скачать книгу бесплатно
– Совсем уже рехнулась! – кричу, замахнувшись огненным снарядом. – А если бы с испуга швырнул его в тебя?
Она быстро дышала и покраснела, пот тонкой струйкой стекал с ее лба. Сестра была в ярости и подавляла удушающий страх.
– Где он? – воскликнула Санна.
Она обошла весь дом и вернулась в кухню. Тихо и с опаской вошла внутрь мама, крадучись, как бродячий кот. Вижу у неё в руках топор. Ну совсем уже обалдели! Одна лучше другой.
– Успокойся, – я обнял ее – как камень напряженное тело. – Все в порядке.
Пока успокаивал мать, Санна нервно налила себе воды и выпила залпом полный стакан. Отдышавшись, она подошла к нам и погладила маму по плечу, а меня потрепала за ледяной мизинец.
– Кто это был, Говен? Ты видел его? – говорила сестра так быстро, что половину слов было не разобрать.
Мотаю головой.
– Нет. Когда спустился, здесь уже никого не было.
Я сгреб их в охапку и попытался успокоить.
Всё то время, пока был с мамой и Санной, мой взгляд блуждал в темноте за окном. Я сгорал от любопытства, но понимал, что нужен им сейчас больше, чем когда-либо. Меня обрадовало отсутствие Бетти и можно было использовал это как предлог улизнуть из дома. Можете расценивать это как глупость, как нечто рискованное и до ужаса провальное, но я очень хотел выбраться из всего происходящего. Пусть и утонув в чем-то еще более темном.
– Заприте двери и дождитесь меня! – это всё, что я сказал перед уходом.
Уже была глубокая ночь, и уличные фонари лишь слегка освещали дорогу. Но орк стоял неподалеку и при виде меня помахал рукой. Он развернулся и пошёл вдоль улицы, поманив за собой. За ним невидимым шлейфом тянулся след из возможностей как для меня, так и для всей нашей семьи. Так я думал, сделав первый шаг вслед.
Как оказалось, он вел меня к одному из наших соседей, в старый домик на окраине улицы. Забора вокруг не было, всё заросло шиповником, и за лозами еле была видна дорога к дому. На крыльце тихо и мирно сопел дряхлый пес и даже ухом не повел, когда рядом с ним возник чужак.
В окнах дома загорелся свет, и кто-то, шоркая ногами, медленно приближался к двери. Со скрипом она поддалась седому старику, и орк первым вошел внутрь. Я следом.
– Самбор, – старик заботливо бросился навстречу нам. – Ты долго.
– Эй, старик. Он тут не один, – недовольно произнес я.
Он улыбается и смотрит на меня долгожданно, сложив ладони вместе.
– О, Говен, прости меня за неуважение. Я просто так давно не принимал гостей, что и позабыл, как с ними обращаться.
Я отшатнулся от него, как от призрака.
– Знаешь мое имя?
Он по-стариковски посмеялся.
Из освещения в доме были лишь свечи, и они в панике колыхались из стороны в сторону, пока я не закрыл дверь. Улавливаю легкий запах трав и благовоний. Повсюду мерцали склянки с разноцветными жидкостями и разбросаны ароматные камни. На окнах висели каштаны и полынь, запах которой, по легендам, отгонял злых духов от домов, где должна была вот-вот родить женщина.
– Ты лекарь? – тихо произнес я. – Не знал, что здесь вообще кто-то живет.
– Мы с Самбором живем здесь уже очень давно, а ты не очень сильно придаешь внимания мелочам. Я всегда наблюдал за тобой. Когда-то давно мы с твоим отцом выбрали этот район, чтобы жить неподалеку друг от друга.
– Вы знали папу?
Меня пригласили вглубь дома и усадили за старый, заваленный травами стол.
– Знал?.. – Старик предложил мне чай, и я согласился, но с опаской. – Мы вместе с ним служили. Были не готовы к войне, и нас размазало как сопли по столу. Всё это казалось нереальным, сном. Главным являлось вернуться к своей семье, но в итоге я вернулся, а он нет. И в чем шутка жизни так это в том, что по итогу пострадали оба. Я потерял семью, а твоя семья – Волибора. С тех пор я живу здесь, рядом с вами.
– Никогда тебя раньше не видел, – недоверчиво хмурюсь. – Если ты друг моего отца, я должен был тебя помнить. Санна была маленькой, но я не мог не узнать тебя.
– Как я уже говорил – мы оказались не готовы к войне, а особенно к количеству огня, которое она породила. – Старик отвлекся от готовки чая и махнул левой рукой на правую. Магия развеялась, и я увидел часть руки, обглоданную огнем. – Возможно, что я тоже давно мертв в душе. Может быть ты и правда видишь призраков, о которых так долго мечтал.
