скачать книгу бесплатно
Адлер посмотрел на настенный календарь с изображением Яна Непомуцкого: 17 августа, 2017 года.
– Воскресенье, – ответил он.
– Чтобы завтра я Вас в отделе не видел. Ваша персона после сегодняшнего привлечет слишком много внимания. И никаких разговоров с журналистами об этом, – показал он на материалы, затем снова взглянул на наручные часы. – Все, что нужно знать прессе, я сообщу через 25 минут. Вы из какого кабинета?
– Из 102го.
– Зайдите по пути в канцелярию и… нет, это я поручу кому-нибудь другому. Знаете, где кабинет заместителя Куроки?
– Да.
– Найдите его и спросите, почему он не берет телефон. А лучше сразу отправляйте ко мне. Находитесь у себя, пока я Вас не отпущу. Можете понадобиться, если позвонит прокурор.
Следователь поднялся. Глубоко вздохнув, он посмотрел через широкое окно на очередного пикирующего с крыши голубя, проводив его взглядом до самой земли. Кто-то из скопившихся у входа журналистов всевозможных каналов, в ожидании громкого заявления, подкармливал птиц.
– Могу ли я быть свободен? – спросил Адлер.
Пчинский, отвечая на очередной телефонный звонок, не глядя махнул на дверь.
В коридоре 4го этажа, на котором заседало все руководство отдела, стоял полумрак. Приспущенные жалюзи не пропускали свет солнца. В углу, подпирая стену спиной, замер следователь Вит Новотный – высокий и коренастый мужчина с короткими густыми волосами.
– Господин, детектив! – резко выкрикнул он, когда Адлер с ним поравнялся.
Адлер вздрогнул от неожиданности.
– Тебе заняться нечем?
– Ну, что сказал наш старичок? – сбавил Новотный громкость до шепота. – Премия, или как обычно?
– Как обычно, – пожал плечами Адлер. – Ты Куроки не видел?
– Вообще, или сегодня?
– Я серьезно.
– В последний раз видел его полгода назад, на каком-то празднике с обязательной явкой. Почти десять лет здесь работаю, до сих пор не понимаю, чем он занимается.
– Наверное, так же, как и ты – ничем.
Новотный хихикнул, но веселье быстро сменилось серьезным выражением лица.
– Кстати, кое-кто из канцелярии слышал, что вот-это вот твое дело собирались передать Куроки.
– Да ну? И что же тогда не передали?
– Может, не успели? Видимо, придется ему и дальше бездельничать, – он подмигнул и хлопнул Адлеру по плечу, после чего резко свернул на лестницу, держась за угол рукой, словно несся на большой скорости и боялся не вписаться в поворот. – Хороших Вам выходных, господин детектив.
Беспорядок, царивший в кабинете заместителя Куроки, напоминал какой-то из кругов ада, не включенный в финальный вариант «Божественной комедии» Алигьери: небольшой столик посреди кабинета завален показаниями свидетелей, протоколами и отчетами вскрытий, фотографиями бездыханных тел, которые некогда были людьми. Привычных для каждого снимков близких людей в рамке, грамот, которые многие руководители ставили на показ – ничего этого на виду не было. Поверх жалюзи висела крупномасштабная карта Праги с множественными разноцветными флажками и кнопками, и пометками от руки. Сам Уильям Куроки сидел в кресле, сняв галстук, держал в руках отрытое портмоне, как блокнот. Зажатая в зубах под густыми усами шариковая ручка, напоминала бивень моржа. Кристоф постучал в приоткрытую дверь его кабинета.
– Пан Куроки, Вас вызывает к себе Пчинский.
Куроки посмотрел на время, шепнул: «Черт!» и сорвался с места.
Подходя к своему кабинету, Адлер обнаружил, что этаж опустел. По традиции последний уходящий домой, решив, что работников не осталось, погасил свет. В темноте следователь с первой попытки нащупал ручку двери, затем выключатель на стене. Частые задержки на работе позволяли производить подобные манипуляции вслепую. Он решил скрасить одиночество чаем. Стоявший в коридоре кулер оказался пустым, потому пришлось разбавлять заварку водой из-под крана. Холодный чай на вкус был много хуже горячего, но лучше, чем ничего. Адлер подвинул телефон на край стола так, чтобы до него можно было дотянуться рукой, и расположился в кресле с откинутой спинкой. Закрыв глаза, он принялся ждать, когда его дрема прервется.
