скачать книгу бесплатно
– Нет, – резко ответил граф. – Сейчас идут важные переговоры с Сацилией. Я не могу уехать.
– Ах да, Сацилия… – Амброзиус помрачнел, однако воздержался от комментариев. Кажется, обсуждать политику за семейным столом здесь тоже считалось дурным тоном.
Мне было бы спокойнее, если бы потенциальный дракон убрался в свое родовое гнездо. От одной мысли, что над Эшентауном, покой которого я поклялась защищать, будет кружить огнедышащее чудовище, становилось не по себе. Я представила мощный старинный замок, словно вросший в скалу, с грудой камней на месте разрушенной башни после буйства, учиненного драконом Альфредом. Хотя её наверняка уже отстроили заново. Мистер Амброзиус тем временем с сожалением оглядел стены гостиной, обитые бледно-желтым штофом, и бросил прощальный взгляд на бежевый ковер с гроздьями пышных цветов.
– Мне нравится твой вкус в отделке комнат, – вздохнул он. – Но, боюсь, пятна копоти на стенах и дыры в коврах не украсят эту изящную гостиную. Этот дом слишком хрупок для дракона.
Тут ещё Нед подбросил дровишек в костёр, озвучив наше с ним общее опасение:
– Мистер Амброзиус, – спросил он, нахмурившись, – а что если злоумышленник из ненависти к графу уничтожит амулет?
– О, сломать такую вещь ещё сложнее, чем сделать, – отмахнулся волшебник.
– К тому же, я бы это почувствовал, – саркастически заметил Фонтерой. – Если кто-нибудь попытается распилить амулет или бросить его в огонь, меня ждет невероятный букет ощущений! Никакие пытки в Холодном доме[4 - Холодный дом – городская тюрьма в Эшентауне возле Северных ворот.] не сравнятся с этим!
Да уж, не позавидуешь ему. Я поспешно уткнула нос в тарелку, прячась от опасного блеска драконьих глаз и пытаясь справиться с новым приступом вины. Остаток обеда прошёл в тягостном молчании.
* * *
После того как лорд Кеннет и мистер Амброзиус разошлись по своим комнатам, мы с Недом отправились на Коул-стрит, где мистер Тревор сегодня собрал «ищеек» на очередной совет. Оказавшись в знакомом кабинете, я с облегчением забралась на свое законное место – в оконную нишу, освещенную пламенем камина. Наконец-то можно было расслабиться! Я ужасно устала следить за каждым своим словом и жестом. Здесь, в логове серых капюшонов мы чувствовали себя как дома, не то что в чопорном графском особняке.
Нед присоединился к остальным сыщикам, которые постепенно рассаживались за дряхлым скрипучим столом. Тучная фигура мистера Тревора тонула в глубоком кресле, в вечерней полутьме кабинета иногда вспыхивал огонёк его трубки. Хаммонд, выглядевший сегодня почти стариком, устроился в углу рядом со шкафом, набитым растрепанными, замусоленными книгами. Хаммонд был, что называется, сыщиком старой школы. Казалось, вся его энергия была направлена на то, чтобы не дай бог не сделать чего-нибудь лишнего, не перетрудиться. А потом, совершенно убедив всех в своей никчемности, он вдруг изрекал из своего угла нечто такое, что заставляло взглянуть на проблему под другим углом. В этом человеке таилась бездна проницательности.
Рядом с Хаммондом, придвинув ногой деревянный табурет, уселся Фокс. Эти двое составляли изумительно контрастную пару. На Хаммонде любой, даже новый сюртук через полчаса приобретал мятый и тусклый вид. Фокс, изящный и подтянутый, сделал бы честь любому клубу на улице Святого Дживса, где обычно проводили время городские щеголи. Мое появление отчего-то его обрадовало:
– С днем рождения, Коза! – весело воскликнул он.
– До моего рождения еще целых три месяца, – буркнула я, хотя сама не знала точную дату. В приюте мне сказали только, что это было зимой. Редко кто из детей-сирот мог похвастаться интересными фактами из своей биографии. Например, мне дали фамилию Фишер, так как от корзины, которая служила мне временным убежищем, нестерпимо воняло рыбой.
– Вчера ты, считай, второй раз родилась, – добавил Фокс более серьезным тоном. – Ты забыла главную ищейскую заповедь: не совать нос, куда не следует, а это правило не из тех, что можно нарушить дважды. Тебе крупно повезло.
