скачать книгу бесплатно
Он улегся в зале, накрывшись пледом, но так и не сомкнул глаз, надеясь до завтрака попросить у жены прощения и начать все заново.
«Повышение, блин! А она ломается», – раздраженно подумал он. А утром так и не дождался, когда Катерина Альбертовна изволят встать.
Кате тоже не спалось, но она побоялась до утра выходить из комнаты. Мало ли что взбредет в голову бывшему. Лишь убедившись, что БМВ Феликса вырулил на улицу, спустилась на кухню позавтракать со свекрами.
– Как спалось, Катенька? – елейным голоском поинтересовалась свекровь. – На новом месте кто приснился?
– Все хорошо, Антонина Яковлевна, – так же благостно сообщила Катерина и обронила невзначай: – Я вроде раньше ночевала в этой комнате…
– Та комната старая, а диван новый, – хмыкнула Антонина. – Фелечка мой небось всю ночь снился?
– До утра заснуть не смогла, – не стала врать Катерина.
– А вот пустила бы мужа под теплый бок, то и сны бы привиделись чудесные.
– Ваш сын, – Катя резко оборвала свекровь, – уже давно мне не муж.
– А Феликс сказал, что вы обратно сходитесь, – вставил изумленный свекор. – Вроде к свадьбе готовитесь.
– Не знаю, на ком женится Сарычев, – хмыкнула Катя, – но я замуж не собираюсь. Ни за Феликса, ни за кого другого. Меня в этот адов гадюшник теперь фиг заманишь.
– Разрушили институт брака проклятые империалисты, – покачал головой свекор.
– Практически уничтожили, – едко заметила Катерина и, повернувшись к застывшей Алисе, велела: – Собирайся, Лисеныш, к Глебу сейчас поедем.
– Ладно, а оттуда в «Мираж», мне нужно платье, – вскинулась дочка и побежала одеваться. Катерина устало глянула на Сарычевых и осведомилась раздраженно:
– Я вот не понимаю, Алексей Иванович, империалисты тут при чем? Это они вашего сына шастать по бабам заставляли? Руки заламывали, из борделей не выпускали?
– Катя, – охнула свекровь.
Катерина допила кофе и встала из-за стола.
– Я не знаю, во что решил поиграть ваш мальчик, – горестно объявила она. – Но, если попросит денег на свадебные приготовления или на подарок, ничего не давайте. Это сплошное надувательство. И я искренне не понимаю, зачем он вас обманывает.
Поцеловав оторопевших родителей Феликса, Катя метнулась к себе в комнату и переоделась в злосчастное платье. Кофейные капли, пятна вина и запах рвоты. Обалдеть!
– Домой заедем переоденемся, – заявила она дочери, но увидев около своего подъезда Марата Алтаева, в просторечии именуемого Виталей, попросила водителя такси не останавливаться. Так и явилась к брату и невестке в заляпанном платье.
– Тут тебя кроме собак никто не видит, – прошептала Наталья, выдав шорты и майку. А злосчастное платье засунула в стиральную машинку.
– К вечеру будет как новенькое, – пообещала она. – Ты ведь не торопишься?
– Абсолютно, – кивнула Катя и, отключив телефон, чтобы не потревожить трехмесячного племянника, прошла к малышу. Да так и провела с ним целый день. Кормила из соски, баюкала и, уложив розовощекого младенца на диване, прилегла рядом. Постепенно испарилась злость на Сарычева, а вот ощущение использованности осталось.
«Захотел – ушел, а надумал вернуться, так просто, зажав в углу, и трахнул. Что тут церемониться? Но со мной этот номер не пройдет, Феликс», – мысленно пообещала она и, будто наяву, увидела крепкого приземистого мужика, когда-то содравшего с нее платье и втолкнувшего в пустую спальню. Катерина помнила до сих пор тот животный страх, но именно тогда решила никогда никого не бояться и стоять за себя до конца. Она усмехнулась, вспомнив, как загнанной птицей заметалась по комнате и даже собралась, свесив простыни, спуститься вниз. Но вовремя отказалась от этой идеи. Она шарила по всем полкам и шкафам, сама не понимая, что ищет. Пока под кроватью не нашла шпильку со стразиками. Аккуратно засунула ее в замок и попробовала открыть. Не с первого раза, но получилось. Босиком и в одних трусах, она спустилась по боковой лестнице и выскочила во двор. Бросилась к калитке и вместо улицы оказалась на конюшне. И тогда поняла, что пропала. Она постаралась спрятаться за баками, стоявшими вдоль забора, но ее почти сразу обнаружил конюх, высокий худой парнишка с бледным шрамом на лице.
