скачать книгу бесплатно
Сколько может зарабатывать физрук в школе? Не больше остальных учителей точно. А Никита выглядит даже не презентабельно, а богато. Хоть я и была пьяной вчера, но заметила, что вещи все на нем дорогие, дизайнерские. А в этом я знала толк, потому как и сама любила такие же, покупала себе пусть и не много, но качественное и стильное. И на зарплату учителя так не проживешь точно. И что это значит? Да ничего! И вообще, дался мне его достаток. Как и он сам! С чего это я вздумала считать чужие деньги?
И все же, что-то в нем не то, неправильное. И непонимание, что именно, меня раздражало.
После обеда, когда вволю набездельничалась, еще раз поела и поболтала с родителями и дочуркой, я снова решила вздремнуть. К тому времени и мысли улеглись, а в голову перестала лезть всякая нелепица. И только я удобно устроилась на диване под теплым пледом, как в дверь позвонили.
Ну разве это не закон подлости? Кого принесло именно сейчас? Не удивлюсь, если соседка пожаловала за солью, сахаром или еще чем. Она такое практикует, и частенько наглеет. Как в доме может не быть запаса соли, скажите пожалуйста? И не открыть я не смогла, да и тот, кто звонил, делал это настойчиво, аж голова снова разболелась.
– Только не говори, что до сих пор спишь…
Я глазам своим не верила. Передо мной сейчас стоял все такой же красивый и дорого одетый, довольно улыбающийся предмет моих безрадостных мыслей и самобичевания – Никита собственной персоной.
– Я… Нет… Только собиралась… А ты как, вообще, здесь оказался? – наконец-то получилось выдавить хоть что-то членораздельное.
Давненько я так не терялась, а сейчас прямо и сообразить ничего не получалось.
– Так я же тебя вчера и привез сюда, – усмехнулся он. – Слушай, подъезд у вас ледяной, может, пустишь на огонек? – картинно поежился он, и только тут я поняла, что и сама уже замерзла.
А еще до меня дошло, что стою перед ним в коротком шелковом халате и полосатых теплых гетрах. В таком виде я себе позволяла разгуливать разве что перед дочерью, да наедине с собой.
– Входи, раз уж пришел, – распахнула я дверь пошире, впуская Никиту в прихожую.
В голове уже гудел рой из самых разных мыслей, начиная с вопроса «Зачем он вообще тут?» и заканчивая опасениями, что вдруг он окажется не настолько вменяемым, каким показался мне вчера.
– Проходи, – махнула я рукой в сторону распахнутой двери в гостиную. – Я сейчас, – поспешила в спальню, на ходу размышляя, что в гостиной царит легкий бардачок.
Ну что ж, потерпит, гостей сегодня я точно не ждала. А он мог бы и предупредить, что заявится. Кстати, снова встал вопрос, что ему от меня понадобилось. И почему не позвонил? Смутно начинала припоминать окончание вчерашнего вечера. Кажется, он записал мой телефон. Потом вызвал такси. Как садилась в машину, так и не вспомнила, но зато в памяти всплыла картинка моего пробуждения и того, как поднималась по подъездной лестнице. Нет, столько пить точно нельзя!
В спальне я быстро переоделась в домашний брючный костюм, более подобающий случаю приема нежданных гостей. И больше всего мне хотелось сейчас снова остаться одной, хоть сон уже и улетучился. Первый раз оказывалась в такой ситуации, не знала, о чем можно с ним говорить, и как вообще себя следует вести в его присутствии.
Откровения набирают обороты и даже шокируют
К молодым и красивым женщинам у Никиты выработалось довольно своеобразное отношение, которое сам он, смеясь, называл иммунитетом. Случилось это не за один день, но началось шесть лет назад, когда их с Артемом бросила Марина – просто взяла и уехала в один прекрасный день с любовником в Америку. Им с сыном оставила записку, в которой очень сухо просила прощения за все. И в этот же день Никита из счастливого семьянина и самодостаточного мужчины превратился в озлобленного самца, только понял это не сразу.
