скачать книгу бесплатно
– И?
– По делам, – буркнул сын.
Исчерпывающая информация!
Стрельников зашел в свой бывший кабинет и оттуда позвонил Сергею.
– Можешь посмотреть, куда моя жена поехала? – попросил он. Хотя сама просьба больше напоминала приказ.
– Нет, Вит, одного раза достаточно. Помогать тебе шпионить за сестрой я не стану, – отрезал Серега и отключился. Витольд уселся в старое кресло, вытянул ноги и закрыл глаза.
В детской заворочалась Ева, позвала громко:
– Мама! Мама!
– Ее нет дома! – прокричал из своей комнаты Ленька. – Спи, пиявка!
Витольд услышал, как по паркету прошлепали босые ножки, и кто-то на кого-то прыгнул.
– Ева-а, – протянул старший брат.
– Леня, а где мама? – всхлипнула малышка.
– Скоро приедет, – успокоил сын. – Смотри, игра какая. Птицы против свиней. Нужно правильно шарики пулять.
– Леня, а мама нас не босит? – забеспокоилась Ева.
– Нет, не бросит, точно тебе говорю, – серьезно заверил Ленька.
– А папа? – снова затормошила брата Ева.
– Папа с нами не живет, – пробормотал Леня. – У него сложный график. Но он все равно наш папа.
– Папа босил, у него гафик, – тяжело вздохнула Ева и добавила печально: – А мама не босит?
– Я же тебе сказал, пиявка, – рассердился Леня. – Мама никогда нас не бросит.
Витольд подхватился с места и кинулся к детям. В комнате сына на диване валялся Леня с планшетом, а рядом, уткнувшись брату в плечо, лежала заплаканная Ева. Оба с деловым видом тут же уставились в игрушку, стоило ему показаться на пороге.
– Леня, Ева, – выдохнул Стрельников. – Никогда вас не брошу. Обещаю.
Первой к нему кинулась Ева, потом потянулся Ленька.
– Только не обмани, пожалуйста, – протянул взрослый сын. – Мама второй раз не выдержит.
Телевизор орал на полную громкость, показывая очередное творение Голливуда. Ольга всмотрелась в профиль мужа, напряженно следящего за экранным действом. Она наперед знала, что любой фильм Чапай оценит фразой:
– Опять капиталисты фигню гонят. Наши фильмы лучше.
И снова хмыкнет на Ольгин вопрос:
– А зачем ты тогда смотришь?
– Чтобы быть в курсе происходящего, голова два уха, – отрежет Чапай.
Уйти, заняться своими делами никогда не получалось. Василий Иванович предпочитал смотреть телевизор в присутствии жены. Традиция у него такая. Ольга глянула на экран, где шла очередная перестрелка. Том Круз, милый мальчик из «Далекой страны», превратился в супергероя. И все фильмы с ним казались Ольге на один манер. Она прикрыла глаза, пытаясь совладать с мыслями. От нервов разболелся желудок.
«Маленькие детки – маленькие бедки, – подумала Ольга. – Все дети, все выросли непутевые. Даже к Маше, с которой все пылинки сдували, судьба оказалась немилостива. Эх, Виташа, Виташа, что же ты натворил, мальчик мой? Почему моя радостная и красивая дочка в одночасье превратилась в тень самой себя? Почему не ходил на сторону тихо, как остальные, оберегая покой и честь жены? Зачем тебе понадобилось устроить карнавал из личной жизни?»
Ольга Сергеевна тяжело вздохнула. Это не укрылось от Чапая.
– Ты чего, Олюшка? – поинтересовался, уменьшая звук на рекламу.
– Желудок болит, – пожаловалась Ольга.
– К Виту в клинику нужно тебя положить, пусть обследует зятек, – пробормотал Чапай.
– Носишься с ним как с писаной торбой, – не выдержала она. – Только я думаю, зря мы ему Машу в жены отдали. Вся семейка гулявая. Что Сашка-покойник ни одну медсестру мимо себя не пропускал, что Еленочка…
– Перестань старые портянки ворошить, – поморщился Чапай. – Хочешь, иди ложись, я тебе таблетки принесу. Только скажи какие. Или Маше позвоню, спрошу.
– Не надо. Перепугаешь только, – остановила она мужа. – Я сама все возьму. Не беспокойся, Чапай.
– Всегда Чапай, – пробурчал он. – Уже забыл, когда по имени называла…
Ольга погладила его по башке, прошлась пальцами по линялым редким волосам и чмокнула в макушку.