Он копался во мне, находил нужное и вываливал в мир. Они оба знали меня лучше, чем обычные незнакомцы, но грамотно создавали ощущение нежелания копаться еще глубже. Это заставляло тормозить и судорожно вспоминать. Копаться в обрывках воспоминаний и картинках будущего, что открывается постепенно в моих снах.
Старик суетится. Ищет кружки и чайные ложки. Рядом садится Самбор, жуя орехи и сухофрукты из ладошки. Я недоверчиво кривлюсь и чувствую, как покалывает плечо, которое ближе к нему. Тело реагирует на орка, дрожит и зудит. Его аура не разрушительна, она слишком уж похожа на мою собственную, словно я смотрю в отражение невероятно четкого зеркала.
– Почему вы ни разу к нам не пришли? Если вы всё видели, значит, знаете, каково нам было. Почему молча наблюдали? Почему…
– Говен, ты тот человек, которому интересно прошлое? – Меня как будто молнией ударило. – Я видел, как ты из мальчика превратился в мужчину, и видел, как твоя семья жива, как может радовать тебя своим присутствием. Тогда я сгорал уже не от огня, а от зависти. Мой сын был чуть старше Санны, когда погиб, а дочь играла с тобой маленьким почти каждый день. Я боялся утопить вас в своем горе.
– Лиа… – бормочу, находя суетливо девочку в туманном прошлом.
Воспоминания постепенно вспыхивали огнем и я нащупывал семью Рогнед по кусочкам, желая соединить их в единый холст.
Я не нашёл в карманах трубку и зло сжал табакерку, которую достал в надежде закурить. Мама и я, после войны мы не знали, куда податься. Не знали, как прокормить маленькую Санну. И я грезил мечтами научиться магии, чтобы у нас был в доме хотя бы хлеб. О большем не мечтал. Мир не подал нам руки. Совсем никто. Все, кого мы знали, погибли. Число населения Лореула уменьшилось на шестьдесят процентов, и мы, как брошенные овцы, носились по столице в панике, не зная, что делать. Мама убивалась от горя и навешивала на себя маски, чтобы не делиться горечью от утраты со мной и Санной.
– Прошу, не суди меня строго, – продолжил старик, ставя на стол чай. – В то время я уже был немолод, многое видел и слышал. Наш рассудок хрупкая штука, я был напуган, зол и уничтожен одновременно. Во мне бурлила ярость, но сил никаких не осталось. Я боялся показаться людям, сам себя боялся. То, что видел в зеркале, сломало меня как мальчишку. Разум помутился, и я запустил в сад дикий шиповник, чтобы он заполонил всё во дворе, и вскоре мой дом стал похож на заброшенный.
– Я никогда тебя не пойму, – в тот момент я лишь злился, не думаю, что был честен.
– А я и не жду от тебя понимания.
– Тогда чего? – зло ухмыляюсь. – Почему ты посылаешь к нам орка, о происхождении которого я даже боюсь гадать? Спустя столько лет ты решил появиться? Ты говоришь о потерях, но при этом игнорируешь наши. Мы потеряли отца, всех кого знали…
Я не мог знать, что он чувствует, ровно так же, как и он не мог знать о моих чувствах. Но почему-то мне казалось, что имею право его судить. Хотя, что я мог знать о той самой первой встрече с орками? Возможно, что он даже врёт.
– Я нашёл Самбора маленьким у стен Лореула. Он показался мне ещё не знающим обо всем том, что происходило между орками и Брондой, и я не ошибся. Его выбросили, словно балласт, который лишь утяжелял палаточный лагерь орков. Пришлось вырастить его как человека. Мало кто думал, что здесь кто-то живет, а гостей у меня не бывало. Мы тихо и мирно жили здесь и по ночам ходили на охоту в Лореульский лес, набирали воду в реках и собирали ягоды. Часто оставались в лесу ночевать.
– Безумие. Ты думал только о себе всё это время. Нашел себе новую отраду в жизни и тихо-мирно жил здесь, как растение. Лишь бы жить. Кто-кто, а моя мама уж точно поняла бы тебя и никогда не осудила.
Самбор ухмыльнулся и закинул в рот последний орех. Он меня невероятно сильно напрягал и одновременно манил своей таинственностью. Орк насмехался всем своим видом и был уверен, что имеет на это право. Он был как… Он словно был мной.
– Да, наверное, – не стал спорить старик. – Но сейчас это тебе на руку. Я знаю, что у тебя на уме и в сердце, что так жестоко ломает мысли каждую ночь.
Я нахмурился.
– Что это значит?
