капельки. – К тому же поблизости был журналист, который меня фотографировал. Наша перепалка наверняка его заинтересовала.
Я разорвал упаковку и лизнул извитую верхушку рожка, скудно политую сиропом. Холод неприятно обжёг кончик языка и проник в голову.
– Не нравится? – Ядвига выкинула палочку в урну.
– Вкусно, но я никогда не ел ничего более холодного.
– Милый, в этом и смысл, – она хихикнула в кулачок и принялась кусать рожок, захватывая вафельку. Господи, и как она ест их так быстро?
Покончив с мороженым, я пришёл к выводу, что было скорее хорошо, чем плохо, и даже согласился с идеей поесть его из ведёрка под какой-нибудь фильм у неё дома, хотя это и напоминало избитый стереотип из подросткового кино.
Раздалась ненавязчивая мелодия, и Ядвига вытащила из кармана телефон:
– Алло? Да, добрый вечер. Хорошо, поняла тебя. Уже еду.
Закончив разговор, она неловко попрощалась, чмокнула меня в губы и убежала. Я, долго пробуя липкий поцелуй на вкус, отправился на остановку и краем глаза заметил, как усатый продавец обеими руками раздаёт сладости толпе детей.
В квартире меня ждала Лариса Васильевна – уютная пожилая женщина в просторном сарафане и пушистых тапках, хозяйка квартиры.
– Привет, Тимурка, – она радушно обняла меня, похлопав по спине: – Присаживайся, я чайку заварила, пирожков принесла. С грибами, картошкой – выбирай.
Пирожки это дело хорошее, однако я впервые за два года вижу её столь дружелюбной.
– Лариса Васильевна, что-то произошло? – спросил я, пока она суетилась на кухне в поисках чистых кружек. В итоге она сполоснула две, болтавшиеся со вчера в раковине, и налила нам чаю. Себе разбавила холодной водой из-под крана примерно наполовину.
– Тимур, бери пирожки! Ты же знаешь, – начала она, старательно отводя глаза в сторону, – я уважаю твоего отца. Мы с ним старые друзья, да и учились вместе…
Я откусил внушительный кусок грибного пирожка и решил, что дело нечисто. Я знал, что отец нашёл мне квартиру по знакомству – иначе кто бы мне сдавал её всего за пять с половиной тысяч в месяц? Однако причём он здесь?
Громко отхлебнув половину кружки, хозяйка снова заговорила:
– Дело вот в чём. У меня сын недавно женился. Скоро ребёночка родят. Жильё им нужно, Тимурка.
Я опустил глаза. Одно другого хлеще.
– Не огорчайся. Ты парень ладный, хороший – не пропадёшь.
– Хорошо. Спасибо этому дому, пойду к другому, – отшутился я, хотя на душе было скверно.
Она похлопала меня по плечу:
– Вот и умница. До конца недели, так и быть, живи – уговор у нас до тридцатого был. Кушай пирожки, ищи новое жилище. И вымой посуду, пожалуйста.
Лариса Васильевна стремительно накинула на плечи пиджак и, обувшись, выбежала из квартиры, оставив меня наедине с пирожками и нахлынувшей усталостью.
Глава 4.
Я взялся за поиски. Просматривал сайт за сайтом, изучал самые разнообразные предложения, отмечал наиболее подходящие и выписывал телефонные номера в старую тетрадь. Вскоре набрался солидный столбик, и я даже успел позвонить по нескольким из них, правда, ничего хорошего из этого не вышло. Одни говорили, что уже сдали, другие, что передумали сдавать, а третьи просто не брали трубку.
Я бегал по универу, стоял огромные очереди на отработки, демонстрировал преподам списанные домашки, наугад сдавал тест за тестом, сражался в устном бою.
Всё это время Ядвига стояла перед глазами. Я засыпал и просыпался вместе с мыслями о ней.
В конце одного из учебных дней я встретил Серёгу, спускаясь по лестнице в гардероб: день выдался на редкость дождливый и холодный для конца мая, и даже я пришёл в кожанке. У окошка собралась огромная толпа – я еле через неё пробился и ждал, пока гардеробщица заберёт у меня номерок.
