А если это любовь?

скачать книгу бесплатно

А если это любовь?
Ольга Александровна Волкова

– Ты едешь со мной.– На мотоцикле? Еще чего.Демид склоняется надо мной, прищурившись:– У тебя есть варианты? Тогда я скажу, что ты моя девушка.– Тебе никто не поверит, – с ужасом шепчу, побледнев у него на глазах.– Сейчас проверим, – нагло выдыхает и хватает меня за голову обеими руками, а потом оставляет на губах смачный поцелуй. Слишком сладкий… который я надолго запомню, ведь этот поцелуй для меня первый. Отстраняется. Тоже сам не свой, но сразу меняет выражение лица. – А вот теперь посмотрим…Милена: увидев его в первый раз, я уже знала – моему сердцу не будет покоя. Наглый, смелый, самодовольный и всегда в кругу женского внимания. Какое ему дело до меня?! Но одно событие переворачивает все с ног на голову. Как теперь объяснить ему, что между нами не может быть любви? Или может…

Ольга Волкова

А если это любовь?

ГЛАВА 1. Милена

Кто сказал, что школьные годы – золотые времена? Вот моя мама постоянно об этом твердит. А я пытаюсь понять, что в них хорошего, кроме учебы и бесконечных занятий, но так и не нахожу объяснения. Нет. Все-таки я не права. Преимущество все же есть – выпускной класс. Ура! А дальше взрослая жизнь и новые приключения.

Кручусь перед зеркалом, то и дело поглядываю на часы. Немного опаздываю, но хорошо, что вообще услышала будильник.

– Милена! – доносится мамин голос с первого этажа.

– Иду, мам! – наскоро заплетаю волосы в хвостик, хватаю рюкзак и несусь вниз.

Мама стоит у двери на выход, держа в руках два пакета с едой, которую она готовит для нас с Лёшкой в школу на перекус. Мелкий поганец ехидненько ухмыляется, ведь он у нас перфекционист-чертёнок. Весь в своего отца. А я… я в нашей семье немного лишняя.

Мой папа погиб при исполнении должностных обязанностей, когда мне было около пяти лет. Мой папа – герой. Я таким его буду помнить всегда, правда по рассказам мамы, но всё-таки… А вот дядя Серёжа, мамин муж номер три, всё равно никогда не заменит мне родного родителя. Как бы он не старался. Хотя, ему нужно отдать железобетонное должное: он уже десять лет терпит мамины капризы. После случившейся трагедии мама так сильно пустилась во все тяжкие, искала опору в любом своем «женихе», но по какой-то причине мы бежали от такой заботы со стороны. Сменив три школы, я вздохнула, когда в жизни мамы появился Сергей Асташов.

Жизнь наладилась и появился мой младший брат Лёшка. Мама и Сергей совсем перестали замечать меня, но мне это было на руку.

– Вот смотрю на тебя и поверить не могу, что уже выпускной класс, – с грустью вздыхает мама и улыбается мне.

– Да, – мечтательно выдыхаю, – осталось совсем немного, и комната на втором этаже освободится.

– Милен, обалдела!? – мама легонько стукает мне в плечо. – Вот, дурёха. Вот, бери пакет и шуруй в школу. Ишь, чего удумала: комнаты мне тут освобождать, – пробурчала себе под нос, а я, довольная своей выходкой, прошла мимо братца, показав ему язык. Он поправил очки и сделал такое заумное выражение лица, словно тут мне девять лет, а не ему.

Мы жили в элитном районе Москвы. Естественно, дядь Серёжа у нас очень крупная шишка среди бизнесменов. Я никогда не вдавалась в подробности, но мама как-то обмолвилась, что она не была готова принять предложение о замужестве от него, но, глядя на меня, решила, что у детей должно быть лучшее будущее. Вот меня в тот момент знатно бомбануло! Это что получается, я виновата в ее решениях с кем ей жить? Но мама меня успокоила и заверила, что всё дело исключительно в любви к Сергею.

Во дворе уже стоит черная машина с двумя охранниками. И так, между прочим, каждый день. Мы с Лёшкой не ездим на обычном школьном автобусе, потому что дядь Серёжа решил, что его дети (небольшое уточнение: сын) должны быть сопровождены в полной безопасности до школы и обратно до дома. Я несколько раз сбегала с девчонками, но потом дома так влетало по шапке, что… ну его. Тем более я мысленно дала обещание, что выпускной год проведу без происшествий. Пусть домочадцы отдохнут от моих «проделок».