– Мы с твоим отцом любили наш край и столицу, мы застали добрых королей и их мудрых советников. Те времена, когда в Лореул пытались попасть со всех частей мира. Твоя мама родом из Серийи и переехала с родителями в десятилетнем возрасте на север Лореула. В одной из академий она познакомилась с Волибором – твоим отцом. Там же и со мной. Мы вместе окончили академию и ушли каждый в свои сферы: я к магам, твой отец в армию, а мать – в лекари. Ты был еще маленьким. Потом появилась Санна. Твоя мать невероятно сильно ревновала её к моей жене, Журри. Бронда была теплой и заботливой к нам. Поэтому я хочу снова увидеть её в свете теплого солнца, в былом рассвете. Хочу перестать чувствовать перед ней вину.
– А я здесь при чем? Хочешь с помощью меня развязать еще одну войну или что-то вроде того? – ухмыляюсь, пытаясь не показывать, насколько переполнен эмоциями.
Я мало что знал о прошлом мамы и папы. После смерти отца я блокирую в себе желание узнать хоть что-то. Кроме как от мамы, этого не у кого было узнать, и я не хотел трепать её раны. Но иногда мне казалось, что она очень сильно хочет поговорить, а я боялся. Должно быть, не совсем понимал, что ей нужно для успокоения. Или в очередной раз хотел стать самым сильным из них.
– Разве можно подумать, что я желаю тебе зла?
– Я не знаю, – смотрю на лиловые лепестки в чае. – Я слишком давно ни на кого не полагался. Хотя это, наверное, моё самое большое желание. Иметь кого-то близкого по духу.
– Они есть, Говен, – лекарь указывает на Самбора. – На его родине.
Я смеюсь и делаю глоток чая. В груди всё дрожит от возбуждения.
– Тебя хоть как зовут, старик?
Он потирает седую бороду.
– Деян.
Киваю молча, наблюдая за кружащим чаем в кружке.
– Не совсем понимаю, чего ты хочешь от меня, – говорю, вставая из-за стола. – Но мне есть кем рисковать, поэтому все эти авантюры против орков без моего участия. Это не моя война и терять в ней кого-то снова – не хочу.
– Также есть и те, ради которых ты должен взяться за это. – Его слова заставляют меня остановиться. – Никто, Говен. Никто, кроме тебя, не сможет. Поверь, я знаю. И знаю очень много. Я не прошу тебя верить всему. Просто откликнись на зов своего заспанного сердца и взгляни на мир иначе, через нас. Через прошлое, сын Волибора…
Мне кажется, будто то, о чем я мечтал, предстало передо мной в образе чего-то пугающего. Или я внезапно оказался не готов к переменам, о которых грезил весь свой осознанный возраст. О которых говорил отец. Я и правда оказался не готов к переменам. Обманщик и притворщик, человек, который способен только мечтать и не идти вслед за возможностями. Таким я был всегда.
– Извини, старик. Выходит, и правда не вправе судить тебя. Мама была бы рада тебе… Это и убивает во мне веру к тебе.
Удивительно, как быстро закончилась ночь. Я ушел молча, заметив, что уже восходит солнце. Солнце над новой Брондой, которую мне незнакома. Что-то надвигалось, и я знаю об этом. Я был тем, от которого якобы многое зависело. Но был ли в силах им помочь и помочь в чем? Трус. Лишь в голове у себя думал, что могу что-то поменять.
Возле дома вижу Санну и Бет. Они сидели рядом друг с другом, сонно буровя землю взглядом. Я остановился рядом и присел, умиленно смотря на обоих.
Я ведь сказал им не выходить из дома…
– Санна, – тихо зову сестру и сажусь рядом. – Санна, пойдем домой.
Она тихо и покорно уронила голову мне на колени, поджала к себе ладони.
Такая взрослая, но всё еще ребенок. Я помню её маленькой и каждый день надеюсь, что снова увижу прежней. Когда случилась война, мы все очень поменялись, и в этом можно понять Деяна, а о Самборе и вообще нечего сказать. Ребенок, выросший в стране врага, где каждый убил бы его при встрече. Да что я вообще могу знать о возможностях? Судя всех по себе, мне приходится каждый день обесценивать чужие проблемы и многих считать дураками. Какой эгоизм.
Я отнес сестру в комнату, но она до последнего не отпускала меня. И даже Бет не лаяла, а лишь тихо бежала рядом. Свечи в доме все задуты. Мама сонно сопит, уронив себя на стол и поджав к себе ладони. Совсем как Санна. Или наоборот, сестра набралась от мамы.
