скачать книгу бесплатно
Капитуляция Дона перед большевизмом и практическое знакомство его с большевиками
Декабрь 1917-го – март 1918 года
Хотя первый акт борьбы с большевиками и начался попыткой донцов примириться с советской властью, однако казачество скоро поняло свою ошибку и в результате выступило активно против большевиков. В этой борьбе на казаков легла главная тяжесть напряжения, и вместе с добровольцами они приняли на себя обязанности авангарда России и всей Европы, как некогда являлись таким же авангардом против натиска азиатских орд.
Что же толкнуло Дон на активное выступление против большевиков впоследствии? Первый толчок для борьбы был дан тем, что в умах казаков Дона не укладывались идеи большевизма – отсюда Дон становился непримиримым врагом советской власти. Второй толчок дан вмешательством в чисто донские дела совершенно посторонних для Дона элементов, проявивших к казакам страшную жестокость.
Первыми непрошеными защитниками «угнетенных» на Дону явились матросы Черноморского флота. Телеграммой от 9 (22) ноября они требуют от Каледина снятия в Ростове военного положения и вывода «контрреволюционных» войск. Они обвиняют Каледина: 1. в «угнетении» крестьянства, 2. в «преследовании» рабочих на рудниках и разгоне их организаций и 3. в невыпуске с Дона хлеба и угля.
Крестьянский вопрос уже отмечался нами не раз и будет затрагиваться и дальше. Неоспоримо по постановлениям кругов, что казачество шло навстречу крестьянству. Желая с ним примириться, оно предоставляло ему права сначала к самоорганизации, а затем и к полному равноправию («паритет» Каледина). Что касается «преследования» рабочих и разгона их организаций, то не надо забывать, что рудничные рабочие, являясь представителями пролетариата, объявили «смертный бой» казакам и находились в постоянном волнении.
Большевистский переворот застал донские рудники в исключительных условиях. Тогда как во всей остальной России уже была организована милиция, Дон остался почему-то без этой реформы. Попытка Донского правительства организовать свою милицию не увенчалась успехом – осталось поставить в районы донских рудников казачьи части. Нами уже было отмечено раньше, что производительность боль-шевиствующих рудников так пала, что они не в состоянии были удовлетворить потребности Дона, и водворение порядка было жизненной необходимостью. Однако, пока рабочие Макеевского района не выступили активно против донской власти и не объявили 16 (29) ноября 1917 года «Донской социалистической республики», столкновений с рабочими не было. Ограничение вывоза угля являлось следствием падения его добычи, а запрещение вывоза с Дона хлеба находилось в зависимости от того, что в северных округах Дона назревал голод, особенно в связи с беспорядками Царицынского железнодорожного узла, через который шел единственный путь на север Дона. Естественно, Каледину в первую голову приходилось думать об удовлетворении нужд Дона.
Озлобление российских большевиков против Дона вылилось в посылку в середине (конце) ноября на Дон карательной экспедиции, а советский главковерх Крыленко тогда же отдает приказ, призывая к борьбе с казаками «ожесточеннее, чем с врагом внешним». Конечно, если бы казачество не поддалось большевистской пропаганде и пожелало бы тогда не допустить весь этот сброд на Дон, то эти угрозы были бы еще не так страшны, так как по бывшему до того опыту «борьбы с внешним врагом» советские банды зарекомендовали себя весьма плохими «сражателями».
Однако помощь местных донских большевиков осложняла положение. Так, например, в ноябре совместным выступлением ростовских большевистских организаций и банд Черноморского флота была учреждена советская власть в Ростове, вслед за попыткой Донского правительства вести переговоры с большевистскими организациями; стоящий в предместье Новочеркасска 272-й запасный пехотный (не казачий) полк 18 ноября (1 декабря) выносит резолюцию о непризнании власти Донского правительства; к концу же ноября относится и арест в Петрограде членов Совета казачьих войск.
Видя опасность наступления большевиков вдоль всех железнодорожных магистралей, считаясь с фактом выступления большевиков на Макеевском руднике и в Ростове и памятуя о непримиримом настроении прежних кругов к большевикам, Донское правительство решается на активные меры еще до созыва Круга.
20 ноября (3 декабря) производится обезоружение мятежного 272-го полка в предместье Новочеркасска с помощью впервые выступивших добровольцев.