– Мама сказала, что летние каникулы и лагерь очень плохо повлияли на тебя, – поганец Лёшка обогнал меня и первым сел в машину, захлопнув перед моим носом дверь.

Ах ведь чёрт асташовский!

Я фыркнула и обошла автомобиль, не обращая внимание на двух громил охранников, которых мой братец позабавил.

– Милен, не дуйся ты на него, – Семён, водитель авто и милый дядечка за пятьдесят, благородно открыл мне дверь и подмигнул. – Перерастёт.

– Вы все так говорите, – психанула я и плюхнулась рядом с Лёшкой.

Он успел достать учебник по английскому языку и демонстративно начал идеально читать вслух. Я вынула из своего рюкзака наушники и вставила в уши, врубив музыку. Так, нужно помнить о своем обещании: паинька.

Через двадцать минут мы оказались у школьных ворот. Так стыдно, черт побери, мне не было никогда. Мои подружки Лида и Катя вовсю махали руками, приветствуя меня. Я пулей вылетела из машины, и, стараясь не замечать никого вокруг себя, быстрым шагом направилась к девчонкам.

– Милена, не задерживайся после уроков! – крикнул Лёшка, и я обернулась к нему, но продолжала идти. Ребята, кто был в нескольких метрах от нас, засмеялись в голос. Еще бы! Я готова была провалиться сквозь землю из-за того, что мелкий гад выдаёт себя за контролера надо мной.

– Сгинь с глаз моих, – прорычала, показывая жестом руки, что он получит у меня по башке.

Но не тут-то было. Из-за своей невнимательности я налетела на каменную глыбу, уткнувшись плечом прямо в чью-то спину. И этот кто-то медленно, как в замедленной съемке кино, оборачивается ко мне. А почему так тихо-то стало вокруг нас? Высокий парень, метра два точно в высоту, смотрит на меня сверху вниз и ухмыляется. Глаза карие, густые черные брови, шатен и улыбка, ослепляющая кругом всех, но не меня. Я что-то не припоминаю, кто он такой. Школа, конечно, очень большая, но…

– Привет, мышка, – говорит первым, а его дружки посмеиваются и шепчутся между собой.

– Извини, – цежу в ответ и собираюсь отойти от него. Лида и Катя тоже замерли, как статуи, и во все глаза уставились на меня, вместо того чтобы прийти на помощь. Незнакомый парень успевает схватить меня под локоть и дёрнуть на себя. – Ты чего? – возмущенно выпаливаю, одёрнув свою руку. Проблем мне не хватало в первую учебную неделю.

– Как звать-то тебя? – он неотрывно смотрит мне в глаза, но я ж заметила, что оценивает, как можно мной манипулировать в своих целях. Только не на ту напал.

– Без понятия, – язвлю. – Так и звать.

Парень засмеялся, но хватку ослабляет.

– Тогда для меня ты будешь мышкой, – копирует мой тон, а в глазах игривый блеск.

– Себя так и зови. Отпусти меня, – я выдергиваю все же руку и, оглядываясь, убегаю к девчонкам. Парень-нахал провожает меня взглядом до самого школьного крыльца, где уже девчонки перехватывают меня с обеих сторон.

– Миленка, ты жива? – охает впечатлительная Лида, а сама поглядывает через плечо на толпу ребят и смущенно краснеет.

– Да погоди ты, Лид, – отмахивается Катя, дёргая меня за руку. – Милен, что он тебе сказал? Ну? – зелёные глаза подруги сканировали меня, словно она могла прочитать мои мысли.

– Вы чего, девчонки? – с недоумением переспрашиваю. – Просто спросил, как зовут.

– Ну всё! – обреченно выдает Лида, взмахнув руками. Катя зацыкала.

Да что такое-то?! Вселенский заговор, блин.

– Это Демид! – ошалело вскликивает Лида, словно для меня имя парня должно что-то значить. Я хмурюсь. Катя тут же поясняет.

– Ну помнишь историю в соседней школе? Там мальчик побил второго чуть ли не до смерти. По слухам не поделили девочку между собой, – Катя ударяется во воспоминания. Я краем уха слышала о трагедии в соседней школе, но во все подробности особенно не вникала. Там девочка разбилась на мотоцикле с мальчиком прямо перед выпускным вечером. Он-то остался живым, а она… увы, нет.

– Печально, если эта девочка встречалась с ними двумя, – безучастно выдаю, шагая к классу математики.

– Думаю, Демид ее любил, – Лида вся в себе.