Еще около года он пытался совмещать работу массажиста при команде баскетболистов и обязанности отца, пока не понял, что так дальше жить не получится. Массажист при спортивной команде – это постоянные командировки по всей стране и за границу. Не реже раза в два месяца ему приходилось отправляться с командой на сборы. Артема оставлял с мамой, что на первых порах довольно охотно соглашалась пожить у них с внуком на время его отсутствия. Но с каждым разом договориться с мамой становилось все труднее. А когда она начала закатывать настоящие истерики и сетовать на то, что сын лишает ее возможности нормально жить на старости лет, пришлось серьезно задуматься о смене работы, хоть он и любил свою всем сердцем.
По счастливой случайности и протекции приятеля подвернулась работа массажистом в бане. Ну а дальше все пошло по накатанной – за полгода Никита себе создал репутацию супер массажиста. Он и сам не подозревал, что способен на такое, но очень скоро слава о нем распространилась не только по городу, но и за его пределами.
Ну и он менял женщин, как говорится, как перчатки. Сначала не отдавая себе отчета, что мстит таким образом в лице всех них своей сбежавшей жене. А потом, когда понял истину, стал делать это гораздо реже и с изрядной долей равнодушия. Не цепляла его ни телесная красота представительниц прекрасного пола, ни широта души тех, у кого она имелась, но разглядывать которую у Никиты не было желания.
Женщины его любили – он же ими пользовался напропалую.
Он не собирался больше жениться, хоть все вокруг, а в первую очередь мама, твердили, что ребенку нужна женская рука в воспитании. Плевать он хотел на все эти разговоры – им с Темкой никто не был нужен. Разве что, Клара Анваровна – его домработница. Без ее услуг, конечно, Никита никак не мог обходиться. Ну и еще он нанял няню для сына, но вот уже два года, как они отказались от ее услуг, когда Артем гордо заявил, что уже взрослый и в нянях не нуждается. Не согласиться с ним Никита не смог – к тому времени сын уже почти дорос до него.
Вчера на вечеринке, на которую и попал-то благодаря случайности, когда увидел Машу, испытал что-то необычное или хорошо забытое. Первая реакция на нее была стандартная – Никита решил, что с такой куколкой неплохо покувыркаться в постели. Разок, ну максимум, два раза. Но чем больше он на нее смотрел, тем сильнее попадал под власть чего-то необъяснимого. Очарования? Наваждения? Любопытства?.. Он даже сам не знал, как назвать свой интерес, но еще ни разу подобного не испытывал. Эта женщина ему еще тогда понравилась, в школе. А вчера ему не хотелось с ней расставаться. Она его волновала как женщина, но совсем иначе, чем те, что встречались до нее. Он не хотел ее сразу и на разок. А еще ему вдруг захотелось узнать ее получше, познакомиться поближе. Ну и безумно раздразнили его ее пьяные и совершенно дурацкие рассуждения о социальных прослойках общества.
И уж совсем он не оказался готовым к тому, что сегодня, когда увидит ее сонной, ненакрашеной, в откровенном халатике и мохнатых длинных гольфах, испытает сильнейший приступ возбуждения. Настолько мощный, что едва сдержал себя. Очень был близок к тому, чтобы припереть ее к стенке и проверить, так же ли она хороша под этим халатиком. Даже обрадовался, когда она сбежала, и до ее возращения успел как раз привести мысли и дымящийся стояк в порядок.
Вернулась Маша уже гладко причесанная и в велюровом сиреневом брючном костюмчике. Штаны-шаровары делали ее похожей на индианку, еще бы цвет волос вернуть прежний и в центре лба нарисовать красную точку. Ну а коротенькую кофточку на молнии впереди Никите сразу же захотелось расстегнуть по той же причине, что и пару минут назад распахнуть халатик. Точно, наваждение! Никогда еще ему до такой степени не хотелось добраться до женского тела.