Вспомнив про ноющую шишку на голове, я мысленно согласилась. Действительно повезло, спасибо густой шевелюре. К счастью, мистер Тревор не стал развивать эту тему. Он молчал, дымя трубкой, и по комнате расплывался уютный запах табака. На специальной подставке позвякивал крышкой тяжелый закопчённый чайник. Долговязый Винс, пристроив на краешке стола свежую газету, резал крупными кусками принесенные пироги с бараниной.
– Отстань от девчонки, ей и так досталось, – одёрнул он Фокса. – Лучше давай сюда кружки. А ты, Коза, не смущайся, садись поближе.
Фокс одним плавным движением стянул с полки несколько кружек и расставил их на столе. Его длинные изящные пальцы так и мелькали. Я подумала, что эти руки очень пригодились бы шулеру… или фокуснику. Пламя в камине вдруг вспыхнуло ярче, осветив его худое бледное лицо и хмурые глаза, в которых на мгновение показалась застарелая усталость. Иногда мне казалось, что в прошлом Фокса скрывалось еще больше темных пятен, чем в моем.
Мистер Тревор, не торопясь, вынул изо рта трубку, прочистил её и убрал.
– Что сделано, то сделано, – сказал он. – Амулет пропал, значит, будем искать вора.
Винс разлил по кружкам горячий чай. Тревор, подумав, достал из стола специальную бутылку, появление которой ищейки встретили радостным трепетом. В каждую кружку он плеснул по глотку рома. Значит, совещание будет долгим.
– Странно, что на графа ополчились только сейчас, – заметил Нед. – Вот если бы десять лет назад!
Все согласно загомонили. Десять лет назад похождения юного Фонтероя давали обильную пищу для газетных сплетен. Светский хлыщ, равно удачливый и в любви, и в картах. Наследник приличного состояния. Непревзойденный дуэлянт, умеющий попасть в очко карты со ста шагов даже после грандиозной попойки. Дамский угодник, которому не могла отказать ни одна женщина. Справедливости ради, следует заметить, что от невинных девиц Фонтерой старался держаться подальше, а их целеустремленных мамаш и вовсе избегал так ловко, что твой кот. Он предпочитал иметь дело с женщинами другого склада, понимающими правила игры.
Таким образом юный лорд развлекался несколько лет, однако затем, после смерти отца и старшего брата, внезапно остепенился. Перестал отстреливать приятелей на дуэлях, занял положенное ему кресло в парламенте и, кажется, даже собирался жениться. В общем, к нынешнему времени, достигнув почтенного возраста тридцати лет, лорд Кеннет Фонтерой считался вполне респектабельным членом общества.
Тревор поднял руку, и все тут же умолкли.
– Мне дали понять, – веско сказал он, – что здесь, возможно, замешана политика.
Фокс приглушенно выругался, остальные тоже заворчали. Только я сидела тихо, как мышь. Моя лепта на совещаниях состояла в том, чтобы помалкивать и снимать нагар со свечей. Но я не хуже других понимала, что политические дела – это самая головная боль для сыщика. Они похожи на болото, где под безобидной с виду травкой скрывается гниль и грязь.
– Там, – шеф многозначительно возвел глаза к небу, – обстановка сейчас не из лучших. Треклятые лягушатники после войны совсем обнаглели. Недавно в Эшентаун приехал сацилийский посол, специально для переговоров. И я думаю, что внезапное появление дракона на заседании парламента отнюдь не улучшило бы ситуацию. Скорее привело бы к политическому кризису.
– Еще бы! – хохотнул Фокс, вероятно, представив себе перекошенные физиономии парламентариев.
Признаться, я в политике разбиралась слабо. Из подслушанных разговоров можно было сделать вывод, что наше правительство в отношениях с ближайшими соседями придерживалось позиции виртуозного лавирования, поддерживая то одного, то другого конкурента, в зависимости от своей выгоды. В последнее время, когда Сацилия, отделенная от нас лишь узким проливом, набирала мощь на континенте, эта тактика перестала себя оправдывать. Мы теряли союзников одного за другим. Три года назад мы преподали сацилийцам серьезный урок у мыса Тарфаль, фактически размазав их флот по Джебельтарскому проливу. Теперь они готовились взять реванш.
– Это похоже на правду, – согласился Хаммонд. – Как сказал лорд Фонтерой, амулет представляет ценность только их семьи. Никто другой не смог бы его использовать. Конечно, драконий зуб – вещь дорогая сама по себе, но владельцы антикварных лавок клялись и божились, что никто им такого товара не приносил. И к графу никто не обращался с предложением выкупа. Значит, либо его хотят извести политические противники, либо – кто-то другой из личной мести. Но тогда ненависть должна быть действительно впечатляющей. Интересно, кому он мог так насолить? Может, женщина? Отвергнутая любовница, брошенная невеста?
