скачать книгу бесплатно
Глава 7
Лиля затормозила около салона красоты на центральном проспекте. Сколько себя помнила, парикмахерская на этом месте находилась всегда: жуткая, с ужасными колпаками и грубыми тетками, стригущими всех под одну гребенку. Чтобы сделать маникюр, приходилось записываться за неделю. Теперь же на серой стене, сверкая неоновыми буквами, красовалась надпись: «АФРОДИТА». Лиля повернула к парковке и еле – еле уместила машину.
– Нам сюда? – притворно ужаснулась Светка. – Здесь теперь тетя Зина работает? Афродитой?
– Толкай дверь, чудовище!
Внутри стрекотал кондиционер, наполняя помещение свежестью и прохладой, вдоль стены стояли кожаные диваны и кресла. Посетителей встречала администратор, маленькая строгая женщина с точеной фигурой. Бывшая балерина – почему-то решила Лиля.
– Чем могу помочь? – Любезность и доброжелательность «Балерины» зашкаливали.
– Юлия Дмитриевна у себя? – уставший и хриплый голос выдавал хозяйку, явно не клиентка.
– По какому вопросу? – притворное радушие уступиломесто едва прикрытой враждебности. «Балерина» демонстративно осмотрела Лилю в мокрой от пота майке, крепко спящего Мишку на руках у матери, Свету в мятых джинсах и таком же топе. Одним словом, картина называлась «Сами мы не местные, отстали от поезда».
– По какому вопросу? – строго повторила «балерина».
– По личному.
– Юлии Дмитриевны уже сегодня не будет. Зайдите завтра, – отмахнулась администратор и пошла открывать дверь, тем самым незатейливо выпроваживая незваных гостей.
– У нее есть мобильный? – ни с того – ни с сего разозлилась Лиля, плюхнувшись на диван.
– Да, есть, но не для посторонних!
– Вы наберите, пожалуйста, номер и дайте мне трубку, – попросила Лиля.
– С какой это радости? – Женщина негодующе передернула плечами.
– Наверное, чтобы вас не уволили, – вежливо предположилапосетительница.
– Ладно. – Администратор тяжело вздохнула. – Раз вы настаиваете. Я скажу Юль Дмитриевне, что вы устроили скандал.
– Да хоть погром.
«Балерина» набрала номер по автодозвону.
– Юлия Дмитриевна, вас тут спрашивают… Нет, первый раз вижу. Нет, ни сэс…
Лиля одним движением перехватила трубку.
– Юль, это я! Мы у тебя в салоне.
В трубке воцарилось молчание.
Лиля выругалась по-шведски. Само ругательство в прямом переводе означало лишь число «восемнадцать». Шведы – одна из немногих стран мира, где принято ругаться числительными. Можно употребить число «семнадцать», но это бы прозвучало так грязно!
Подружка недоверчиво охнула:
– Цагерт, ты что ли?
– Да, – устало вздохнула Лиля.
– У меня в салоне? – уточнила Юлька.
– Ага, приезжай быстрей! И не называй меня по фамилии, пожалуйста!
– Пять минут, мин херц! – радостно взвыла трубка и отключилась.
«Балерина», забрав трубку, деловито осведомилась:
– Что сказала Юлия Дмитриевна? Будет?
– Через пять минут. – Лиля устало опустилась на кожаный диван рядом с дочерью и сыном, и так же, как и дочь, вытянула длинные ноги.
Возмущенная «балерина» пошла в атаку.
– Не знаю, у Юлии Дмитриевны очень напряженный день. Вам все-таки лучше прийти завтра. Давайте сделаем так: вы подождете пять, нет, уже четыре минуты, и повторите свой визит завтра.
– Займитесь своими непосредственными обязанностями и оставьте нас в покое, договорились? – отбрила Лил
я.
«Балерина» хмыкнула и отошла с видом оскорбленной добродетели.
– Ну, ты даешь! Где же твои дипломатические способности, умение найти подход к любому клиенту? – ерничала Света.
– Знаешь, я очень устала, спать хочу, сил нет.
– Поехали б сразу к Зине.
