скачать книгу бесплатно
– Вы меня неправильно поняли. У меня есть другое. Я всегда ношу несколько яблок.
– Мне нужно спешить. Маргарита Генриховна вызвала меня к себе в кабинет, но сначала я должен распечатать для нее вот эти таблицы.
Кирилл Петрович стукнул по принтеру.
– Печатай, ящик с гвоздями! В этой школе хоть что-нибудь работает?
– Если у вас что-то сломалось, вы всегда можете обратиться к… Монголу.
Учитель одарил Кротова еще одним невеселым взглядом.
– У нашего мастера-библиотекаря есть имя?
– Наверное, – ответил мальчик беззаботно и откусил еще кусок. – Но он не против, чтобы его так называли.
Илья без стеснения поглядел в экран.
– Что это? Оценки девочек, которые устроили потоп? Зачем они завучу, Кирилл Петрович?
– У меня тот же вопрос.
– Потоп может устроить кто угодно независимо от того, какие у него оценки. Бог тоже однажды устроил потоп, а Ной построил ковчег и спасся.
– Не самое удачное сравнение. Ну вот, опять кончилась бумага!
«Новому учителю нужен верный помощник», – вспомнил мальчик слова Монгола.
– Кирилл Петрович, извините, что отвлекаю. Но я должен вам кое-что сказать. Кое-что важное.
Озеров рылся в ящиках в надежде найти хоть один чистый лист.
– Ну?
Мальчик склонился к самому уху учителя и прошептал:
– У вас штанина застряла в носке. Я хотел сказать вам перед уроком, но не успел. У меня тоже так бывает, когда я спешу в школу.
Озеров поблагодарил и беззвучно выругался, выправляя штанину и пытаясь удержаться на одной ноге.
– Я бы мог принести вам бумагу. У учительницы физики лежит две пачки, она, может быть, поделится.
Кирилл Петрович кивнул, и мальчик побежал в соседний кабинет. На обратном пути он наткнулся на Афанасьева. Тот легонько выставил ему навстречу плечо.
– Подлизываешься к новому классному, Кротов?
– У меня есть имя, – ответил мальчик и скрылся за дверью.
Принтер наконец заработал. Они стояли и смотрели, как он заглатывает бумагу и выплевывает горячие листы. Илья замялся:
– Можно мне задать вопрос?
– Валяй.
– Недавно на рыбалке мы с папой встретили жабу, и у нас возник спор – правда ли, что от них бывают бородавки?
– Нет. Это миф.
Кротов почему-то с облегчением посмотрел на свои руки.
– Это хорошо.
Помолчали. От нечего делать мальчик потрогал пальцами лист лимонного дерева.
– Почему ты не с классом? Какой у вас сейчас урок?
– Английский. Мне сейчас не очень интересно с классом. От них слишком много шума. Кирилл Петрович, можно дать вам совет?
Учитель кивнул и впервые за время их разговора взглянул на Илью.
– Думаю, вы слишком мягко говорили с девочками. Боюсь, что они ничего не усвоили. И скоро устроят еще что-нибудь эдакое.
Лицо Озерова выразило досаду. Но в голове мальчика звучали слова Монгола: «Главное, будь с ним честен, и однажды он поможет тебе».
– По-твоему, лучше, чтобы я кричал на них, как Маргарита Генриховна?
– Нет, это было бы еще хуже. Они этого либо не заметили бы, потому что на нас все время кто-нибудь кричит, или снова захотели бы отомстить.
– Что же ты предлагаешь? Вызвать родителей?
– Это точно бесполезно. Лика и так напугана, она, может быть, все поняла. У Яны Кулаковой родители ходят по струнке – она часто этим хвастается. Недавно она заявила им, что не поедет на выходных на дачу, а пойдет с друзьями в кино. Так и было. Два дня она жила в квартире одна и делала что хотела.
– Но ей одиннадцать, Илья. Всего лишь одиннадцать, – ошарашенно проговорил Озеров.
– Я уже рассказывал вам: взрослые только думают, что управляют детьми, чаще все бывает наоборот.
– Что ты предлагаешь?
– Будьте с ними строже. Вот и все. Они хорошие девчонки. Но некоторые здесь понимают только силу. Да, чуть не забыл!
Мальчик хлопнул себя по голове. И достал из внутреннего кармана пиджака сложенный вдвое листок.
– Это вам. Лика подошла ко мне на прошлой перемене и попросила, чтобы я передал вам эту записку.
– Та самая, которая устроила потоп?
Илья кивнул.
– Почему она не подошла сама?
– Может, постеснялась. Лика хорошая девочка, но с тех пор, как стала дружить с Кулаковой… Если бы записка была в конверте, я ни за что бы не заглянул туда. В тот день ее не было в школе, она пишет, что была на соревнованиях. Я не хочу никого закладывать, но… как вам объяснить… я немного подружился с вами, и мне неприятно, что вас могут обмануть только потому, что вы – взрослый.
– Да к чему ты клонишь?! – удивился Озеров.
Илья протянул письмо.
– Кажется, в записке что-то не так.