– Да какая же женщина станет ждать десять лет, чтобы отомстить? – недоверчиво спросил Тревор. – А сейчас Фонтерою и вовсе не до волокитства. Я слышал, что они с леди Эмберли собирались объявить о помолвке, но, возможно, теперь это дело придется отложить.
Тут Хаммонд снова нас удивил, высказав неожиданную мысль:
– Послушайте, но ведь в любом проклятье всегда оговаривается условие, как от него избавиться. В этом и заключается принцип проклятья. Разве я не прав?
– О да, – невесело усмехнулся Тревор. – Все как в легендах: проклятье будет снято, если найдется невинная девушка, которая полюбит злосчастного графа, несмотря на его дурной нрав и привычку плеваться огнем, в буквальном смысле.
– Тогда, может, ему наоборот стоит ускорить помолвку?
– Леди Эмберли ничем ему не поможет. Она, понимаете ли, вдова. И вряд ли лорд Фонтерой согласится заменить невесту на одну из дебютанток этого сезона. Он всё-таки не изверг.
«Да уж, – подумала я, – нам сейчас в его доме только обморочных девиц не хватает! И так проблем выше крыши!»
Фокс, некоторое время хитро посматривавший на меня, вдруг засмеялся:
– Слушайте, а если Энни?.. Это ведь из-за нее уплыл амулет, вот пусть и отдувается! Слышь, Коза, не хочешь стать графской возлюбленной?
– Давайте-ка без шуток, – поморщился Тревор, а мне почему-то вся кровь бросилась в лицо.
– Нет! – припечатала я. Вышло неожиданно звонко. – И вообще, знали бы вы, что мне приходится терпеть в его доме!
Ребята притихли, Нед удивленно поднял брови, а мистер Тревор насторожился:
– В каком смысле? Неужели лорд Фонтерой позволял себе… вольности?
– Что?! Нет, чума его побери, наоборот! Наш клиент, оказывается, респектабелен, как священник. Чертыхаться при нем нельзя, штаны носить нельзя, даже упоминать о них – и то неприлично!
– Ах, вот оно что, – успокоился шеф, отмахнувшись от меня, как от мошки. – Ничего, тебе будет полезно немного улучшить свои манеры.
Остальные при этом тихо хихикали, так что мне оставалось лишь мысленно кипеть от злости.
– Пока что наша единственная зацепка – те таинственные ночные гости, которые приезжали к мистеру Мэллори незадолго до ограбления, – сказал Нед, пытаясь вернуть беседу в более конструктивное русло.
– Карета у них была непростая, – поддержал его посерьёзневший Фокс. – Не наёмный кэб. Это был здоровенный фаэтон с высоким сиденьем и огромными задними колесами. Такой экипаж не каждый день встретишь. И тот человек, который беседовал с дворецким, был явно иностранец. Говорил-то он по-нашему, но звучало чудно.
– Можно подумать, ты у нас такой полиглот, что иностранца по говору отличишь! – усмехнулась я, все еще расстроенная насмешками шефа. Кроме того, я терпеть не могла, когда Фокс начинал умничать.
– Не, «полиглот» у нас – это Винс. – Фокс с нарочитым ужасом покосился на Винса, который приканчивал уже третий кусок пирога и тянулся за четвертым. – А я просто опытный. Если долго отираться в порту, то поневоле научишься разбираться в акцентах, ведь мисниец говорит не так, как сацилиец, а норвейцев и вовсе отличить не проблема, те говорят – словно кашу жуют.
– Что ж, попробуем отыскать эту карету, – подытожил Тревор. – Хаммонд, вы с Винсом завтра прогуляетесь по улице Святого Дживса и сходите в Серпен-парк, где любят раскатывать всякие модники. А Нед с Фоксом подежурят возле банка и в деловых кварталах.
Про меня мистер Тревор как будто забыл. Это всё из-за моего промаха! Да и то злосчастное письмо, которое, по мнению дворецкого Мэллори, было адресовано мне, тоже послужило поводом для недоверия, будь оно неладно! Я уже собиралась потребовать, чтобы меня тоже привлекли к делу, как вдруг мою ушибленную голову посетила светлая мысль.
По всему выходило, что недоброжелатель Фонтероя – человек из общества, и пари держу, что сам он не полез бы в чужую спальню. Значит, нашел исполнителя. В Доках или в Кречи – бедняцком районе в юго-восточной части города – это несложно. Там всегда можно сыскать ловкача, который за достойную плату притащит вам хоть дьявола из преисподней. А уж если такого человека смог найти лордик из приличного общества, то угадайте, за какое время найду его я, прожившая в Кречи шестнадцать лет?
