скачать книгу бесплатно
Я все еще топталась на пороге, когда входная дверь снова заскрипела, и мне пришлось подвинуться: в холл вошел Блэк. Он чуть приподнял бровь при виде меня.
– Мисс Бартон, вы еще не ушли?
– Уже почти, – стушевалась я и зашагала в сторону лестницы. Моя комната была под чердаком. Можно сказать, пентхауз.
– Мисс Бартон, – ровно сказал Блэк, когда я уже коснулась ладонью перил, – надеюсь, с мисс Клер вы поссорились не из-за мистера Грифленда?
Я подняла голову, но ответить ничего не успела.
– Пункт одиннадцать параграфа пятьдесят четыре «Свода правил для преподавателей» гласит, что за интимную связь преподавателя со студентом должно последовать незамедлительное увольнение первого и исключение второго.
– Невероятно познавательно, – устало сказала я, – но у нас с мистером Грифлендом самая что ни на есть высокодуховная связь. Такая высокодуховная, что его преосвященство будет иметь все основания для причисления моего имени к лику святых.
– Рад это слышать, – все так же равнодушно заметил Блэк и направился в правое крыло – очевидно, к себе в комнату.
Я сгорбилась и прислонилась лбом к холодным металлическим перилам с затейливой резьбой.
Что это сейчас было? Меня отчитали или предостерегли?
Во всяком случае, уж точно не приревновали.
Медленно ступая по высоким ступеням, я неохотно поднималась к себе. Я мечтала об одном – упасть и уснуть мертвым сном.
Кто бы мог подумать, что во сне я увижу Амелию?
Глава 4
Я долго возилась с книгами, найденными на столе Амелии. Сначала я листала их торопливо, а затем – медленно, стараясь вникнуть в формулы и схемы. Память играла со мной в кошки-мышки, и лучше всего мое состояние описывала известная фраза: «Тут помню, там не помню».
Информации о двойниках нашлось до обидного мало. Мне не попалось ничего толкового кроме того абзаца об обмене душами. Я также нашла упоминание, что дар у двойников, несмотря на внешнее сходство, может быть разным и даже противоположным друг другу (как это часто бывает у близнецов), но мне до таких деталей не было никакого дела. Я уже поняла, что у меня дар отсутствует напрочь.
Наверное, я уснула прямо так, сидя за столом, потому что шею ломило, а момент укладывания в кровать в памяти не остался. Снова, как и во сне с зеркалом, я четко знала, что сплю.
Я очутилась на небольшой зеленой лужайке рядом с округлым чистым прудом. Его берег был окаймлен плакучими ивами, и его прозрачная гладь виднелась лишь в просвете зеленых ветвей. На мне были мои любимые рваные джинсы, черная футболка с многозначительной надписью «Not today» и белые кеды на толстой подошве. Волосы снова оказались обрезаны, и я повертела головой, наслаждаясь ощущением свободы. Длинные волосы – это, конечно, красиво, но ту легкость, которую дарит стрижка, ничто не может заменить.
Постояв на месте и прислушиваясь к щебетанию птиц, я не спеша двинулась к пруду. Шелковистая трава под моими ногами легко приминалась, тишина и уединение навевали умиротворение. Я даже не удивилась, увидев у пруда Амелию. Я же думала о ней перед сном, так что подсознание лишь выполнило мое желание, подсунув негодницу мне под нос. Эх, жаль, что ненастоящую!
Я медленно, наслаждаясь теплым воздухом и запахом воды, приблизилась к Амелии и опустилась на траву немного поодаль от нее. Она задумчиво всматривалась в разложенные перед собой карты. Белое кружево на краю ее длинной желтой юбки оказалось испачкано в зелени, но Амелию, судя по всему, тревожило не это. Ее лоб был нахмурен, а губы сжаты. Белая блузка с пышными манжетами и желтая шляпка на макушке прекрасно завершали ее романтический образ. Для полноты картины не хватало только плетеной корзинки и клетчатого пледа.
– Вы все-таки пришли, – сказала она, не отрываясь от карт.
– А что, должна была потеряться в пути? – фыркнула я.
Амелия удивленно моргнула, подняла на меня спокойный взгляд и покачала головой.
– Нет, такого не могло случиться. Все дороги ваших снов ведут сюда, к пруду.
– Не пруд, а прям-таки Рим, – с уважением протянула я, посмотрев в сторону чуть колеблющейся воды.
