скачать книгу бесплатно
– Так что теперь? Разориться? – фыркаю шутливо. А девчонка робко улыбается.
– Я предлагаю достойную жизнь. Тебе больше никогда не придется считать котлеты в холодильнике.
Света дергается, как от удара.
– Дело не в богатстве. Наверняка любая девушка из похожей семьи будет счастлива выйти за вас. А я… вам не подхожу…
Разумеется, Светка права. Предложи я любой другой – дочке Шалимова или Агелари, каждая бы согласилась, не раздумывая. Потребовала бы, правда, кольцо с булыжником, дом в Сочи и поездку на Мальдивы. А эту повозил по лиману. Сейчас чуть-чуть додавлю, и она согласится.
– Позволь мне решать, кто подходит. Я предложил тебе. Впервые в жизни зову женщину замуж.
– Но вы не любите меня! – пускает девчонка в ход последний довод.
Любовь! Что ты знаешь о ней, малявка? Когда сердце и душу рвет на части, а коленки дрожат, как у пятиклассника? Когда-то давно я крепко влип с этой любовью. А об меня вытерли ноги… Лучше прослыть циником, чем сдохнуть от собственной глупости!
Смотрю вдаль на сизые облака, мирно плывущие по голубому небу. И отрезаю, скривившись.
– Я никого не люблю. И в любовь не верю. Но гулять не буду. И взамен потребую верности. Если такой вариант тебя устраивает, давай распишемся…
– Я подумаю, – тихонько роняет Света, а я, коротко кивнув, завожу двигатель. Пора возвращаться. Скоро стемнеет.
Глава 6
Светлана
Красивые холеные пальцы проворачивают ключ, заставляя ожить катерок. Раз. Другой. Что-то внутри прощелкивает, но мотор не заводится. Бесполезно!
– Еперный кордебалет! – ругается Годаров. – Хрен болотный!
Стискивает зубы, пытаясь скрыть негодование. Крутит ключ зажигания. Никакого результата!
Ситуация патовая! Мы заплыли слишком далеко от дома. Кругом лиманы и острова, сливающиеся с темнотой.
– Что будем делать? – охаю я и тут же замечаю два небольших весла. – Нужно грести к берегу. Нельзя оставаться на воде. Может вынести из ерика в реку.
– Фигня вопрос, – снисходительно отмахивается Руслан. – Не волнуйся, девочка. Сейчас нас заберут. Вот для этого и нужны деньги. Нанимаешь специально обученных людей…
Годаров торжественно достает сотовый. Тыкает в экран. Но яблочное чудо молчит.
– Нет связи, блин! – выдыхает в ярости и, достав из пазов весло, лихорадочно гребет к берегу. А я подхватываю второе.
– Давай правее, – кричит мне Годаров.
– Лучше к острову! Там с другой стороны мостки. А переберемся на наш берег, появится связь.
– Логично, – бросает Руслан. Не спорит, не привередничает. – Я гребу, а ты подруливай, – велит коротко.
Руки стынут от холода. Но другого выхода нет. Руслан неистово работает веслом, а я своим задаю направление. На четыре его приходится один мой гребок.
Вот это мы попали! Зачем только поплыли в лиманы! Не могли поговорить на берегу?
Меня кроет от бешенства. Злюсь на саму себя. Больше винить некого!
Почему я всегда у всех иду на поводу? Что за дурацкий страх ответить отказом? А теперь что? Идти пешком по колено в воде и надеяться на внутренний компас? Руслан точно дороги через Лебяжий не знает.
Когда катер упирается носом в илистый берег, Годаров спрыгивает первым. Новомодные итальянские ботинки тотчас же вязнут в грязи.
– Давай на нос, – командует он. И как только я выполняю его указание, протягивает ко мне руки.
– Прыгай, Света!
Выполняю команду в точности. И тут же оказываюсь в объятиях Руслана. Сильные ладони лишь на минуту прижимают меня к себе. А холодные губы скользят по щеке, по виску.
– Плед! – рычит Руслан, подхватывая с сиденья мохеровую тряпку. – Неизвестно, когда нас отсюда вытащат… Придется продираться самим.
Другого выхода нет. Сейчас не лето. В катере или под кустом не заночуешь. Лучше двигаться. Глядишь, и выйдем к отмели.
