скачать книгу бесплатно
Дом Ведьмы. Большая уборка
Вера Волховец
Все попаданки как попаданки, а я попаданка на помойку. Говорят, что где-то там под этой грудой мусора скрывается дом настоящей ведьмы. Безумной, правда, но это уже мелочи жизни. Подумаешь, тащила выжившая из ума старушка домой всякий магический хлам, которому место на свалке. Это ведь не повод проклинать её до седьмого колена… А вот кто-то из соседей решил, что повод! О чудо чудное – проклятие смертельное! И теперь именно я у него на прицеле! Если хочу избавиться от него – нужно быстренько найти маленькую цацку в этом огромном бардаке.Ну что ж, делать нечего, куда наша не попадала…Рукава закатаем, мусор выкинем, полы отмоем, дракошку высидим. Держись, новый мир! Такой уборки ты еще не видел!
Вера Волховец
Дом Ведьмы. Большая уборка
1. Глава об уведомлениях, зеленом змие и белочке с очень подозрительной мордой.
"Гурцкой Марьяне Николаевне, бухгалтеру, место работы – бухгалтерия.
Уведомление о сокращении штата…"
Я глядела на листок бумаги перед собой и в сто сорок пятый раз пыталась зайти дальше шапки этого письма и дочитать его до конца.
Самолюбие нежно нашептывало мне на ушко: "Зачем? Ты ведь и так все понимаешь, большая девочка. Что такое сокращение штата, тебе прекрасно известно. Давай выкинем эту дрянь в урну, чего зря расстраиваться?"
Заботливое у меня самолюбие. Нервы мои бережет. Вот все бы так делали!
Конверты раздали после обеда, наш шеф – полноватый и лысеющий Сан Палыч – не поднимал глаз за весь период их вручения.
Наша фирма переживает не лучшие времена. Говорят, какой-то там толстосум решил нас разорить, и это у него прекрасно получилось. Говорят, он даже согласен выкупить активы фирмы, но весь штат работников ему не нужен и бухгалтера у него свои. Из всей бухгалтерии белый конвертик не получила только Ир-Борисовна, она у нас главбух, резерв стратегического значения, кто ж её выгонит.
Вот ведь! А я только документы собрала на ипотеку и на первый взнос денег наскребла! Теперь точно откажут. Денег, выданных при расчете, однозначно не хватит на нормальное погашение кредита на жилье, а как мне надоело мыкаться по съемным углам, кто бы знал. Ни кота не заведешь, ни о семье не задумаешься. Все ищут "одинокую девушку без детей и животных", да еще и арендную плату вечно повышают.
А новую работу поди еще найди. Большой город, таких провинциалов, как я, тут пруд пруди, бродят, смотрят голодными глазами, утверждают, что готовы работать даже за еду.
В углу пошмыгивала носом подружка по несчастью Наташка. У нее было двое детей на попечении, а муж… Ну, он был не добытчик.
У окна медленно ощипывала нашу героическую герань Олечка – наша зажигалочка тоже нынче пребывала не в форме. У неё мама болеет, тоже деньги постоянно нужны.
Я резко дернула в разные стороны чертово уведомление, раздирая его на две части, и этот треск не мог не привлечь всеобщее внимание. На меня уставились как на человека, вдруг запевшего Марсельезу на утопающем Титанике.
Плевать на Титаник! Погибать так с музыкой. Господа музыканты, прошу вас, сыграйте нам что-нибудь бодренькое!
– Выше нос, дамочки, – во все свои двадцать восемь зубов улыбнулась я, – это не они нас сокращают. Это мы слишком хороши для этого лягушатника.
Наташка нервно хмыкнула, покачивая головой, а вот Олька – ну, в ней я бы точно ни в жизнь не ошиблась – подхватила мою мысль.
– И правда. Тоже мне беда, – подбоченилась наша ягодка, упираясь руками в пухленькие бедра, – платит Сан Палыч паршиво, карьеры никакой, сколько раз мы тут все хотели поувольняться? Вот ты, Наташ?
– Т-три, – нервно шмыгнула носом Наташа.
– Вот. А я восемь! – Олька даже ногой притопнула от переполняющих её эмоций. – Нафиг это болото. Долой эту зону комфорта! Нас ждут великие дела!
– За Родину, за Ленина, за феминизм, – громогласно добавила я. Ну а что? Пусть будет до кучи. Раз уж мы тут заговорили речевками.