Кирилл Петрович прочитал:
«В эту субботу (число) Лика Карманова ездила на спортивные соревнования по теннису. Тренер Василий Ромашкин».
Весь текст был напечатан на компьютере и только подпись – от руки.
Тренер должен был сесть и набить на клавиатуре текст, потом распечатать на принтере. Где? В спортивном зале? Или у тренера был собственный кабинет? В лице учителя мальчик прочитал сомнения. Неужели подделка?
– Хорошая девочка… – процедил Озеров сквозь зубы.
Они вышли из класса, и Кирилл Петрович зазвенел связкой ключей.
– Мне не хотелось бы, чтобы Лика, хм-м-м, обиделась на меня… – сказал мальчик, глядя себе под ноги.
– Она просила тебя передать записку? Ты это сделал. Если бы она передала ее сама, все могло бы сложиться по-другому. Тебе теперь часто придется сталкиваться с подобным.
– Почему?
– Потому что с этого дня ты – староста класса.
Мальчик остановился, как вкопанный, посреди коридора.
– Я… Я не хочу. Они и так ко мне цепляются!
– Значит, хуже уже не будет, – сказал учитель, быстро шагая к лестнице.
Илья побежал следом.
– И что я должен делать? – крикнул он в лестничный пролет.
– Как ты там сказал? Будешь переводчиком с языка детей, будешь распутывать хитросплетения, чтобы они никому не навредили. И прежде всего самим себе…
Эхо от голоса учителя разлилось по лестничной клетке и еще долго звучало у мальчика в голове.
Он внимательно посмотрел на яблоко и откусил кусочек.
Учительская
– Детей не пускают в учительскую не потому, что они могут здесь что-нибудь сломать или испортить. А потому, что это единственное место в школе, где взрослые могут от них спастись и отдохнуть. – Элеонора Павловна сидела на диване, потирая гудящую голову. – Говоря короче, Каштанов, не торчи в дверях и не раздражай меня.
– Но я только хотел узнать, в каком кабинете у нас математика!
– Как заново родился! Иди и посмотри в расписании.
– Но до него далеко. Пожалуйста-пожалуйста, Элеонора Павловна, я быстренько!
– Ты представляешь, что может сделать голодная, уставшая и больная мигренью женщина с таким настырным типом, как ты?
– Впустить меня?
– Гоша, ты рискуешь! – прозвенела своим музыкальным голосом Богачева, оторвав седую голову от журнала и хитро взглянув из-под изящных очков. – Здесь черта, которую не стоит пересекать.
– Анна Сергеевна! Я не знал, что вы вернулись… Я думал, вы…
– Такая старая, что больше сюда не приду?
– Нет. Вы не подумайте. Я очень любил ваши уроки.
Каштанов прокашлялся и запел:
«Взлета-а-ая выше ели, не ве-е-едая преград, крыла-атые качели…»
– Если никто не прекратит этот мюзикл, это сделаю я!
Фаина Рудольфовна оторвалась от монитора и сделала два шага в сторону двери. Каштанова как ветром сдуло.
Учительница истории произнесла достаточно громко, чтобы ее слышали все:
– Дамы, я тут пытаюсь работать. Пожалуйста, чуть потише!
– Мы тоже здесь не просто так сидим, Фаиночка.
– Я просто так, – произнесла Элеонора Павловна грудным голосом, – хватит с меня. Надо заканчивать эту эпопею.
– У меня не столько к вам претензии, – буркнула Фаина, бросив косой взгляд на математичку, монотонно говорившую что-то учительнице английского языка.
– Павловна, тебя чаем напоить? – спросила, оторвавшись от компьютера, Светлана, школьный секретарь, сердобольная молодая девица, которая умудрялась работать за четверых и при этом отвечать на многочисленные, в том числе весьма глупые, вопросы педагогов и периодически появляющихся родителей, а также подкармливать вечно изголодавшихся учителей печеньем.
Светлана только два года назад приехала в Город Дождей из хутора, где большая семья держала скотный двор, поля и ульи, где дом постоянно полнился вечно кричащими маленькими детьми. Казалось, что с работой она справляется легко, – но это только казалось.
– Чай мне уже не поможет, девочки, – вздохнула Элеонора Павловна.
«Даже изможденная, она способна шутить. Сильная женщина», – подумала Фаина, в очередной раз сбиваясь со счета в графах с фамилиями.
– Этот Каштанов страдает дефицитом внимания. У него не просто шило в одном месте, у него там сверло. Мне уже встречались подобные дети. Но этот случай совсем запущенный. – Богачева пыталась удобно разместить журнал на общем круглом столе, но столешница за годы разболталась и давала крен, как только кто-нибудь усаживался с краю.
– Однозначно стол нуждается в ремонте. Нужно обратиться к нашим мужчинам.
– Их теперь у нас стало чуть больше, – подала голос учительница английского Зинаида Алексеевна. У нее была одна особенность: она всегда говорила в нос, очень тихо, никогда о личном и всегда о том, что и так очевидно. Может, поэтому ее редко слушали.
«Если они опять начнут дискуссию, я никогда не выставлю оценок», – сокрушенно думала Фаина, пытаясь уже в шестой раз посчитать графы с фамилиями.