– Нужно идти на запад. На краю Лебяжьего мостки. По ним переправимся…
– Не хочу тебя расстраивать, – цедит Руслан,– но это, кажется, Громкий, но никак не Лебяжий. Пойдем на север, а там по перешейку – к себе.
– Да это Лебяжий, Руслан! – вскрикиваю запальчиво. – Вот смотри, дерево обгорелое! В него молния лет пять назад попала.
– Не спорь, Света. Это Громкий. Мы тут на уток охотимся. Кутайся в плед, и вперед. Кажется, я знаю, как выбраться.
Внутри поднимается раздражение на эту напыщенную скотину. Все знает, все умеет, а завез меня в кушири, гад!
– Накинь лучше ты, Руслан, – возвращаю плед, оглядывая тонкую куртку Годарова.
– Я тебе что, француз под Березино? – усмехается он, забирая из моих рук дурацкую тряпку и накидывая мне на плечи. Укутывает вместе с головой и снова приказывает. – Иди след в след. Не отставай.
– Давай посмотрим в навигаторе, – предлагаю я, пыхтя сзади. – Кажется, мы не туда движемся.
– Кстати, где твой сотовый? – радостно спрашивает Руслан и даже прикасается ладонью ко лбу. Словно говоря «как я мог забыть о твоем телефоне?».
– А я без трубки вышла, – пожимаю плечами и удивляюсь сама себе. Обычно смартфон к руке приклеен. А тут…
– Связи нет, ты забыла? – горько усмехается Годаров и, развернувшись, как танк прет вперед. Изредка оборачивается, проверяя, иду ли я сзади. А когда я спотыкаюсь, ни слова не говоря, подхватывает и берет за руку.
– Не отставай, Света, – тянет, как на буксире. А выйдя на небольшую опушку, замирает на месте. – А это что за хня?
Натыкаюсь в широкую спину.
– На Лебяжьем вышек нет. На Громком – тоже, – вздыхаю я, оглядывая странную конструкцию, сваренную из металлических трубок. На вершине расположена площадка, почти такая же, как у судей на спортивных соревнованиях. Только очень большая. Примерно два на два метра. Изумленно оглядываюсь по сторонам. Редкие деревья, сухостой и камыши. Кому понадобилось ставить здесь гигантскую стремянку?
– Гляди, Руслан, доски свежие, – киваю я на ступеньки.
– Да вижу я, – морщится он негодующе и снова тянет меня за руку. – Давай, осмотримся по сторонам.
Держась за облезлые перильца, поднимаюсь на площадку.
– Офигеть, – бурчит под нос Годаров. – Мой дом как на ладони.
– Кому понадобилась здесь смотровая вышка? – пожимаю плечами.
– Подожди, – останавливает меня Руслан. – Сейчас дозвонюсь охране…
Но дурацкое пиликанье в трубке говорит только об одном. Связи как не было, так и нет.
– Твою налево, – глухо ругается Годаров и с тоской смотрит на виднеющийся вдали собственный дом.
– Не докричишься тут, – вздыхает раздраженно. – Выходит, ты права, Света. Мы на Лебяжьем…
– Я не помню этой вышки, – пожимаю плечами. И тут же оказываюсь в кольце сильных рук.
– Умная ты, Светка, – усмехнувшись, тянет Руслан и предлагает с ходу. – Может, останемся тут? Чего в темноте блукать? Нас все равно искать будут. Найдут месторасположение по айфону. И с вертушки лучше видно.
– Разумно, – киваю, разматывая и вынимая наружу шарф. – Повесь, пожалуйста! – показываю на высокий флагшток. С вертолета заметят…
– Поднять знамя! – смеется Годаров, с двух сторон привязывая к мачте узкий длинный кусочек розового трикотажа. Тот трепыхается на ветру, создавая иллюзию флага. И пока я смотрю на развевающуюся бахрому, Руслан садится на корточки и осторожно проводит ладонью по свежеструганным доскам.
– Иди сюда, – зовет, укладываясь на настил.
Не скрывая любопытства, разглядываю мощное мужское тело, распластанное у моих ног. Крепкие ноги в черных джинсах, широкие плечи…
«Он может быть твоим», – предательски напоминает внутренний голос. Отмахнувшись от глупых мыслей, лихорадочно стаскиваю с себя плед. И тут же ощущаю, как холодный ветер пронизывает тонкий пуховик.
– Может, подстелить? – протягиваю тряпку Руслану.