Девчонки загудели. Тут же нашлась тысяча недостатков у нашей скромной компании, и Сан Палыч не только жмот, но и шовинист, зарплаты женщинам зажимает, и начальник транспортного цеха – гад редкостный и за попу щиплет, и… Ну, короче, простите мужики, вы сами виноваты. Надеюсь, хватит мозгов нас сейчас не беспокоить?
– А давайте сегодня напьемся! – нежданчиком предложила из угла тихушница Сонька. – За освобождение!
– Отличная мысль, – тут же уцепилась я за это предложение, – обязательно надо напиться. И плевать, что завтра рабочий день. Мы теперь сокращенные, пусть нас осудят. Кто с нами?
С нами быстренько собираются все. Даже Ир-Борисовна, хотя ей отмечать освобождение не довелось, но «я не могу оставить вас в такую трудную минуту, вы же все мои девочки»…
Ой, девочки…
Ой, зря мы все-таки это…
Повторенье – мать ученья.
Если это утверждение правильное, то рано или поздно мне все-таки суждено уяснить три основных заповеди человека, который вступил в неравную борьбу с зеленым змием, а именно:
Заповедь первая: Не смешивай!
Заповедь вторая: Не понижай градус!!
Заповедь третья: Знай черту дозволенного!!!
Не сегодня. Сегодня мы нарушили все писаные и неписаные правила. Праздник же!
Я помню: меня грузили в такси. Помню: всем рассказывала, что моя прабабка – ведьма, оставила мне в наследство книгу заклинаний, и никакое такси мне вообще не нужно, сейчас я сама полечу домой, только одолжу метлу у ближайшего дворника.
Дворника мы, увы, не нашли, а вот Убер приехал на диво быстро.
Я поклялась девчонкам, что мастер-класс обязательно дам в следующий раз, можно даже завтра, сразу после работы, только делала я это, когда меня уже заботливо укладывали на заднее сиденье машины.
С четырнадцатого раза мы с водилой таки договорились насчет того, куда меня везти, я предлагала к нему, он возражал, что рад бы, но жена будет против, я говорила, что вторая мама детям никогда не помешает, это ж такое счастье, когда мамы две, у меня вот – ни одной, я точно знаю, как это печально…
Потом я спала. На радость себе, на радость водиле и всему остальному миру, для которого пьяная Марьяша Гурцкая – это беда похлеще урагана «Сюзанна».
А еще я видела сон.
Красивый такой, цветной.
В нем был полный света и гостей дом, хотя, приглядевшись, я поняла, что это скорее гостиница, и гости были какие-то странные: кто зелененький, кто остроухенький, кто с ладонь величиной.
– Нужно читать меньше фэнтези и смотреть меньше мультиков, – во сне подумала я, свернулась калачиком поуютнее и продолжила смотреть: это ж когда такое приснится в следующий раз?
Во сне я прошла от центральных дверей к стойке, за которой можно было заказать себе номер – телефонов-компьютеров тут не было, зато вполне себе были загадочные кристаллы разных форм и размеров в изящных подставочках. А еще был колокольчик. Серебряный.
Странное дело, когда я шагала от дверей к стойке, своими глазами видела портье, молодую женщину, которую сложно было назвать красивой, но точно можно было назвать интересной и привлекательной.
Вот только с каждым моим шагом к стойке фигура женщины как-то неуловимо менялась. Выбивались пряди из высокой прически. Понемногу, по чуть-чуть оплывала лишним весом фигура, сгибались плечи…
За два шага до стойки я видела перед собой уже не молодую женщину, а старушку, однако не потерявшую задора и по-прежнему взиравшую на гостей своей гостиницы с какой-то слегка материнской насмешкой.
Но это было за два шага до стойки. А преодолев их, я не увидела вообще никого. Да и обстановка как-то неуловимо изменилась. Погасли кристаллы на стойке, и гомон гостей, суетящихся в широком холле этой гостиницы, вдруг замолк. Вокруг стало темно и даже слегка мрачновато.
Я постояла так с минуту, ожидая, что либо проснусь, ибо смотреть стало нечего, либо что-то начнется. Потом пожала плечами, взяла в руки колокольчик и позвонила. На меня дохнуло ветром, пыльным, теплым, но принесшим с собой запах какой-то затхлости. Бр-р-р!