– Васенька, – прошептала мужу на ухо и пошла на кухню за лекарствами. Он приплелся следом. Потом потащился за ней в спальню.
– Оль, – пробормотал тихо. – Я всю жизнь чувствую свою вину за Лиду, но тогда мне казалось, что ты меня бросила и больше не вернешься.
– Я знаю, Вася, – глухо заметила она.
Ольга положила голову на плечо мужу, погладила по груди.
– Я саму себя спрашиваю, она знает, что не родная мне? Я же никогда не делала различий между своими сыновьями и Лидой. Мог ли кто сказать ей правду?
– Ты ее единственная мать. Хорош ерунду болтать, – отмахнулся Чапай. – Кроме Кольки, никто ничего не знает. Ложись-ка ты спать… – пробурчал Архипов, наблюдая, как жена снимает длинный шелковый халат и укладывается в постель. Чапай сел рядом, поправил тонкое одеяльце.
– Куршивому поросенку и на Петривки холодно, – улыбнулся он. – Спи, голова два уха. Завтра наговоримся.
– Подожди, Вася, – попросила она.
– Чего такое? – недовольно хмыкнул он.
– Я очень тебя прошу, не дави на Машу и не помогай Витольду. Пусть сами разбираются.
– Как же, разберутся они! – в сердцах крякнул Чапай. – А потом дети – сироты? Евка нервная, Машку замордовала совсем. Пусть возвращается уже. Хватит, нагулялся!
– Вася, – жена глянула с укоризной. – Я очень тебя прошу. Пусть Маша сама решит.
– Как же, решит она, – пролаял Чапай. – Тебе бы волю дали, ты бы много нарешала. И дочка твоя такая же. Витольд, если попросит, помогу, Марья обратится, тоже помогу. Это мои дети. Нечего мне тут указывать!
– Дай ей самой выбрать, – взмолилась Ольга.
– Ладно, Оля, не буду. Сами люди взрослые, – внезапно согласился он. – Спи. А я еще посижу.
Глава 11
Ольга повернулась на бок, подложив под голову маленькую подушечку-думочку.
«Что-то быстро согласился Чапай, – мысленно огорчилась она. – Не иначе как сделает все по-своему».
Ольга села на кровати, переплела косу и, одернув ночную на полной груди, снова улеглась. Сон не шел.
Она вспомнила школу в Уссолье, толчею на перемене и будто снова увидела, как из одного конца коридора в другой несется самая противная девчонка из ее класса. Грязный фартук, распустившиеся ленты бантов и дыра на коленке. Явно из неблагополучной семьи. Нужно выписать адрес из журнала и сходить к ней домой. Посмотреть, в каких условиях живет ребенок. Ольга на минутку задумалась, представляя вечно пьяного отца и изможденную работой мать или вовсе мать-одиночку, и пропустила момент, когда, пробегая на полном ходу, девчонка толкнула первоклашку и даже не заметила этого. Девчушка кулем свалилась вниз, пролетев несколько ступенек, и разрыдалась. Таня Петрова, учительница начальных классов, хмуро глянув вслед несносной девице, бросилась поднимать малышку. Но та сильно закричала.
– Кажется, перелом, Оля, – испуганно воззрилась на коллегу. – Придется везти в больницу.
– С этой красавицей нужно что-то решать, – заявила Ольга. – Уроки срывает, учителя жалуются. Когда я ее ругаю, она песни поет. Никакого сладу. Хочу пойти поговорить с родителями…
– Без толку, – отмахнулась Татьяна и, взяв девочку на руки, потащила в медпункт.
«Что значит без толку?» – подумала тогда Ольга и решительно направилась в учительскую. Взяла журнал, выписала адрес.
– К кому собралась? – поинтересовалась лукаво Нинель Рувимовна, завуч по воспитательной работе, поднимая глаза от потрепанной методички.
– К Стрельниковой Агате. Просто неуправляемая. Хочу с родителями поговорить.
– Сходи, прогуляйся, – усмехнулась Нинель и снова углубилась в работу.
– Я не понимаю, – всплеснула руками Ольга. – Там что, все так безнадежно? Нет родителей? С кем она живет?
– С отцом, матерью и сестрой. Эльза Стрельникова, кажется, на два года младше.
– Тогда почему вы говорите, что бесполезно? – воззрилась на завуча Ольга.
– Я не сказала, что бесполезно, а предложила прогуляться. Иди. Составь свое мнение. Девочка учится в твоем классе. Тебе с ней еще как минимум два года работать.
«Как же, – хмыкнула про себя Ольга. – Через два года меня тут не будет. Отработаю по распределению и дня не задержусь».