– Нет, – категорически отвергает он мое предложение и заявляет деловито. – Ты ложишься на меня. Сверху накрываемся пледом. Подтыкаем края и спим. Так мы сохраним тепло наилучшим образом.
«Что?!» – хочется мне заорать от возмущения. Годарову не требуется мое согласие. Команда поступила. Изволь выполнять. Растерянно смотрю на Руслана и пытаюсь придумать другой вариант. Но, похоже, мой невыносимый попутчик прав.
– Света, ну что ты там возишься? – окликает он и снова приказывает. – Давай, смелее!
Руслан
– Давай, смелее! – зову я Свету, а сам пытаюсь понять, кому и зачем понадобилось устанавливать вышку напротив моего дома. Снайпер? Отпадает. Расстояние приличное. Тут из пушки не добьешь. Для наблюдения? Тоже фигня! Запусти квадрокоптер с камерой, и он все заснимет. Даже толстую задницу моей экономки Елены Романовны. – Света, – зову я растерянную девчонку. Если бы не знал, чем она промышляет, точно бы поверил в невинность. Такая вся неискушенная и трепетная… Она смотрит на меня внимательно, затем переводит взгляд на виднеющийся за верхушками деревьев дом и печально разводит руками. – Может, позвонить в сто двенадцать? Наивняк, да и только! – Сейчас объясню, – бурчу, усаживаясь. Кости ломит от твердых досок, а в ботинках хлюпает вода. Похоже, изделию от Дольче-Габбана пришел конец. Наверняка эту выпендрежную обувку придется выкинуть. – Иди сюда, а то замерзнешь, – тяну девицу за руку. Она не сопротивляется, но и не помогает. Какая-то притрушенная, честное слово! Мне эти игры в девственницу надоели уже. Но сейчас не время для разборок. Мягко прижав Свету к себе, осторожно опускаюсь спиной на доски. Девчонка укладывается следом. Лежит колодой, не пошевелившись. – А плед кто накинет, милая? – интересуюсь с издевкой. Девчонка запоздало распределяет бабулино имущество, укрывая ноги и плечи. Снова ложится рядом и негодующе спрашивает. – Почему ты не позвонил в сто двенадцать, Руслан? – Нет никакого смысла, – морщусь недовольно. – Сто двенадцать – это коммутатор. Пока соединят с оператором, пока тот переключит на нужную службу, может пройти час или больше. Потом МЧС начнет выяснять, где мы находимся. Ты знаешь? Я – нет. Поэтому лучше дождаться утра и самим двигать к дому. Или нас хватятся и найдут. Зато нам не придется блукать по колено в воде. Сейчас согреемся и поспим немного. Тут абсолютно безопасно. Закрывай глазки. Светка недовольно фыркает, устраиваясь в моих объятиях. Уткнувшись лицом в грудь, лежит не шевелясь. Даже дышать перестает, притворившись дохлой. Актриса, блин! Положив одну руку под голову, другой обнимаю девчонку и придерживаю плед. Ветер, конечно, задувает, но терпимо. В упор смотрю на черное небо, затканное тучами, и размышляю. В этой переделке Света показала себя молодцом. Не ныла, не закатывала истерик. Может, такая жена мне и нужна? По фиг на ее послужной список. Зато в койке от тоски не помру. Снова пытаюсь понять, кем и для чего установлена эта вышка. Но никакие мысли в башку не лезут. Только когда Светка, задремав, дергается во сне, понимаю, что хочу ее. Утыкаюсь носом в темечко и пьянею от запаха. Поженимся, а там решим. Захочет выставить условия, я прислушаюсь. А от себя добавлю разумный срок действия брачного контракта. Два года – достаточно! За это время я точно охладею к девчонке. Сразу нужно расписать сумму отступного, алименты на ребенка, если успеем заделать. Дамир с Агатой будут довольны и, глядишь, отстанут от меня со своими дурацкими просьбами создать семью. Хороший план, с какой стороны ни посмотри! «Может, мне и тендеры в одиночку играть?» – спрашиваю самого себя. И за малым не бью ладонью по собственному чугунному лбу. Стопэ… стопэ… Окна моего кабинета выходят как раз на ерик. И такое расстояние для прослушки не помеха. Пришел человек, залез на вышку. Навел приборчик на мои окна и записал все разговоры. Стало