– Его родители приняли решение, что он доучится с нами. Парень с мозгами, но, к сожалению, бунтарь. А после трагедии, говорят, вообще крыша поехала. Так что, Милен, не попадайся ему на глаза. Будь осторожна, – серьезный тон Кати меня пугает.

– Ты так говоришь, будто я первым делом сейчас побегу к нему и повисну на шее, – с обидой произношу, и, не обращая внимания на ответы подруг, захожу в класс.

Они вдвоем идут дальше. У них сейчас другой предмет. Так получилось, что наши классы параллельные. В восьмом нас перераспределили по направлениям. Я выбрала более точные науки, потому что безумно любила математику и все, что связано с цифрами, а Лида с Катей – ударились в изучение гуманитарных дисциплин. Это такое экспериментальное нововведение в нашей школе, чтобы мы не тратили силы на ненужные нам предметы. Нет, это не означает, что мы их не учим, срез есть каждую четверть, но в менее жесткой форме.

Урок начинается как обычно: проверка домашнего задания и отчет по пройденному материалу. Затем новая тема и решаем примеры на разборе учительского. Вера Антоновна – строгий преподаватель, трясет с нас по три шкуры, зато знания вколачивает и не дает расслабиться.

– Итак, класс, внимание на доску. Сегодня темой урока будет: «Повторение показательной и логарифмической функций». Пройдемся коротко. Потом вспомним, что это за звери такие и далее порешаем примеры. Я тут на днях поискала в старых учебниках примеры и решила познакомить вас с несколькими из них. Думаю, попотеть придется, а это главное в изучении вычислений. Готовы? – Вера Антоновна припустила на переносице свои очки и оглядела весь класс, состоящий из одиннадцати человек.

– Да, – негромко отвечаем хором, приступив к ее заданию.

Вот только нас прерывает директор, вошедший в наш класс без стука. Манерный дядька. Никогда не улыбнется, ощущение, словно работает в тюрьме, а не в школе.

– Вера Антоновна, прошу прощения, – впервые извиняется, удивляя всех нас. А следом за ним входит Демид, перекинув рюкзак через плечо. Мое сердце ухнуло вниз, а в ушах зазвенело, будто раздался школьный звонок на перемену. – Молодой человек определен в ваш план занятий.

– Интересный персонаж, – оценивающе выдает Вера Антоновна. – Ну, заходи, – кивает на свободное место рядом со мной.

ЧТО?!

– Вера Антоновна, со мной нельзя, – пискнула я, пристав. Что б меня, ну кто за язык тянул. Демид ухмыляется, позабавившись моей реакцией. Ребята тоже обернулись, недоумевая, с чего вдруг со мной нельзя. И вот как теперь выкручиваться?! Директор насупился, а Вера Антоновна еще больше опустила очки, выглядывая из-под них на меня.

– Асташова, что с тобой? – переспрашивает она. Услышав обращение, едва сдерживаю себя. Ах, да. Я ношу фамилию отчима, потому что так захотела мама, ведь семья должна быть единой. Это первая причина, из-за которой я бунтую и жду совершеннолетия, чтобы сменить фамилию на папину. Буду Миленой Ядерной.

– Я… я…, – заикаясь, растерялась, что хотела сказать в оправдание.

– Демид, иди, садись с Миленой. Ребята, мы потеряли восемь драгоценных минут, – Вера Антоновна сверяется со своими часами на запястье и провожает долгим взглядом директора. – Функции нас ждут, Демид, – пропела женщина, подгоняя парня.

Я плюхнулась обратно на свое место, ощущая дикий стыд и негодование. Судьба определенно злодейка. Теперь бунтарь явно не даст мне жизни.

– Привет, мышка, – Демид кидает свой рюкзак на парту и бухает всей своей массой на стул. Из-за роста, ему некомфортно, ноги некуда деть, поэтому отъезжает на стуле, процарапав со скрипом ножками пол. Ребята смотрят на него, шикая и призывая к тишине.

– Я – не мышка, – шепотом процедила, демонстративно подвинувшись подальше от Демида.

– Для меня будешь ею, – парень надменно повторил моим же тоном, а потом взял и подтянул мой стул вместе со мной к себе. Я шлепнула его по предплечью, а Демид всего лишь растянул губы в улыбку.

– Так, господа! – Вера Антоновна одергивает нас двоих. – Все ваши мысли должны быть тут! – женщина тыкает указкой в доску, на которой уже красуется пример из учебника, принесенного нашей учительницей.