Глава 2: Смотрящий в ночь
Не успело солнце уйти на покой, как один за другим занялись огнем фонари. Продавцы затворили витрины, таблички на дверцах их магазинов теперь говорили: «Закрыто». Несмотря на позднее время, улицы наполнял людской смех и множественный стук каблуков о брусчатку. Это жители Праги возвращались с работы домой, успевая по пути праздновать наступившие выходные. Присутствовали на улицах и приезжие. Держась мелкими группами, они фотографировали достопримечательности, не забывая громко их обсуждать. Ночь и в правду придавала даже самым безобидным строениям новый окрас.
Из вечернего кафе «Иль-Маршан» на Сметановой набережной, насытившись ужином, вышел мужчина средних лет по имени Дауд Бенеш. Прошел лишь месяц, как он въехал в дом вблизи Карлова моста, потому не считал себя до конца местным, но и к приезжим себя уже не относил.
Всю дорогу до дома он периодически останавливался, и воровато оглядывался по сторонам. Остановившись у входной двери, Дауд постучал по карманам своих брюк, разыскивая ключи. Над его головой сверкнула молния, где-то вдали послышался тихий гром.
– А Вы тут живете? – раздался голос позади.
– Что? – машинально спросил Дауд, хотя и расслышал вопрос. Обернувшись, он увидел на себе взгляд любопытного мальчишки. – Да, я здесь живу. А Вы, молодой человек, мой сосед? Кажется, мы с тобой еще не виделись, – он протянул руку. – Меня зовут Дауд Бенеш, а тебя?
Мальчишка внимательно посмотрел на зависшую перед ним ладонь, но пожать ее не решился.
– А Вы видели монстра?
– Монстра? – улыбнулся Дауд.
Мальчишка, увидев, что его вопрос не воспринимают всерьез, насупился.
– Мартин! – крикнула появившаяся из-за угла женщина. – Негодный ребенок. Я где сказала меня ждать?
– На перекрестке, – виновато ответил он.
– А ну, марш туда и жди!
– Хорошо, Мария.
Она недовольно цокнула.
– Я же просила не называть меня Марией, зови мамой, как все нормальные дети.
– Хорошо, мама Мария.
– Рад был познакомиться, Мартин, – сказал Дауд ему на прощание.
Мальчишка ушел. Мария нарисовала на лице улыбку, стараясь скрыть негодование, и обратилась к Дауду Бенешу, ставшему невольным свидетелем семейной «идиллии».
– Простите за весь этот спектакль. Меня зовут Мария Плетиха, я живу неподалеку. А это мой сын Мартин. Вечно проказничает. Надеюсь, он не попрошайничал?
– Нет, что Вы, не беспокойтесь, – ответил Дауд. – Миленький мальчик. Переживал, не встречали ли мы здесь монстров.
Улыбку Марии сменила неловкость.
– Это я его припугиваю, говорю, что под Карловым мостом живет вампир, который кусает непослушных детей.
– Вампир? – удивился Дауд.
– Да, тот, что из песни: «Жил по ночам под мостом человек».
– Никогда о такой не слышал.
Мария вдумчиво вздохнула, после чего ее взгляд устремился вслед убегающему мальчишке – Мартин, игнорирую сигналы светофора, норовил перейти через дорогу.
– Извините, мне пора идти. Всего доброго, пан, – отмахнулась она и помчалась за сыном.
– И Вам того же.
Дождавшись, когда Плетиха покинет поле зрения, Дауд побрел в дом. Его клонило в сон, и он надеялся, что монстры ему сегодня сниться не будут.
* * *
К наступлению глубокой ночи дождь разошелся в полную силу. Дауд вслушивался в барабанный бой капель, тщетно стараясь уснуть.
С улицы донесся смех ребенка и женщины. Дауд невольно вспомнил Марию и Мартина, и их рассказы о монстре. Тогда это казалось смешным, но сейчас, наедине с темнотой…
Его спальня располагалась на втором этаже, окно давало широкий угол обзора. Ночью вода под мостом и в правду походила на пропасть, в которой действительно кто-то живет.
– Интересно, кто придумал эту историю? – подумал он, и вдруг увидел на оконном стекле отражение света из ванной, который забыли выключить. Яркая полоска блика раздражала. Теперь Дауду казалось, что он видит ее даже сквозь закрытые глаза. Неохотно поднявшись и осторожно ступая по скрипучему полу, он добрался до выключателя. Свет исчез, наполнив комнату пустотой. Но за стеклом что-то продолжало тревожно биться: то вспыхивая, то угасая. Дауд приблизился к окну: мерцал один из фонарей Карлова моста, а под фонарем стоял пропитанный дождем человек. Его силуэт появлялся во вспышках света и исчезал вновь.
Свет вспыхнул, незнакомец перебрался через ограду. Свет погас, а когда вновь зажегся, мост пустовал, словно на нем никого и не было.
