скачать книгу бесплатно
На фоне собственного благополучия забота о счастье ближнего всколыхнулась с новой силой и я сказала:
– Остынь со своими поисками неземной любви. Как Лешек?
– Нормально, отвёз в аэропорт и помчался назад. Как безумец с этими книгами, ночами сидит, переводит.
К вечеру следующего дня наше трио торжественно ступило в какой-то огромный зал где проходило мероприятие строительной корпорации. Мой Добрыня выглядел потрясающе: чёрный классический костюм-тройка сидел на нём идеально. Тёмно-бордовый галстук в мелкую крапинку резко контрастировал с белоснежной рубашкой. Перед выходом из дома я в очередной раз смахнула несуществующие пылинки с лацканов его пиджака.
– Что ты всё время находишь? Наляпал что-нибудь? С самого утра крошки во рту не было, – спросил он, довольно улыбаясь, а я любовалась им.
– Не обманывай, кормила тебя. Ты безупречен. Как мне удалось такого красавца отхватить, ума не приложу?
Добрыня потянулся с поцелуями, но я выскользнула.
– Ты что?.. Света полдня меня разрисовывала, синяк маскировала. Я теперь гейша японская. Влетит обоим, если что-то испортим.
– Олежка, не тронь её, – предупредила подруга, выплывая из гостиной как императрица. – Иначе все усилия коту под хвост, после приёма целуйся сколько влезет.
– Отпа-ад! – ахнула я, глядя на неё. – Нацелилась рядами уложить берлинскую элиту?
– Девочки, я вас не укараулю, – усмехнулся Добрыня, одобрительно рассматривая обеих.
Шелковое тёмно-зелёное платье, очень простое на первый взгляд, смотрелось необыкновенно изысканно на белокурой Светке. Довольно большое декольте, чтобы показать все достоинства, но при этом оставить её целомудренной. Открытые руки, длинная юбка, расходящаяся к низу, но не огромная, тонкая талия была перетянута широким поясом. Золотистый клатч из змеиной кожи и золотой перстень с изумрудом идеально гармонировали с общим обликом.
На мне была моя мечта – красное платье-рыбка без рукавов с вырезом лодочкой. Сидело оно как влитое. Из украшений я надела старинный итальянский браслет и Добрынин подарок – серёжки из белого золота с большими рубинами. Причёску из буйных кудрей в салоне смастерили так, что вроде бы шея открытая, но я могла в любой момент прикрыть шевелюрой пострадавшую сторону. Маленькая чёрная сумочка с красной отделкой по внутренней стороне дополняла мой гардероб.
Народу было много: элегантные мужчины, дамы в вечерних туалетах. Люди стояли парами или группами и негромко переговаривались. Официанты разносили шампанское, небольшой оркестр в углу играл Бетховена, всё чинно и благородно. Уцепившись с двух сторон за Добрыню, мы поплыли по залу, привлекая общее внимание.
– Свихнуться можно!.. Прям тут сейчас и рухну!.. Почему на нас все уставились? Как по красной дорожке идём! – бубнила я, разволновавшись до безобразия. Чуть не подвернула лодыжку на высоченном каблуке. – Ноги заплетаются, как вьюны!.. Поворачивай назад, уходим!
Добрыня начал тихонько посмеиваться. Я через силу держала натянутую улыбку и тряслась. Господи, что мы тут делаем? Не хватало ещё в буйное веселье свалиться на глазах у достопочтенной публики!
– Не выдумывай!.. Шагай непринуждённо! – руководила мной Света. Она выступала намного увереннее, но тембр её голоса изменился, речь участилась. – Никаких обмороков! Уже пришли, так, давай, покажем себя! Что ты там запинаешься?.. Скидывай башмаки и двигай босиком, как Джулия Робертс в Каннах!
По долгу службы Светику частенько доводилось присутствовать на различных раутах, но самообладание изменило и ей. Мы обе оказались не готовы, что половина промышленного бомонда Федеративной Республики Германия будет пялиться на наше грандиозное шествие.
