скачать книгу бесплатно
Погоня загнала его в парк визитницы. Сколько времени придётся прятаться в хогане Штопор себе не представлял. Припасов, которые он прихватил с собой, можно растянуть на пару недель, а что делать дальше, он обмозгует потом.
«Парень, выбери себе хорошее имя», – сказал себе Штопор, найдя свободную платформу и занеся руку с зерном над центральным кругом.
Он никогда не любил своё кошачье имя. Подумать только – вторая половина двадцать второго века, и вдруг – Василий! Мать, правда, утверждала, что это значит «Царственный». Но сына она не убедила. У него другая версия: виной всему дата его рождения – первый день кошачьего месяца – марта. Впрочем, особых хлопот это имя ему не доставляло. Среди корешей за ним прочно закрепилась кличка Штопор. И солидно, и по теме.
В детстве Василию нравился один древний-предревний герой. О нём ему рассказывал дед. Детали истории стёрлись. В памяти осталось лишь упоение от смелости, находчивости, а главное, неуловимости героя. Решено! Там, в другом мире, его копия возьмёт себе имя Спартак!
Ему понравился серебристый цвет выросшего хогана. Штопор осмотрел правую руку: аккуратный серый кружок-метка четко проступал на запястье у основания ладони. Значит, получилось! Его двойник сейчас очнулся где-то в неведомом ему мире.
Штопор выбросил непогашенный окурок на самоочищающуюся стерильно чистую дорожку. Забавно было наблюдать, как полотно цвета тусклой стали плавно выталкивает мусор в сторону газона.
«Если и мои следы дорожка так же скинет, робот-нюхач меня точно не найдет», – подумал Штопор и нырнул в хоган.
Планета Набхи. За 10 часов до начала катастрофы
Полупрозрачные стенки конуса давали достаточно света чтобы рассмотреть две серые метки на запястье. Получилось! Спартак огляделся. Его хоган стоял на краю довольно обширной, утопающей в зелени визитницы, похожей на тропический лес. Значит, планета пригодна для жизни и обитаема! Ему повезло!
Все, что его сейчас окружало – и пышная зелень, и трели незнакомых ему птиц, и даже низкие тучи – ему нравилось, всё дышало свободой. Градус настроения стремительно взмыл вверх.
«То, что начинается с удачи, обречено на успех, – размышлял Спартак. – Теперь нужно ловко вписаться в местную жизнь, а для этого важно разузнать правила и обычаи поселенцев.»
Он решил сойти с дорожки и пройтись по изумрудной траве. Нога почти коснулась земли, когда из-под подошвы вырвался продолговатый пучок травы на ножках. Спартак отшатнулся и больно впечатался спиной в ствол дерева. Шипя и извиваясь, существо уносилось прочь.
– Тьфу, нечисть! – прошептал он, стараясь унять дрожь во всём теле.
За 1 час до начала катастрофы
Сегодня на Набхи было пасмурно. Сэм не любила такие дни. Сердце беспричинно колотилось, будто выпила не две, а десять чашек отвара синей коры. Повар-программист по земному образованию, больше всего на свете она любила готовить. И здесь, на Набхи, она осуществила свою давнюю мечту – стать хозяйкой кафе. Может быть, ради этого она и кинула свое зерно сразу, как только это стало возможным – едва ей исполнился двадцать один год.
Она была молода и красива, и это не давало покоя многим местным «самцам». Впрочем, бойцовский характер и крепкое словцо пока помогали сдерживать хулиганов. Ее уважали. Она быстро приспособилась к местным продуктам и готовила так, что пальчики оближешь.
Сейчас она добавляла в отвар синей коры местную приправу, которую собирала сама. И когда дверь кафе распахнулась, впуская нового посетителя, она сердцем почувствовала – это ОН.
Каждый вечер Йура приходил после работы поесть, поболтать с ней о том, о сем. Увидеть ее голубые бездонные глаза, потом идти домой.
– Привет, Сэм! Что у нас сегодня на ужин? Дай угадаю… – он зажмурился и изобразил глубокое размышление. Впрочем, его притворство выдавали растянувшиеся в улыбке губы и ямочки на щеках. – Нет, сдаюсь.
Девушка тоже улыбнулась. Для нее он был просто Йура, хотя в школе дети и взрослые обращались к нему Йурий. А точнее Йурий Левский.