– Ты откуда сюда забрела? – хмыкнул он и уставился на голые сиськи.
Катя промычала что-то невразумительное.
– Это тебя к Корнею за долги привезли? – полюбопытствовал он, но взгляд с ее груди не перевел.
– Ты с ними разговариваешь или со мной? – вскинулась она, возмущенно глядя на конюха.
– Языкатая, да? – почесал башку он и бросил невзначай: – Тебя Корней прибьет, коль слово поперек скажешь. – Он осмотрел ее с головы до ног и, пробормотав что-то себе под нос, обронил нехотя: – Пойдем в стойло, дотемна пересидишь.
Кате тогда подумалось, что лучше первый раз заняться любовью с некрасивым мальчишкой, чем лишиться девственности под старым и вонючим Корнеем, но предпочла промолчать. А конюх даже ни о чем таком не попросил. В маленькой подсобке стащил с себя линялую старую майку и протянул ей.
– Одень, – коротко велел он.
Кате хотелось поправить его. «Надень» – правильно. Но она прикусила язык, боясь обидеть случайного спасителя. Она скрутила волосы в дульку и заколола шпилькой, которую до сих пор судорожно сжимала в руках. Даже аляповатый цветок из стразиков слегка отпечатался на ладони. Парнишка, с интересом наблюдавший за ней, самолично напялил на голову кепку. Сразу отвел в самый дальний угол, где в стойле переминалась с ноги на ногу черная кобыла.
– Знакомьтесь, Верона, – представил он лошадь и добавил с ухмылкой: – Она тоже с норовом, как и ты! Сиди здесь тихо. Близко к ней не подходи, зашибет. Как все разъедутся, я тебя выведу.
Катерина вспомнила, как забилась в угол и принялась ждать. И именно тогда решила коротко подстричься и научиться драться.
Катя прогнала прочь надоедливые воспоминания и уткнулась носом в макушечку малышу. Племянник пах молочком и казался таким сладким. А маленькая улыбка беззубого рта разом прогнала прочь все беды и печали. Сердце оттаяло, а душа согрелась.
Ребенок сучил ножками и радостно гулил, а она гладила его по животику и пела песни. Первое, что пришло в голову. «Спят усталые игрушки» сменялась «Ленинградом», а песня о Крокодиле Гене плавно перешла в «Шоу мастгоу он» Квинов. Малыш хватался ручонками за пальцы тетушки и весело смеялся.
– Хочу себе такого же, – прошептала она, гладя племянника по грудке, – конечно, не от Феликса и уж точно не от Плотвичкина. Лучше из донорской спермы. Только мой ребеночек, – но стоило подумать о неведомом доноре, как тут же перед глазами предстало лицо Марата Алтаева.
«Может, Феликс наврал? – с надеждой вздохнула она, но отбросила эту мысль. – Но в том, что касается работы, Сарычев всегда предельно честен. И прекрасно понимает, что его слово стоит денег. Больших денег».
Катерина тяжело вздохнула и, поцеловав ребенка, принялась рассуждать:
«А какая разница, наврал Феликс или сказал правду? Это ничего не меняет. В любом случае замуж мне за «Виталю» не выходить, детей с ним не крестить. От любого из людей Корнеева нужно держаться подальше. Даже если Алтаев занимал в ОПГ самую ничтожную должность. В память о папе я обязана выкинуть этого человека из головы. На свете полно мужчин без криминального прошлого».
Катя чмокнула малыша в одну пяточку, потом в другую и очень удивилась, когда в комнату заглянула Алиса.
– Собаки такие смешные, – захихикала дочка и добавила серьезно: – Мама, я хочу братика или сестричку. Помирись с папой!
