скачать книгу бесплатно
– Может, и выберусь… Если удастся подыскать кавалера. Тони на дух не переносит Полли. А в моем возрасте уже неприлично разъезжать одной.
Обедать они пошли в новый ресторан на Олбермарл-стрит, недавно открытый их приятельницей Дейзи.
– Тебе везет, – сказала Марджори, едва они переступили порог, – здесь родительница твоего мистера Бивера.
За большим круглым столом в центре зала миссис Бивер кормила компанию человек в восемь, и отнюдь не бескорыстно – ресторан не оправдывал ожиданий Дейзи, она оплачивала обед, и вдобавок миссис Бивер был обещан подряд на весенний ремонт и обновление интерьера, если ресторан до этого времени не прогорит. Компания подобралась случайная – людей этих свели вместе не потому, что их что-либо объединяло, и менее всего привязанность к миссис Бивер или друг к другу, а потому лишь, что имена их были широко известны: среди них был не спесивый, хотя еще и не вполне опустившийся герцог, незамужняя девица, прославившаяся своими похождениями, танцовщица, романист, театральный художник, застенчивый помощник министра, который осознал, как он влип, когда было уже слишком поздно, и леди Кокперс.
– Господи, ну и сборище, – сказала Марджори, радостно махая им рукой.
– Лапочки, придете на мой прием? – разнесся на весь ресторан скрипучий голос Полли Кокперс. – Только, чур, никому ни слова. Это будет совсем интимный прием. Всего несколько человек – больше в моем доме не поместится, – только самые старые друзья.
– Все б отдала, чтобы посмотреть, кто на самом деле Поллины старые друзья, – сказала Марджори. – Она ни с кем дольше пяти лет не знакома.
– Какая жалость, что Тони не понимает ее прелести.
(Хотя состоянием своим Полли была обязана мужчинам, популярностью она пользовалась главным образом у женщин: они восторгались ее туалетами и скупали по дешевке ее поношенные платья; первые шаги по пути наверх Полли сделала в кругах столь неприметных, что не нажила врагов в том мире, до которого потом возвысилась; несколько лет назад она вышла замуж за добродушного графа, на него в ту пору почему-то никто не посягал, и теперь вскарабкалась разве что не на самые вершины всевозможных социальных лестниц.)
После обеда миссис Бивер проследовала через зал к их столику.
– Мне ужасно некогда, но я просто не могла не подойти к вам. Мы так давно не виделись, а Джон рассказал мне, как дивно он провел у вас уик-энд.
– Мы живем так уединенно.
– Именно это он обожает. Бедный мальчик в Лондоне сбивается с ног. Скажите, леди Бренда, вы правда подыскиваете квартирку? Похоже, у меня есть именно то, что вам нужно. Сейчас дом ремонтируется, но к Рождеству будет готов. – Миссис Бивер посмотрела на часы. – О господи, надо бежать. А вы никак не могли бы заскочить сегодня ко мне на коктейль? Я бы вам все-все рассказала.
– Пожалуй… – сказала Бренда неуверенно.
– Непременно приходите. Жду вас к шести. Вы, наверное, не знаете, где я живу? – Сообщив адрес, миссис Бивер отбыла.
– Что это она говорила о квартире? – спросила Марджори.
– Да так, есть у меня одна сумасбродная идея…
* * *
Позже, раскинувшись в неге на столе костоправа, под сильными пальцами которого ее позвонки трещали и щелкали, Бренда гадала, будет ли Бивер вечером дома.
«Скорее всего нет, если он так любит светскую жизнь, – думала она, – да и потом, что толку?..»
Но он был дома, невзирая на два приглашения.
Она получила все сведения о квартирке. Миссис Бивер свое дело знала.
– Что нужно людям, – сказала она, – чтоб было где переодеться и позвонить.
Она разгораживала домик в Белгрейвии на шесть квартирок – каждая из комнаты с ванной, по три фунта в неделю за все; ванные будут просто шикарные, горячая вода в неограниченном количестве, все новейшие заокеанские усовершенствования, а в комнате поместится огромный стенной шкаф с электрическим освещением изнутри и останется место для постели.
– Это решит давно назревшую проблему, – сказала миссис Бивер.
– Я посоветуюсь с мужем и дам вам знать.
– Только побыстрее, ладно? На них просто невероятный спрос.
– Я вам очень быстро дам знать.
Когда Бренде пришло время уезжать, Бивер отправился с ней на станцию. Обычно она ела в вагоне булочки с шоколадом; они вместе сходили за ними в буфет. До отправления поезда оставалось много времени, и вагон был почти пуст. Бивер прошел в вагон и сел рядом с Брендой.
– Вам наверняка хочется уйти.
– Вовсе нет.
– У меня есть что читать.
– Но я хочу посидеть с вами.
– Очень мило с вашей стороны. – Потом она сказала довольно робко – ей никогда не приходилось просить о таком: – Вы бы, наверное, не согласились сопровождать меня к Полли?
Бивер заколебался. Перед приемом у Полли предполагалось несколько обедов, и его почти наверняка пригласят на один из них… свяжись он с Брендой, ее придется вести если не в «Эмбасси», так в другой роскошный ресторан… на это уйдет по меньшей мере три фунта… и еще надо будет возиться с ней, провожать ее домой… и если она, по ее словам, и в самом деле растеряла за последнее время всех знакомых (иначе зачем бы он ей понадобился?), значит он к тому же будет связан по рукам и ногам весь вечер…
– Мне очень жаль, – сказал он, – но я уже обещал обедать в одном доме.
Бренда заметила его колебания.
– Я так и думала.
– Но мы там встретимся.
– Да, если я поеду.
– Я бы очень хотел сопровождать вас.