Пока мои коллеги обговаривали детали, я сидела очень тихо, стараясь ничем не выдать своего вспыхнувшего энтузиазма. Интересно, что они запоют, когда на следующем совещании я преподнесу им имя заказчика? Пусть Нед с ребятами ищут свою карету. А мне пора освежить в памяти несколько старых знакомств.
Глава 5
На следующее утро, после завтрака мне не составило труда сослаться на больную голову и вернуться в нашу с Агатой чердачную каморку. Выждав, когда Нед скроется с горизонта и освободит путь, я рывком соскочила с постели. За окном, увы, моросило. Снег, выпавший три дня назад, давно превратился в грязную кашу.
С платьем для прогулки сразу возникли затруднения. Не могла же я появиться в родном притоне в образе благообразной сиротки! Мало того, что мои бывшие приятели надорвут животы от смеха – это еще полбеды! Хуже будет, если я в таком виде попадусь какому-нибудь пьяному матросу. Тогда уж точно проблем не оберёшься.
Насколько я помню, в сундуке, стоявшем в углу комнаты, мне попадалась какая-то старая рухлядь. Воспользовавшись отсутствием Агаты, я прокралась к сундуку и по локоть запустила руки в его темное нутро, пахнувшее лавандой. Мне повезло. Под стопкой накрахмаленных нижних юбок действительно обнаружился свёрток с мужским платьем: узкие панталоны и сюртук. Всё лучше, чем ничего!
Я как раз приложила к себе панталоны, когда дверь внезапно распахнулась, и на пороге появилась Агата. Увидев меня, она замерла. На её щеках вспыхнули алые пятна, а в глазах на миг блеснула настоящая ярость.
– Это вещи моего покойного брата, – произнесла она сдавленным голосом. – Отдай! Да как ты посмела!
Я так растерялась, что даже заикаться начала от испуга:
– Я… я ни за что не взяла бы их без спроса! – Вот уж не ожидала, что милая, весёлая Агата умеет превращаться в такую фурию! – Как раз хотела спросить у тебя, нельзя ли одолжить эти вещички на часик.
– Зачем? – грозно спросила девушка.
Волнуясь и путаясь, я принялась рассказывать: о своей оплошности с амулетом, о горячем желании найти похитителя… Слово за слово, пришлось рассказать и о письме. Агату оно заинтересовало. Достав из-под подушки тощую картонную папку, я вытащила конверт.
– Ты умеешь читать? – спросила я с интересом, глядя, как долго она вертит письмо в руках.
– Не слишком, но достаточно, чтобы понять, что ты не врёшь.
– Пожалуйста-пожалуйста, – я умоляюще сложила руки, изобразив на лице крайнее раскаяние, – мне ужасно жаль, что из-за меня ваш хозяин оказался в таком сложном положении! Я хочу всё исправить. Быстренько сбегаю кое-куда, всё разузнаю и вернусь. Никто даже не заметит!
– Хм, ну ладно. – Агата наконец улыбнулась, сменив гнев на милость. – Ради такого дела разрешаю.
– Спасибо! – от души поблагодарила я. – Только, чур, Неду ни слова!
Пока она не передумала, я быстро скинула платье и натянула сюртук. Потом кое-как запихнула волосы под изношенную кепку, кубарем скатилась с лестницы и… угодила прямо в объятья лорда Фонтероя.
– Далеко собрались, мисс Фишер? – поинтересовался он с какой-то вкрадчивой интонацией.
– Только на минуточку, – промямлила я, проклиная себя за лишнюю спешку. – Хочу… э-э… навестить кое-кого в городе.
– Судя по вашему изысканному туалету, этот «кое-кто» проживает в закопчённых трущобах за Товерским мостом? Или возле причалов?
Я попыталась бочком проскользнуть к двери, но меня остановила твёрдая рука. Дверь в глубине холла теперь казалась недосягаемой.
– Признайтесь, мисс Фишер, – щекотно прошептал граф мне в ухо, – что именно вы в ту ночь украли амулет, а теперь хотите встретиться с сообщником!
– Нет у меня амулета, хоть обыщите! – гневно вскинулась я.
Фонтерой смотрел словно сквозь меня, и опасный блеск в его глазах разгорался всё ярче. От подступившей паники по спине пробежали мурашки. А вдруг он действительно вздумает меня обыскать?!
– В этом нет необходимости, – ответил он наконец. – Я пойду с вами.
– Да ни за что!