– В каком-то смысле, – согласилась Амелия и передвинула одну из карт левее. – Но я бы скорее сравнила это место с карманом между мирами.
Она тяжело вздохнула и смела карты в кучу.
– Нет, ничего не вижу.
– Так ты гадаешь? – с пониманием спросила я, сорвав травинку и прихватив ее кончик зубами.
– Предсказываю! – уязвленно поправила Амелия и с досадой добавила: – Сколько ни раскладываю карты, не могу увидеть лица убийцы.
Надо же, во сне даже у Амелии прорезалась совесть! А иначе с чего бы моему двойнику пытаться увидеть лицо преступника? Ей-то смерть уже не грозит.
– Почему? – без особого интереса, скорее чисто из вежливости спросила я, лениво развалившись на траве.
В глаза светило солнышко, и я довольно зажмурилась. Разговоры об убийце меня не пугали. Разве это важно, когда сейчас так хорошо?
– Не знаю, – неохотно призналась Амелия. – У меня сильный дар, – не без гордости продолжила она, – и обычно я могу увидеть хоть что-нибудь. Если молчат карты, я обращаюсь к магическому шару или к кофейной гуще. Иногда даже серебряные монеты могут указать путь и дать подсказку. Но в этот раз… ничего не выходит. Словно кто-то накинул на зеркало темную ткань.
– Это подозрительно, – отозвалась я и прикрыла ладошкой глаза, всматриваясь в белые облака на пронзительно синем небе. – И грустно.
– Я рада, что вы так спокойно все воспринимаете, – с ноткой облегчения проговорила Амелия.
– Глупо злиться на то, что тебе снится, – пожала плечами я. – Об играх подсознания еще Фрейд говорил.
Повисла пауза. Амелия молчала. В душу закралось подозрение, заставившее меня перевернуться на живот и приподняться на локтях. Всматриваясь в свою притихшую собеседницу, я уточнила:
– Ты же мне сейчас снишься, верно?
Амелия прокашлялась и принялась изучать свои аккуратно подстриженные ноготки на руках.
– В каком-то смысле…
– То есть, – вкрадчиво спросила я, медленно вставая с травы, – ты не плод моей фантазии?
– Нет, я настоящая, – сказала Амелия, тоже вставая с колен и осторожно пятясь, не спуская с меня глаз. – Разве это что-то меняет?
– О, еще как! – хищно улыбнулась я.
Мы рванули с места одновременно: я за Амелией, а она – от меня.
– Стой, стерва! – закричала я. – Я тебя все равно поймаю! Ты у меня еще попляшешь!
– Я отвратительно танцую, – бросила она, ловко перепрыгивая через толстые корни ивы, распластавшиеся по земле. Амелия, подоткнув край юбки за широкий пояс на талии, передвигалась с удивительной ловкостью. Я в джинсах и кедах едва поспевала за ней. – Вам не понравится мой танец!
– Понравится-понравится! – мстительно заверила я и прибавила скорость.
Мы три раза обежали вокруг ствола ивы. Каждый раз, когда мне оставалось чуть-чуть, чтобы ухватить рыжую негодяйку за плечо, та уходила от моего захвата, как заяц от зубов волка. Я даже клацала зубами от злости так же, как этот несчастный (клянусь вам, несчастный!) волк.
Все-таки мировая справедливость существует. При очередном прыжке, больше похожем на па из балета, Амелия зацепилась стопой за корни дерева и с громким ругательством, явно недостойным леди, рухнула на землю.
– Попалась!
Амелия молча, как герой из боевика, отползла к стволу дерева и прислонилась к его шершавой коре спиной. Она посмотрела на меня, будто принимая свою судьбу. Я даже замерла. Ну и что с ней делать? Отпинать ногами и потаскать за волосы? Мама меня такому не учила.
Мама…
– А теперь возвращай меня обратно домой, – твердо сказала я, нависнув над Амелией. – Поиграли – и хватит.
– К сожалению, я не могу.
– Это еще почему?!
– Соглашаясь на обмен, ты дала магическую клятву, что поможешь мне.
– Что-то я такого не припомню, – сощурившись, сказала я.
Память тут же невозмутимо подсунула мои собственные слова:
– Ты согласна помочь?
– Да согласна я, согласна!
Ноги перестали держать, и я опустилась на землю, прямо рядом с Амелией. Та смотрела на меня с проблесками сочувствия и даже немного подвинулась, уступая место.