– Здорово, – он в лучших традициях хлопнул меня по плечу так, что я согнулся.
– И тебе привет.
Он протянул мне металлическую бляшку с номером.
– Подай, ты всё равно ближе.
Я повёл глазами. Вечная схема, которая не всегда работает. Порой гардеробщицы сильно от этого злятся и ворчат, но Серёге что в лоб, что по лбу.
– Два номерка не возьму! – работница смерила меня презрительным взглядом. Я отдал ей свой, а Серёгин засунул в кучку других, скопившихся в её руках. Я едва успел схватить кожанку, как меня выдавило из очереди.
Серёга нагнал меня через минуту, когда я уже собирался уходить.
Я уже не злился на него из-за представления, да и в принципе даже на Анфису обиды не держал.
– Как дела? – спросил он, прикладывая пропуск к турникету.
– Да нормально. Долги закрываю.
– И как, успешно?
Мне пришлось его ждать, поскольку он придерживал дверь для стайки хихикающих студенток. Одна из них поблагодарила его, что подарило мне редкое зрелище – смущённый Серёга.
– Да, нормально. Осталось девять зачётов, четыре теста и реферат.
Серёга присвистнул:
– Ничего себе. Ты ведь в курсе, что мы послезавтра на сессию выходим?
– Ну да. Не в первый раз. Как обычно быстренько всё досдам, а потом на экзамены. Сила студента в горящей заднице.
Он заржал, а потом взлохматил курчавые волосы и раскрыл огромный зонт.
– И то верно.
Я пристроился рядом с ним, чтобы не промокнуть. Дождь разошёлся не на шутку, вниз по дороге бежали крупные ручьи. Колёса автомобилей резали их, и в всё стороны летели грязные капли.
– Давно тебя в зале не видел, – изрёк Серёга после недолгого молчания. – На, подержи.
Он отдал мне зонт, а сам вытащил из кармана пачку сигарет и зажигалку.
– Будешь?
– Ага.
Я решил на время забыть, что бросаю. Месяц оказался нервным.
Он зажёг две, одну из них сунул мне в зубы, вторую закурил сам. Опустевшую пачку выкинул в урну у крохотного ларька, мимо которого мы проходили.
– Мы сегодня идём, если что, можешь составить компанию.
– Мы?
На миг Серёга озадачился, а потом, выпустив в атмосферу дым, ответил:
– Ну да. Я и Анфиса.
Чёрт, Анфиса. Я, кажется, забыл ответить ей на сообщения.
– Лады. Если получится – приду, – ответил я и закурил.
Дойдя до остановки, мы затушили сигареты и выкинули. Попав мимо урны, я наклонился и выбросил её снова. На пальцах осталась грязь.
– А как у тебя с учёбой? – разговор исчерпал себя, но стоять молча мне не хотелось.
– Я вчера закрылся, – ответил он, глядя на серые тучи. – Что там со сценкой, кстати?
– А… забей, – странно, что он вообще об этом вспомнил.
Поблизости посигналила машина. Мы посмотрели на неё, и Серёга просиял:
– Это за мной. Ну, пока, друг.
Мы пожали друг другу руки, и он уехал.
Вернувшись в квартиру, я завернулся в тоску. Стоило бы сесть за реферат или хотя бы прорешать пару тестов, однако было слишком неприятно на душе. Я чувствовал себя скомканным пакетом из-под молока и, едва разувшись, кинулся на кровать.
Мне вдруг остро захотелось, чтобы Ядвига подъехала на своей золотистой машинке, забрала меня в мир розовых единорогов и сделала местной знаменитостью.
Я безуспешно позвонил по паре номеров в блокноте и почувствовал голод. Стоило бы что-то приготовить, ведь от пирожков ничего не осталось.
Я пошёл на кухню и загрустил. В шкафчике осталась только гречка, которую я ненавидел. Смирившись, я сварил её, и она подгорела.
Закинув в себя крупу, я твёрдо решил пойти в спортзал и написал Серёге, чтобы уточнить время. Насчёт Анфисы больно кольнула совесть, но я успокоился. В конце концов, она взрослая девочка и сама всё понимает.