– Мы не можем вот так просто разгуливать по Городу. Сейчас дождемся Юлю, позвоним Зине, а потом уже поедем и притом на автобусе.
– Здесь нам тоже придется шифроваться?
– Ага.
– Хотелось бы знать, что такое отчебучил наш папаня, раз мы теперь в бегах?
Ответить Лиля не успела. Дубовая дверь распахнулась и влетела Юлька, маленькая пухлая рыжуля.
– Господи, а я подумала, что кто-то разыгрывает! Лилька, твою ж мать!
Администратор салона в изумлении наблюдала, как хозяйка, всегда томная и важная, прыгает в объятия высокой блондинки, невесть откуда появившейся в «Афродите».
Они обнялись, всплакнули и поплелись в кабинет.
«Хорошо, что не выставила из салона всю эту странную семейку!» – в сердцах подумала «Балерина» и поспешила снять телефонную трубку.
– Да, Ольга Николаевна, – проворковала она. – Узнала вас по голосу.
– Значит, так! – Юлька остановилась на середине кабинета и решительно рассекла ладонью воздух. – Никакой Зины, поживешь у нас. И Говоров возражать не станет. Он сильно переживал из-за Иштвана. Горе-то какое! Мы же вам вроде не чужие, а даже на похороны не попали. И ты не позвонила. Из новостей узнали.
В голосе подруги слышался явный укор.
– Я боялась навлечь неприятности и на вас.
Юлька тихо охнула.
– Что происходит? И как это связано с гибелью Иштвана?
– Я ничего не знаю! – в отчаянии взмолилась Лиля. – Его застрелили прямо в кабинете, а ведь кругом, понимаешь, полно охраны! В офисе все перевернули вверх дном, что-то искали.
– Что?
– Понятия не имею! – простонала Лиля. – У Иштвана хранился компромат на одного дядьку, и теперь тот требует вернуть.
– Верни…
– Если б я знала что! – в отчаянии воскликнула Лиля. – Во всех сейфах и тайниках, которыми муж пользовался, я посмотрела. Там ничего чужого нет. Дома – тоже. И на даче. Нигде. А мне звонят и угрожают. И ей угрожают! – Лиля кивнула на Светку и, усмехнувшись сквозь слезы, добавила – Мы сбежали. Пусть сами ищут, что хотят. Я вернусь, когда все утрясется.
– Что за угрозы? – нахмурилась Юлька.
– Убить обещают, – пожаловалась Лиля, пожав плечами. Как будто говорила о ссоре с соседкой.
– Обещать, не значит жениться, – философски изрекла подружка. – Правильно сделали, что удрали! А жить будете у нас!
– Нет, ты как не слушаешь меня!
– Не привлекай к этому делу свою Зину. – Попросила Юля. – Она может сказать по секрету общим знакомым, те – еще кому-то. И через пару дней весь город будет в курсе, где именно живет Лиля Цагерт с детьми. Еще киллера по доброте душевной до самой квартиры проводят!
– Да, я тоже этого опасаюсь, но ты пойми…
– Ум-ни-ца! – перебила Говорова. – А у нас с тобой общих знакомых нет. Разве что Стасик. Сейчас я ему позвоню. Он все обтяпает в лучшем виде.
Юлькин звонок застал Стаса в кабинете Бессараба. Иван уже полчаса метал громы и молнии. Стасу порядком надоело слушать вопли шефа, поэтому и взял трубку. Но теперь заорали прямо в ухо. В голосе жены слышалось непонятное возбуждение.
– Стас! Сейчас же приезжай ко мне в салон! Это очень важно! – скомандовала она.
– Я занят, Юля! – полушепотом отрезал Говоров.
– Ты разбираешь русские слова, проклятый идиот? Ты должен приехать прямо сейчас! – завопила жена.
– Я вообще-то на работе, – попытался он ее утихомирить, не понимая причины криков. – Скажи, что случилось?
– Не по телефону! – выпалила Юлька и отключилась.
– Проблемы, Стас? – насмешливо полюбопытствовал Иван.