22 ноября (5 декабря) объявляется военное положение на Дону. Демократ по духу Каледин подчеркивает, что это имеет целью исключительно водворение порядка и безопасности, а не насилие над политической жизнью края. Атаман требует особой осторожности к рабочим и крестьянам и не препятствует Советам заниматься делами рабочей организации. К сожалению, рабочие не поняли его и продолжали против него свои выпады.
26 ноября (9 декабря) добровольцы оказывают вторую помощь донцам наступлением на Ростов.
30 ноября (13 декабря) начинается формирование Чернецовского партизанского отряда
, вызванное разложением возвращающихся с фронта казачьих частей и стремлением их найти исход в преступном «нейтралитете».
2 (15) декабря был взят мятежный Ростов, причем Каледин приказал не препятствовать работе всех демократических организаций, за исключением военно-революционного комитета, руководившего борьбой; была учреждена комиссия для расследования внесудебных арестов.
Эта победа совпадает с созывом Круга 3-й сессии, среди членов которого присутствовало 200 членов Всероссийского казачьего фронтового съезда, то есть людей в полной мере хлебнувших фронтовой агитации; были допущены также представители демократических организаций и крестьянства. На докладе Кругу о создавшемся положении атаман указал на опоздание решительных действий правительства, стремившегося избежать гражданской войны.
– Было страшно пролить первую кровь, – говорит атаман, которого враги обвиняли в жестокостях.
Далее свое стремление предотвратить гражданскую войну он подтверждает на деле, указывая на необходимость привлечь все население (и крестьянство) к управлению областью. Круг принимает решение о принятии всей полноты власти на Дону войсковым правительством до создания законной всероссийской власти, предоставляя половину мест в правительстве (семь членов) представителям от неказачьей части населения, каковое мероприятие получило название «паритета». На 29 декабря (11 января) назначен был новый съезд Круга и съезд неказачьего населения как органов, являющихся краевым Учредительным собранием.
Выразив доверие правительству, Круг 12 (25) декабря переизбирает Каледина атаманом 562 голосами, а М.П. Багаевского – его товарищем 411 голосами. Это голосование весьма характерно для определения настроения казачества. Далее указом Круг подтверждает необходимость безусловного выполнения всеми приказаний атамана и ограничивает деятельность комитетов законными рамками.
В крестьянском вопросе снова предоставляется право приема в казачество по постановлению станичных обществ. В отношении мероприятий к улажению осложнений с советской Россией необходимо указать на посылку делегации в идущий на Дон карательный отряд (17-й стрелковый полк) и уполномоченных с делегатами этого отряда к советскому правительству. На время перерыва сессии Круг предоставляет правительству всю полноту власти.
В конце декабря (начале января) начался съезд иногороднего населения (крестьяне и рабочие), насчитывавший из 130 членов 40 большевиков и настроенный явно враждебно к казачеству. На нем Каледин выступил с речью. Нарисовав картину создавшегося положения, атаман указал, что Дон удержался от развала лишь благодаря тому, что казачество успело сорганизоваться и выделить свое правительство. Далее атаман обратил внимание на передачу крестьянству казачеством 3 миллионов десятин лучшей земли и подчеркнул, что «не вина казачества, что крестьянам не удалось создать твердого управления». В заключение, заявив о признании правительством прежней ошибки, атаман Каледин указал на привлечение им крестьянства к управлению и на необходимость примирения крестьянства и казачества.
Съезд после жестокой критики проекта «паритета» правительства выработал для него свой наказ, согласно которому и шла ближайшая работа смешанного правительства. Однако активность большевиков помешала этой деятельности. Уже в середине (конце) января в станице Каменской (100 верст севернее Новочеркасска) образовался военно-революционный комитет, во главе которого стал «президент Донской советской республики» донской казак Подтелков. Весь образовательный ценз его – церковно-приходская школа и учебная команда лейб-гвардии конно-артиллерийской бригады. Этого было вполне достаточно для него, чтобы сразу охватить всю премудрость большевизма и выступить в роли «президента», на которую он был выдвинут большевиками с исключительной целью импонировать казачеству. Дон должен был видеть, что во главе большевиков на Дону стоит казак, кто же стоял у него за спиной, этого сразу казачество могло и не понять. Так и было на самом деле. Одновременно без противодействия увлекшихся идеей «нейтралитета» казаков «иногородние» организуют советскую власть и в Усть-Медведицком округе.