– В носках ты мне нравилась больше, – попытался замаскировать он возбуждение, что вспыхнуло с новой силой, толикой сарказма.
– Я и себе в них нравлюсь больше, но они… не для посторонних глаз, – немного дергано отозвалась Маша и растерянно оглянулась.
Стесняется. Смущает тот легкий беспорядок, что царит в комнате – догадался Никита. А ему такая атмосфера, наполненная чем-то личным и интимным, позволяющая прикоснуться к сокровенному в жизни этой женщины, напротив пришлась по душе. Он даже понял, почему не позвонил, а сразу решил нанести визит. Да вот для этого – чтобы увидеть скомканный клетчатый плед на диване; сбитую в комочек подушку со вмятиной от ее головы; журнальный столик с раскрытой книгой, альбомом и цветными карандашами; ноутбук с наушниками в кресле… и главное, ее в центре всего этого – эту красивую женщину, завладевшую всеми его мыслями.
– Так, чем обязана? – явно взяла она себя в руки, поборов растерянность, и посмотрела прямо в его глаза.
В который раз Никита подивился, какие необычные у нее глаза. И не только формой, а еще и цветом. Сейчас, в приглушенном свете, разбрасываемом включенным торшером, они отливали золотом. А серьезный взгляд и легкая поволока делали их зрительно больше.
– Захотелось увидеть тебя, узнать все ли с тобой в порядке.
– И потому ты тут? Мог бы просто позвонить, у тебя ведь есть мой номер.
– Мог бы. Но ты могла спать или просто не захотеть ответить… – улыбнулся Никита, понимая, что что бы он сейчас ни сказал, правдоподобно это не прозвучит.
Даже если он скажет правду. А правда заключалась в том, что полночи он думал о ней, вспоминал. Уснул уже под утро. А как только проснулся, сразу же отправился к ней, просто чтобы увидеть.
– А ты привык всегда получать то, что хочешь? – усмехнулась она и опустилась в соседнее кресло.
Испортила такой обзор. А он и дальше не отказался бы глазеть на нее. И насчет получать свое она попала в точку.
– Погуляем? – опуская ее вопрос, предложил Никита.
Удовольствие доставило крайнее удивление на ее лице, сразу же преобразившее то – сделавшее по-детски наивным.
– Сейчас? – она бросила взгляд на незашторенное окно.
На улице было так пасмурно, словно вот-вот разразится снежная буря. И ветер все усиливался. Только вот, что-то подсказывало Никите, что снега еще не будет несколько дней точно, что осень никак не желает сдавать позиции зиме, хоть та уже и вовсю наступает.
– А почему нет? С похмельем лучше бороться активно, – не выдержал и подмигнул он Маше.
Странным образом его настроение улучшалось с каждой минутой. И действовало так ее общество, близость. Он и сам не знал, чего хочет от этой женщины именно сейчас, ничего неприличного точно делать не собирался, он просто кайфовал.
– На улице холодища. Нет никакого желания гулять в такую погоду…
Она резко замолчала, и Никита по ее лицу догадался, что осталось невысказанным. Она не собиралась гулять с ним.
– А кто тебе предлагает морозить нос? Я на машине. Покатаемся немного по городу, а потом я тебя отвезу в одно симпатичное кафе, где подают горячие коктейли. Будем греться, болтать и лечить твое похмелье.
Пока она собиралась с мыслями, чтобы ответить, добавил:
– Соглашайся, не пожалеешь.
Еще какое-то время она колебалась, а потом нехотя кивнула, видно поняв, что он не отстанет. А он и не собирался отставать – правильно она определила, своего привык добиваться. И сейчас он хотел узнать поближе эту женщину.
– Пойду тогда переоденусь.