– Девочки, ещё пара ваших фирменных фраз, и не выдержу, расхохочусь в голос. Вы можете помолчать? Просто улыбайтесь, немного осталось.
Добрыня уверенно передвигался вперёд, как буксир, тянущий за собой два изящных парусника. Кое-как я доковыляла до места у окна, выбранное им в качестве базовой стоянки для нашей небольшой флотилии. Весь адов путь прошла, повиснув на нём и судорожно сжимая его предплечье, другой рукой вцепилась в сумочку, чтобы ежесекундно не одёргивать узкое платье. В чужой обстановке и от неизвестности пришла в какое-то перевозбуждённое состояние. «Наверняка, четверть зала отъявленные миллионеры, а может, и миллиардеры! И мы со Светкой.... Это как? А ещё с родителями Александра встречаться. Не сморозить бы какую-нибудь глупость и не навернуться на каблуках».
– Не нервничай так, солнце моё, мы здесь новички, поэтому и обращают внимание, – поддерживал любимый мужчина, спокойно рассматривая присутствующих.
– В жизни больше не пойду! На такие тусовки без меня, пожалуйста.
– Что ты опять? – Его взгляд остановился на мне, он оценивающе прищурился и заключил: – Смотришься великолепно, того и гляди очередь из Рокфеллеров выстроится, придётся отбиваться.
– Издёргалась вся. Чувствую себя как лягушка за царским столом, – произнесла я сквозь зубы, стараясь сохранить подобие улыбки. Нервозность не прекращалась. – Ещё туфли натирают, пятки аж горят. Протопчусь в них пару часов и здоровенные мозоли обеспечены.
– Сменки бы с собой взяла, тапки домашние, – небрежно бросила Светик. Она быстро освоилась и мило улыбалась, поглядывая по сторонам. – Нат, я рассмотрела почти всех. Дамы одеты круто, даже слабо сказано, но многие по сравнению с нами не комильфо. Либо возраст далеко «за», либо фигурой не удались. Так что, расслабься, мы ничем не хуже.
К нам подошел мужчина и что-то сказал Добрыне по-немецки.
– Герр Майер приглашает нас в кабинет.
Я разволновалась сильнее, но собрала себя в кучу и снова, как клещ, вцепилась в своего мужчину. Под перекрёстными взглядами мы продефилировали в другой конец зала. Надо же! Вроде бы, сливки общества, а любопытствуют как бабульки на скамейке возле подъезда! Мысль эта немного приободрила. И, правда, что я так дёргаюсь? У них всё так же, как и у нас: и в душе моются, и в туалет ходят.
– Не бойся, мужик он нормальный, даром что богач, – громким шёпотом придавала уверенности Света, Добрыня отозвался глухим смешком.
Он поднялся навстречу, мужчина лет пятидесяти трёх-пятидесяти пяти. Ничего особенного я не разглядела, дядька как дядька, среднего роста, коротко стриженый, ничем не примечательный, таких множество. Его спутница чуть постарше нас. Тёмно-русые волосы, зелёно-серые глаза, черты лица правильные, следов пластики не заметила. Она подошла ко мне, взяла за руку, а я с облегчением подумала, что они совсем обычные люди. Переживают за своего ребёнка, как и я за Сашку. Меня немного отпустило и я почти расслабленно улыбнулась, глядя на женщину.
– Позвольте познакомить вас с моей супругой, Бригитте, – Добрыня переводил с немецкого. В свою очередь, представились и мы со Светой.
– Конрад Майер! – произнёс мужчина, когда его жена деликатно отошла в сторону. Он взял мою руку и тряс долго, что-то говоря по-немецки.
– Они вам очень признательны. Как любые родители, супруги страшатся думать, что могло случиться с их ребёнком. Их благодарность не имеет границ. Чета Майеров всегда будет рада видеть вас в качестве почётных гостей. От себя добавлю, если человек при знакомстве называет своё имя, значит, к нему спокойно можно обращаться на «ты». Это большая честь, девочки, учтите!