Введение советской власти и появление большевистских банд в станицах сопровождалось такими зверствами и расстрелами, которые трудно себе представить. К сожалению, многие из посылаемых иностранцами депутаций в советскую Россию с целью выяснения истинного положения нисколько не отличаются от прежних российских ревизионных комиссий и смотров начальства. К приезду их все подготовлено, показывается лишь то, что пожелают советские власти, и истинного положения, конечно, выяснить не удается. Истину могут открыть лишь мертвые цифры статистики, но статистики, составленной только не советской властью. Ведь если она не остановилась перед тем, чтобы разогнать представителей народа, прибывших для изъявления воли в народном собрании, то что же она может сделать теперь, стоя во главе, чтобы всем доказать, что лучше большевистской власти ничего быть не может…
Желая смягчить конфликт, Донское правительство вошло в сношение с Каменским военно-революционным комитетом, депутатами которого 15 (28) января были заявлены в Новочеркасске требования:
1. О передаче атаманом и правительством власти комитету. 2. О разоружении партизан, добровольцев и юнкеров. 3. Объявление неправомочными членов Круга.
По заявлению делегации, она являлась полномочным представителем одиннадцати с половиной полков, двух сотен и пяти батарей. Одновременно выяснились документально сношения комитета с Советом народных комиссаров, из которых было видно стремление помешать мирному разрешению вопроса. Телеграммою к наркому Антонову в Харьков Подтелков, между прочим, говорит, что «дела подвигаются вперед, назревает столкновение с калединцами», и просит «хотя бы 2–3 миллиона» денег, говоря, что «от этого зависит успех».
Правительство, имея эти данные, ответило делегации отказом. Отказ был мотивирован тем, что требование исходит от незначительной части населения. Правительство приглашало ждать решения нового Круга и крестьянского съезда, новые выборы которых должны быть произведены к 4 (17) февраля 1918 года при полной свободе агитации. Круг и съезд должны были сыграть роль местного учредительного собрания. В этом духе даны были два ответа как от казачьей, так и от неказачьей частей правительства. Этот ответ уже решал вопрос. Естественно, большевики отлично знали, что учредительное донское собрание будет не за них, и могли ли они признать его, раз ими уже было разогнано всероссийское Учредительное собрание.
Таким образом, Донское правительство исчерпало все средства к мирному разрешению вопроса, а средств для разрешения его путем оружия не было: Круг отдал ряд решительных приказов, но никто их исполнять не желал. Шкурный вопрос взял верх – казачество в момент решительного наступления к столице Дона советских банд в громадном большинстве заняло положение «нейтралитета» и в ничтожном количестве примкнуло к ним. В последней группе были люди наиболее отуманенные одурманивающими парами большевизма.
Руководители борьбы с большевизмом стояли перед неразрешимой задачей – сопротивляться с горстью партизан и добровольцев. Естественно, при таких условиях шансов на успех не было никаких. Не получая помощи от донцов, Добровольческая армия, грудью своей помогавшая отстоять Дон, вынуждена покинуть его пределы, о чем Каледин получил телеграмму. В ночь на 29 января (11 февраля) правительство сложило свои полномочия, а Каледину пришлось стать искупительной жертвой за казачьи грехи: около 2 часов дня он застрелился.
Казачество осталось глухо к призыву своего атамана, того атамана, которого оно еще так недавно отказалось пустить в Ставку, предохраняя его от самосуда черни. Он погиб, показав Дону пример честной и безупречной службы. Последними его словами был следующий ответ, брошенный им на предложение собрать совещание общественных деятелей: «Довольно разговоров, от болтовни Россия погибла». В последние минуты своей работы атаман не забыл предупредить политическое отделение штаба Добровольческой армии, уведомив о сложении власти всем правительством.
Смерть Каледина произвела на столицу Дона потрясающее впечатление, но наиболее энергичные из представителей ее на собрании в станичном правлении (управление, сосредотачивающее в своих руках власть станицы, а не города Новочеркасска) Новочеркасской станицы в тот же день избирают Донским атаманом его ближайшего помощника, являвшегося главой вооруженных сил Дона, походного атамана генерала Назарова
.