– Это ж с какого, простите, перепуга мои слова приравниваются к магической клятве?
Амелия пожала плечами.
– У неинициированных магов слова, сказанные в приступе сильных эмоций, часто несут с собой какой-то посыл. В минуты гнева они могут проклясть, сами того не желая. Причем так замысловато, что потом ни один лекарь не поможет. Твоя паника выплеснулась в виде клятвы.
Амелия перешла на «ты», но я, погрузившись в размышления, даже не сразу это заметила. Впрочем, «выкать» в нашей ситуации было бы странно.
– Лучше б я тебя прокляла, – искренне посетовала я. – Дай-ка догадаюсь, неисполнение клятвы грозит смертью?
– Это настолько очевидно?
– Да у вас, магов, шаг влево – темница, шаг вправо – смерть. Тьфу!
– Прости? – не поняла Амелия.
– Да на ваш мир тьфу! – раздраженно пояснила я и снова выругалась: – Какая же ты мерзавка, дорогуша!
Амелия опустила глаза, ее ресницы подрагивали.
– Я струсила, признаюсь. Обычно в раскладах мне доступны варианты судеб, но в этот раз… Не было ни малейшего намека на разветвление троп и на возможность исправить будущее!
– Спасибо, – саркастично прокомментировала я, борясь с желанием стукнуть рыжую прохвостку, – я уже поняла, что дело ты мне подсунула бесперспективное.
Амелия выпрямилась и сложила ладони на коленях. Учитывая, что сидела она на голой земле, а не на стуле, обитом парчой, смотрелось это забавно.
– Если бы у тебя в руках оказалась возможность избежать смерти, неужели ты бы ее упустила?
– Если бы вместо меня на гильотину пришлось взойти другому человеку, то как-нибудь бы сдержалась, – мрачно огрызнулась я.
Амелия снова опустила глаза, рассматривая свои ногти.
– Я… понимаю, – ее голос дрогнул.
Между нами легло молчание. Я водила пальцем по коре дерева и предавалась нерадостным мыслям. Я умудрилась попасть, да еще как! Останусь в мире Амелии – умру от рук отравителя, вернусь в свой (если еще мой двойник согласится на обмен, а у меня по-прежнему были на этот счет сомнения) – тоже погибну из-за невыполнения дурацкой клятвы. Мне даже иллюзию выбора не оставили.
– Ну и чего ты заявилась ко мне в сон? – все еще злясь, спросила я у притихшей Амелии. – Позлорадствовать?
Та покачала головой и неуверенно ответила:
– Я хочу помочь.
Последний раз я так смеялась на конкурсе СТЭМа в университете. Там мои сокурсники шутили так же странно, и их нескладные диалоги в конце концов заставляли хихикать из-за абсурдности происходящего.
– Нет, правда, – заволновалась Амелия. – Мне стыдно за свой поступок. Ты не представляешь, как трудно жить, зная, что повинна в чужой смерти!
– И что, – хмыкнула я, – ты бы обратно поменялась со мной местами, будь такая возможность?
Румянец окрасил бледную кожу Амелии. Нет, она точно что-то с ней делает. Ни одной веснушки, удивительно!
Я разозлилась на себя.
Господи, Лия, нашла о чем сейчас думать.
– Возможно… – тихо ответила Амелия, избегая встречаться со мной взглядом.
Я гневно выдохнула через ноздри.
Отличный ответ! Ну что ж, зато честный…
Я отодвинулась, боясь не совладать с мелочным желанием пнуть негодяйку ногой. Драться я не собиралась. Это все эмоции, а мне сейчас нужно включить логику.
Как там говорил Шерлок Холмс? Серые клеточки должны работать? Или так уверял Эркюль Пуаро? Черт, не помню.
Лия, соберись! Потом будешь вспоминать классиков.
– И как ты собираешься помочь? – максимально спокойно спросила я.
Фантазия в этот момент подсунула картину, где мои ладони сошлись на шее Амелии, и я трясу ее, словно грушу. Пришлось цыкнуть на разыгравшееся воображение. Об этом я еще успею помечтать. Чувствую, не единожды.
Амелия, не подозревая о моих кровожадных мыслях, приободрилась. Она деликатно поправила съехавшую на лоб шляпку и проговорила:
– Ясновидение – сложная наука.
Я фыркнула на последнем слове, но, встретившись с неодобрительным взглядом своей собеседницы, натянула на лицо самое серьезное выражение.