Ушла Маша ненадолго – эта женщина умела делать все быстро. И это в ней Никите тоже безумно нравилось. Вернулась минут через пять – в черных обтягивающих джинсах и такой же черной водолазке. Сейчас ее гибкое стройное тело вкупе с глазами напоминали ему пантеру. Интересно, насколько эта пантера окажется хищной?
– Слушай, а ведь я могла быть дома не одна, – повернулась она к нему у двери, перед тем как распахнуть ту. – Что бы ты тогда сделал?
– Ты, наверное, забыла, как вчера мне по большому секрету сообщила, что не замужем, и дочка на выходные у бабушки с дедом, – не сдержал торжествующей улыбки Никита.
Конечно, забыла. Это она бормотала ему уже в такси, перед тем как вырубиться у него на плече. И сейчас он получил подтверждение своим догадкам, прочитав в ее взгляде досаду. Поди размышляет, что еще лишнего успела вчера сболтнуть. И он не собирается ей в этом помогать.
На улице их встретил ледяной ветер, и Никита взял Машу за руку. В первый раз он прикоснулся к ней, и ощущения ему понравились. Ее рука легла в его, как родная. И особенно радовало, что она ее не отняла.
– Вон моя машина. Бежим! – Увлек он ее в сторону от подъезда, к парковочной площадке.
Возле его черного Рендж Ровера Маша в удивлении замерла. Никита с тайным удовольствием и даже коварством наблюдал ее реакцию. Наверное, размышляет на тему, а может ли у учителя физкультуры быть такая машина. Маленькая гордая снобка сейчас пытается побороть в себе то предубеждение, что существует независимо от нее, просто потому что так принято считать в обществе. И как же ему интересно, куда заведут ее рассуждения.
– Это твоя машина? – удивленно посмотрела она на него, а он вдруг подметил, что нос ее покраснел от холода. И даже это ее не портило.
– Да. А что? – лукаво поинтересовался.
– Да… просто такая большая, – невольно смутилась она.
– Люблю все большое и добротное, – равнодушно отозвался Никита и нажал на кнопку сигнализации. – Забирайся, – распахнул пассажирскую дверцу и не смог отказать себе в удовольствии подержать ее за талию, помогая забираться в машину.
Как только занял свое место, так сразу же завел машину и включил обогрев салона. Машины были его слабостью, и тут он не солгал. Он и правда любил большие и надежные красавицы. Отдавал предпочтение черному цвету. Менял не реже, чем раз в два года. И Рендж Ровер этот приобрел не так давно, заменив им Джип, что прослужил ему два года верой и правдой.
– Мы едем кататься, и ты мне расскажешь о себе, – повернулся он к задумчивой Маше.
– Что именно? – наградила она его очередным недоуменным взглядом.
На этот раз с толикой высокомерия, но это Никиту ни капельки не смутило. Он собирался рушить ее стереотипы, а для этого придется действовать решительно.
– Все, что сочтешь нужным, – подмигнул он ей и плавно тронулся с места.
Похмелье перестало быть томным
В салоне его машины было тепло и уютно. Пахло кожей и цитрусовым освежителем воздуха. Только вот я никак не могла понять, как согласилась куда-то поехать неизвестно с кем. Этого мужчину, что сидит рядом, лениво выкручивает руль и настраивает звук на автомагнитоле, я совершенно не знаю. Встречу мельком, не самую приятную, два года назад можно вообще опустить. И получается, что только вчера я с ним познакомилась. Вернее, нас познакомили. И кроме имени и того, что он работает в школе, где учится моя дочь, физруком, я больше о нем ничего не знаю.
Кстати, о физруках. Сколько может стоить такая машина? Понятия не имею, но почему-то мне кажется, что цена ее измеряется даже не в сотнях тысяч. Неужели физруки у нас столько зарабатывают? Или у него есть богатенький папа, как вот у Лены, к примеру?