Она нацепила старенькое пальтишко, замоталась сверху пуховым платком и отправилась по адресу на бумажке.
Но всю оставшуюся жизнь Ольга благодарила судьбу, что повела ее в тот день направо, к Стрельниковым, а не налево, к домику, где учительница снимала комнату.
«Направо пойдешь – мужа найдешь, налево пойдешь – смерть обретешь».
Жаль, камня с такой надписью не существовало. И Ольга, ведомая чувством долга, направилась к Агате Стрельниковой, а не домой. Хотя хотелось прилечь, погреться около газового камина, одна сторона которого выходила в ее комнату, приложить руки к керамическим изразцам и нащупать выпуклый орнамент. Хозяйки, молодая женщина с ребенком и бабка, обязательно позовут ее к столу, накормят супчиком. Ольга помимо платы за квартиру оставляла деньги за «стол». И хозяйкам молодая жиличка стала еще милее. Ест мало, платит много. Красота!
Идти оказалось недалеко. Ольга вошла в подъезд и наткнулась на караульного. Тот проверил паспорт, осведомился строго, куда она идет, и показал на лестницу.
– Третий этаж.
– А квартира какая? – переспросила Ольга.
– Там одна квартира. Я им сейчас позвоню.
Она удивилась было такому повороту и пошла наверх по выдраенным начисто каменным ступенькам.
Дверь распахнула женщина невиданной красоты. Черные как смоль волосы подстрижены в идеальное каре, а глаза, словно вишни, оглядывают с интересом.
– Вы новая учительница? – весело поинтересовалась женщина. – Из-за нашей Агатки пришли?
– Да, вы ее мама? – смутилась Ольга, почувствовав себя замарашкой по сравнению с эдакой красавицей.
– Проходите, – радушно пригласила женщина. Она помогла повесить пальто в прихожей и оглянулась назад. – О господи, Майя! – рассмеялась громко и взяла ребенка на руки. – Эльза, Майка от тебя удрала. – Тут же выбежала тоненькая девочка лет десяти, протянула руки.
– Давай ее сюда, тетя Валя.
– Она тяжелая, – остановила девчонку женщина и обратилась к Ольге:– Да вы проходите. – Потом задумалась на минуту. Куда? И, распахнув плотно закрытую дверь, снова пригласила: – Сюда, пожалуйста. Сейчас Агата закончит музыкой заниматься, и я ее позову.
– Мне бы с матерью поговорить или с отцом, – неуверенно начала Ольга, оглядываясь по сторонам. Порядок в комнате был безупречный. Никаких лишних вещей или пыли. Стол под абажуром, диван и пара кресел. Жилище аскета.
– Отец в госпитале на дежурстве, а матери нездоровится, – отрезала женщина. – Мне расскажите, я все передам.
Ольга хотела отказаться от такой перспективы, но вдалеке квартиры заиграло пианино. Кто-то шпарил гаммы, как будто сам сочинил их. Ни одной ошибки. Отличная техника исполнения.
– Хорошо, Агата, – услышала Ольга строгий голос. – Иди к Эльзе, я хочу полежать.
«Полежать? Днем? Где же это видано?»
– Агата, поди сюда, – позвала женщина. И тут же в комнату ворвался вихрь.
– А почему вы здесь сидите? – изумленно поинтересовалась девочка. Ольга заметила, что вместо потрепанной школьной формы на ней теплое фланелевое платье, коса заплетена, а грязного фартука или дырявых колготок нет и в помине.
– Что вы тут делаете? – снова осведомилась девочка. И из-за ее спины раздался требовательный мужской голос:
– Меня это тоже интересует, Валентина!
В комнату вошел коренастый мужчина и недовольно уставился на женщину с ребенком.
– Я задал вопрос. Что здесь происходит?
– Ну, Чапай, то есть Василий Иваныч, – залепетала она. – Везде беспорядок. У меня дети играются, у Стрельниковых Еленочка лежит. На кухне я стол к обеду накрыла. А тут учительница пришла. Ольга Сергеевна. Куда ее пригласить? Только к тебе.
Ольга всмотрелась в широкое крестьянское лицо, перевела взгляд на толстую бычью шею и сразу поняла, в чьей комнате оказалась. Чапай, Василий Иванович Архипов, товарищ полковник, командующий местной военной частью. Она видела его на линейке в школе первого сентября. Среднего роста, коренастый суровый мужик.
– Учительница? – переспросил Чапай и строго оглядел детей. – А кто у нас набедокурил?