– Мы можем спросить о ребёнке? – обратилась я к Добрыне, перед глазами всплыло заплаканное веснушчатое лицо. Он задал вопрос супругам, те слаженно закивали.
– Как он себя чувствует?
– Сейчас всё хорошо. Александр отошёл от стресса, много играет и занимается на фортепьяно.
– У меня тоже два сына, – подруга поддержала светскую беседу, к месту вспомнив, что она хорошая и заботливая мать.
И на самом деле, Светик была замечательной мамашей для своих парней. Но, как любые пацаны, подрастая, они доставляли ей множество хлопот. Оба постоянно что-нибудь себе ломали, куда-то влезали, войдя в пубертатный возраст, прошли боевое крещение алкоголем. Спасая детей, Света вытаскивала их отовсюду, понимая, что таким образом должно пройти становление взрослых мужчин.
Добрыня снова перевёл. Супруги понимающе заулыбались, снова одновременно кивая. Видимо, давно вместе и хорошо друг друга дополняют.
– Сам Господь привёл вас на эту дорогу, – сказал герр Майер.
Мы со Светкой тоже согласно выдали по кивку.
Он жестом пригласил нас сесть. Немец открыл папку, достал оригинал дарственной и передал мне.
– Он спрашивает, тебе нравится подарок?
– Ещё бы! Моя мечта, старинное итальянское жилище с тайнами, – прямолинейно сказала я, потом опомнилась и добавила: – Не стоило этого делать, любой бы так поступил.
После перевода супружеская пара заулыбалась ещё шире.
– Если тебе так нравится дом, то они счастливы. Фрау Майер спрашивает, ты так любишь секреты?
– Очень, – ответила я и повернула голову к Добрыне. – Как думаешь, будет уместно, если я сделаю небольшой подарок?
Решение пришло из ниоткуда, но оно было справедливым, я сердцем это почувствовала и снова разволновалась. Светик тихонько спросила:
– Что ты задумала?
– Сначала дождёмся ответа.
– Они не ожидают ещё больших подарков, но сюрпризы любят все, – последовал перевод.
Значит, разрешение получено. Я протянула Свете руку с браслетом:
– Расстегни, пожалуйста.
– Не жалко? – изумилась она.
– Нет, так будет правильно.
Добрыня сжимал губы, сдерживая улыбку, ничего не понимающая немецкая пара ждала дальнейших действий и с любопытством смотрела на нас. Бригитте склонила голову набок и что-то негромко сказала мужу, тот кивнул. Я приняла это на свой счёт. Опять вывалилась вперёд, как подстёгивает кто-то, но заговорила:
– Мы нашли его в книге на чердаке…, в моём итальянском доме… . Или в чьём? Нет, он тогда ещё не был моим.
От волнения я запуталась, засмущалась, замолчала и посмотрела на Добрыню. Он с одобрением моргнул, чета Майеров улыбалась заинтересованно, а Светик подбодрила в своей манере:
– Давай, не дрейфь, сказала «А», говори «Б». Люди ждут.
Лицо горело, вероятно, покраснела до ушей и слилась с платьем, но набралась смелости и продолжила спонтанную речь:
– Браслет старинный, ему больше ста лет. Это серебро с рубинами. Мы сделали только предварительную оценку, шесть тысяч долларов.… Ой, при чём тут деньги?.. Не в них же дело…. Да…. Это не мой подарок, это благодарность дома…. Он стоял никому ненужный и заброшенный, а теперь у него есть мы….
Голос мой задрожал, я заглохла окончательно и тут же отругала себя: «Ёлы-палы! Выгляжу как дитё! Не зареветь бы ещё»! Держа на ладошке мою великую ценность, я протянула её Бригитте. Та умилилась, чисто женским движением, сдерживая эмоции, прикрыла пальчиками рот и закачалась из стороны в сторону, а я подумала: «Ну и пусть! Эйнштейн тоже вёл себя как ребёнок, между прочим! Важно не поведение, а результат»!