Санна. Кем она хочет быть и где жить? Я ничего не знал из этого, утонул в опеке и строгости. Хотел стать ей отцом, а в итоге не смог стать даже нормальным братом. Может, я и преувеличиваю, каша в голове слишком заварилась. Однако с ранних лет я чувствовал, что должен дать сестре намного больше, чем имею сам. И это не было слепой любовью или жалостью. У меня не получалось думать иначе.
Именно поэтому нехотя задумался о словах Деяна. Санна хочет жить в Лореуле и видит здесь свой дом. Наш дом. А я всю жизнь старался сделать так, чтобы она была счастлива, а значит, защитить то, к чему она стремится и чего хочет. Но выходит, что готов был это сделать лишь на словах. Я и правда неисправимый мечтатель.
– Доброй ночи, Санна.
Я и гости.
Я был уверен, что утром ясно пойму, что же нужно делать и как, но ошибался. Мне даже сложно было разговаривать с Санной, которая казалась бодрой и веселой с самого утра. Я избегал разговоров. Мне было не по себе, словно что-то теряю, отдаляюсь от весомого и значимого. Что-то очень выгодное и соблазнительное.
Днем ушел в город и просидел в мастерской до самого вечера, пытаясь отвлечься. Вскоре мысли упорядочились. На душе родился полный штиль, и даже надоедливые тревожные мысли-чайки умолкли, предаваясь беззвучному сну.
– Мам, – начал я наконец разговор по приходу домой. – Можно вопрос?
Она суетилась на кухне и за шкворчанием масла совсем не слышит меня. Бросаю на пол сумку и вешаю плащ на крючок. Пройдя на кухню, сажусь за стол, на котором разбросаны червивые яблоки и виноград.
– Мам? – Она испуганно поворачивается. Настолько погрузилась в свои мысли, что до последнего не заметила, когда перестала быть одна. – Привет.
– Напугал! – вздыхает и легонько бьет меня по плечу старой тряпкой. – Где ты был целый день? Санна ждала тебя на обед, но все же ушла на вечернюю службу. Мы ведь договаривались обедать дома…
Я обеспокоенно смотрю на рыбу в сковороде у нее за спиной.
– В мастерской. Я был тебе нужен? Я встретил Санну на площади, она на меня не злится.
– Нет, нет, просто ты ничего не сказал перед уходом. Что-то случилось? Мы бы и не волновались, если бы ты предупредил.
Да, это я умею. Делать то, за что ругаю других.
– Нет, все в порядке. – Я закусил щеку. – Можно у тебя кое-что спросить?
– Спроси, – беззаботно пожимает плечами.
Я медлил. Не знал, как начать.
– Ты помнишь Деяна?
Она замерла, стоя ко мне спиной и медленно подняла голову.
Опять это чувство. Будто сказал не то. Мне не хотелось ее ранить или углублять в воспоминания, которые причиняют боль. Однако я и сам не понимал уже ничего. Поэтому не могу знать наверняка, что и как ей будет воспринято. Прошлое, от которого мы столько лет уходили, рано или поздно всплыло бы на поверхность.
– Где ты услышал о нем? – спрашивает мама, медленно поворачиваясь.
– Я встретил его. Не делай вид, что не понимаешь, о ком я.
Впервые вижу такое лицо у мамы. Нахмурилась и смотрит с подозрением, словно на жулика. Я почти в кровь разгрыз себе щеку от нервоза. Еще немного и просто уйду, наплевав на все эти тайны и недомолвки.
– Не знаю, откуда ты узнал о нем, но Деян давным-давно уехал из Лореула и никогда здесь больше не появлялся. Да я и не собиралась тебе врать. Удивлена, что ты спрашиваешь о нём. Ходили слухи, что он и вовсе умер вместе с твоим отцом, в первой войне.
Она отставляет сковородку подальше от огня и садится со мной за стол. Вытирает руки о тряпку.
– А что, если он всё это время жил здесь?
– Говен, – мама была в смятении, и быстро глотала болезненные эмоции прямо у меня на глазах. – Боюсь, это лишь воспоминания отца, сны. Дар, который ты унаследовал, воспроизводит в твоей голове наше прошлое, не зацикливайся на этом и не фантазируй. Это лишь прошлое.
Мне были неприятны эти слова. На нашей улице я считался местным дурачком, который, бывает, говорит о том, чего ему не говорили. Талантом это назвать сложно, да и пользоваться им я не умею. Очень путает, но иногда кажется полезным. Благодаря этим знаниям я здорово преуспел в Академии и мог теперь без проблем попасть в любую мастерскую Лореула.
– А если я докажу тебе, что это правда?
Мама смеется и берет мои ладони в свои. Они тёплые и пухлые. Даже отдаленно я чувствую запах оливкового масла и трав, что ежедневно мама продает по утрам на площади.