– Что вы, что вы… Я просто так спросила.
Веселое настроение, с которым они покупали булочки, улетучилось. Минуту они посидели молча. Потом Бивер сказал:
– Что ж, я, пожалуй, пойду.
– Да, бегите. Спасибо, что проводили.
Бивер пошел по платформе к выходу. До отхода поезда оставалось еще восемь минут. Вагон внезапно набился битком, и Бренда почувствовала, как она вымоталась.
«С какой стати бедному мальчику связываться со мной? – подумала она. – Но он мог бы отказать и поаккуратнее».
* * *
– Ну как, хоть сейчас к Барнардо?[12 - Имеются в виду приюты для беспризорных и бездомных детей, названные в честь их основателя и первого директора Томаса Джона Барнардо (1845–1905), известного английского филантропа.]
Бренда кивнула.
– Шел по улице малютка, – сказала она, – и совсем, совсем пропал.
Она сидела, склонясь над чашкой, и безучастно помешивала хлеб с молоком. Чувствовала она себя премерзко.
– Хорошо провела день?
Она кивнула:
– Видела Марджори и ее гнусного пса. Кое-что купила. Обедала у Дейзи, в ее новой забегаловке. Ходила к костоправу. Только и всего.
– Знаешь, мне бы хотелось, чтобы ты отказалась от этих поездок. Ты от них очень устаешь.
– Я-то? Что со мной сделается? Просто я хочу умереть – вот и все. И ради бога, Тони, милый, не говори, что надо идти спать, потому что я и пальцем пошевелить не могу…
* * *
На следующий день пришла телеграмма от Бивера: «УДАЛОСЬ ОТМОТАТЬСЯ ОБЕДА 16. ВЫ ЕЩЕ СВОБОДНЫ».
Она ответила: «ОЧЕНЬ РАДА. СЕМЬ РАЗ ОТМЕРИТЬ ВСЕГДА ХОРОШО. БРЕНДА».
До сих пор они избегали называть друг друга по имени.
– Ты сегодня как будто в хорошем настроении, – сказал Тони.
– Я себя прекрасно чувствую. Благодаря мистеру Кратуэллу. Он приводит в порядок и нервы, и кровообращение, и все-все.
III
– А куда мама уехала?
– В Лондон.
– А почему?
– Дама по имени леди Кокперс устраивает прием.
– Она хорошая?
– Маме нравится. Мне нет.
– А почему?
– Потому что она похожа на обезьяну.
– Вот бы на нее посмотреть! А она в клетке сидит? А хвост у нее есть? Бен видел женщину, похожую на рыбу, так у нее была не кожа, а чешуя. В цирке, в Каире. И пахло от нее, Бен говорит, как от рыбы.
После отъезда Бренды они пили чай вместе.
– Пап, а что леди Кокперс ест?
– Ну, орехи и разные другие штуки.
– Орехи и какие штуки?
– Самые разные орехи.
И на долгое время образ волосатой и зловредной графини занял воображение Джона Эндрю. Она поселилась в его мире так же прочно, как околевший с перепою Одуванчик. И когда с ним заговаривали деревенские, он рассказывал им про графиню, про то, как она висит вниз головой на дереве и швыряется в прохожих ореховой скорлупой.
– Это ж надо – про живого человека такое придумать! – говорила няня. – Что бы сказала леди Кокперс, если бы услышала?
– Она бы трещала, тараторила, хлесталась хвостом, а потом наловила бы крупных сочных блох и позабыла обо всем.
* * *
Бренда остановилась у Марджори. Она оделась первой и прошла к сестре.
– Какая прелесть, детка. Новое?
– Более или менее.
Марджори позвонила дама, к которой она была звана на обед.
– Послушай, ты никак не можешь добыть Аллана сегодня вечером?
– Никак. У него митинг в Камберуэлле. Он скорее всего и к Полли не придет.
– Ну а хоть какого-нибудь мужчину можешь раздобыть?
– Что-то никто в голову не приходит.
– Ничего не поделаешь, будет на одного мужчину меньше, только и всего. Никак не пойму, что такое сегодня стряслось. Я позвонила Джону Биверу, и, представляешь, даже он занят.
– Видишь, – сказала Марджори, вешая трубку, – какой из-за тебя переполох. Ты перехватила единственного свободного мужчину в Лондоне.
– О господи, я и не подозревала…
Бивер прибыл без четверти девять, весьма довольный собой: он, пока одевался, отказался от двух приглашений на обед, получил десять фунтов по чеку в клубе, заказал столик с диваном у Эспинозы. И хотя он чуть ли не первый раз в жизни приглашал даму в ресторан, ритуал он знал назубок.
– Надо разглядеть твоего мистера Бивера, – сказала Марджори. – Давай заставим его снять пальто и выпить.
Однако, сойдя вниз, сестры слегка оробели, Бивер же ничуть не смутился. Он был весьма элегантен и выглядел гораздо старше своих лет.
«А он не так уж плох, этот твой мистер Бивер, – казалось, говорил взгляд Марджори, – вовсе нет»; и он, видя двух этих женщин вместе, – а они были красивы, каждая настолько по-своему, что, хотя в их родстве никто не усомнился бы, они могли бы сойти за представительниц разных рас, – начал понимать то, что всю неделю ставило его в тупик: отчего вопреки всем своим принципам и правилам он телеграфировал Бренде и пригласил ее на обед.
– Миссис Джимми Дин страшно расстроена, что не смогла вас сегодня залучить. Но я не выдала вас и не сказала, почему вы отклонили ее приглашение.
– Передайте ей от меня горячий привет, – сказал Бивер. – Но все равно мы встретимся у Полли.
– Мне пора идти. Обед назначен на девять.