На следующий день было созвано частное совещание наличных депутатов Круга, продолжавшееся до 12 (25) февраля 1918 года и объявившее себя 5 (18) февраля «Малым Войсковым Кругом». Первым его постановлением было окончательное избрание атаманом генерала Назарова, облеченного всей полнотой гражданской и военной власти до открытия Большого Круга, и посылка депутации к генералам Алексееву и Корнилову
с благодарностью за оказанную ими Донскому войску поддержку и с просьбой не оставлять без нее войско и в будущем.
Ни ряд грозных постановлений с целью поддержать авторитет власти атамана, правительства и начальствующих лиц, ни воззвания к казачеству, ни объявление всеобщей мобилизации, ни постановление о продолжении вооруженной борьбы, ни введение смертной казни, ни попытка создать «народную армию», ни попытка после неудачи этого проекта создать дружины, ни введение осадного положения, ни отмена вновь смертной казни 12 (25) февраля, ни снятие в тот же день только что введенного осадного положения – ничему не помогли, как не помогло Дону и приглашение в Круг депутатов неказачьего съезда. Этим Круг доказал на деле, что одними постановлениями спасти Дон нельзя, если казачество само этого уже не хотело. Большевистская гангрена покрыла все мощное казачье тело, и катастрофа надвигалась с неудержимой быстротой.
11 (24) февраля Малый Круг решает предпринять последний шаг, посылая делегацию к советским главковерхам в Ростов и Александро-Грушевск. В наказе делегациям ставилось целью выяснить причины, заставляющие «войска народных комиссаров быть на положении войны с Доном», преследуемые ими цели и причины присутствия в войсках австрийцев и германцев. В этом же акте указывалось на угрозу России наступлением немцев, на перевыборы Донского круга с целью проверки настроения населения, на привлечение к законодательству и управлению крестьянского населения Дона на равных с казаками условиях, на то, что Каледин и его правительство сошли со сцены, и на расторжение блока с партией народной свободы.
Необходимо отметить, что большевиствующими казаками руководил известный уже читателю из периода «Калединского мятежа» войсковой старшина Голубов, ставший в оппозицию правительству исключительно на почве личного самолюбия и тайных мечтаний занять атаманский пост. С момента выбора на должность временным (до Каледина) атаманом войскового старшины Волошинова, бывшего в это время председателем Малого Круга, Голубов особенно буйствовал. Дело в том, что Волошинов сидел чуть ли не на одной с Голубовым скамье в Донском кадетском корпусе и оба они принадлежали к одной семье офицеров донской артиллерии.
Зная эту слабость Голубова, некоторые члены правительства даже поднимали вопрос о привлечении на сторону правительства Голубова путем проведения его в Донские атаманы с целью привлечения этим на сторону остального казачества и его большевиствующих элементов. Однако этот проект не был принят большинством. Тогда в дни угрозы столице Дона к Голубову была послана делегация с просьбой принять на себя охрану города.
Как и следовало ожидать, ни одна из депутаций не привела к желанным результатам. Был получен ответ с требованием советской власти уничтожения казачества. Да и этот ответ пришел уже поздно вместе с вторгнувшимися в Новочеркасск большевистскими бандами после очищения его 12 (25) февраля сохранившими верность Дону партизанскими частями, которые ушли в юго-восточный край донской земли в степи Сальского округа, откуда и поход получил название «Степного». Добровольческая армия ушла на Кубань.
Еще 9 (22) февраля на совете правительства и начальствующих лиц у атамана Назарова было предложено два плана:
1. План атамана Назарова заключался в перенесении заседаний Круга в ст. Константиновскую; вооруженным силам поставить задачу воссоздания Большого круга для возрождения через него казачества. Проведение плана в жизнь – сосредоточение всех сил для удара против подходящей к Новочеркасску с севера группы противника и дальнейшее движение на Константиновскую.
2. План нового Походного атамана генерала Попова
был в смысле возрождения казачества аналогичен с планом атамана Назарова, но проведение его в жизнь иное. Генерал П.Х. Попов рекомендовал не рисковать гибелью последнего ядра будущей армии, а уходить в Сальские степи, где, пользуясь местными средствами, держаться до пробуждения казачества. Момент пробуждения казачества им ожидался весной.