Пять минут спустя я смирно сидела в кресле, пила чай, принесенный Агатой, грызла орехи и терпеливо ждала, пока камердинер подберет графу костюм, подходящий для визита в трущобы. Невозмутимость мистера Батлера была поистине бесподобна. Он отбирал вещи так тщательно, будто готовил своего хозяина к посещению званого ужина.
Я восхищалась камердинером и одновременно удивлялась своей покладистости. Понятия не имею, как Фонтерою удалось меня переубедить. Это всё драконий гипноз.
Вскоре граф предстал передо мной в новом виде. Я постаралась скрыть скептическую усмешку. Даже в засаленном сюртуке, с растрёпанными волосами и в бриджах, заляпанных опилками (молодчага Батлер не упустил ни одной детали), Фонтерой все равно выглядел как самый расфранченный ферт. Осанка, жесты, взгляд – его выдавало буквально всё. Эх, придётся мне постоянно быть начеку, не то нас обоих пустят поплавать по Тессе без лодки!
Накинув на плечи старое коричневое пальто омерзительного вида, Фонтерой неодобрительно покосился на мой тощий сюртучок.
– В этом вы простудитесь насмерть. Батлер!
– Ох, да будет вам! Не сахарная, не растаю! – пробурчала я, досадуя не столько на очередную задержку, сколько на то, что мой продуманный план летел ко всем чертям.
Мистер Батлер, как настоящий волшебник, притащил откуда-то толстый матросский свитер, пропахший дешёвым табаком. Зато это одеяние был тёплым и, подозреваю, в критической ситуации могло заменить лёгкую кольчугу. Таким образом, сборы были окончены, и мы с графом, двое оборванцев, покинули элегантный особняк, окунувшись в промозглый туман эшентаунских улиц.
* * *
Чтобы добраться до Товерского моста, мы наняли кэб. Дальше придётся идти пешком, так как ни один кэбмен не рискнёт сунуться в Кречи, да и не всякая улица там способна вместить в себя экипаж. Темные кривые улочки этого района больше походили на норы, прорытые в куче мусора безумным пьяным кротом. Их словно нарочно создали для того, чтобы без помех обстряпывать грязные делишки и уходить от погони. "Ищейки" Тревора навещали этот район только в исключительных случаях, предоставляя местным жителям самостоятельно разбираться с мелкими кражами и разбоем. Драки множились там, как плесень. Поножовщина была обычным делом. В общем, то еще место.
Кэб, покачиваясь, гулко отстукивал ритм по просторной набережной Тессы. Над рекой висел мокрый туман, в сером мареве которого тонули дома и деревья. Эшентаунский туман был поистине вездесущ. В северо-западной части города он заботливо укутывал богатые особняки, придавая таинственность небольшим уютным площадям; в порту он с удовольствием клубился между мачтами и прибрежными отбросами. Туман окрашивал улицы в разные оттенки серого и коричневого. Даже свежевыпавшему снегу в Эшентауне удавалось сохранить свой белый цвет не более суток. А то меньше, если работали кирпичные заводы.
На мосту туманные клочья слегка разгонял ветер. Река, величественно темневшая внизу, сегодня походила на призрачную преисподнюю. Ее широкая лента неумолимо отделяла благопристойные районы и деловые улицы от бедных кварталов, не слишком полезных для вашего здоровья. Неподалеку на Собачьем острове виднелись мрачные приземистые здания складов. Пахло сыростью и чем-то гнилым.
– Чувствую себя как в лодке у Харона, – пошутил Фонтерой, облокотившись на перила.
Я понятия не имела, кто такой Харон, но, судя по тону моего спутника, знакомство с ним не предвещало ничего хорошего.
– А я как в гондоле воздушного шара, висящего среди туч. Мне всегда было интересно, каково это – поплавать наперегонки с облаками!
Один раз мне довелось видеть запуск воздушного шара, и это зрелище останется в моей памяти навечно. Огромный цветной купол занимал полнеба, висевшая под ним гондола с суетящимися человечками казалась совсем крошечной. Вот где настоящее волшебство! Куда уж там мистеру Амброзиусу!
Фонтерой взглянул на меня с искоркой интереса:
– Если хотите, могу устроить для вас такую прогулку.
Это было слишком прекрасно, чтобы быть правдой, так что я пропустила его обещание мимо ушей. Нет ничего опаснее, чем позволять пустым мечтам сбить тебя с толку. Для начала было бы неплохо сегодня вернуться целыми и невредимыми. Я сочла нужным предупредить своего спутника:
– Я хочу навестить одного человека. Он наверняка знает, не получал ли кто-то из местных заказ на кражу необычного амулета. Только, пожалуйста, будьте осторожны! Это вам не прогулка по Бонд-стрит!