Мы замолкаем, и я пытаюсь сосредоточиться на работе. Демид не отстает. Я вижу, как быстро он приходит к решению и уже, записав окончательный вариант ответа, расслабленно швыряет ручку на тетрадь и запрокидывает руки за голову, подпирая её. Аля-спокойствие и сообразительность. Я посмотрела на него под другим углом: его поведение – это точно защитная маска. Вот только от чего меня совершенно не интересовало.

– Ты допустила ошибку, – бросает он, покосившись на меня. Я мигом покраснела, потому что она поймал меня с поличным. – Сейчас все решение пойдет по ложному пути, мышка.

– Иди ты, – фыркаю, пытаясь вновь отодвинуться от него.

Ага! Как же! Стул неподвижен, а глянув вниз, обалдела: Демид придавил своей ногой ножку моего стула, чтобы я не смогла дистанцироваться от парня-бунтаря. Наши взгляды пересекаются: его – довольный и наглый, и мой – сощуренный и злобный.

– У тебя глаза красивые, – хитро подмигивает.

– Естественно. Генетика правильная, – вздернув подбородок, заявляю.

Демид мгновенно переменился во взгляде, а потом вовсе сел так, будто меня рядом с ним не существовало. Замолчал, хотя до меня доносилось его тяжелое дыхание. Обратив внимание на его сцепленные руки, я не на шутку испугалась. Демид сжал кисти в кулаки и зажмурил глаза. Я слышала его шепот, как парень начал отсчет до десяти и контролировал свое дыхание.

– Эй, – я шепотом зову его и поворачиваюсь боком к парню. – Я не хотела тебя обидеть, слышишь? Я не это имела в виду, – касаюсь плеча парня, ощущая, как подушечки моих пальцев начинают гореть огнем.

Демид резко обернулся ко мне и уставился остекленевшим взглядом. Я ошарашенно попятилась назад, и, не удержавшись на стуле, упала навзничь, ударяясь спиной о пол. А сам Демид вскочил и пулей вылетел из класса, наплевав на то, что я сейчас едва глотала воздух из-за боли. На эпичный грохот ребята и Вера Антоновна возмущенно запричитали. Только толку то, если виновник сие происшествия сбежал и оставил всех нас в недоумении от своего поведения.

ГЛАВА 2. Демид

Решение о переводе в другую школу было исключительно родительским. Я прекрасно себя чувствовал в своем старом классе. Тем более, что выпускной. Осталось потерпеть девять месяцев, а потом я свалю, куда глаза глядят. Это мой план: поскорее сдать все экзамены и уехать подальше отсюда. Из города, в котором я не смогу быть спокойным. Смотреть на знакомых, которые когда-то были нашими друзьями с Хрусталькой. Видеть те места, где мы гуляли и развлекались. Это для меня слишком…

При одном только вспоминании её лица, сердце переворачивается и замирает. Едва контролирую себя, но сдерживаю ярость, которая так стремительно и молниеносно взрывается во мне.

– Да брось, Арсень, – Глеб играючи хлопает по плечу нашему общему другу. Я немного выпал из темы разговора, когда заметил подъехавшую машину, абсолютно тонированную. – Демид, ну ты хоть меня поддержи! А? Я ж собрался Катьку позвать на свиданку.

– Что? – опешил я, снова возвращая внимание друзьям. Оба рассмеялись надо мной и моей рассеянностью.

– Демид, ну ты красавец, конечно, – Арсений закатил глаза и захохотал. – Глебушка наш мозгами тронулся. Решил вон ту, – он сощурил свой взгляд и указал на двух девчонок, махающих приветствие кому-то, но я уже не стал оборачиваться. – Видишь? Та белокурая с рюкзаком через плечо. Это Катька Ларионова. Вот, Глеб на нее запал. Уже второй год сохнет по ней, а подойти не может. Зато в одном классе учимся!

– Ой, скажешь мне тут, – возмутился Глеб, толкнув Арсения. – А сам-то на Лидку не запал? Думаешь, никто не замечает, как ты слюни пускаешь? Лидочка, донести тебе сумку? Лидочка, а я тут тебе вкусняшку раздобыл. – Глеб начал пародировать Арсения, а я стоял и смотрел на двух дурачков, пока издалека не услышал тонкий, но обозленный голос девушки.

Нахмурился.

Мне показалось, что прежде я уже его слышал, но где и когда?

– Успокойтесь, – рявкнул на приятелей. Оба замолчали. – Если хотите, чтобы над вами тешились девчонки – валяйте. Но на вашем месте, я б действовал.