Вздрогнув, Дауд вдумчиво пробежался глазами по улице. Недоумение на его лице быстро сменилось тревогой. Он ринулся вниз по лестнице, к выходу, на улицу, к мосту, к ограде, а там, колыхаясь на волнах посреди пустоты, вниз лицом парило тело.
Дауд почувствовал, что его дыхание сперло, словно кто-то резко выкачал воздух. Зарычав, он бросился за незнакомцем с моста. Оказавшись рядом, развернул его, схватил за ворот одежды, потянул за собой, но неизвестный не поддавался, точно зацепился за что-то. Рванув на себя, Дауд наконец-то высвободил его из капкана и направился в сторону берега.
Послышался голос сверху, с моста, но слов было не разобрать. Почувствовав под ногами твердь, Дауд поднял голову и увидел впереди невысокого крепкого парня, готовящегося помочь.
– Я говорю, вызвал скорую. Они приедут через 5 минут, – громко сказал парень. – Что с ним случилось?
– Не знаю. Видел из окна, как он перебрался через ограду, а дальше – вот…
– Самоубийца?
– Не знаю…, наверное, да…перестаньте расспрашивать, лучше помогите.
Вместе они вытащили жертву на берег, поближе к свету и уложили на спину. Капли дождя разбивались о плечи и голову. После реки дождь казался приятно чистым и теплым.
Кожа утопленника уже начала терять розоватый окрас. Парень подложил ему под голову свою куртку.
– Вы, случайно, не врач? – поинтересовался Дауд.
– Нет. Скорая должна прибыть через несколько минут.
– Он умрет к тому времени.
– Хорошо, мне показывали порядок реанимационных процедур, но на практике… – запнулся парень в растерянности. – Вы знаете, что нужно делать?
Дауд перевернул утопленника, упираясь плечом в его грудь, попытался очистить легкие от воды. Уложил обратно и проверил, не запал ли язык и сказал.
– Будете нажимать с усилием ему на грудь на четыре счета, а я сделаю искусственную вентиляцию. Ясно? Соберитесь Вы уже! Спрашиваю: все ясно!?
– Да.
Они приступили. Дауд чувствовал холод губ потерпевшего. Он слышал, как за спиной мелодично пела река, забегая на каменистый берег, и свой голос, который давал счет человеку, пытающемуся вместе с ним спасти жизнь: «Раз, два, три, четыре» …
Но потом все исчезло. Шум реки, приглушенный давлением, превратился в бесконечный прилив. Его счет казался все тише и тише, пока окончательно не растворился в грохоте его собственного сердцебиения.
– Раз, два, три… – произнес он и лишь после заметил, что парень перестал помогать.
– Кажется, он умер, – он виновато отвел взгляд. – Мне жаль.
Дауд смотрел в широко раскрытые глаза утопленника: они не двигались, даже когда на них падали капли дождя. Бездушные и остекленевшие глаза, как у фарфоровых кукол. Он не знал этого несчастного, и сейчас этот факт его почему-то сильно тревожил. Потерпевший казался таким молодым, что с легкостью сошел бы за сына. Едва он об этом подумал, как все происходящее вмиг показалось несправедливым, неправильным.
Наклонившись к помощнику, он сказал:
– Не тебе решать, кто умрет, ясно?
И продолжил реанимацию сам: раз, два, три четыре! Его громкий счет разбудил ближайших соседей. В их окнах загорались огни. Кто-то молча следил за происходящим, кто-то выражал недовольства, прося тишины. А Бенеш волновался лишь за того, кто лежит перед ним и не просыпается.
– Раз, два, три, четыре! Черт! – сломавшийся голос превратился в хрип, а глаза наполнили слезы. Ударив кулаком по груди утопленника, он крикнул: – Вставай! Раз, два, три, четыре, вставай!
Он наклонился, и наконец-то вдохнул в неизвестного жизнь.
Потерпевший вздрогнул, закашлял. Сидевший напротив помощник от неожиданности отпрянул в сторону.
– Вот так, – сказал спаситель и прижал воскресшего к своей груди. – Тише, тише. Теперь все хорошо.
– Он жив, – удивился помощник.
– Как тебя зовут?
– Что, меня? – опешил он. – Кристоф Адлер. Я полицейский.
– Очень приятно, Кристоф, меня зовут Дауд.
– Извините, что я…
– Все в порядке. Спасибо, что помогли.
Вдали послышались звуки громогласных сирен. В окна глядела вся улица.
– Кристоф, я хочу, чтобы Вы присмотрели за ним. Мне нужно возвращаться в дом. Сами справитесь?