Когда-то армейский инженер-психолог, бывший командир отряда военных астронавтов, почти одновременно получил ранг специалиста, третий разряд по боевым космическим атакам и первую любовь, которая внезапно нанесла незаживающую рану в сердце. Тогда он забрел на визитницу и воспользовался зернами. Через три года боль разрыва так и не утихла, поэтому, поменявшись с повеселевшим на Набхи двойником, он решил начать новую жизнь на этой спокойной планете. И это было правильное решение – вот уже пять лет он жил на Набхи – здесь все новое и необычное вытеснило из памяти сердечную боль.
Взять, например, Йееелоупуха. В первый же день прибытия, едва ступив из хогана на новую планету, Йурий подвергся атаке странной желтой мягкой массы. Все его земное боевое мастерство оказалось бесполезным в схватке с НЖО (неопределенным желтым объектом). Пушистый ком облепил человека всеми конечностями и щекотал до тех пор, пока Йурий не свалился наземь в пароксизмах хохота. Тогда невиданный зверь отпустил жертву и начал строить комические рожицы. Потом ткнул себя в грудь и промычал:
– Еее… ух!
Йурий собезьянничал, ткнул в себя и сказал:
– Йурий! – так его назвали родители в честь первого космонавта Юрия Гагарина. Только вот букву «Ю» уже никто не использовал. Лингвистическо-теоретическое Агентство правописания (ЛТАП) признало букву «Ю» атавизмом и заменило на популярное «Йу».
– Йуууу! – обрадовался желтый зверь семейства йееелоупуховых и с тех самых пор стал неразлучным другом землянина.
В школе Йурий был любимым учителем детей сразу по двум предметам: Новейшей космической истории и Спортивному мастерству первого уровня. Специалист по нейрофизиогномике, он легко считывал у собеседника игру лицевых мышц и прекрасно ориентировался в мотивах поступков людей.
Желтый «медвежонок», которого Йурий назвал Йееелоупухом, вставал рано и отправлялся в лес за домом. Завтракал листьями и ягодами, а затем возвращался и будил Йу, и они вместе отправлялись в школу (хотите быть любимым учителем – приходите на урок в компании добродушного желтого медвежонка). По дороге в школу друзья заглядывали в кафе, где Сэм готовила вкуснейшие завтраки. А возвращаясь после занятий, они снова посещали заведение и уже не спеша обменивались с Сэм новостями.
Сегодня все посетители кафе чувствовали себя немного взвинченными. И не только из-за туч. Многие спрашивали у Йурия: правда ли, что малышу Дюшону приснилось, будто их дом со всем многочисленным семейством оказался высоко над облаками? Слухи о том, что Дюшон-младший заявился в школу лишь на последний урок и под общий хохот класса оправдывался тем, что ему пришлось долго спускаться с горы, непонятно как уже добрались до посетителей.
В тот момент никому не хотелось верить, что сон был пророческим.
– А ты тоже уже слышала про гору? – лицо Йурия выглядело встревоженным.
– Да, местные взволнованы не на шутку. Одни смеются, другие испуганы до предела. Ведь Малышу Дюшону не в первый раз снится то, что сбывается…
За 45 минут до начала катастрофы
Тело еще помнит, как она, разбитая артритом, бросает на земной визитнице зеро, шепча «удачи и здоровья тебе, дорогая», но вот толчок и…
Слегка покачнувшись, пытаясь устоять на ногах, Ника вдруг ощущает неожиданную силу и гибкость, затем видит совсем другой свет, другой пейзаж, и, улыбнувшись, облегченно опускается на пол хогана: ноги не болят. Шевелит пальцами рук: какие они ровные, красивые и легко сгибаются!
– Гип-гип-ура! Получилось! Хоган лечит все!
Выудив из кармана куртки круглую коробочку – зеркальце и складывающуюся щетку-расческу, она раскрыла ее и взглянула на себя. Лицо помолодело, серость ушла, вернулась ее красивая шоколадная кожа, словно ей двадцать лет, а не сорок пять. Щеки гладкие, от болезненной припухлости не осталось и следа. Черные глаза – задорные, восторженные. Даже неловко стало за свое беспечное настроение: ее прототип, настоящая Ника, сейчас, наверное, медленно бредет с мужем и друзьями по земной визитнице на негнущихся ногах… Впрочем, любопытство оказалось сильнее этой мимолетной жалости.