Был принят последний план, и партизаны 12 (25) февраля выступили из Новочеркасска в составе 1500 бойцов, 5 орудий и 40 пулеметов. Это все, что уцелело от двухмиллионного казачества, оставшегося в своем тупом и дорого ставшем ему «нейтралитете». Эту горсть бойцов составляли казаки, не оставлявшие оружия ни на минуту, не пожелавшие рассеиваться по донским станицам и хуторам, как сделала другая часть верных сынов Дона, тоже несших долгое время тяжелый крест его спасителей. Силы Добровольческой армии составляли всего 4,5 тысячи человек при шести орудиях.
Ворвавшийся в Новочеркасск Голубов арестовал Донского атамана Назарова и членов Круга во главе с председателем Волошиновым, которые не пожелали покинуть вверенные им донским казачеством посты, а через несколько дней эти арестованные были расстреляны озверевшими большевиками, вместе со многими другими, ставшими жертвой долга.
Мы не будем останавливаться подробно на всей системе управления большевиками Доном, так как восстание казачества, после практического знакомства с большевиками, и свержение им советской власти является рельефным доказательством, что власть эта оказалась совершенно неприемлемой для Дона. Иначе зачем же было восставать казачеству и подвергать себя опасностям борьбы с большевиками? Проще было бы пользоваться «раем» большевиков, взявших на себя, по словам «президента Донской советской республики» Подтелкова, «почин освобождения трудового казачества от гнета контрреволюционеров, их войскового правительства, генералов, помещиков, капиталистов, мародеров и спекулянтов».
Ведь с уходом из Новочеркасска и Ростова войск Походного атамана и добровольцев все эти «враги трудового казачества» ушли с политического горизонта. Из оставшегося и забившегося в щели небольшого числа офицерства никто и не дерзал выступать на политическом поприще. Одни это делали из чувства простого самосохранения, другие не могли и не хотели совершенно этого делать просто из самолюбия, оскорбленного незаслуженным недоверием широких казачьих масс.
Однако, несмотря на такую благоприятную почву для деятельности «защитников трудового казачества», их господство сразу встретило сильное недовольство казаков. С места начались недоразумения Голубова и увидевших свою ошибку его приверженцев-казаков с пришлыми просветителями Дона. Уже через неделю после занятия Новочеркасска советскими бандами в Подтелкова, ходившего на поводу у представителей российского большевизма, был сделан выстрел из толпы казаков.
Вскоре произошел окончательный разрыв между ростовским Совдепом, взявшим на себя руководящую роль на Дону, и Новочеркасском. Из Ростова прибывает карательная экспедиция для ареста Голубова и других казаков. Голубов бежал.
Эта же экспедиция доставила из Новочеркасска в Ростов арестованного недавно перед тем Голубовым певца казачества М.П. Багаевского, который и был расстрелян большевиками.
Незадолго перед арестом М.П. Багаевский выступил в роли обвиняемого перед местным Новочеркасским гарнизоном. Его трехчасовая речь, прозвучавшая последней лебединой песней, принявшая характер задушевной исповеди, захватила очерствевшие сердца заблудшего казачества.
Как очарованные слушали казаки этого Донского Баяна. Он набросал серой аудитории краткую историю вольного казачества, ценой своей крови добывавшего землю не только для себя, но и для России, и перешел к эпохе русской революции. Он указал на вольные и невольные ошибки вождей Дона, из которых казачество видело ясно лишь одно, что его выборные лучшие люди спасали Дон от гибели, стараясь примирить интересы различных слоев населения, что голос выборных представителей принудил правительство отказаться от передачи власти военно-революционному комитету без разрешения на то Круга. В этой яркой, красивой речи М.П. Багаевский пробудил совесть казаков. Слушатели поняли, что за них погиб их первый выборный атаман Каледин.
– Не выдадим! – заревели казаки…
Но ведь они когда-то обещали не выдать и Каледина.
Пришел черед за Багаевским – выдали и его, и погиб человек, вложивший всю душу в дело спасения Дона.
Пробуждение Дона, свержение советской власти и первое очищение территории Дона от большевиков
Март – ноябрь 1918 года
Первым шагом со стороны Походного атамана генерала Попова было сговориться с Добровольческой армией для согласования действий. К сожалению, донцы после этого пошли в степи Сальского округа, а добровольцы на Кубань, хотя те и другие имели одну и ту же, ранее поставленную цель. Причины избрания разных путей выяснит история, решение генерала Попова объясняется им в его мемуарах вполне понятным желанием быть ближе к Дону к моменту его пробуждения. Как увидим позже, это желание осуществилось на деле.