– Ну, ты даёшь! Я тобой горжусь, – сказала негромко Света.
Добрыня улыбнулся и подмигнул. Фрау Майер взяла браслет, затем поднялась и подошла ко мне. Я встала, как школьница на уроке, а она меня обняла. «Матерь Божья, сколько пафоса мне удалось внести! Как лирическая героиня слезливой мелодрамы!.. Провалюсь сейчас на месте!» – я опять разозлилась на себя. Куда девать руки не нашла и решила, что обниму её тоже.
Немец засмеялся громко, заливчато, снимая неловкость сцены, и снова что-то вымолвил по-немецки.
– Женщины! В этом и есть непостижимость вашей тайны. Очень трогательно, он обещает, что твой подарок будут бережно хранить.
Бригитте заговорила, обращаясь к Добрыне, её супруг слушал с удивлением. Мой любимый мужчина засмеялся, затем начал отвечать, подтверждая слова лёгкой жестикуляцией.
Чета Майеров обескуражено смотрела на меня как на какую-то невидаль. Мы со Светой переглянулись.
– Что случилось? – спросила Светик, вскинув бровки.
– Фрау Майер дамским намётанным глазом всё-таки разглядела Наташин синяк. Она спросила, если это моя женщина, то почему в таком виде? Кто её бьет?
Господи! В порыве чувств совсем забыла про чёртов фингал! В смущении я принялась поправлять волосы. Немецкая пара снова заулыбалась и синхронно закачала головами.
– А ты что? – с недоумением спросила Света, не зная, то ли плакать, то ли смеяться.
– Подтвердил, что Наташа – моя дама. Она у нас бесстрашный рыцарь, защитник обиженных. Ездит по разным странам и спасает их. Натура такая, не может мимо пройти.
– Что, прям так и доложил?
– В основном, про драку пришлось рассказать. Не волнуйтесь, всё в порядке.
Герр Майер что-то произнёс по-немецки и они втроём засмеялись.
– Он сказал, что такую экзальтированную Жанну Д`Арк нельзя упускать, но нервов она попортит много.
Светик усмехнулась, а я от замешательства готовилась навечно исчезнуть с лица земли! В конце концов, меня оставили в покое и дали отдышаться. Мужчины поговорили о чём-то минут десять, при этом Добрыня посерьёзнел. Фрау Майер с интересом разглядывала браслет, затем подошла к Свете и жестом показала помочь ей с застежкой. Немка подняла руку вверх, покрутила запястьем под люстрой, камешки и отполированное серебро заиграли.
– Я назвала эту игру «полонез», как старинный танец, – неожиданно сказала я, и снова одёрнула себя: ты можешь помолчать? Кто тебя спрашивает? Танец, песня…. Без твоих комментариев она не разберётся!
Добрыня отвлёкся на минуту, чтобы сделать перевод. Бригитте сказала «Зер гут», довольная вернулась на место и что-то проговорила.
– Более чем романтичная натура. В твой адрес, Наташ. Фрау Майер сказала, что она сама такая же. Ей нравится твой подарок, он очень изящный.
Мужчины закончили разговор и начали прощаться. Мы обменялись с приятной парой тёплыми рукопожатиями и улыбками и покинули аудиенцию.
Народу в зале прибавилось, но мы приспособились к обстановке и с достоинством вышагивали по обе стороны от Добрыни. Встреча с главой корпорации и его супругой была продолжительной, к тому же, я прижимала к себе важный документ. Высшее общество любопытничало ещё больше, скорее всего, все пытались понять: кто эти трое? Появились как джин из бутылки и, вдобавок, состоят в каких-то непонятных отношениях с большим боссом? Люди поворачивались в нашу сторону и с интересом разглядывали таинственное яркое трио, я же гордо вскинула голову и твёрдо печатала шаг в натирающих туфлях. Прошедшая личная беседа позволяла авторитетно утверждать, что мы на короткой ноге с одним из самых состоятельных людей в Берлине!