– Я уже объясняла тебе, малыш, – терпеливо заметила Катерина. – Мы с твоим отцом больше не любим друг друга, поэтому решили жить отдельно. Но мы оба твои папа и мама, и наша любовь к тебе осталась неизменной.
Алиса недовольно поморщилась.
– Отговорки! – прошипела она. – Ты обещала провести со мной весь день! А вместо этого валяешься с Кирюшкой…
– Он такой сладкий, – улыбаясь пробормотала Катя. – Разве тебе не нравится?
– Нет, – фыркнула Алиса. – Но ты могла бы жить вместе с нами и нянчиться с собственными детьми, а не с чужими козлятами.
Катерина, изумленно глядя на дочь, села на кровати, разгладила волосы и, увидев в дверях пораженную невестку, резко подскочила и вывела Алису прочь из комнаты.
– Маленькому ребенку нужна тишина, – попыталась объяснить она.
– А я нуждаюсь в тебе, – пробурчала Алиса. – Папа говорит, что ты никого кроме себя не любишь. И мы тебе не нужны…
«Вот спасибо, Сарычев, – мысленно усмехнулась Катерина. – Знаешь, с какого бока зайти, чтобы ударить побольнее. Стратег хренов!»
– Я плохо себя чувствую сегодня. Ночь не спала, – попыталась она образумить дочку. – Какая разница, где нам с тобой проводить время? Разве в торговом центре интереснее, чем у Глеба? Ты же любишь возиться с щенками.
– Я хотела пройтись по магазинам. Думала, ты купишь мне новое платье! А вместо этого сижу как лохушка на собачьей ферме!
– Алиса, – цыкнула на дочку Катя. – Успокойся, пожалуйста.
Но девчонка, расплакавшись, выскочила вон из комнаты. Хлопнула дверь. Подойдя к окну, Катерина увидела, как девочка, достав из кармана джинсов сотовый, суетливо бьет пальцем по клавишам. Алиса отошла в сторону, наклонила голову. И матери из окна не удалось разглядеть выражение ее лица. Но по поникшим плечикам Катя поняла, что, скорее всего, Алиса плачет. Ей захотелось выскочить во двор, прижать к себе единственное дитя, пообещать луну с неба. Она даже шагнула в коридор, но вовремя остановила себя.
Тон и манера поведения дочки оставляли желать лучшего. А уж ретрансляция хотелок бывшего мужа и вовсе повергла Катю в шок.
Воспользовавшись тем, что дочка вышла из дома, она позвонила Феликсу, намереваясь высказаться не стесняясь в выражениях. Но телефон оказался занят. Да и Алиса, вдруг повернувшись, скользнула опасливым взглядом по окнам.
«Отцу звонит, на мать-кукушку жалуется», – про себя отметила Катя и даже удивилась, как же быстро Сарычев обработал дочку. Она лишь успела положить телефон на полку и поймать участливый взгляд невестки, как в дом резвой лошадкой вбежала Алиса и, гордо вскинув голову, заявила с порога:
– Теперь я буду жить с папой! Если хочешь, живи с нами!
– Хорошо, поезжай, – стараясь не закричать, кивнула Катя.
– Ты вот просто так меня отпускаешь? – удивилась дочка. – Даже не остановишь?
– Ну ты же не в тундру к медведям едешь, – спокойно заметила мать. – Нас с тобой никто не разлучает. Я уважаю твое решение.
– Да? – настороженно кивнула Алиса, и Катя увидела у нее в глазах слезы.
– Ты же решила, – попыталась улыбнуться Катерина. – И с папой вы все обговорили. Захочешь вернуться обратно, я буду рада.
Алиса всхлипнув сжала губы. Если бы сейчас мама ее бросилась умолять остаться, она бы спокойно уехала жить к отцу. Но глаза матери в одночасье сделались больными. Она будто застыла на месте. И ни словом, ни движением не воспротивилась.
– Папа сейчас приедет, – шепотом предупредила Алиса. – Если хочешь, поедем с нами.
– Нет, – мотнула головой Катерина.
– Почему? Ты не любишь меня?
– Наоборот, я очень сильно тебя люблю. И мне сейчас очень больно. Но у тебя всегда есть возможность вернуться обратно. Запомни это.