– Ты потерялась, дитя? – проскрипел за моей спиной старушечий голос.
Я скептически прикинула количество собственных годиков – с них я уже кокетливо сбрасывала парочку лет при всяком знакомстве с мужчиной, – решила, что вопрос звучит достаточно лестно, и развернулась на пятках.
Передо мной стояла она. Та самая старушка, которую я видела до этого за стойкой гостиницы, только тогда она выглядела живой. А сейчас – призраком. Белая, полупрозрачная, она трепетала над полом темного, вдруг ставшего в три раза меньше зала и разглядывала меня.
Да, да, меня, в моих синих джинсах, розовой толстовке со Снуппи и черной бандане в мелкий череп, намотанной на запястье. Вы ведь не думали, что после тяжелого рабочего дня я пойду в бар в офисном прикиде, да?
Старушка, кстати, была в каком-то старомодном платье до пят, с рюшечками. И смотрела она на меня сквозь монокль.
Я вдруг ощутила себя колхозницей, явившейся на прием к леди.
– Интересно, – наконец промолвил сей божий одуванчик. – В тебе течет наша кровь, дитя. Хоть она и очень разбавленная, но магии в тебе все равно хватило для перехода через границу миров, да еще и чтобы разбудить меня.
– Чего-о-о? – ну вот и почему во сне мне не полагается суперинтеллекта? Неужто нельзя хотя бы тут выглядеть истинным гением?
А старая карга, облагодетельствовавшая меня своим диагнозом про разбавленную кровь, меня особо не слушала, продолжала что-то неразборчиво бормотать, глядя на меня и подслеповато щурясь. А потом вдруг встряхнулась и с хитрым, очень подозрительным прищуром уставилась на меня.
– Ты ведь хочешь иметь свой дом, Марьяна? Хочешь ни от кого не зависеть, быть себе хозяйкой?
– Кто ж этого не хочет, – философски откликнулась я.
– Решено! – энергично воскликнула бабуленция. – Значит, моей наследницей будешь ты.
Я не успела повторить во второй раз свое любимое: «Чего-о-о?».
Полыхнуло белым, запахло паленым…
– Никогда больше не буду пить, – мрачно подумала я, просыпаясь и ощущая, как затекло мое тело, скукожившееся на чем-то жестком, – и с фэнтези тоже завязываю.
Поздновато я это решила, впрочем.
Первое, что я увидела, открыв глаза, была морда гигантской белочки.
Она таки за мной пришла…
Правда, белочка эта оказалась какая-то подозрительная. Очень похожая на крысу…
2. Глава о том, что с фэнтези надо было завязывать раньше…
– В-вы ко мне? – деловито уточнила я у белочки, уже малость перетрухнув. Белая горячка – это вам не шуточки. И таки вдруг он-она-оно все-таки ошиблось дверью? – Если что, я могу порекомендовать вам своего соседа. У него это… Стаж больше моего!
Белочка озадаченно крутила мордой, разглядывая меня то одним глазом, то другим. По всей видимости, тоже не понимала, как сие недоразумение попало в её разнарядки, но отчет есть отчет…
И все-таки, он был очень подозрительный, этот мой глюк.
Первое, что я сделала, – села, попутно пытаясь припомнить, как именно я вчера вышла из машины и почему не нашла в себе силы уползти дальше коврика в прихожей, – так темно у меня было только в коридоре. Хотя…
Я помню, в каком состоянии была. До коврика доползла – молодец, Марьяша.
И где, черт возьми, выключатель? Шарюсь-шарюсь по стене, а найти не могу…
Первое впечатление оказалось максимально правильным: ко мне прислали не белочку, не зеленых человечков, а именно крысу, белую и очень большую – мне она достанет маковкой, наверное, до пупка, когда разогнется.
Просто крыса – это было бы слишком скучно для моей белой горячки. Мой крыс – я в уме почему-то решила, что это все-таки мальчик, – был в стильном, но уже видавшем виды красном клетчатом жилете, с карманами, из одного из которых свешивалась цепочка часов. Карманных часов! Подсознание, откуда ты это все берешь, мне интересно? Я такие штуки только в старинных фильмах и видела. Как и стеклянную вычурную лампу, стоящую у лап моего персонального видения, в которой теплым желтым цветом светился огонек.