– Демид, не так-то просто взять и действовать, – серьезный тон Глеба меня насторожил.

– Если не уверен в себе, тогда не кружи голову девушке, – сказал, как отрезал.

И в этот момент в меня кто-то врезался. Легкий ветерок, дующий мне в спину, повеял за собой аромат ванильных духов. Девушка… И эта встреча, как будто переломная… Что-то внутри меня вдруг взорвалось, а понять, что именно, так трудно. Дыхание спёрло, но я все равно уверенно держу себя и улыбаюсь ей. Длинные волосы, собранные в хвост, слегка растрепались при ходьбе, а по цвету, как шёрстка у домашней мышки. Чёрт, она и вправду похожа на испуганную серую мышку. Однако у девчонки острый язык, и в словах для меня нашлась. Съязвила, а потом убежала к своим подружкам, которые стояли на крыльце, явно затаив свои дыхания.

– Кто она? – вопрос сам собой вслух вылетел из головы. Глеб и Арсений присвистнули.

– Дочь Асташова Сергея. Бизнесмена, – поясняет второй. Во мне леденеет кровь. Значит у этой мышки хорошая подушка безопасности в лице родителя-богача. Я сделал в голове пометку, что надо бы держаться подальше от золотой птички, чтобы не ранить ее нежные крылышки и тем более не обломить их.

– Ясно. Цаца. С этого и надо начинать, – бурчу под нос. Прозвенел звонок, а мои мысли все о мышке. Ее глаза… как она уставилась на меня и, шумно глотая, старалась держаться струной и язвой. Сам факт ее оборонительных действий уже рассмешил меня.

– Да знаешь, Миленка далеко не цаца, – задумчиво выдал Арсений, и я с любопытством посмотрел на друга, желая подробностей. – Вот сколько я её знаю, она никогда не кичилась статусом своей семьи. Глеб, а ты как думаешь?

– Да фиг ее знает, что там у богачей на уме.

Мы втроем двинулись к школе. Мне ж еще надо получить свой учебный план. Тут занятия построены по другой схеме, чем в простой смертной школе. Я обожал точные науки, потому противиться не стал и согласился на перевод, да и не буду крутиться среди своих знакомых, у которых перед глазами будет не Демид – прилежный ученик, а бунтарь с окровавленными костяшками пальцев. И распределили меня как раз в класс, где была та самая «цаца» Милена. Отлично! Хотя бы учебный год пройдет весело, а не с траурным лицом.

– Я все-таки позову девчонок к себе на днюху, – неловко выдавил Глеб. Мы с Арсением остановились на крыльце здания. Мимо нас проходила толпа девчонок-кокеток, подмигивающих мне и хлопающих ресницами, как опахалами. Я проигнорировал их, что не сказать об Арсюхе, провожающего оценивающим взглядом толпу девятиклассниц. Я толкнул друга, спустив того с небес на землю.

– Про Лиду уже забыл я смотрю, – подтрунил я, сдерживая улыбку. Арсений закатил глаза. – Глеб, в эти выходные будешь отмечать? Или еще не решил.

– Родители оставляют особняк под мою ответственность, а сами на выходные сваливают к бабуле на дачу чёрте куда, – его фраза прозвучала заговорщицки. – Поэтому кутим на всю катушку. Теперь надо как-то Катерину уговорить принять приглашение.

– Сейчас идем в класс и, прежде чем, ты снова засядешь в дальний угол, берешь и подходишь к ней, – серьезный тон и целеустремленные намерения Арсения меня рассмешили. – Усёк? Соберись, тряпка.

Глеб учащенно задышал, словно готовился к очередному бою на ринге. Запрыгал на месте, ударяя в свою ладошку кулаком. Поставил цель перед собой и посмотрел на каждого из нас.

– Да. Я сделаю это прямо сейчас. А если не согласится, что тогда? – внушение Арсения о смелости не сработало.

– Тогда схватишь ее, посмотришь прямо в глаза, не ниже, и встряхнешь, как следует, – пришла моя очередь выдавать напутствия. – Скажешь: Катя, или да, или только да. Других вариантов нет.

– А целовать надо? – неуверенно спросил он. Я задумался, прикинув ситуацию, будто она уже произошла.

– Посмотришь по обстоятельствам. Если надо – действуй, друг!

Мы опять рассмеялись, и из-за своего шума попали под пристальное внимание дежурного учителя. Пригрозив нам штрафом остаться после уроков и выговором, мы разбежались по разные стороны.