быть, за этой чудесной конструкцией стоит только Пестов. Молоток, Ростислав Палыч! Хороший ход. Но только следующий – за мной. И поверь, дорогой, у меня теперь развязаны руки. Раз ты перешел черту, то и я церемониться не собираюсь. Какого хрена… Сбиваюсь с мысли, когда, завозившись, задремавшая Светка закидывает на меня ногу. – Это не самая лучшая позиция, милая, – шепчу, чуть перекладывая ее. – Да ну тебя, Генка, – бурчит сквозь сон красавица и, вздрогнув, распахивает глаза. – Я что-то говорила? – Нет, милая, – улыбаюсь добродушно. – Спи. Как рассветет, будем выбираться. – А-а, хорошо, – мурчит она, снова засыпая. А я цепенею от злости. Какой, на фиг, Гена? Откуда он взялся? Сожитель или сутенер? Нужно озадачить службу безопасности. Пусть составят досье на все окружение Розановой. Прошерстят всех друзей и подруг. А заодно выяснят, кто слил скан нашей переписки директрисе. Закрываю глаза и тут же распахиваю их. «Не спать, Руслан! – тут же приказываю себе голосом деда. – Мало ли кого сюдп нелегкая принесет. Нехорошее место мы выбрали для ночлега». – Артуры-ы-ыч! – тут же слышу издалека чьи-то вопли. Наверняка мои безопасники нашли катер и теперь зайцами скачут по округе. Взглянув на часы, осторожно тормошу Светку. – Просыпайся, милая, за нами целый отряд приперся. – Что? Где? – скатившись с меня, смешно моргает глазами. – А как они нас нашли? – У меня другой вопрос. Почему так поздно? Раздраженно гляжу на мелькающие в камышах фонари и лениво раздумываю, кого бы взгреть за нашу романтическую ночевку. – Не наказывай никого, пожалуйста, – шепчет Светка, подслеповато щурясь. – Люди не виноваты, что мы потерялись… – Как посмотреть! – усмехаюсь я и, заметив приближающиеся огни, осторожно всматриваюсь в длинные тени. А сверху уже слышится рокот вертолета, расчесывающего прожектором местность. И когда мы попадаем в яркие широкие лучи, Светка подпрыгивает и орет дурниной. – Мы здесь! Здесь! Ура-а! «Маленькая идиотка!» – улыбаюсь, обнимая девчонку и поднимая вверх раскрытую пятерню. – Я же говорил, что за нами придут, – шепчу, притягивая Свету к себе. Собственнически целую в нос. – Я знала! – смеется она, убирая под шапку растрепавшиеся волосы. – Ты самый лучший, Руслан! – кричит запальчиво. – Вот и выходи за меня замуж, не фиг выделываться, – рычу я, накрывая ее губы своими в требовательном поцелуе. Наверное, предложения руки и сердца делаются как-то иначе. Но мне плевать на приличия. Все эти правила этикета давно устарели и абсолютно не важны. Прижимаю девчонку к себе. Чувствую, как в меня впечатывается мягкое податливое тело. Мой язык беспардонно хозяйничает в Светкином рту. А рука скользит по ее спине. Другая лежит на затылке, приминая розовое убожище, которое девчонка принимает за шапку. Со стороны картинка еще та! Целующаяся парочка в лучах прожектора посреди зарослей камышей и осоки. Нарочно не придумаешь! Слышу громкое покашливание и даже свист. – Артурыч, ну ты даешь! – выдыхает кто-то в изумлении. Скорее всего, Игорек, мой водила. Насилу оторвавшись от девчонки, поворачиваюсь к охранничкам. – Долго же вы шли, мать вашу, – цежу, спускаясь по лестнице. Затем помогаю спуститься девице Розановой. И приобняв ее за плечи, провозглашаю. – Спасибо вам, пацаны! От меня и от моей невесты, спасибо!
Светлана
Невеста?
Задыхаюсь от возмущения. Так и хочется надавать Годарову по чугунной башке. Вот ведь самомнение! Я даже «мяу» сказать не успела, а он уже все решил.
Я замуж пока не собираюсь. Тем более за Руслана Артуровича. Нужно все высказать ему. Не молчать! А у меня опять язык к небу прилип. Не могу, не умею выяснять отношения! При посторонних тем более. Да и какие отношения? Нет ничего!
"Вот так и скажи!" – дает советы внутренний голос.
Набираю полную грудь воздуха, пытаюсь вытащить руку из мягкого захвата и тут же сталкиваюсь взглядом с Русланом.