Тьфу ты! Далась мне его работа! Да и он сам! Чего я прицепилась к нему и теперь все свожу к его работе и заработку? Никогда не замечала за собой такого, как и чужие деньги считать не люблю. Но есть опасения, что занимается он чем-то запрещенным, теневым бизнесом каким-то. А с такими я точно связываться не хочу.
А не с такими? Если с моралью у него все в порядке, неужели я готова потратить на него часть своего времени?
Снова искоса посмотрела на мужчину и сразу же дернулась, когда он усмехнулся краешком губ и спросил:
– Нравлюсь?
Хороший вопрос. Точно нет, но так я не могу ответить. Нравиться может человек, которого ты знаешь хорошо. Так что же меня в нем привлекает?
– Нет, – все же ответила.
– Не может быть! – бросил он на меня лукавый взгляд. – Женщинам я нравлюсь.
– Ну так зачем тебе я, если нет в этом недостатка? – не удержалась от колкости.
Сколько ему может быть лет? Наверное, примерно как мне, ну может, чуть больше. Он даже не симпатичный, а настоящий красавчик, в мужественном выражении этого слова. Лицо скуластое и временами даже немного суровое, когда он задумывается. Глаза темно-карие и пронзительные, особенно когда пристально рассматривает. Под его взглядом становится неуютноно. А еще я не люблю настолько темные глаза, на дне которых невозможно что-то рассмотреть. Почему-то мне всегда кажется, что таким людям есть, что скрывать. Впрочем, нам всем есть, что скрывать. Губы… Нет! Про его губы точно не следует думать, как и смотреть на них. Но они у него очень чувственные – это я уже успела разглядеть.
– Ты меня заинтересовала, и я намерен узнать тебя получше, – спокойно ответил Никита.
– Что значит, заинтересовала? В каком месте? – настала моя очередь усмехаться.
О своем вопросе сразу же пожалела, когда он ответил:
– Во всех местах, – и посмотрел так характерно, окидывая взглядом с головы до ног. Даже не окидывая, а обволакивая, раздевая и оставляя на моем теле след – горящий и будоражащий кровь. – Как человек… Как женщина… И узнать я намерен ближе по-всякому.
– Ну ты и нахал! – невольно возмутилась. – А если я этого не хочу?
– Мне придется все сделать для того, чтобы и ты этого захотела, – вновь скривил он свои губы, на которые я не смотрю.
– И как же ты это собираешься делать?
Мне уже становилось интересно, что же он скажет или придумает дальше. А машина плавно катила по улицам города. В субботу дороги были более-менее свободными. Никита не разгонялся, и как ни странно, нам сопутствовал зеленый свет. На редких светофорах приходилось притормаживать.
– Как зовут твою дочь? – поинтересовался Никита.
– Ольга.
– И сколько ей?..
– Двенадцать, скоро будет тринадцать.
– Почти как моему сыну.
– У тебя есть сын? – удивилась я.
Почему-то мне казалось, что подобные донжуаны обводятся семьей на старости лет, когда нагуляются вволю.
– А что тебя удивляет? – бросил он на меня взгляд, и опять я подумала, что совершенно не понимаю его взглядов, не могу их прочитать. – Почему у меня не может быть сына?
– А его мать?
– Мы с сыном живем вдвоем, – коротко отозвался Никита.
Ага. Понятно. Тема бывшей жены отчего-то ему неприятна, развивать ее не собирается, сразу понятно. А вот мне стало любопытно, что же с ней случилось. И я бы с удовольствием услышала ответ, только вот вопрос высказать не рискнула. Ладно, захочет – сам расскажет.
Однако, со мной деликатничать явно не собирались, и следующий вопрос Никиты меня в этом убедил.
– Где твой муж?
Не то, чтобы я делала тайну из расставания с Сергеем, просто вспоминать об этом было не очень приятно. Год после его ухода мне было очень тяжело, пока не научилась жить самостоятельно.
– Ушел к любовнице, бросил нас с Олькой, – пожала я плечами, разглядывая унылый пейзаж за окном.