Сквозь прозрачные стены виднелись чужие хоганы. Много. Это хорошо. Значит, ее новая планета обитаема. Жаль только людей не видно совсем, никто ее тут не встречает, не ждет. Придется осматриваться самой.
Она выглянула из хогана и поняла, что снаружи тепло – можно надеть что-то легкое.
Через пару минут, переодевшись в легкие белые брючки до колена, свободную васильковую блузку и белые босоножки, Ника впервые ступила на дорожку чужой планеты.
Солнце зависло низко над горизонтом. Рассвет? Закат?
Ника шла по пустой визитнице, удивляясь окружающей ее природе: все цвета и оттенки зеленого. Даже стволы деревьев и ветви кустов были густого темно-зеленого цвета. И небо, затянутое тучами с чуть зеленоватым отливом, напоминало, скорее, штормовое море, чем земное небо. Воздух влажный: видно где-то рядом было море.
Вдруг под ноги ей метнулась… упала… Пушистая зеленая ветка?
Нет, это было живое существо, похожее на маленькую изумрудную обезьянку, пушистую и очень добродушную. Зверь это или представитель местной цивилизации?
Протянув лапку вверх, мартышка взяла Нику за руку и, тихонько угукая, повела за собой по центральной дорожке. Вскоре показался вход на визитницу – серовато-зеленая будка, деревянные лавочки и небольшая беседка, в которой, наконец, обнаружился человек. Пожилой и улыбающийся.
– Добро пожаловать на планету Набхи! – сказал он.
Вот же досада: говорил он на галактическом. Ей тоже предстоит перейти на него. Получится ли?
– Спа… Спасибо…
Запнувшись и ужасно стесняясь, она вдруг поняла, что у нее получилось. И от этого невольно радостно улыбнулась.
– О! Тебя милашка Олушка привела! – обрадовался мужчина, к которому мартышка, ловко обогнув стол, прыгнула на колени.
– Милая… Олушка… Это местная жительница?
– Да, это огули. Здесь много животных, в основном безвредных. Самые любопытные и милые – огули, так их тут называют. Людей они не боятся, но привязываются редко. А вот мы с Олушкой подружились, правда, моя хорошая?
Потрепав обезьянку по голове, он начал поглаживать ей макушку между ушами. Огули издала утробный звук, чем-то напоминающий кошачье мурлыканье.
– Не стесняйся, присаживайся. Тебе же любопытно, наверное, куда попала?
***
Услышав голоса, Спартак осторожно раздвинул листву и увидел двоих людей, которые вели неспешный разговор.
По опыту он знал, что можно узнать гораздо больше, не выдавая себя. Спартак бесшумно устроился на мягкой траве и, невидимый для незнакомцев, приготовился слушать.
Рис. Марины Крук
***
Ника кивнула и уселась на скамью напротив аборигена.
– Лимонад. Местный. Попробуй, большинству нравится, – мужчина пододвинул к ней поближе кувшин и кружку. – Меня здесь зовут Сторожем. А что? Люблю я сюда приходить. Новичков вот встречать. Или просто посидеть, отдохнуть, подумать… Ты же заметила, что людей здесь не видно? Все живут в поселке. Там, конечно, удобнее. Поселок большой, почти двести домов. Живет здесь около семисот человек, из них прибывших вроде тебя, примерно двести. А остальные – местные, здесь родились и живут. Некоторые и зерна свои отправляют, да вот на Землю ни один из двойников пока так и не попал. Планета хорошая, почему бы не пожить? Школа есть, лечебница, мастерские, пекарни, магазины… Работают, конечно же, почти все, кроме детей да совсем ущербных. Работы много и разной, так что есть из чего выбрать. Ты вот кем на Земле была?
– Э… специалист по аквариумным рыбкам…
– Ха, – хмыкнул Сторож. – Таких профессий у нас еще не было. Глядишь, и начнешь здесь разводить. Море оно вон, рядом, километра два с небольшим. И рыбы там, понятно, видимо-невидимо.
– Прости, вроде солнце садится. Сейчас вечер?
– Да. Скоро уже семь. Часы себе у часовщика возьми, здесь время другое, в сутках двадцать пять с небольшим часов. Но наши умельцы мастерят часы привычные для нас: шестьдесят минут, двадцать четыре часа. Привыкай. Если хочешь есть, то лучше отправиться в поселок. Заодно оглядишься, может и жилье себе найдешь. Поначалу многие живут в своих хоганах, но потом понимают, что в поселке лучше… Звать-то тебя как?