– Скоро будем дома, – улыбается он, помогая спуститься с лестницы. Сильные руки ставят меня на землю. И я неожиданно впервые в жизни чувствую себя в полной безопасности. А от улыбки Руслана и его прикосновений обрывается что-то внутри. Обаятельный, гад!
Сердце колотится как бешеное. И я снова киваю…
Обратно к катеру идем большой толпой. Годаров по-хозяйски обнимает меня за плечи. Беседует с охраной, чему-то смеется. А я как дура плетусь рядом. Ни руку не могу скинуть, ни дать отпор. Да и ладонь Руслана кажется горячей. Еще чуть-чуть, и плечо воспламенится. В присутствии Руслана я и так чувствую себя неловко. Подкатывает какая-то странная внутренняя дрожь, от которой становится не по себе. Благо идти осталось недолго.
В свете прожекторов обратная дорога кажется более короткой и безопасной. Руслан церемонно усаживает меня в обычную моторную лодку. Садится рядом. Почти вплотную. Наши тела касаются друг друга. И мне снова становится не по себе. Подкатывает глупая истома, парализующая волю и разум. В другую моторку впрыгивает охрана, заранее привязав к корме выпендрежный Годаровский катер.
Минут через десять лодки подходят к причалу, где уже вовсю суетится прислуга. Только оркестра и ковровой дорожки не хватает. Даже экономка Елена Романовна, толстая надменная баба, выходит нас встречать.
– Ну как же так, Руслан Артурович, – всплескивает руками. – Мы тут переволновались все. Агата Михайловна звонила.
– А ей кто сказал? – рычит Годаров и, не выпуская моей руки, стремительно движется к дому.
– Покорми нас, Лена, – бросает, открывая передо мной дверь и, войдя в холл, велит. – Света, быстро разувайся и снимай носки. Сейчас дам другие.
– У меня сухие ноги, Руслан! – вскрикиваю поспешно.
Но Годарова воплями не проймешь. Широкая ладонь скользит по моему плечу, а руки привычно принимают хлипкий пуховик.
– Садись, – мягко подталкивает к маленькому диванчику. –Проводится операция "Теплые ноги, горячее сердце". Глеб, – поворачивается к охраннику, зашедшему следом. Остальные рассосались еще во дворе. – В верхнем ящике комода пакет с теплыми носками…
Огромный взрослый мужик, наверняка бывший спецназовец, бежит исполнять указание.
А меня охватывает очередной приступ злости и безмолвной паники.
Один Годаров чувствует себя превосходно. Усевшись рядом со мной, стягивает ботинки из мягкой кожи. А затем и мокрые носки.
– Света, – напоминает нетерпеливо.
Под его строгим взглядом снимаю сапоги.
– Все нормально, – заявляю я, уперев пятки в пол.
– Да ну? – недоверчиво хмыкает Руслан. Встает. Шлепает босыми ногами по серому мрамору и неожиданно усаживается рядом на корточки. Берет в ладони мою ступню и, не обращая внимания на мои потуги вырваться, замечает философски.
– Миф об итальянской обуви повержен. – Косится на мои старые сапожки, стоящие у края дивана, и улыбается дурашливо. – Не ожидал.
А я замираю в ужасе. Только бы не начал обследовать сапоги. Они давно текут, поэтому там на стельки наклеены прокладки Олвейс. Но Руслану об этом знать необязательно.
С ужасом наблюдаю, как сильная мужская рука подхватывает с пола мою старую обувку. Замечаю придирчивый взгляд. Естественно, мне никто не верит. И правильно делает! Сапожки давно пора выкинуть, а на новые я не заработала. У бабушки деньги просить постеснялась. Думала, с первой зарплаты…
От разглядывания сапога Руслана отвлекает вернувшийся с пакетом Глеб. Годаров как фокусник копается там с таинственным видом и, выудив на свет божий знакомую пару, протягивает мне.
– Баба Надя вязала. Я с собой всегда ее носки на регату беру. Если промокну до нитки, на ночь надеваю и утром как новенький. Возьми эти, я их не надевал еще.
Гляжу на шерстяные серые носки: на светлом фоне более темные ромбы. Как же я намучилась, пока связала эту пару! Бабушка тогда маялась давлением и все не успевала довязать носки Дамиру на день рождения. Пришлось помочь. А они вот где оказались!