Кате хотелось кричать. Орать в голос, что не стоит поддаваться на трюки манипулятора. И если сейчас она согласится, то путь назад окажется отрезанным. Сарычев, преследующий свои глупые цели, поломает жизнь и жене, и дочери.
«Только бы сдержаться, – самой себе велела она. – Не выйти к Феликсу с зареванными глазами. Не дать ему повода порадоваться».
Она долго стояла у калитки, провожая взглядом Сарычевский БМВ, проклиная себя за дурацкий характер и вспоминая довольное лицо Феликса. Ей хотелось схватить сотовый и позвонить ему. Попросить вернуться с полдороги. Забрать ее с собой.
– Может, так и следовало поступить, – вздохнула она и, усевшись на пороге, разревелась.
– Он настроил Алису против тебя, – прошептала Наташа. – Даже если ты сейчас согласишься и вернешься к нему, он исподволь будет строить козни.
– Я знаю, – пробормотала Катя. – Феликс прекрасно манипулирует взрослыми. Где уж тут устоять ребенку?
– Что ты намерена делать? – требовательно осведомилась невестка.
– Дам время, – поморщилась Катерина. – Долго эта песня все равно не продлится. Сарычев не сможет постоянно играть в игру «лучший папочка вселенной». Да и жадный он. Это сейчас он нашу детку чем-то подкупил или наобещал с три короба. Но Алиска не дурочка, просто нужно дать ей время разобраться и ни в коем случае не давить.
– Плюс еще и ревность, – тяжело вздохнула Наташа. – Она заревновала тебя к Кирюшке.
– Дети, – горестно вздохнула Катерина. – Вот так рожай их, расти, а они потом претензии выдвигают, да еще жизни учат.
– Точно, – хмыкнула Наталья и предложила лукаво: – Тебе вискаря от нэрвов налить?
– Нет, – мотнула головой Катя. – Я в таком раздрае отопью много. А завтра на работу. Еще попрут за пьянство, – рассмеялась она.
– А по работе Сарычев тебе подлянку устроить не может? – внимательно глянула на Катерину невестка.
– Теоретически да, – передернула плечом Катя. – Но пока я за ним такого не наблюдала, – попыталась отмахнуться она и замерла на месте. – Слушай, никогда бы не подумала… Но может, информационная война, развернутая против «Антареса», его рук дело? Хотя навряд ли, – хмыкнула она и предложила: – Коли я осталась у тебя, говори, чем помочь.
Домой поздно вечером ее привез брат.
– Провожу до квартиры? – пробурчал он.
– Нет, у нас безопасно, – отмахнулась она. А выйдя из лифта на своем этаже, вздрогнула от неожиданности, заметив на ступеньках огромную тень.
– Не бойся, – прохрипел мужик, приближаясь.
Глава 5
– Ёптиль, – пробормотала Катя, чувствуя, как подкашиваются ноги. Она чуть не рухнула на пол, но вовремя ухватилась за стену. Еще раз глянула на подошедшего мужчину и поинтересовалась недовольно:
– Что-то забыл, Виталя?
– Да, – рыкнул Марат, протягивая ей букет из разноцветных роз и ромашек. – Нам нужно поговорить.
– Срочно? Прямо сейчас? – фыркнула Катя, принимая цветы. – Ты на часы смотрел?
– Ты задаешь много вопросов, дорогая, – улыбнулся он и, осторожно вынимая из ее рук ключи. Отомкнул дверь.
Катерина вошла в прихожую и удивленно глянула на незваного гостя.
– Ну что стоишь? Заходи! – вздохнула притворно.
Алтаев сделал шаг и тут же оказался рядом. Кинул ключи на комод, прислонился к закрытой двери.
– Мы вчера расстались не по-людски, – отрывисто бросил он, боясь ее насмешек.
– Я думала, что мы просто приятно провели вечер и завершили знакомство, – прошептала она. – Мы ведь даже толком не знаем друг друга.
– Это поправимо, – усмехнулся он и представился важно: – Марат Алтаев.
– Катерина Наумова, – фыркнула она и, заглянув в гостевой сортир, опустила цветы в стоящее у входа ведро с водой.