Посмотрим теперь, что же произошло на Дону после большевистского переворота. Первое, что сразу оттолкнуло казачество от большевизма, после практического с ним знакомства, это чисто погромное и разбойничье настроение большевистских банд. Недаром они долго подготовлялись советской пропагандой, рисовавшей им неисчерпаемые богатства Дона. Красногвардейцы с жадностью набросились на казачье добро. Начался повальный грабеж и нескончаемые казни и убийства. История в будущем покажет миру потрясающие зверства большевистского разгула на Дону и подчеркнет, что среди этих жертв было подавляющее большинство трудового казачества, обманутого посулами советской пропаганды. Вот это-то и восстановило казачество против непрошеных благодетелей, и сразу между казаками и большевиками установилась глухая вражда, перешедшая с пробуждением весны в открытое восстание.
В то время как озверелые банды расстреливали в занятых станицах не только казаков, но и их жен и детей, небольшой отряд Походного атамана генерала Попова, окруженный со всех сторон большевиками, вел неравную борьбу за свое спасение, имея ближайшей целью выдержать «Степной поход» до весны. Большевистским бандам удалось провокационным путем возбудить против «кадет», как именовались все сопротивляющиеся большевикам, крестьянство юго-восточной части Дона, где находился «Степной отряд» генерала Попова и прилегающих губерний. Крестьян убедили в том, что «кадеты» уничтожают даже детей. И верил темный люд, пока генералу Попову не удалось 28 февраля (13 марта) 1918 года войти в мирные переговоры с пограничными крестьянами и дать возможность их представителям лично убедиться в лживости большевистской пропаганды. Эти переговоры сгладили на некоторое время серьезность положения «степняков», но назревающие в середине (конце) марта события на Дону, вынудившие генерала Попова начать приближение к центру области, расстроили начавшиеся мирные переговоры.
Генерал Попов, прошедший с боями долиной реки Маныча в юго-восточный угол области, начинает выдвигаться отсюда на север к верховью реки Сала. В этот момент «степняки» не знали ничего о том, что добровольцы ведут бои южнее Екатеринодара, уже оставленного кубанскими казаками, что добровольческий отряд полковника Дроздовского
, пробивающийся на соединение с Добровольческой армией, находится уже на пути к Мелитополю. «Степной отряд» в боевом отношении чувствовал себя совершенно одиноким, и его лишь ободряла вера в скорое пробуждение всего казачества, которому необходима была надежда на помощь.
В дни тяжелых переживаний человек утешает себя сознанием, что он не одинок, что его надеждами живут и другие, быть может, даже находящиеся еще в худших условиях. Таким утешением и послужил для Дона «Степной отряд» генерала Попова, и уже в одном этом его большая заслуга.
Как же шло пробуждение Дона? Недовольство казачества большевиками в ближайших к Новочеркасску станицах обострилось настолько, что уже 18 (31) марта казаки организуют в 25 верстах от Новочеркасска в станице Манычской съезд Черкасского округа. Этот съезд является протестом против ужаса большевизма. На нем обсуждается сущность переворота и отношения казачества к крестьянству, выступившему при нашествии большевиков явно враждебно к казачеству и принявшему самое деятельное участие в грабежах и разорении казачьих хозяйств. Этот факт надо отметить, так как он внес горький осадок в душу казачества, пошедшего после революции навстречу крестьянству вплоть до полного признания на последнем Круге его равноправия.
18 (31) марта первой восстала станица Суворовская, а 26 марта (8 апреля) генерал Попов уже получает сведения о восстании по всему Дону вниз от станицы Нижне-Чирской. Эта весть вызывает у него окончательное решение идти к Дону, тем более что ближайшие придонские станицы просили его помощи и двинули уже свои части к нему навстречу.