Нет, все-таки, где выключатель? Со сто двадцать четвертого раза даже я могла бы попасть! И почему у меня так сильно пахнет плесенью и пылью? Вчера же делала уборку! Генеральную, между прочим, чтобы перед квартирной хозяйкой не ударить в грязь лицом.
Я наконец решилась отвести взгляд от своей «белочки» и чуть повертеть головой. Увидела непонятное. Много непонятного.
Моя прихожая вдруг стала гораздо выше потолком и раздобрела в стенах. Только ей это не помогло! Вокруг, насколько хватало моим глазам света лампы, угрожали вот-вот рухнуть на мою голову незнакомые груды хлама. Угловатые сундуки, затянутые пылью клетки, чемоданы, какие-то другие вообще непонятные вещи. Одинокая ножка стула, например, нашлась совсем рядом со мной, и судя по всему, она некоторое время служила мне подушкой. Ближе всего к лампе я заметила голову детской лошадки-качалки, деревянной и криво раскрашенной. Нет, не очень это все было похоже на мою маленькую чистенькую квартирку.
– Где это я? – наконец обратилась я к крысу, потому что иных собеседников у меня, не предвиделось. Ну а что, жилет носит? Часы? Значит, заподозрить в нем умение говорить – не самая безумная мысль, забежавшая в мою темную головушку этим утром.
Я угадала!
– Здравствуйте, миледи, – неловко прокашлялся крыс. – Как ваш дворецкий я бы хотел первым поприветствовать вас в доме Бухе.
Голос у него был немножко писклявый, но все-таки мужской.
Я хихикнула, прикинув, что вот именно дома Бухе мне для полного счастья и не хватало. Простите, я так… Бухе! Больше не предлагайте.
– Что я тут забыла, вы, случайно, не в курсе? – с интересом спросила я, испытывая острое желание взять у крысюка лампу и пройтись по узкой тропочке между грудами хлама, чтобы посмотреть, насколько сильно меня занесло в моей белой горячке. Ох, сколько интересных деталечек мой мозг породил!
– По всей видимости, вы новая хозяйка дома, миледи, – крыс сделал неловкую паузу, намекая, что мне можно и представиться уже.
– Марьяна, – милостиво представилась я, разворачиваясь и любуясь тяжелой дверью из темного дуба за своей спиной. Красивой – даже витражные вставки у неё имелись. Правда, ряд стеклышек выпал, и их заклеили бумажками. Которые, кстати, уже пожелтели.
Тоска по маленькой, чистенькой съемной квартирке начала приобретать все более настойчивый характер.
Проснуться бы поскорее.
– А я – Триш, – тут же живо откликнулся на мое представление крысюк, – хотя, если миледи интересно мое полное имя, то оно звучит как Сар’артриш Лайнет Кориандров.
– Пожалуй, Триш все-таки проще, – тихонько икнула я, осознав, что имя у крысюка длиннее и сложнее, чем все слышанные мной раньше. Но как гордо он его назвал! Особенно фамилию. Будто рыцарское звание озвучивал.
– Мой род издревле служил ведьмам Бухе, – продолжал пыжиться мой глюк, горделиво топорща усы и заметно приосаниваясь. – Даже после того, как на семью пало проклятие, мы не оставили свой долг и этот дом. И теперь я буду служить вам как единственной наследнице рода до самого вашего последнего дня…
– Простите, – неловко пискнула я, у которой уже в голове гудело, – а вы не могли бы меня куснуть?
Крыс вытаращился на меня, будто это предложение было сродни: «Эй, цыпа, пойдем вон в тот проулочек, там точно никого нет…»
– М-миледи! – возопил Триш возмущенно, полностью оправдывая мои подозрения. – Я потомок древнего рода крысов-дворецких. Я знаю три основных языка Велора и два самых распостраненных наречия сопряженных миров. У меня красный диплом Межвидового Университета Управления и Организации. И вы мне предлагаете… Опуститься до банального укуса? Как примитивному грызуну?
– Ну, тогда ущипните, – согласилась я, проникшись степенью собственного невежества, – только так, чтобы было очень больно. Чтобы я точно проснулась. Или…
Триш оскалился – по всей видимости, это была улыбка – и ущипнул мою протянутую руку. От души так ущипнул, я аж подпрыгнула, взвизгнула и поскорей отдернула конечность обратно. Она мне еще пригодится…