Дошли до своей стоянки у окна и я принялась воображать сцену. Например, долгая задушевная беседа с Бригитте Майер в каком-то загородном поместье за чашкой кофе с маленькими пирожными. Мысль эта вдохновила и я сказала:
– Свет, ты понимаешь, что мы с ними задружили? Может, в гости ходить будем, пирогов напечём.
– Размечталась! Здесь не принято ходить по гостям, тем более, со своим курником, – со знанием дела изрекла подруга.
– Ну, так научим. Эка невидаль немецкие миллионеры! Да здешняя публика ещё сама к нам в друзья набиваться будет, вот увидишь!
– Так считаешь? – Светик ненадолго задумалась: – Почему бы и нет? Можно для элит организовать клуб по интересам. Наверняка, этим фрау дома заняться нечем. Прислуга трёт полы и мебель, фитнес достал, хочется новизны, а тут мы со своими пирогами. Я могу свой фирменный «Наполеон» испечь.
– Девочки, давайте-ка, по шампанскому, потом разберётесь, кого себе в приятельницы выбирать, – усмехнулся Добрыня и подозвал официанта.
Вино было очень холодным и вкусным, хоть я и не любитель игристых напитков, но пила с удовольствием. Негромкие разговоры в зале не прекращались, постепенно люди начали собираться в круг.
– Что происходит? Хороводы будем водить? – спросила я. Не люблю непонятные обстоятельства. Всю жизнь, сколько себя помню, сразу начинаю нервничать. Как только проясню позиции, сразу успокаиваюсь и действую достаточно разумно и чётко. Светик поднялась на носочки и вытянула шею вперёд.
– Сейчас последует представление новых лиц на должности. Нужно подготовиться, герр Майер вас тоже будет приглашать, – ответил Добрыня. Он смотрел на наши удивлённые лица и наслаждался реакцией на такое заявления. Видимо, мы со Светиком походили на моих котов, впервые увидевших печёнку. Пахнет хорошо, но есть страшно.
– А нас зачем?.. На работу, что ли, к себе берет? Что мы будем делать? Секретарями?.. Возглавим отдел по работе с Россией? Может, в службу собственной безопасности?.. А что, запросто! Нам доверять можно, – мы со Светой, посмеиваясь, наперебой сыпали предположениями.
– Девочки, откуда такие высокие амбиции? Умерьте аппетиты. Вас приглашают в качестве почётных гостей. Нужно будет сказать ответное мерси.
Мы охнули в полном согласии, прекратили смеяться и занялись корректировкой причёсок и туалетов. Но если для Светы это лишний повод засветиться перед широкой общественностью, то для меня очередной невроз.
– Ничего говорить не буду, скажите спасибо, что вообще туда пойду. Итак мозоли набила, – бубнила я, поправляя волосы и прикрывая ими фингал.
– Я скажу. Мы счастливы присутствовать среди гостей и желаем всем приятного вечера! Так пойдёт? – взволнованная, но решительная подруга посмотрела на Добрыню, тот похвалил её: – Молодец, сестричка! Ты прирождённый оратор.
Супруги Майеры вышли в центр большого круга, гости зааплодировали. Бригитте осталась чуть позади, а её муж приступил к торжественной речи.
– Он благодарит всех, кто сегодня собрался здесь. Отдельная признательность людям, которые поддерживали его много лет, друзьям, коллегам и так далее, – Добрыня переводил для нас.
Началась процедура представления на должности. Само собой, всё проходило на немецком языке. Мы со Светиком ничего не понимали, да и не нуждались узнать, кто из группы товарищей получил новый портфель, но улыбались и хлопали в ладоши вместе со всеми. Неожиданно в иностранной речи я услышала знакомое словосочетание – Олег Стрельников. Добрыня двинулся вперёд, вышел в центр круга, пожал руку господину Майеру и заговорил.