Здесь необходимо отметить, что восставшие по собственному почину против советской власти казаки обращаются за помощью к партизанам. Так было во всех углах Дона – поднималось рядовое казачество и просило помощи у еще недавно гонимых им активных врагов большевизма. Для подавления восстаний советская власть начинает принимать меры, но они наталкиваются на сильное сопротивление недовольного казачества. Так, например, в 4 верстах восточнее Новочеркасска в станице Кривянской матросские банды принуждены оставить в руках казаков броневик, что окончательно ободряет восставших, и они рассылают по станицам лаконическую депешу о зверствах большевиков, «убивающих мирных жителей», о своем восстании и о необходимости мобилизации 20 годов. Брожение усиливается, и 30 марта (12 апреля) первой жертвой негодования падает еще так недавно популярный Голубов. Он первый стал во главе большевиствующих казаков во времена Каледина, смерть которого он ставил себе в заслугу, как смерть Багаевского, Волошинова, Назарова, и ему же первому достается пуля очнувшихся от большевистского угара его поклонников. На севере Дона тоже началось брожение. В Верхне-Донском округе образовался окружной совет из ярых врагов советской власти. Казаки Усть-Медведицкого округа наблюдали сильное волнение у большевиков, но пока еще не могли понять его причин.
1 (14) апреля натиском пригородных станиц Новочеркасск был занят. Советские банды и Совдеп бежали на Ростов. В этот же день в станице Манычской состоялся второй съезд. Объявив призыв к оружию, съезд выбрал исполнительный орган, вошедший позже в совет обороны всего Дона. Набег большевиков из Ростова на Манычскую на пароходе не удался, наступление же их на Новочеркасск вызвало очищение казаками столицы Дона и отход в станицу Заплавскую (в 17 верстах восточнее Новочеркасска), где было приступлено к организации армии.
К этому времени «Степной отряд» уже переправился на правый берег Дона у станицы Нижне-Курмоярской, и генерал Попов тоже приступает к организационной работе. Назначив командующим войсками и начальником обороны Второго Донского округа полковника Мамонтова
и дав ему часть своих войск, генерал Попов ставит ему задачу зажечь восстание на севере Дона. Далее генерал Попов объявляет общую мобилизацию и соединяет по четыре-пять станиц для обороны, оставляя в них небольшие кадры. «Степной отряд» пригодился Дону.
В станицу Константиновскую приходит, правда уже запоздавшее, сообщение (на аэроплане) о занятии восставшими Новочеркасска. Константиновская примыкает к общему движению, а генерал Попов на судах двигается к Новочеркасску, наблюдая по пути бегство отдельных большевиков из Ростова вверх по Дону. В Заплавской к этому времени под начальством Генерального штаба полковника Денисова
имелось уже налицо восемь пеших, три конных полка и три батареи.
Таким образом, к 13 (26) апреля образовалось две группы по Дону, две в районе Заплавской против главнейших большевистских центров – Александре-Грушевска (северная) и против Новочеркасска (южная) с резервом за северной. На левом берегу Дона, между ним и железной дорогой Ростов – Тихорецкая, организовалась Задонская группа. Общее руководство принял генерал Попов, как Походный атаман. Имелись сведения, правда неточные, о движении на Новочеркасск с севера со стороны Воронежа и с запада со стороны Бахмута либо немцев, либо украинцев, а также были точные вести о приближении с юга с Кубани Добровольческой армии, что сильно ободрило донцов.
Так рисовалась обстановка Походному атаману, а 16 (29) апреля выяснилось занятие немцами станции Чертково на Юго-Восточной железной дороге, в 200 верстах севернее Новочеркасска. Эта группа отрезала от Воронежа подошедшую от Бахмута к Миллерову группу большевиков, против которой решили активно выступить восставшие казаки Мигулинской станицы. Две другие немецкие группы двигались от Бахмута на Дон по железным дорогам на узел Зверево – Лихая и на Ростов. С последней группой совершенно случайно столкнулся отряд полковника Дроздовского, шедший, как известно, из Румынии и бывший 15 (28) апреля в Мариуполе.
Итак, к середине (концу) апреля в руках восставших казаков была узкая полоска по Дону, по правому его берегу, с двумя небольшими оазисами на левом берегу и на севере у Мигулинской станицы; вся же остальная территория была в руках у большевиков.
Последняя треть апреля (середина мая) ознаменовалась блестящими успехами восставших. Казаки Мигулинской станицы 18 и 19 апреля (1 и 2 мая) разбили бывший Миллеровский отряд большевиков, дав этим толчок к восстанию всего Верхне-Донского округа, свергнувшего советскую власть. Следом за этим и в Усть-Медведицком округе образуется «Совет вольных хуторов и станиц» в противовес советской власти.
23 апреля (6 мая) группа полковника Денисова занимает Новочеркасск, получив в критический момент поддержку от подошедшего отряда Дроздовского, сообщившего о приближении немцев к Ростову.