– Ника.
– Николь? Николетта? Никита??
– Нет, просто Ника.
– Ну что ж, Ника, тогда давай пройдемся. Я тебя провожу, чтоб не обидел кто.
– Обидел?
– Да не волнуйся ты, это я шучу. Старый шутник, вот как меня нужно было бы назвать. Природа здесь мирная, а люди, как везде, разные попадаются… Однако поначалу, в первые недели после прибытия, некоторые основательно с катушек слетают. Но таких мало. Сегодня ты вот уже вторая прибыла, а так – хорошо, если раз в месяц кто-то новенький появится…
Резкий, пугающий, хрипящий и одновременно металлический звук разорвал мирную тишину леса. Ника вздрогнула и инстинктивно прижалась к Сторожу.
– Пугаться не стоит. Так у нас кубары кричат, птицы здешние. Очень мирные, забавные, почти ручные. Вот только излишне разговорчивые. Голос у них… сама слышала… аккурат новичков пугать. Ничего, скоро привыкнешь.
Когда Сторож, Ника и Олушка подходили к поселку, их обогнал высокий сухопарый человек с посохом. Он шел вроде бы неторопливо и размеренно, но гораздо быстрее их. Его светлый, выбеленный солнцем плащ упруго развивался в такт шагам.
– Приветствую, Странник! – окликнул его Сторож.
– И тебя приветствую, Игнат.
– Сторож. Зови меня Сторожем, так здесь все кличут. Ты к нам по делу или просто мимо идешь?
– По делу. Надвигается беда. Созывай народ, – устало сказал путник, замедляя шаг.
Они как раз подошли к первым домам поселка. Слева раскинулись спортивные площадки: теннисный корт был затянут сеткой, а баскетбольная площадка была открыта.
***
Вечер тягучей смурью накрыл поселок. Соседи вяло заходили в кафе Сэм, и, пристроившись на любимые места, застывали в задумчивости. Никто не заказывал любимую пахучую хаукарль, которую в другие дни, Сэм весело, но настойчиво посылала их вкушать на задний двор.
Пришел и Ихон-колченог. Сел на широкую лавку у стены и пристроил больную, негнущуюся ногу.
Ихон жил на планете уже пятнадцать лет. Инженер-металлург на Земле, здесь он стал кузнецом. Здоровье, как у каждого, кто прошел через хоган, было крепкое. Однако пару месяцев назад Ихон покалечил ногу в кузнице и теперь прихрамывал. Ходил чуть боком, как краб. За что моментально получил кличку «колченог», но не слишком по этому поводу переживал – уже завтра он отправится на Землю. Пройдет через хоган и хромота пройдет. А пока и так сойдет.
На Набхи он так и не женился, жил бобыль-бобылем. Зато сдружился с местным зверем, немного похожим на дога, которого назвал Оксидом – в память о прежней профессии.
Ихон приходил в кафе по вечерам почти каждый день, но редко вступал в разговоры, чаще просто сидел за рюмочкой местной зелено-коричневой самбуки и с удовольствием слушал соседей. Но сегодня было не так. Скованно. Настороженно.
Вечер словно замер в ожидании…
Глава 2. Удивление
19:00
Буммм!
Сторож ударил в громадный гонг, висевший при подходе к площадкам. Гул прокатился вдоль главной улицы поселка. Олушка испуганно прижалась к ноге Ники, и та подняла ее на руки.
Буммм. Буммм.
Из ближайших домов стали выходить люди. Странник и Сторож о чем-то тихо переговаривались.
– Я принес мрачное известие, – сказал Странник, когда вокруг собралось человек двадцать. – Планета взбунтовалась. У ваших соседей уже происходят ужасные события: люди сходят с ума, превращаются в монстров и нападают на тех, кто еще вменяем. Скоро марево придет и сюда. Мне удалось обогнать его совсем ненамного.
– Опять байки травишь!
– Да не заливай ты!
– Кто вообще видел это твое марево?
Толпа все увеличивалась, шум нарастал.
– Марева не видно, ты прав, Николя. Но оно действует.
Последнее слово Странник произнес с таким нажимом, что все люди одновременно замолчали. И в этот момент откуда-то-издалека послышались крики ужаса. Толпа мгновенно развернулась.
– Вон, бегут! – выкрикнул кто-то.