– Я смотаюсь в «Афродиту», – пробурчал Говоров, пытаясь прийти в себя. – Буду через час, не возражаешь?
– Езжай, – небрежно бросил Иван, поморщившись, и отвернулся к монитору.
Дорогой Стас злился на себя, на свою взбалмошную жену, на Ивана. На себя – за мягкотелость, никогда не умел отказать жене. На Юльку – кто знает, какая блажь пришла ей в голову на этот раз? Сердился на Ивана, что у него появились какие-то секреты и испортился характер. И от этого сложнее стало работать.
И, уже подъезжая к салону, он чуть не врезался в «девяносто девятую» с московскими номерами, которую какой-то баран поставил прямо на повороте.
Рванув дверь в Юлькин кабинет, пробасил вместо приветствия:
– Какой-то дурак бросил на углу тачку!
– Я, Стасик! – устало призналась Лиля Цагерт, поднимаясь из огромного кожаного кресла и направляясь навстречу. На диване сидели Света с братом. Малыш увлеченно разбрасывал вокруг себя бигуди, выданные Юлей. Когда маленькая ручка тянула пластмассовый цилиндр в рот, старшая сестра аккуратно отводила ладошку в сторону.
– Привет, красавица! – Стас распахнул объятия. – Соболезную тебе. Как ты пережила все это?
– Пережила?! – фыркнула Юлька и посмотрела на него как на умственно отсталого. – Ей нужна наша помощь.
– Так, подруга, – подытожил Стас, выслушав обо всех Лилькиных неприятностях. Никому звонить не надо, это раз. Поживете у нас, это два. Твою машину сейчас мои парни отгонят в гараж. Тут ее оставлять нельзя. Это все равно, как с желтой звездой выйти из еврейского гетто.
– Но… – слабо пыталась возражать Лиля.
– Никаких «но». Пункт второй – самый подходящий по нескольким причинам. Первое, у нас свой дом. Забор высокий. Семь комнат и три санузла, так что нас ты не стеснишь. Второе, вероятность, что ты встретишь на улице кого-нибудь из старых знакомых, практически равна нулю. Тебе не придется ходить в магазины и на базар. И район другой. Ты же никогда не жила в Степановке? Все необходимое привезем мы с Юлькой. Лиль, я рассуждаю логично?
– Вообще-то да, но…
– Тогда быстро собирайтесь и через черный ход выходите, я сейчас подгоню тачку.
Лиля зашла во двор и залюбовалась. Двухэтажный дом, отштукатуренный и покрашенный в белый цвет. Большие окна и терраса придавали ему европейский вид. Недалеко от крыльца стояли массивные кадки, засаженные белыми и розовымидиковинными цветами. На ступенях, отделанных светлой узорчатой плиткой, дремал мастифф.
– Фу, Эдвин, – предупредил Стас. – Свои, запомни!
И внутри было хорошо и уютно. Юлька, как экскурсовод, провела Лилю со Светой по всему дому.
– Выбирайте понравившиеся комнаты, – весело предложил Стас.
На обед ели борщ и салат. И еще выпили несколько стопок водки. За встречу и за упокой. И от этого приходило спокойствие. Как курс психотерапии. Поев, Лиля сразу завалилась спать. И проспала до следующего утра.
– Ну что, соня? – рассмеялась Юлька, когда подруга спустилась на кухню, белую и блестящую, словно операционная. – Как спалось?
– Знаешь, здорово, первый раз со дня смерти Иштвана, – зевнула Лиля. – Спасибо, что забрали нас к себе. – Лиля подошла и обняла подругу, на глаза навернулись слезы. Минуту-другую постояли молча, пытаясь справиться с переполнявшим обеих горем.
– Ну-ну, Лилек, – прошептала хозяйка, понимая, что такое горе словами не залечить. – Давай завтракать! – скомандовала она Лильке.
Юлька поставила на стол тарелки с овсяной кашей с тертым яблоком и налила кефир в маленькие белые кружки.
– А дети?
– Поели, будут они тебя дожидаться! Мишке сварила гречневую кашу. Света коробку дала. А ей персонально натерла морковки и дала бурачный сок.