25 апреля (8 мая) казаки с востока, а немцы с запада одновременно входят в Ростов, где выяснилось поражение большевиков под Таганрогом и паническое их бегство. К этому же времени Добровольческая армия уже вошла в южную часть Донской области, заняв 21 апреля (4 мая) станицу Егорлыцкую. Занятие 28 апреля (11 мая) казаками Александро-Грушевска, севернее Новочеркасска, окончательно закрепляет за ними столицу Дона. В этот же день, после суда, организованного по почину восставших, был казнен пойманный накануне «президент Донской советской республики» Подтелков.
Таким образом, результатом месячной борьбы было очищение донцами части Второго Донского округа, почти всего Первого Донского, большей части Черкасского и Верхне-Донского округов. Нельзя обойти молчанием помощь отряда полковника Дроздовского у Новочеркасска и помощь Добровольческой армии на юге. Весь Ростовский и Таганрогский округа были очищены подошедшими с запада немцами, а западная часть Донецкого округа – совместными действиями казаков и немцев, к помощи которых обратились некоторые из станиц по собственному почину при подходе немцев к Дону, так как это было единственное средство для спасения от уничтожения обезоруженного казачества. Весьма характерно, что эти станицы, вкусившие в наибольшей мере весь ужас господства большевиков, в продолжение всей дальнейшей борьбы проявили чрезвычайную стойкость и выдающиеся боеспособности, выдвинув своего народного героя генерала Гусельщикова
.
Как только восстание начало разрастаться, решено было создать центральную власть выборным путем, причем, ввиду занятия еще большей части Дона большевиками и отсутствия депутатов Круга, 28 апреля (11 мая) в Новочеркасске собираются делегаты от ближайших станиц и члены Временного правительства (всего 130 человек), которые объявляют себя «Кругом Спасения Дона», продолжавшим заседание до 5 (18) мая.
Первым шагом этого Круга является утверждение особого посольства на Украину для выяснения взаимоотношений с ней и целей вступления на Дон немцев. На Походного атамана возложена организация постоянной армии и общее руководство всеми операциями и всеми без исключения находящимися на донской территории войсками. Возможно, что последнее решение явилось первопричиной ухода Добровольческой армии обратно на Кубань.
Далее восстановлена прежняя форма одежды в армии, в станицах восстановлены прежние выборные власти, постановлено вновь возвратиться к старому стилю, мобилизовать пять призывов казачества и немедленно принять в казаки всех участников в защите Дона от большевиков.
3 (16) мая 107 голосами против 13 при 10 воздержавшихся на пост временного атамана избран генерал Краснов
, известный Дону по Европейской войне, а также и литературной деятельности, давшей ему имя. Ему вручается полная власть до собрания Круга и поручается защита Дона. После этого, наградив главных деятелей эпохи пробуждения Дона, позаботившись о семьях погибших защитников (включая и неказаков) и оставив для руководства власти разработанные краткие «Основные законы», Круг разошелся, назначив созыв Большого круга после новых выборов на 15 (28) августа.
Указав в своем вступительном приказе от 4 (17) мая на все ужасы переживаемой эпохи, атаман Краснов предъявляет требование о полном повиновении и сохранении также мирных отношений с «непрошеными гостями» – немцами.
Необходимо из «Основных законов» отметить: ответственность перед Кругом назначаемого атаманом правительства; признание свободы совести, неприкосновенность жилища и собственности с отчуждением последней за вознаграждение; свобода собраний и слова «в пределах установленных законом»; учреждение сине-желто-алого Донского флага (излюбленные цвета главных элементов населения – казаков, калмыков и крестьян) и войсковой печати-герба – нагой казак в папахе при оружии, сидящий на бочке (что по старинному преданию выражает мысль, что казак может прокутить все, кроме оружия) и Донского гимна:
Всколыхнулся, взволновался
Православный Тихий Дон,
И послушно отозвался
На призыв свободы он.
Зеленеет степь родная,
Золотятся волны нив,
Из простора долетая,
Вольный слышится призыв.
Дон детей своих сзывает
В круг державный, войсковой,
Атамана выбирает
Всенародною душой.
В боевое грозно время
В память дедов и отцов.
Вновь свободным стало племя
Возродившихся Донцов.
Славься, Дон, и в наши годы!
В память вольной старины
В час невзгоды честь свободы
Отстоят твои сыны.
